Вкус свободы

Кейт Вэйл, 2022

Алекс Я не могу представить свою жизнь без музыки. Удар палочек о барабан заставляет мое сердце биться чаще. Я испытываю эйфорию, когда толпа скандирует мое имя, а очередная песня взлетает на первую строчку хит-парада. Музыка – единственное, что вызывает у меня столь сильные эмоции. Но после предательства Брайса я перестала чувствовать радость жизни. Отгородилась ото всех, боясь, что мое сердце снова будет разбито. В этот момент я познакомилась с Кэмероном… Кэмерон Море забрало моего брата, и с тех пор я не чувствовал страха. Тишина и одиночество наполняли меня. Ежедневно я бросал вызов себе. Прыгал с парашютом, наслаждаясь ощущением свободного полета. Покорял волны, позволяя океану направлять меня. Лишь в эти минуты я чувствовал себя живым. Но все изменилось, когда на одной из вечеринок я встретил Алекс, разбитую и сломленную, как и я сам…

Глава 9

Кэмерон

— Кэм, расслабься, — брат толкает меня в плечо и, широко улыбаясь, хватает доску и направляется в океан. — Я сделаю тебя в два счета! — кричит Трэв.

— Это мы еще посмотрим!

Он запрыгивает на доску и уходит под воду. Волна накрывает его своей тяжестью и, разбившись, долетает до меня маленькими каплями.

Трэвис выныривает и большими гребками всплывает на гребень волны. Брат уверен в каждом своем движении. Мы оба любим экстрим, любим находить пределы своего страха. Испытывать его на прочность. Но Трэв просто безбашенный. Даже сейчас он специально пропускает небольшие волны и пристальным взглядом следит за тем, как издалека очередной свелл с бешеной скоростью несется к берегу.

Почему мы выбрали Гавайи в зимний период? Да все по той же причине — Трэв захотел пощекотать нервы.

Только в этом году меня стало преследовать непонятное чувство, оно возникало, стоило нам только переступить порог аэропорта.

— Кэм, пойдем за лимонадом, — Эми обвивает мою талию руками и целует в плечо.

Повернувшись, я обнимаю любимую девушку и оставляю на ее губах легкий поцелуй.

Ее волосы пропитала океанская соль, заставив их завиваться. Эми с улыбкой смотрит на меня и, взяв за руку, тянет в сторону кафе.

Обернувшись назад, смотрю, как брат входит в трубу. Гребень волны закрывает обзор. Если бы я в данную минуту видел его лицо, то на нем была бы довольная улыбка, потому что в очередной раз океан покорился ему.

Подлетев к Крису, одной рукой я хватаюсь за него, а другой — за Митча. Тридцать человек, образовавшие круг в воздухе. Своеобразное почтение памяти Трэвиса. Каждому из нас был дорог мой брат. Для каждого он что-то значил. Кому-то спас жизнь. С кем-то познакомился в очередной переделке. С кем-то не особо контактировал. Но каждого с Трэвисом что-то связывало.

Сейчас нас связывает только небо. Я помню, как в недоумении смотрел на брата, когда однажды он завел разговор о том, что я должен буду делать, если с ним что-то случится. Трэв хотел, чтобы именно в Лос-Анджелесе развеяли его прах. Чтобы он остался свободным. Он всегда говорил, что небо — его дом.

И он навсегда остался дома.

«Трэв, я так по тебе скучаю, безбашенный ты засранец!»

Крис сжимает мое плечо, спрашивая этим жестом, все ли нормально, и я отвечаю таким же пожатием.

Город Ангелов становится все ближе. С высоты птичьего полета видно, как он разделен на разные районы: небоскребы перетекают в бедные кварталы, а лоск сменяется серостью. Зелень деревьев покрывает горы, а вдалеке заметна знаменитая надпись — «Hollywood».

Порыв ветра подхватывает нас, и мы перестраиваемся в нужное направление. Я хочу закрыть глаза и поддаться ему. Представить, будто это Трэв подталкивает меня и, как и всегда, ведет туда, откуда мы можем не выбраться. Словно он кричит: «Рискни!»

