Брошенная-2. Право мести

Каролина Шторм (2025)

«Прожжённое сердце болеть не может». Так говорили о нём, и были правы. Поверженный на колени, он снова встал, чтобы идти вперёд. Вернулся, чтобы отомстить. Каждому, кто отнял частичку его жизни. Всем, кто хотел его сломать. И ей — той единственной, которая выжгла его дотла. Совсем скоро он придёт за ней, чтобы забрать то, что по праву принадлежит ему. Её тело, её душу. Всю её жизнь.

Глава 2

Погода портилась. Ветер задувал сильнее. Но Демид не спешил закрывать окна. Ему хотелось подставить лицо ветру, остыть хотя бы немного. Столько жара внутри накопилось, что он его душил. Раньше сразу бы его выплеснул без остатка. Любимый способ — быстрая езда. Гнать по трассе, лавируя между машинами, и не думать ни о чем. А что теперь?

Жалкие крохи. Тачка и та подержанная. Спасибо, конечно, дяде Володе — тому самому с конюшен, что выручил его однажды. И после ещё много раз. Только Демиду мало. А это значит — хорош чужими подачками пробиваться. Пора своей головой прокладывать дорогу. И новую опору строить.

В город выбрался не просто так от скуки. Во-первых, звонил Иван. Сергеев, с которым когда-то они делили бизнес. По совместительству — классный юрист. После краха Демида Иван, естественно, откололся. Решил своё дело открыть самостоятельно. С интеллектом у него всё в порядке. Голова свежая, не то, что у Демида. Напористости чуть не хватает, но это не обязательно. А главное — связи хорошие ещё со времен универа.

В общем, Иван пошел в гору. Ну, и про друга старого не забыл. Периодически они созванивались. Ивану важно было знать, что Демид жив–здоров и глупостей никаких не делает. А Демиду нужна была информация. Обо всех причастных к его краху. Иван такой информацией располагал.

— Костик твой Варшавин универ заканчивает, — сообщил он. — Вроде, экстерном. А после заграницу сваливает.

— Туда ему и была дорога, — Демид ничуть не удивился. Костян — сын крупного бизнесмена. Козла, правда, отъявленного. Вдобавок импотента. И уголовника, чего уж там. После финальной стычки папаши с Демидом, когда тот его чуть не пристрелил, а потом за решетку упрятал, о последнем мало что было слышно. Залег на дно, урод. Только грязные дела его всё равно наверх всплывают. Была бы на то воля Демида, он бы этот процесс ускорил. Но руки пока коротки.

Пока.

— Я так понимаю, Варшавин–старший его с собой забирает, — продолжил Иван. — И сюда, скорее всего, не вернется.

Демид не знал, как к этому относиться. С одной стороны эту рожу видеть даже в страшном сне не хочется. С другой — он ещё не за всё с ним рассчитался. И отпускать Варшавина вот так, не попрощавшись, он, пожалуй, не хотел.

— Я знаю, Демид, ты планировал другой расклад, — добавил Иван. — Но в этом случае хочется сказать: всё, что ни делается — к лучшему. Поверь, это так.

— То есть, то, что этот упырь едва не грохнул меня — по-твоему, к лучшему? И что я по его милости за решеткой просидел — тоже к лучшему? — закипел Демид.

Иван выждал паузу, а затем, не меняя тона, сказал:

— Ты всё воспринимаешь буквально. Давай посмотрим на это с другой стороны. Ты жив. Срок не получил. Да, бизнес рухнул, связи разорваны. Но это временно. С твоей хваткой всё можно создать заново. Только в этот раз думай больше головой, а не другим местом.

— Жопой, ты хотел сказать? — против воли Демид заржал.

— И ей тоже. Ты притягиваешь к себе неприятности как магнит.

— Что поделать? Жить скучно.

— Демид, помни о своем опыте. Ты выбрался сухим из воды, это не каждому удается. И не повторяй ошибок.

Не повторять ошибок. Знал бы Иван, что в эту минуту, крутя баранку руля, Демид только и думал о том, как бы повторить ту самую ошибку. Вика, Вика… Когда же она наконец вылетит из его головы? Или до конца жизни перед глазами будет стоять её лицо, а руки будут помнить каждую клеточку её тела, которой коснулись.

Несправедливо так жить.

В горле встал ком. Демид сглотнул, забирая обратно эту ни черта не утихающую боль. Вика была только его. Знать бы, что с ней сейчас.

Знать бы, кто с ней.

— К тебе можно приехать? — поинтересовался Демид. В лучшие времена он бы спрашивать не стал. Просто заявился без предупреждения. А сейчас приходится думать о репутации друга. Как бы не подмочить её… хм, собой.

— Приезжай, я один.

— О-о-о… — протянул Демид. — А бывают другие варианты? Когда ты кем-то занят, например.

Сколько знал Ивана, тот был самым целомудренным из всех.

— Демид, блин… Я тоже человек.

— Знаю. Помню. Но иногда ты кажешься чересчур идеальным, друг мой.

