Любовь на Навьем перекрестке

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Кто бы мог подумать, однажды попаду в сказку, буду чуть не съедена Котом Баюном и буду работать в волшебном ломбарде!Я пришла устроиться в ломбард, а попала в мрачную сказку.Иголки для Кощея, молодильные яблочки, перья жар-птицы, меч кладенец, сапоги-скороходы, гусли-самогуды, скатерти-самобранки – все это есть в нашем ломбарде на Навьем перекрестке.Ой, заболталась я! А то мне еще "смерти Кощея" по яйцам фасовать, а у меня тут богатырь за "тем не знаю чем" пришел. Иначе Кот Баюн придет и начнет мне читать должностную инструкцию. Направо пойдет, ругать будет. Налево пойдет. Так, а с каких это пор мужик, на которого я положила глаз, налево засобирался? Я не поняла!!!

Глава восьмая

— Да, золотко, будем делать колобка! — страстно прошептал кот, а мне показалось, что я вот-вот узнаю, где находятся кошачьи сусеки. — По древнему рецепту бабки и дедки!

— Но, бабка с дедкой вряд ли… — упиралась я, чувствуя, как внутри что-то сжимается, когда по моему лицу прошелся пушистый хвост. — Или ты хочешь сказать, что сказки опять врут? И дед еще был ого-го!

— Ой, что я тебе хочу сказать! — муркнул кот, самозабвенно улыбаясь.

— Так, я достаю сусеки, ты скребешь!

— Я вовсе не хочу знакомится с вашими сусеками! Более того, я… — начала я, пытаясь понять, что все это значит. К чему клонит кот, я уже выяснила. Кот клонит к дивану!

— Раздевайся, говорю! — усмехнулся кот. — Наденешь одежду бабки! Ты должна выглядеть вот так!

Он щелкнул пальцами, а на пол упала огромная книга сказок. Она была ужасно потертой.

— Сказки? — удивилась я, видя, как книга раскрывается на странице со зловещей картинкой колобка. Осторожно наклонившись, я подняла книгу, листая ее.

— Как слепить снегурочку? Как создать золотое яйцо? — удивилась я, видя заклинания и схемы. Пролистав книгу, я поняла, это не поваренная книга деда и бабки. Это пособие двух престарелых некромантов — оккультистов.

Так, а это что-то новенькое! Я про такое не слышала.

— А одежда обязательно? — опасливо спросила я, робко освобождаясь из кольца пушистого хвоста.

— А как же? — усмехнулся кот, щелкая пальцами. — Если есть рецепт, то нужно делать все по рецепту. Переодевайся!

Мне бросили ворох одежды, который достали прямо из воздуха.

— Он пахнет бабушкой, — прошептала я, глядя на старое застиранное платье.

— Вот, если бы оно пахло дедушкой, то тогда у меня было бы к сказке много вопросов, — заметил кот, а на нем появилась старая рубаха, подпоясанная старым поясом. Штаны с заплатками и лапти.

— Эм… — обалдела я, засовывая ногу в лапти и теребя платок.

Этот платок я все никак не могла завязать на голове, как показано на картинке.

— А может, одежда роли не играет? — спросила я, пытаясь завязать платок, как бабушки возле подъезда.

— Ты с ума сошла! Я еле раздобыл их одежду! — повернулся ко мне кот, сверкнув глазами. Вот как он так делает. Вроде бы смотрит, смотрит, а потом как распахнет глаза! А потом сузит. — Деда я, конечно, сразу поймал. А вот с бабкой пришлось повозиться! Хитрая бестия.

— Фу! — отпрянула я, видя, что бабка роста была очень маленького. И платье едва прикрывает мою попу. Я еще удивилась, как в него поместилась.

— Иди сюда! — дернул меня кот, завязывая мне на голове платок. Так, главное — не наклоняться.

Стоило коту повести рукой в воздухе, как мы очутились в страшной избе. Сама она была маленькой, тесной. Печка, лавка, стол и свечка. По заросшему паутиной окну полз ленивый паук. По запаху казалось, что в ней кто-то умер. Осмотрев избу, я поняла. Здесь умрут мои последние нервные клетки.

— Наклоняйся! — послышался голос кота, пока я обходила стороной черепа и перья. — Сейчас я достаю сусеки, а ты скребешь!

То, что от этого бывают колобки, я уже не сомневалась.

— А как же прелюдия? — спросила я, понимая, что не готова к встрече с кошачьими сусеками.

— Хорошо, можешь сказать что-то нежное! — усмехнулся кот, приседая к каким-то ларям.

Он откинул крышку, а оттуда дохнуло сыростью. Все внутри было похожим на плесень вперемешку с остатками муки.

— А тут точно на колобка осталось? — спросила я, глядя на паука, выбегающего из сусеков.

— Скреби! — произнес кот, выдавая какой-то скребок. Я стала собирать серую муку в кучку.

— Вот, — показала я, горстку муки. — Колобок. Портативная версия.

Судя по количеству муки, колобок должен был быть размером с теннисный мячик.

— Скреби еще! — расхаживал кот, скрипя половицами.

— А почему ты не скребешь? — спросила я, поправляя платок и утирая пот со лба.

— Потому что по сказке скребла бабка, — задумчиво отмахнулся кот, водя когтистым пальцем по ветхой странице старинной книги. — Что-то ты неправильно скребешь! Так! Три раза по часовой! Два раза против часовой! Ты что? Сусеки никогда не скребла?

— Нет, я приверженец традиционных отношений, — съязвила я, выскребая остатки муки.

— Что? И все? — удивился кот, поглядывая на результаты. Я развеяла муку рукой, чихая и сплевывая.

— А мы скажем, что это карманный колобок! — вздохнула я, собирая муку в бумажку. И тут же звонко чихнула.

— Ладно, — вздохнул кот, доставая склянку и острыми зубами впиваясь в пробку. Пробка вылетела и осталась в кошачьем рту. На бутылке виднелась надпись «живая вода».

— Так, а теперь меси тесто, — произнес кот, поливая диетического колобка. Скажу честно, но лиса была еще тем гурманом.

— Тут чего-то не хватает, — заметила я, пытаясь размесить тесто. — Наверное, яиц.

— Зачем яйца? У нас девочка! — удивился кот, нервно водя хвостом. Я пожала плечами, пытаясь размесить то, что есть. Таких тонкостей я не знала.

— Вот! — шмякнула я на стол колобка.