Одержимый собой

Карина Сенн

Дейл Эверис начинающий писатель. Провинция, нелюбимая работа– всё это однажды заставляет его переступить черту и начать новую жизнь, в которой будет лишь он и его творчество. Алчность и конкуренция, деньги и внимание. Готов ли Дейл, во имя желанной известности и наперекор своей совести, начать жить по новым, жестоким правилам? Сможет ли он, как и мечтал, стать кумиром многих, поражая людей словом, открывая им глаза на правду в своих книгах, или же его погубит банальная одержимость собой?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Быстрый стук пальцев по серой клавиатуре. Под его ногами были белые плиточки. Чёрный стол, исписанная салфетка. Он поднёс чашку горячего шоколада к губам. Уже давненько съел своё тирамису. В уютной кофейне с панорамными окнами Дейл Эверис был один. Две официантки сидели за барной стойкой и о чём-то оживлённо шептались, кидая смешки и быстрые взгляды на единственного постоянного посетителя. Звук дождя, бьющегося о стекло, смешался с тихой музыкой внутри заведения. Дейл не слышал её — он сидел в наушниках и писал новую главу своей новой книги.

Начало августа, вечер, на улице начинало темнеть. Он жил в шумном Нью-Йорке, что ни дня не мог без суеты, уже целый год. Годовщина этой даты прошла несколько дней назад.

Дейлу двадцать четыре года. В своём родном провинциальном городе, что находился за тысячу километров от его нынешнего дома, он работал в банке. Жил в съёмной квартире, каждый вечер заказывал пиццу и смотрел комедийные телешоу по маленькому телевизору. Однажды Дейл чуть не женился, но вовремя понял, что девушка, с которой он собрался было связать свою жизнь, совершенно не подходит ему. Можно сказать, он был неудачником, что носит одну и ту же серую футболку, испачканную кетчупом, и «заседает» в местном баре каждую пятницу. Единственным развлечением Эвериса была его записная книжка — в ней он писал короткие приключенческие, детективные истории. И озарение пришло лишь во сне: Дейл увидел своё будущее, каким бы оно могло стать, опубликуй он свои труды. Его первая книга вышла в свет несколько месяцев назад. Именно тогда он решил, что переезд в большой город — самое лучшее решение в его жизни.

— Больше возможностей, — перечислял он матери, — больше хороших издательств.

— Не думай, что сможешь переубедить меня. Это плохая идея, — седая женщина крутила головой, помешивая суп из моллюсков. — Столько лет проработать банкиром… — Дейл сел за стол, наблюдая за матерью. Его отец отправился на рыбалку со своим старым другом, они дружили с начальных классов. — Бросишь свою работу, дом…

— Это съёмная квартира. Я ничего не теряю.

— А работа? — спросила она, поднимая глаза на сына в серой футболке.

— А что работа? Найду новую. Не слишком я держусь за это место.

— Правильно, — женщина махнула рукой. — Ты хочешь быть писателем, — она скептически относилась к идеям сына. — Знаешь, сколько их? Этих писателей…

— Ты просто не веришь в меня… Я прав?

— Нью-Йорк — город не для тебя.

— Но почему? — вскочил он со стула, разводя руками. На светлой кухне стоял превосходный запах, у него разыгрался зверский аппетит.

— Потому что это шумный город. Слишком быстрый для тебя, — она сунула ложку в рот, пытаясь распробовать вкус, а затем отложила её на стол и помыла руки. — Боюсь, ты можешь не поспеть за его ритмом. И вообще, большой город портит хороших людей.

— Понятно, — Дейл медленно прошёлся по кухне, опустив голову.

— Куда ты? Даже не останешься на ужин?

— Что-то пропал аппетит, — солгал он. Дома его ждала вчерашняя недоеденная пицца.

Парень грустно вздохнул.

— Ну вот. Теперь ты обиделся, — его мать развела руками. — Давай-ка присядем.

Они прошли в гостиную и сели на бежевый полосатый диван.

— Ты вообще читала мою книгу? — спросил он, Дейл распечатал свой текст, что уже больше недели лежал в родительской спальне.

— Конечно, ты ведь просил…

— И как? — она замялась, отводя взгляд. — Ты что, издеваешься? — возмутился Дейл.

