Финиш

Кейт Стюарт, 2021

Всю жизнь я лгал ради единственной цели – отомстить. На протяжении многих лет был скорее загадкой, нежели человеком. И так долго отрицал, что у меня тоже есть сердце. До нее. Пока она не заставила меня понять, что я уязвим и могу страдать, как любой другой человек. Мы поплатились за это. До сих пор платим. Но она все еще посягает на никчемное сердце безжалостного вора и циничного ублюдка, в которого когда-то влюбилась. Вот только я больше не тот человек. День ото дня я пожинаю плоды за ложь, которую произносил, и за ошибки, которые совершал. Знаю: это мой последний шанс. Я не хочу потерять ее снова, но темное прошлое вот-вот настигнет меня и уничтожит нас обоих. Возможно, мне стоит вновь стать тем парнем из прошлого. Ради нашего спасения. А может быть, уже слишком поздно.

Глава 7

Сесилия

Тобиас настоял на том, чтобы сесть за руль, и я ему за это благодарна: из-за недосыпа перед глазами все расплывается, а тело ноет после целого дня головокружительных эмоций. В голове вертится очень много вопросов, но пока не могу заставить себя их озвучить, потому что так буду выглядеть уязвимой и обидчивой.

Я слышала, как Тобиас сказал, что перестал лгать, и этот ответ пришелся мне по душе. Все зависит от меня, верить ему или нет. Еще несколько месяцев назад я была готова к любой правде, к любому объяснению, которое он был готов дать, а когда уехала, то примирилась с мыслью, что никогда не получу ответы. До сих пор от всех признаний Тобиаса мне становилось не по себе, вот почему держаться за злобу становится только сложнее. Я еще не оправилась от его вторжения в мою жизнь и хочу дать понять, что ему не сойдет с рук очередной враждебный захват.

— Хватит себя накручивать, — мягким тоном говорит Тобиас. Положив руку на руль, он непринужденно едет по направлению к дому в лучах заходящего солнца. Я не привыкла видеть Тобиаса в таком виде. Толстовка, джинсы, дешевые кеды, растрепанные волосы без укладки, ниспадающие на лоб. Он все тот же мужчина… и вместе с тем изменился настолько, что в голове не укладывается. Возможно, дело в его откровенности, в рвении открыть секреты и стороны своей жизни, которые постоянно скрывал. В то же самое время я до сих пор чувствую, что он что-то утаивает, что-то я упускаю. И до сих пор потрясена, что он в Вирджинии, сидит за рулем «Камаро» Доминика и собирается снова спать в моей постели — более того, хочет жить вместе.

Все это еще пару дней назад я считала невозможным. Я так хочу просто быть счастливой, принять его и свыкнуться с мыслью, что так все и будет, но меня терзают отголоски прошлого. По моему опыту, как только я приму любовь, приму счастье, его отнимут у меня самым беспощадным способом. Я обвинила Тобиаса в трусости, а теперь сама позволяю страхам затмевать все остальное.

— Спрашивай, о чем хочешь, — говорит он, бросив на меня взгляд.

А я, наоборот, откидываюсь на спинку, в глазах сухо, тело ноет. Мне не дает покоя недоверие. Сегодня явно что-то было не так, никак не могу понять, что, но решаю пока этот вопрос отложить.

Никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей, но не могу отвести от Тобиаса взгляд. В голове не укладывается, что он здесь. Ни разу не тешила себя мыслью, как мы живем с ним тут вместе, потому что намеревалась его забыть. Сегодня утром откровения Тобиаса несколько изменили суждения, и, возможно, отсюда и проистекает нерешительность. Если все обретет смысл, я перестану так злиться. Когда Тобиас подъезжает к дому, с трудом открываю тяжелую дверь, а он забирает с заднего сиденья несколько пакетов и овощной суп, завернутый в бумагу, который заказал перед уходом из кафе.

Он дожидается меня у капота и, положив свободную руку мне на талию, приглашает пройти. Мы подходим к двери. Тобиас перебирает ключи и, найдя нужный, вставляет его в замочную скважину. Стоя справа от него, замечаю, как его плечи поникают, а потом он тяжко вздыхает. Тобиас ставит пакеты и поворачивается ко мне, и я непонимающе смотрю на него. Положив ладонь мне на живот и смотря знакомым хищным взглядом, отводит меня к краю крыльца и прижимает к стене дома.