И так, договорились. Демид, взяв ключи, прыгнул в старенькую «ладу» неродного дядюшки. Два года назад он бы сам над собой посмеялся. Какой шикарный у него был «лексус»! Всё, суки, забрали за долги, которых он не делал. И до сих пор! До сих пор неясно, какая собака перешла ему дорогу. Не Варшавин, нет. Тот, гребаный импотент, хотел его разоружить. Хотел на колени поставить, как всех предыдущих, как он называл, выскочек. Как бедных девочек, попавших в его власть.

Как и Вику…

Где она сейчас? Неужели всё ещё с ним? Если под ним быть не может, тогда под кем? Демиду хотелось бы думать, что только он один обладает такой привилегией. Дурная вещь — самообман. Не лечит, а калечит, блин. И, тряхнув головой, прогоняя наваждение, он прибавил газу.

* * *

Какая-то необычная движуха вдалеке. Чем ближе Демид подъезжал, тем более ясно становилось: грядет потасовка. Две иномарки перегородили дорогу внедорожнику. И не потому что не смогли разъехаться.

Демид сам это проходил. Погони, попытки уйти от преследователей и вынужденные переговоры. Только в этот раз ему суждено стать свидетелем. Если, конечно, не свалит вовремя. Хм, что бы выбрать?

— Посмотрю поближе, — решил он.

Был бы рядом Иван, сказал, что друг опять нарывается. Трасса недалеко от города. Два водилы перекрывают путь третьему. Значит, не боятся, что кто-то станет возмущаться. Значит, обладают властью.

Или слишком тупые, чтобы думать. Что, по сути, ещё хуже.

— Очередные козлы с тугими кошельками, которые думают, что им всё можно.

Нет, он не проедет мимо. Слишком свежи воспоминания. Кто знает, может, этому чуваку на внедорожнике сейчас нужна именно его, Демида, помощь? Он будет последним мудаком, если сделает вид, что его это не касается.

Резкий визг тормозов. «Ладочка» бедная после такого дай бог бы завелась снова. Не к этой жизни машинку готовили. И уж точно дядя Володя на ней так не рассекал. Мысленно попросив прощения, Демид приготовился выяснять отношения и опустил боковое стекло. Знакомимся!

— Вечер добрый, — двое «красавчиков», один с хорошим таким фингалом под глазом и разящим за километр алкогольным духом. — Что — шины спустило? Или бензин кончился?

— А то можем помочь, — прибавил второй.

На комплименты нарываются, определил Демид. Впрочем, этого следовало ожидать.

— Спасибо, парни. Всё в порядке… почти. Развернуться хотел, а тут вы дорогу перегородили.

— Ну и разворачивайся. Побыстрее только, — поторопили его.

— Ага, сейчас, — проверив внутренний карман на предмет холодного раскладывающегося оружия, Демид открыл дверцу и вышел. — А что тут у вас? — быстро окинул взглядом обстановку. Ну, так и есть, братки. Ещё одеты по-пижонски. А глаза пустые. И горят злым огнем.

— Не твое дело, — ответили Демиду. — Езжай куда ехал, пока мы добрые.

— Как я могу ехать, если ведра ваши мешает? Уберите, тогда проскочу.

— Ведра? — тот с фингалом ошалело захлопал глазами. — Ты свою тачку видел? Да её на металлолом не примут.

— Тебе, походу, виднее, — буркнул Демид. И, даже не думая слушать парней, прошел к внедорожнику.

— Эй, ты куда? — братки бросились за ним.

— Хочу посмотреть, кому вы решили планы нарушить.

Дурак, наверное, мелькнула мысль. Его это вообще не касается. И благородным никогда не был. Но только что-то знакомое до боли отозвалось частыми толчками в груди. Полтора года назад девушка сама бросилась под колеса его тогдашнего «лексуса», прося помощи. И он дрогнул.

Окна внедорожника были закрыты. Водитель, видимо, не хотел выходить и общаться с братками. Демид склонился к боковому стеклу и постучал.

— Есть тут кто живой?

Предчувствие чего-то неожиданного волной хлынуло в сердце. И следом болезненный удар в боковину.

— Ах ты, сука! — к счастью, он не потерял реакцию. Резко развернулся и одним ударом уложил того, что с фингалом. А следом за ним на Демида кинулся второй. С ним справиться оказалось сложнее. Парень был высок ростом и широк в плечах. Но Демид никогда не боялся трудностей. То ли жажда справедливости и желание наказать зарвавшихся уродов придавало сил, то ли ещё черт знает что. Но через пару хуков оба братка валялись в мокрых пожухлых листьях ближе к обочине и стонали. Не от удовольствия, блин.

Демид потер руки. Плечо болело. Кажется, он его вывернул, когда с размаху укладывал противника на землю. Да и боковину не мешало бы осмотреть. Но сзади чутко улавливался звук опускающегося вниз стекла. Демид успел подумать, что скоро ему крышка (стеклу, в смысле), и надо сказать водителю, чтоб заменил.

Но водитель опередил Демида. И неожиданно приятным низким грудным голосом сказал:

— Вы даже не представляете, как я вам благодарна.

Волосы на затылке шевельнулись. Такого он точно не ожидал.

Демид обернулся и увидел глядящие на него с улыбкой глаза. А чуть ниже — пухлые губы, ярко накрашенные помадой.

Водителем была женщина.