— Да нет же! Нет. Твоя книга довольна сумбурна.

— Это плохо? — спросил он. Дейл писал год, подолгу обдумывая каждое своё высказывание.

— Я не знаю, у людей разные вкусы. Кому-то может не понравиться, и ты должен быть готов к этому.

— Но тебе понравилось? — он начал сомневаться в её искренности.

— Я не любитель детективов, сынок, но ты хорошо постарался.

— А главный герой? — не унимался парень, ему хотелось услышать всё.

— Не Шерлок Холмс, но сойдёт… Дейл, послушай, — женщина положила руку ему на плечо и аккуратно начала говорить, — даже хорошие писатели живут на копейки. Тебе придётся совмещать, постоянно работать. И разве это не похоже на твою жизнь сейчас? Зачем создавать проблемы? Ты можешь писать в этом городе.

Но сколько бы Дейл не пытался рассказать ей или отцу об этой идее, наглухо засевшей в голове, никто не хотел поддержать его. И находясь в самолёте, парень всё вспоминал тяжёлые вздохи родителей, их отрицание и обесценивание этой идеи. Он уехал, никому не сказав. Ушёл с работы, собрал чемоданы и сел на самолёт. В аэропорту, по прилёте, его встретила глубокая летняя ночь, а огни живого города сопровождали всю дорогу. Именно тогда, сидя в жёлтом такси, проезжая мимо высоких переливающихся зданий, Дейл понял, что попал домой.

— Вам нужно что-то ещё? — парень отвёл взгляд от яркого монитора, на котором появилась пара новых страниц, и посмотрел на официантку. Это была высокая худая девушка с длинным шрамом на правом колене и чёрными волосами, зализанными в тугой высокий хвост.

— Моккачино, — быстро проговорил Дейл, и его пальцы вновь забегали по клавиатуре. — Два моккачино, пожалуйста.

— Будет сделано, — с улыбкой ответила официантка, что ещё пару минут назад перекидывалась колкими фразочками за барной стойкой. Она не уходила, а Дейл совершенно не обращал на неё внимания.

— Вы ведь писатель? — осторожно спросила девушка, присаживаясь напротив. — Дейл Эверис?

— Вы угадали, — он надеялся, что на его щеках не вспыхнул румянец.

— Я лишь хотела сказать, что вы очень интересно закрутили сюжет в «Двойниках».

— Спасибо, — он откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и просверлил её восхищённым взглядом. Конечно, его мать была неправа! Жизнь в большом городе пошла ему на пользу. Пусть за окном сейчас был серый вечер, яркие люди всё равно умудрялись скрашивать каждую его секунду. Да, за этот год он повстречал много интересных личностей, особенно ему понравился день, когда он набрёл на небольшую группу театралов, что пытались отрепетировать сценку рядом с колючим ограждением. Их интерес к Дейлу возрос, когда они услышали его фамилию. Один из этих ребят видел его книгу на витрине книжного магазина, а сейчас сам автор стоял перед ними, к тому же они приняли его за ровесника, хотя самому старшему из них не было и двадцати. В тот вечер он взглянул на их текст «профессиональным» взглядом, сделал пару поправок, дал незначительный совет, а затем, на закате, они выкурили косяк и разошлись по домам.

Помимо ярких личностей, конечно же, он встречал обрюзглых зануд, но Дейл старался не заострять внимание на невзрачных людях, потому что раньше он принадлежал к их числу, и теперь всё то, что осталось в прошлом, было противно ему и лишь наводило ненужную тоску. Сейчас же он — совершенно новый Дейл — смотрел на миловидную девушку, что только что положительно оценила его творчество, и уже понимал, что она начинает постепенно нравиться ему.

— Можно попросить…

— Фотографию? — закончил он, видя, как её губы начинают выговаривать это слово. Она вновь расплылась в улыбке и неловко кивнула головой. — Конечно, — он собрался подвинуться к окну.

— Нет-нет! — девушка махнула рукой другой официантке, и та мигом бросилась к их столику.