Он неотрывно смотрит на меня, а потом запускает пальцы в мои волосы, стискивает их и набрасывается на мой рот. Я охаю, и Тобиас пользуется моим удивлением, побуждая открыть рот шире, а потом пылко вторгается в него языком. Прижимается ко мне, не оставляя между нашими телами ни одного свободного миллиметра. В живот мне упирается его член, пока он пленяет поцелуем, и в это мгновение я забываюсь. Забываю о претензиях к нему и целую в ответ. Обхватив его за плечи, приникаю к его мощному телу и обвиваю его. Подсознание протестующе кричит, напоминая, что я добровольно принимаю в этом участие. Но это не переход власти, а поцелуй возлюбленного, напоминание.

Сердце грохочет в груди; возбудившись, сминаю ткань его толстовки, чтобы притянуть к себе. Тобиас потворствует, закинув мою ногу себе на талию и вжимаясь, пока мы оба не растворяемся в обжигающем поцелуе, создавая новое воспоминание, которое я нескоро смогу забыть. У Тобиаса вырывается вымученный стон, когда он отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. В его глазах я вижу потребность, желание, страсть, надежду.

— Целый день мечтал об этом, и если бы поцеловал тебя, войдя в дом, то не уверен, что смог бы вовремя остановиться. Я был бы рад перестать вести себя как джентльмен, потому что это противоречит моей натуре, да и ты полюбила другого меня. Чтобы я просил разрешения тебя поцеловать? Да ни за что на свете.

Я ищу смысл в его поступках и намерениях, а Тобиас отходит и подбирает пакеты, после чего открывает дверь. Он старается. Старается с уважением относиться к очерченным мною границам, старается подстроиться под мой темп, хотя всегда был нетерпимым человеком.

Войдя в дом, отводит взгляд, словно ему больно даже смотреть на меня.

— Иди в душ. Я выгуляю Бо и разогрею суп.

— Ты не обязан это делать.

Повернувшись ко мне спиной, он замирает на пороге гостиной, его плечи напряжены.

— Просто позволь сегодня вечером за тобой поухаживать. Завтра можешь испепелять взглядом, орать и посылать куда вздумается — да что угодно, лишь бы тебе стало проще впускать меня в свой дом. Но ты не ела и не спала с тех пор, как я сюда заявился, а я не хочу так начинать.

Не дожидаясь ответа, Тобиас идет на кухню, а я смотрю, как он удаляется, понуро опустив плечи, и вожу пальцем по припухшим губам. Всем своим естеством хочу пойти за ним, снова его поцеловать, ощутить вес его тела, поддаться чувствам, но здравый смысл побеждает, и вместо этого иду в душ.

* * *

Помывшись и переодевшись во фланелевую пижаму, иду на кухню и вижу тарелку разогретого супа и лежащую рядом записку.

Вышел на пробежку.

Отсутствие Тобиаса не приносит ни капли утешения. Никогда не думала, что после всего пережитого будет так сложно наладить с ним общение. Сейчас, несмотря на то, как хорошо мы когда-то понимали друг друга, я и Тобиас словно близкие друг другу незнакомцы. Наши отношения совершенно изменились. Впервые он не проникает в мою спальню под неусыпным оком Романа, и мы можем быть откровенными друг с другом, открыто признать наши отношения без потенциальных последствий. Сажусь за стол, чувствуя себя, как ни странно, виноватой из-за того, что держу его на расстоянии, потому как не могу постичь, чем все кончится или, что еще хуже, не прикончит ли меня снова чувство… Это просто вопрос времени: когда и как.

Он встанет и уйдет, как только Братство столкнется с серьезной угрозой? А если этот маленький городок и простая жизнь наскучат ему до такой степени, что он решит: приезд сюда был ошибкой? Меня бесит, что страх произрастает из того, что я снова погружусь в чувства к нему, а потом мне останется только наблюдать, как он уходит. Бесит, что так чертовски боюсь примириться с мыслью, что теперь мы всегда будем вместе. Но он вынудил меня забыть об этом. Вынудил представлять жизнь без подобной возможности. Но больше всего меня бесит, что все опять на его условиях. Надо стать бесчувственной, тут же решаю я. Бесчувственной. Ради собственной же безопасности.

Съев половину тарелки супа, решаю лечь пораньше. Раздражает, что я чувствую себя неуютно в собственном доме из-за рассуждений о нем и о том, чего он, возможно, от меня хочет. Успеваю прочесть только главу новой книги, после чего мысли улетучиваются из головы и меня одолевает сон.