И я делаю это. Каждый день я рискую, лишь бы быть таким, как он.

Именно брат всегда выбирал, куда мы отправимся в следующий раз. В каких соревнованиях примем участие. До какой степени позволим страху взять верх над нами.

Пока он был рядом, я ни о чем не беспокоился. Я всегда знал, что мой старший брат придет на помощь и подставит плечо. Как и в детстве, когда я падал с лошади, а он поднимал меня и подталкивал идти дальше.

Он был моим кумиром. Тем, за кем я следовал всю жизнь.

И он не имел права вот так уходить.

Крис дает команду разъединяться. Мы приближаемся к земле — пора дергать вытяжное кольцо. Друг вновь сжимает мое плечо, а затем, отпустив, раскрывает свой парашют. Один за другим в безоблачном небе появляются яркие пятна и разлетаются в стороны.

А я, закрыв глаза, отдаюсь во власть свободного падения. Поток воздуха подхватывает меня, проходит сквозь, пытаясь забрать эту непреодолимую тоску. Но она стала частью меня, пропитала от и до и стала единой с каждой молекулой моего тела.

Перед глазами предстает Трэв — он снова подмигивает мне перед тем, как зайти в океан и больше не вернуться.

Датчик высоты на руке начинает вибрировать, напоминая, что пора раскрывать парашют.

Четыре тысячи метров.

Три минуты с братом.

И на этом все: он снова ушел, оставив меня одного.

Этого слишком мало, но выбора нет.

Дергаю вытяжное кольцо — и меня на мгновение подбрасывает вверх. Поправляю стропы и беру направление в сторону аэродрома.

С каждой секундой земля становится все ближе. Я подгибаю ноги и сажусь немного дальше намеченного места. Солнце слепит глаза. Достав солнцезащитные очки, отстегиваю парашют и оглядываюсь по сторонам. Все ребята почти сели. Синий парашют Криса падает на землю, и он резким движением отстегивает крепление.

Подбираю свои вещи и направляюсь к пикапу.

— Кэм, ты как всегда, в своем репертуаре, — замечает Тони.

Усмехнувшись, закидываю снаряжение в багажник и достаю из мини-холодильника воду.

— Я сделал тебе неплохую рекламу.

Наверняка шоу в небе видел весь город.

Он ничего не отвечает, потому что знает, что я прав. Хоть Тони и разрешил нам использовать его аэродром для прыжков, это не означает безвозмездную услугу. Мы прыгаем, а он получает очередной поток людей, желающих покричать в воздухе.

Я захлопываю багажник и жду Криса.

Он недовольно плетется в мою сторону, а рядом с ним Эми. На ней обтягивающие брюки и футболка, а короткие волосы едва достигают плеч. Когда-то она яростно заявляла, что никогда в жизни не сделает каре. Эми выросла на юге, и сочетание длинных светлых волос, нежной улыбки и легкого платья, как это было в нашу первую встречу, может создать ошибочное впечатление. Да, она нежная и хрупкая, но узнав эту девушку поближе, можно увидеть, сколько в ней силы и желания совершить какое-нибудь безумство.

Робко улыбнувшись, она отводит взгляд в сторону Криса.

За последний год наши отношения с Эми стали неловкими, если, конечно, так можно выразиться. Мы не знаем, как говорить друг с другом после разрыва, и все чаще избегаем моментов, когда можем остаться наедине.

— Я даже слышать ничего не хочу! — Крис закидывает в багажник свои вещи и, закрыв, хлопает по нему ладонью.

— Да ладно тебе, Крис, — Эми заправляет короткую прядь за ухо. — Думаю, Трэв остался бы доволен сегодняшним полетом.

— Еще как! А еще он мог бы лично об этом сказать Кэмерону, потому что этот ненормальный был в шаге от того, чтобы отправиться на тот свет!

Крис испепеляет меня взглядом.

— Расслабься, — я кидаю ему бутылку с водой.

Недовольно покачав головой и махнув в мою сторону рукой, словно говоря, что я безнадежен, он отходит от нас и садится в машину.