— Здравствуйте, мистер Эверис, — вторая выглядела настолько незрело, что казалось — она работает здесь сразу после уроков в школе. Девушка шустро пролезла между ним и столиком, разместилась возле окна, распустила длинные волосы и прижалась к начинающему писателю. Вторая же установила телефон на столе, подпёрла его невысоким цветком в белом горшке и, сняв бейджик с именем, положила голову на его плечо. К слову, он всё это время так и сидел — в тёмно-сером пальто с разными круглыми нашивками на рукавах. Они сделали пару фотографий.

— Извините, что отняли у вас время, — он хотел было возразить, ведь всё же это внимание было приятно ему. — Ваш моккачино сейчас будет готов, — девушка неохотно встала из-за его стола, собрала волосы и скрылась за стойкой. Вторая всё ещё стояла над ним, не сводя взгляда.

— Ещё я хотела сказать, что… — она отдышалась, взяв себя в руки. — Хотела сказать, что, несмотря на то, что «Кемпинг под землёй» Мэтью Уокера признали лучше, я считаю, что ваша книга куда интересней и запутанней. Она заставляет задуматься о многом, — после этих слов официантка поспешила удалиться.

Ох уж этот Мэтью Уокер и его чёртов «Кемпинг под землёй» Книга, совершенно лишённая логики и не имеющая ни одного запоминающегося персонажа. Дейл раздражённо закатил глаза, вспоминая его последний разговор с Мэтью в книжном клубе.

« — Не переживай ты так», — говорил тот. — Возможно, мы с тобой чем-то похожи. Это наши первые книги, и выпустили мы их почти в одинаковые сроки. Просто так бывает. Кто-то справляется лучше другого, но и твоя книга найдёт своего читателя. Поверь, — он издевался, самодовольно улыбался, хлопал его по плечу. — Писать я начал, будучи мальчишкой, мне удалось перенять много опыта у знакомых моей семьи, что знали писателей. Плюсом — хороший университет за спиной, — держа бокал в руках, Дейл имел сильное желание плюнуть ему в лицо. — Не думай, я не осуждаю тебя за отсутствие нужного опыта. Я понимаю, что это тяжело. Переезд из глубинки… Ходят слухи, что и семья твоя не очень-то эту идею поддерживала… — Мэтью покачал головой, устремив взгляд в пол. — Но ты справился, — театрально поднял жалостливые глаза, а затем резко изменился в лице, когда к нему подошла блондинка и попросила автограф. — Извини, Дейл, хорошие плоды приносят популярность.

— Да подавись ты своей популярностью, — тихо, в свой бокал, отворачиваясь от Мэтью, прошипел Дейл. Эта встреча никак не выходила из его головы. Благо он ещё нескоро увидит это вытянутое, затыканное уколами лицо.

И сомнений быть не могло: книга «Двойники» была куда лучше книги «Кемпинг под землёй». И официантка, что только что принесла ему моккачино, была прямым доказательством этого.

По мокрому тротуару проплывал прозрачный туман, что останавливался у окна, ударяясь о толстое стекло кофейни. Сегодня в голову Дейла не пришло ничего нужного. Он смог написать лишь одну главу. Лишь жалкие восемь страниц. День, потраченный впустую. И только одно его утешало — впервые с ним попросили сфотографироваться. Пусть это и было неловко для всех троих, тем не менее это согрело его в прохладный августовский вечер.

Ещё минут тридцать он просидел в наушниках, пытаясь набрать хотя бы несколько абзацев, соседние столики постепенно переставали пустовать. Посторонние звуки перебивали музыку в голове, поэтому он взглянул на время и проверил свой телефон, что, оказывается, был в беззвучном режиме всё это время. Несколько пропущенных от некой Гарриет. С этой девушкой он познакомился пару месяцев назад, и сейчас они вместе снимали квартиру. Она работала медсестрой и попросила его перезвонить ей прямо сейчас.

— Куда ты пропал? — спросил обеспокоенный женский голос из телефона.

— Прости, Гарри. Я работал. Не мог ответить, — парень выключил ноутбук, поправил воротник пальто, вглядываясь в окно. Дождь закончился, а в лужах отражались уличные фонари.

— Знаю я, как ты работаешь… Дейл, ты опять сидишь в той кафешке? — грозно спросила она, он беззвучно выругался, потирая переносицу, её голос смешался с рёвом машин.

