Гитлерград

Кирилл Лятс

Действие происходит в 1960 году. Между Третьим Рейхом и Советским Союзом заключено перемирие, по которому за Рейхом остался и Новгород, и Ленинград, переименованный в Гитлерград. Для проведения мирных переговоров в Москву направляется посольство Германии Посольство атаковано. Расследование ведет совместная бригада следователей.

Глава 5

16

В связи с отсутствием прямого сообщения между Гитлерградом и Москвой решили ехать на машинах. Семь Майбахов Цеппелинов, четыре мерседесовских автобуса на 24 человека каждый, восемь Хорьхов и два Опель-Кадета — вот такая кавалькада покинула город первого июня.

Клаус и Вольдемар сидели в одном 859-м Хорьхе. Вольдемар за рулем, Клаусс на пассажирском сиденье, на заднем диване были сложены их многочисленные чемоданы. Так как было плюс двадцать, Вольдемар откинул крышу и наслаждался ездой.

Отъезду предшествовали относительно короткие сборы, с момента посещения Гестапо прошло три дня, во время которых за Вольдемаром неотступно следовала Гретхен, которая, похоже, решила захомутать нашего Штольца.

Впрочем, сам Штольц был не против. Все таки уже 45 лет, пора бы и семьей обзавестись, если бы не предчувствие безоговорочной капитуляции сразу после ратуши. Гретхен оказалась весьма властной барышней, которая, во-первых, потребовала объяснений, что за шлюха живет в Басковом переулке,12, и давно ли Вольдемар за ней ухлестывает, а во вторых, потребовала взять ее с собой в Москву.

— со шлюхой удачно получилось, — подумал Вольдемар и мысленно поблагодарил Клауса-Гвоздева, который придумал этот трюк с телефонисткой советского посольства.

Что касается поездки в Москву, то тут Вольдемар нашел было стопроцентную отмазку, что, мол, состав делегации определяет не он, и вряд ли он может как-то повлиять. Но Гретхен умудрилась связаться с будущим послом и та волшебным образом просто взяла ее в свою свиту. Так что в данные момент Грета фон Бюлов тоже ехала в Москву, но в первой Майбахе, вместе с Кристой-Венфридисой Шуленбург.

— что ты думаешь по поводу Гретхен? — спросил он у Клауса

— знаешь, я ведь чуть с ней не спалился. Оказывается мы с ней учились вместе в Геттингенском университете. И я даже ее позвал сюда, в Гитлерград. Вместе с Анной-Марией.

— да, действительно, кто бы мог знать

— ну мы предполагали, что могут проявиться многочисленные связи, которых я не знал и не мог предугадать. Но чтобы вот так.

— и как ты отбоярился?

— да сказал всем, что была сильная контузия во время задания, провалялся в каком-то госпитале, и мало что могу вспомнить.

— родителей-то хоть помнишь?

— своих-то? Конечно

— не своих, а Клауса Хасса.

— да, Ганс и Вальдрауда. Слава богу, они уже на небесах, как мне сказали в разведке, а то ведь по закону подлости наверняка с ними бы встретились.

— да, тебе уж точно на это везет, — оба захохотали

— слушай, как к тебе Гретхен привязалась, смотри, как бы не стать отцом.

— ну я-то не против, только не уверен в искренности Гретхен. Ты представляешь, это ведь она взяла записку с твоей явочной квартирой. А еще и сходила туда сама. Потом мне устроила сцену ревности… И все равно, что-то не то: обыск, допросы, проверка квартиры. Подозреваю, что это она все организовала. Не уверен конечно до конца, но что-то мне подсказывает, что это так

— слушай, ну может просто влюбилась баба и решила проверить тебя, она же все-таки не простой кадр, как выясняется. На хорошем счету у самого Бормана. Да и Золотого Орла не всем дают. Думаю, в этой кавалькаде только один кавалер этого ордена — твоя Гретхен.

Караван проехал Колпино и подъезжал к советско-германской границе. Издали была видна четырехметровая стена из голландского серого кирпича, уходящая вдаль в обе стороны от КПП, над которым развевался флаг со свастикой, а за ней, на расстоянии полукилометра просматривалась такая же стена, но красная, с красным флагом на КПП.

Немецкий досмотр прошли достаточно быстро, хотя диппаспорт Вольдемара изучали даже излишне внимательно. В общем-то, он получил его только вчера, хотя был уверен, что паспорт не фальшивый.

— проезжайте! — Пограничный полицейский махнул и для Хорьха открыли шлагбаум, первые машины посольства уже проходили советский контроль.

Они стояли уже сорок минут, а машина посла все никак не двигалась с места. Остальные машины уже проверили и все сидели, пребывая в неведении, что же происходит.

Наконец, Вольдемар вышел из машины и пошел в сторону русского КПП.

— вернитесь в машину, — приказал советский пограничник, — немедленно

— я только хотел узнать, что происходит

— вернитесь в машину, здесь запрещено свободное передвижение, проедете границу, узнаете

Вольдемар вернулся и сел за руль. В это время из головной машины вышла Гретхен и два пограничника повели ее в здание КПП. За ней вышла фрау посол, а следом из второй машины четыре охранника посла. На двух вышках пулеметчики явно нацелились на охранников, а из КПП вышло шесть пограничников с немецкими овчарками и доберманами.

