Одно Целое

Константин Юрьевич Ларенцев, 2020

Определение себя в мире и мира в себе – вот что привлекает главных героев. Они выстраивают собственную Вселенную взаимоотношений, не подозревая о том, что вскоре им предстоит проверить на прочность созданный их душами и сердцами Мир. Выдержит ли он? Или будет раздавлен обстоятельствами? Вопрос открыт. Содержит нецензурную брань.

Глава 11

— Дружище, слушай, мы уже заволновались, — открывая мне дверь, говорит Серж, — где был?

— Да так, гулял по округе, воздухом дышал.

— А, ну да, «морская болезнь ваша» помню-помню.

— Она.

— Давай, это, в номер соседний пошли, там чего-то вкусного заказали, нас ждут.

— С удовольствием, проголодался я порядком.

— Жахнешь чего-нибудь? Я тут слегка приложился, и, ты знаешь, поддержал атмосферную волну.

— Не откажусь, тока чутка.

— Само собой.

Мы отпиваем по паре глотков вечернего виски и идём в соседний номер.

— Так, что тут у нас? — с ходу бросает Серж, высматривая еду, доставленную официантом.

— И тебя с добрым утром, проходи, — отвечает Лена, целует его в щёку и идёт ко мне, — как прогулялся?

— Философски… — немного задумчиво отвечаю я, — как поспали на новом месте?

— Как убитые. Ай-ай-ай. Вискарик с утра? — навострив нюх возле моего рта, замечает Лена.

— Чуть-чуть, мы же на отдыхе, — развожу руками я.

— Ладно, проходи уже, мы тоже шампанское с утра пьём, как богема.

Я скидываю ботинки и вприпрыжку скачу внутрь номера.

— Тамара, привет, с добрым утром, — расплываюсь в улыбке я.

— Кофе будете? Bonjour, — она одаривает меня поцелуем и наливает кофе, действуя с невероятно сексуальным налётом изящности движения.

— Вы так милы и прекрасны, что даже неловко, — игриво говорю я, садясь за стол.

— Ах, вы застали нас внезапно в природной естественной красоте, — прерывает наш светский флирт Лена, — давайте поедим уже что ли, пока всё не остыло совсем.

После завтрака и душа я пребывал в приподнятом настроении, казалось, что вот-вот вырастут крылья и можно будет с лёгкостью взлететь и покружить над городом, насладиться видом, понаблюдать за происходящим с большой высоты, затем спуститься и пролететь над морем, чтобы волны едва касались своим дыханием разгорячённого от полёта тела. Чуть пританцовывая, я подошёл к дивану, где сидела Тамара, лёг и положил свою голову на её ноги. Она читала какой-то журнал и, не отводя глаз от статьи, улыбнулась, проведя рукой по моим волосам.

— Хорошее настроение? Помнится, кто-то был немного задумчив с утра.

— Это прошло, и жизнь кажется прекрасной в полном отсутствии мыслей. Хочется просто наслаждаться и летать, летать, летать. Что пишут?

— Да так, фигню всякую, — дочитав, она откладывает журнал и переводит взгляд на меня, — таким ты мне нравишься больше.

— Мне тоже нравится, — я улыбаюсь, довольно зажмуриваюсь и, имитируя кошачье мурчание, начинаю тереться о её ноги.

— Что будем делать сегодня? Давайте сходим куда-нибудь, что в номере сидеть? — доносится из ванной голос Лены.

— На экскурсии бы не хотелось, скучно. Лучше просто по городу погулять. И на бал потом, — Тамара закуривает сигарету, даёт мне сделать затяжку.

— Что ж, решено, — я выпускаю из носа дым.

— Я вас до выхода провожу и, если быстро разберусь со всем, то пересечёмся в городе, — Серж выходит с балкона с телефоном в руке, — если не успею, то в любом случае вечером встретимся.

— Пойдёмте тогда, — Лена выходит из ванной комнаты и подходит к нам, — не будем терять времени.

Мы закрываем номер, спускаемся на лифте, прощаемся с Сержем и выходим на улицу. Мои спутницы берут меня под руки, и мы неспешно начинаем движение. Наши голоса щебечут в произвольном порядке, мы несём игривую околесицу, подшучиваем друг над другом, сплетаемся в клубок, раскручиваемся, сплетаемся вновь. И правда, вся прелесть в этих самых клубках. В какой-то момент я понимаю, что немного завидую сам себе. В голове проносится мысль: вот он момент, который непременно нужно запомнить. Неважно, какие чувства в последствие он будет вызывать: грусти, ностальгии или радости. Сейчас главное его достоверно зафиксировать, чтобы осталось это ощущение целиком, без прикрас и сплетен. Из таких ощущений складывается жизнь, её восприятие. Подобные моменты, видимо, проносятся перед человеком, когда он оказывается на смертном одре, и перед ним как фильм пролетают события всей его жизни. Таких эпизодов нужно как можно больше, и они непременно обязаны быть увлекательными, чтобы фильм этот самый смотрелся интересно, без унылой скуки.