— Ты тоже ещё не дома, в такое-то время. Ах, Гарри, мы ведь договаривались: никаких поздних смен.

— Я задержалась сегодня, купила на ужин твои любимые…

— Тебе что-то нужно от меня, или я могу продолжить работать? — перебил он.

— Да, нужно, — спокойно произнесла девушка, она привыкла к его вечному отсутствию, изменчивому настроению и прочим тараканам в его голове. — Мне нужно, чтобы ты вернулся домой.

— Зачем? — он и так собирался, но при этом всё равно был недоволен этой просьбой.

— Я забыла ключи.

— Боже, — он запрокинул голову на спинку дивана.

— Я на улице стоять буду? Живо поднимай свою задницу, Дейл, и тащи её домой! — прижав телефон к уху, парень достал кошелёк, вложил деньги в небольшую кожаную папочку, оставив неплохие чаевые, и взглянул на официантку с высоким хвостом. Она тут же бросилась к нему.

— Уже выхожу, не возмущайся, — не дождавшись ответа, Дейл убрал телефон в карман, и вышел из-за стола.

— Приходите ещё! Мы всегда будем рады вашему присутствию в нашей кофейне.

— Я обязательно вернусь, как и всегда, — он подмигнул девушке и собрался было развернуться в сторону выхода, как услышал один странный вопрос.

— Ваш друг звонил? — Дейл нахмурил брови, а затем, усмехнувшись, обернулся к ней, застав заинтересованную гримасу на девичьем лице.

— Да. Гарри, мой старый друг.

* * *

Освежающая прохлада. Отсутствие ветра. Он шёл не спеша. Наверняка Гарриет уже стояла возле дверей или сидела на ступеньках в ожидании ключей с меховым брелоком, пока Дейл тем временем всматривался в багровый закат, курил сигарету, а после жевал жвачку. На его кожаных сапогах громыхала толстая цепь, а через плечо было перекинута сумка для ноутбука.

Он неожиданно для себя остановился посреди тротуара, выставил руки вперёд, сделал рамку пальцами, пригляделся. Сквозь неё подметил непонимающие взгляды прохожих, что только развеселили его, а затем достал из сумки блокнот, ручку и записал мелкую глупую идею для следующей главы, прилетевшую из ниоткуда. Поднимаясь на лифте на седьмой этаж, он посмотрелся в зеркало, на котором чётко отображались грязные следы от чьих-то пальцев и помады, и поморщился, представляя, как чьи-то губы прикасаются к этому грязному стеклу. Он поправил свою причёску, точнее то, что от неё осталось. Гарриет уже давно упрашивала его сходить в парикмахерскую, но ему нравилась эта лёгкая небрежность в тёмных медовых волосах, ибо не всё идеальное идеально.

Светлая девушка с каре сидела на ступенях, листая новостную ленту в большом телефоне. Увидев Дейла, её лицо стало цвета заката — того, что парень наблюдал полчаса назад.

— Где тебя черти носили? — она вскочила со ступеней, отряхивая джинсы от пыли. Он молча достал ключи, вставил их в замочную скважину, два раза провернул и посмотрел на девушку. — Я звонила тебе полтора часа назад. Не мог на метро приехать?

— Что там? — только спросил парень, глядя на пакет.

— Куриные крылышки, брауни… — глупо перечисляла она, всё ещё стоя на первой лестнице.

— Куриные крылышки? — заинтересовано переспросил Дейл, вскидывая брови. Иногда его чрезмерная харизма заставляла окружающих думать, что он пьян. Как и сейчас.

— Да, что ты так смотришь? — не сходя с места, он протянул руку вперёд.

— Отдай мне его. Давай же, — он осторожно забрал пакет, прижимая к себе.

— Ты напился, Дейл? — она вскинула руки, нахмурилась. — Ты даже не представляешь, насколько я зла на тебя.

— Представляю, поэтому… — он слегка приоткрыл дверь, протискиваясь в эту щель домой.

— Что ты делаешь? — она возмущённо бросилась к двери, что закрылась перед её носом.