Вот и тот неловкий момент, когда мы с Эми остаемся одни.

Все, что нужно знать о наших отношениях — мы идеально подходим друг другу. Точнее, подходили. Эми стала первой девушкой, которую я полюбил. А еще она так же, как и я, любит спорт.

Мы познакомились на одном из турниров. Отношения могут развиваться на протяжении месяцев, у нас же все закрутилось за неделю. Когда мне надо было уезжать, Эми отправилась со мной. Она была рядом со мной и Трэвом на горных вершинах, прыгала с парашютом, покоряла волны.

Наши отношения связывали драйв и легкость. Многие из нашей компании не верили, что мы сможем быть вместе. Иногда мы на месяцы разъезжались по разным точкам планеты. Но мы смогли сохранить отношения, и это было безумством, потому что каждая наша встреча становилась взрывом эмоций и страсти. Одежда летела в стороны, и ближайшие дни нас никто не беспокоил.

Эта девушка перевернула мой мир. Для нас не было никаких ограничений. Мы не говорили о любви, не строили планов на будущее. Просто жили моментом, наслаждались и полностью отдавались друг другу. То, что происходило между нами, нельзя описать обычным «люблю». Это было гораздо большим.

Но все изменилось со смертью Трэва. Я отдалился. Обозлился на весь мир. Эми боролась до последнего, но в конечном итоге сдалась.

Сейчас она стоит рядом, неуверенно переминается с ноги на ногу и прокашливается.

— Думаешь, он еще долго будет на тебя злиться? — Эми кивает в сторону Криса.

— Всегда, — я смеюсь.

Звук выходит неестественным и натянутым.

— Поедешь к родителям? Твоя мама звонила мне и приглашала на ранчо.

Еще один парадокс — после нашего разрыва мои родители продолжают общаться с Эми.

— Не уверен. Скорее всего, поеду куда-нибудь в горы.

Эми молча кивает.

— Они скучают по тебе, — произносит она с улыбкой.

После смерти брата мне тяжело возвращаться на ранчо. Каждый раз, находясь там, я думаю, что если бы мы не сбежали, то Трэв остался бы жив.

— Как Митч? — спрашиваю я, меняя тему.

Эми оборачивается назад и, найдя взглядом своего парня, машет ему рукой. Он улыбается ей и складывает свой парашют. Но я чувствую, что его внимание полностью приковано к нам. Глупо ревновать к тому, что прошло. Однако Митч — собственник, и каждый раз, когда мы с ним сталкиваемся, не забывает это продемонстрировать.

— Хорошо. Он почти восстановился после травмы. Говорит, что колено иногда побаливает, но в целом все хорошо.

— Я рад за него.

Между нами снова повисает пауза.

— Ладно, я пойду. Увидимся на вечеринке, — она делает шаг вперед, чтобы обнять меня, но, вовремя спохватившись, отходит.

Я наблюдаю за тем, как моя бывшая девушка приближается к своему нынешнему парню и с улыбкой напрыгивает на него, крепко обняв за шею. Он целует ее в губы, и Эми заливается смехом.

Еще одна неловкость наших отношений заключается в том, что Митч — лучший друг моего брата, и когда-то он был таковым и для меня.

Было непросто принять их отношения. Сначала казалось, что меня предали, но потом… Потом я понял, что Митч — именно тот, кто ей нужен. Пусть он собственник, но может дать Эми то, чего не мог дать я — уверенность в будущем. Я замкнулся в себе после смерти Трэва и оттолкнул ее от себя, в то время как Митч каждый раз протягивает ей руку, даже когда ему самому было тяжело. Они прошли сложный путь, когда Митч повредил ногу меньше полугода назад.

Бросив на них взгляд, я разворачиваюсь и сажусь в машину.

Крис сидит на соседнем сиденье, но делает вид, что не обращает на меня внимания и, нахмурившись, что-то читает в телефоне.

Отъезжаю с аэродрома и, включив Вилли, постукиваю кончиками пальцев по рулю.