Со стороны немецкого КПП раздался звук моторов — это стремительно приближались солдаты на мотоциклах BMW с коляской. В обще сложности человек сорок. Назревало нешуточное столкновение.

Так как пограничнику, осаживавшему Вольдемара приказали подтянуться к советскому КПП, его уже никто не сдерживал в порыве подойти к посольской машине. Штольц вместе с Хассом оставили свой кабриолет и бегом пустились на помощь Гретхен.

Когда они вошли в помещение советских пограничников, они увидели, что в глубине зала какой-то советский офицер, похоже майор, на повышенных тонах разговаривает с германским послом, а поодаль, под конвоем, стоит Гретхен.

— что случилось? — спросил Вольдемар стоящего рядом руководителя делегации Сименса

— да вроде бы хотят арестовать фройляйн фон Бюлов, говорят, она разыскивается как нацистский преступник

— какой преступник?! Ей восемь лет было, когда война закончилась, да и потом, мы же здесь все с дипломатическими паспортами

— ну, какие для Советов дипломатические паспорта у фашистов?! О чем Вы, Штольц?!

Мимо них к машине прошла фрау Шуленбург. Охрана двинулась за ним.

— соедините по рации с Борманом, — услышали соглядатаи ее распоряжение.

Полчаса все просто ждали. Гретхен дали кресло, налили стакан воды. Она улыбнулась Вольдемару, который не мог оторвать о нее своего взгляда. Похоже, влюбился — подумал он.

Через полчаса телефон на столе советского майора, который устроил всю эту заварушку, зазвонил.

— Майор Кудашев! Да, товарищ Маршал, — глаза майора округлились от осознания того, с кем он сейчас разговаривает, — так точно, товарищ маршал, виноват, товарищ маршал, слушаюсь, товарищ маршал, — он опустил трубку и пахнул рукой конвою, — пошли вон, пропустить всех!!!

Гретхен вскочила и словно фея подбежала к Вольдемару и чмокнула его в щеку:

— твою милую чуть не арестовали жуткие русские, ты переживал?

— Гретхен, я уже был готов тебя отбить у конвоя

— ммм, ты мой герой, — сказала она и полетела в машину посла.

Все расселись по своим лимузинам и колонна тронулась.

— Ну вот, мы и в СССР, — сказал Клаус, когда их машина проехала шлагбаум.

17

Через два часа посольская машина стала к обочине и охрана подала сигнал всем припарковаться.

— решили сменить водителей, — пояснили они, — если у вас есть в машине, кто может сменить, поменяйтесь, — если нет, может кто-нибудь из охраны сесть за руль

В итоге охранники не потребовались, все разобрались внутри каждого экипажа. Клаус сменил Штольца и они двинулись в сторону Москвы.

Не проехали и двух километров, как впереди раздался взрыв

— Майн Готт — машина посла подорвалась, закричал Вольдемар, — дави нажал на газ, — они поравнялись с посольской машиной, которая была объята огнем. Вольдемар бросился к Майбаху и открыл заднюю дверь. Госпожа Шуленбург лежала вся в крови с разбитой осколками головой, Гретхен тоже была без сознания, в порезанном стеклами платье, но, похоже, живая.

Штольц вытащил Гретхен из машины. Повсюду слышалась стрельба. Охранник посла делал попытки привести свою начальницу в чувство, но в этот момент ПТУРСа пробил машину, разметав ошметки Майбаха и находящихся радом людей.

Штольц с Гретхен скатился за обочину и пополз в сторону леса, подтягивая за руку тело любимой подруги.

Минут через 15 бой затих. Потом раздалось несколько одиночных выстрелов и коротких очередей.

— добивают, видимо, — подумал Вольдемар. — ужасно, что сейчас вообще не темнеет. Не спрятаться никуда.

Вольдемар подождал еще немного и снова пополз. Добравшись до леса, он встал, закинул Грету на спину и пошел вдоль дороги в сторону Гитлерграда. Штольц не представлял, как он переберется через границу, но других идей пока не приходило.

Ужасно хотелось пить, но из луж было рискованно. Наконец, он увидел какой-то ручеек, чуть пройдя против течения обнаружился родник. Вольдемар положил Гретхен и упал на живот… он жадно пил из родника, одновременно умывая лицо, глаза, потом снова пил. Холодная вода потихоньку возвращала силы. Он подтянул девушку поближе и стал обтирать ее водой. Лоб, щеки, шею, губы… потом поцеловал ее и снова горстями стал поливать воду ей на лицо.

— Надо как-то напоить ее, — подумал Вольдемар и зажал Гретхен нос, поднеся одновременно ладошку с целебной водой к ее рту.

— Ты что, я же задохнусь!!! — закричала Грета, открыв глаза

— Ура! Ты жива! — воскликнул Вольдемар и крепко обнял свою возлюбленную.

В этот момент что-то твердое и холодное, похожее на ствол автомата, два раза стукнуло Штольца между лопаток.

— Ну что, фриц, ханде хох!