— Ты теперь звезда, — вдруг говорит Крис.

— Надо же, ты со мной разговариваешь.

— Заткнись. Ты просто глянь, — он передает мне телефон и тыкает пальцем в экран. — Ты вчера подцепил барабанщицу популярной рок-группы. Друг, я оставил тебя на пять минут, а спустя сутки ты уже красуешься на обложке журнала.

На весь экран наши с Алекс фотографии. Ее руки обвиты вокруг моей шеи, глаза закрыты. Наши тела плотно прижаты друг к другу, а губы соприкоснулись в «фальшивом» поцелуе. Если не знать, что в тот вечер мы виделись второй раз в жизни, можно подумать, что мы и правда влюблены.

Обложка кричит: «Алекс Дэниелс мстит Максвеллу», «Каков следующий шаг Дэниелс?»

Отдаю Крису телефон и продолжаю следить за дорогой.

— Давай, колись. Как это было? Почему ты не сказал, что трахнул ее?

— Следи за языком, — бросаю я ему. — Между нами ничего не было.

Крис — хороший друг, но к девушкам относится отвратительно. Порой он не удосуживается даже узнать имя своей очередной пассии.

— Все получилось непроизвольно.

— О да, твой язык сам по себе оказался у нее во рту.

Отчасти он прав. Я и правда не думал об этом, когда подходил к Алекс. Мне лишь хотелось помочь ей заткнуть несостоявшуюся звезду.

— К твоему сведению, я первый к ней подкатил, — заявляет друг.

— В каком смысле? — изумленно оборачиваюсь я на него.

— Я видел ее на пляже несколько дней назад, но она отшила меня.

— Тогда в твоих же интересах не напоминать ей об этом сегодня, иначе она сделает это во второй раз.

Хотя я не уверен, что Алекс пойдет на вечеринку. Она выкроила лишь пару часов после репетиции.

— Ты хотя бы погуглил ее? — Крис стучит пальцами по экрану и вновь протягивает мне смартфон. — На, посмотри.

— Я не собираюсь ничего читать в интернете. Если Алекс захочет, то расскажет сама.

Во-первых, не хочу опускаться до уровня этих стервятников. Во-вторых, она, черт возьми, человек, а не выставочный экспонат.

— Чувак, она реально знаменита. Просто взгляни, тут куча информации. Личная жизнь, куда она ходит. Каждый ее шаг отслеживают.

Крис пролистывает несколько снимков, и его глаза загораются каким-то безумством. Неужели все с ней так поступают: исподтишка выуживают малейшую информацию и не дают никакого пространства?

Выхватив у друга телефон, швыряю его на заднее сиденье.

— Эй! Ты спятил?! — Крис тянется назад за смартфоном.

— Алекс в первую очередь человек. На черта тебе это?

— Мне просто интересно, на кого запал мой друг, — он пожимает плечами. — И могу сказать, что ты сделал довольно неплохой выбор. Думаю, Эми оценит твои старания.

— Знаешь, иногда ты бываешь редкостным засранцем.

Мы подъезжаем к парковке на пляже, где Крис бросил свою машину.

— Я всего лишь рад за тебя, пусть и в своей манере. Серьезно, Кэм, я рад за тебя. После смерти Трэва ты сам не свой.

Началось.

— Проваливай, — киваю в сторону его машины.

— Мы в городе, пока не закончатся соревнования, так что проведи это время с пользой, — Крис открывает дверь и выходит. — Подумай над этим. Нет ничего плохого в том, чтобы жить дальше, он бы хотел этого.

Крис идет в сторону своего джипа и, повернувшись, показывает мне средний палец с дерзкой улыбкой на губах. Я громко смеюсь и смотрю, как он отъезжает.

«Он бы хотел этого».

Я прекрасно знаю, что Трэв не одобрил бы моего поведения. Он предпочитал жить по принципу «все или ничего». У него не было полумер или недосказанностей. Наверное, за это его все и любили.

Я уже слышу его шутки насчет того, что я подцепил недосягаемую рыбку и мне придется потрудиться.