–…я впущу тебя в дом, когда ты простишь меня, — Гарриет прислонила ухо к двери, вслушиваясь в его далёкий голос. — У тебя нет выхода, дорогуша, — выкрикнул он в замочную скважину, а после пары ударов ладонями по металлу, чуть не оглушившими его, — Ладно, — Дейл осторожно приоткрыл дверь, делая щенячьи глаза. — Как я мог оставить тебя здесь?

— Я бы уже ничему не удивилась, придурок! — Гарри влетела в дом, подобно урагану, обрушившемуся на маленький прибрежный городок.

— А поцеловать в знак приветствия?

Входная дверь закрылась. На улицы опустилась ночь. На небе зажглись звёзды.

Их съёмная квартира хранила в себе много ненужных вещей. Красные кирпичные обои в гостиной. Пара фотографий в тёмных рамках на стене. Тёмный кожаный диван, большой телевизор у стены, прозрачный чёрный кофейный столик со стопкой журналов. Ещё в гостиной стоял книжный шкаф с полупустыми полками, а в углу, возле окна, из которого был шикарный вид на ночной город, стояла высокая пальма в белом прямоугольном горшке. Спальня тоже была достаточно просторной. С такими же кирпичными, только белыми, обоями. Большая кровать, на ней всегда лежало множество мягких подушек. Особенно Гарриет любила скупать круглые подушки или подушки со звёздным небом. Она безумно любила звёзды. Любила астрономию. Даже потратила приличную сумму, чтобы приобрести стеклянный шар с макетом солнечной системы, что вечно менял своё местоположение — начиная от письменного стола в спальне, заканчивая раковиной ванны. Поэтому Дейл никогда не мог предугадать, с какой стороны вселенная подсматривает за ним теперь.

Сейчас же они сидели вдвоём на диване, смотрели в цветной экран большого телевизора, что стоял на полу. Они так и не купили ничего, куда можно было бы его поставить. Дейл держал в руках сырный соус, Гарриет макала в него крылышки, певец из музыкальной передачи пытался убедить судей, что они обязаны его взять.

— Почему никто не видит, что он бездарность? — спросила девушка. На Гарриет были серые спортивные шорты, она всегда спала в них, и чёрная майка. Её короткие белые волосы были немного потрёпаны, а тени на глазах слегка осыпались, оставляя тёмные разводы под глазами. Она устала. Дейл же, наоборот, носил серую майку, чёрные широкие спортивные штаны и был полон сил, потому что идея, пришедшая ему по пути домой, взбодрила его.

— Попрошу заметить, он очень настырная бездарность, — сказал парень, макая палец в соус, обмазывая им свои губы. — Хочешь поцеловать меня? — спросил он, и его девушка повернула голову, засмеявшись.

— Ты словно ребёнок, Дейл. Никакой серьёзности, — оттолкнула она его, снова рассмеявшись. Гарриет не могла долго злиться на него. Певец на сцене обратился к залу. — Смотри-ка, теперь он так решил попробовать, явно давит на жалость.

— Этот парень не любит проигрывать, — проговорил Дейл, проводя языком по нижней губе. — И его взяли! — публика залилась аплодисментами.

— Что? — девушка не верила происходящему. — Если бы я не была настолько голодна, то швырнула бы всё это в экран. Серьёзно! Это же нечестно!

— Он понравился людям.

— Это оправдание его безголосию?

— Это не оправдание. Но судьям проще согласиться, чем пойти против своих зрителей. Тем более все его поддержали.

— Но за что?

— За обаяние. Всё просто.

— Глупое шоу, — прошептала она и выключила телевизор, комната погрузилась в темноту.

— Эй, дело шло к финалу вообще-то! — возмутился Дейл, отводя соус назад, не давая ей макнуть в него последнее куриное крылышко.

— Какой смысл смотреть это, если отбор несправедливый?

— Знаешь, какой смысл? Если ты не включишь телевизор, я не дам тебе этот замечательный, — он причмокнул, — сырный соус, и ты будешь есть своё крыло без всего. Вот в чём твой смысл — включить это шоу.

Под тяжёлый вздох экран загорелся, и комната вновь залилась светом.

— В финал должны проходить талантливые люди, достойные победы, а не самозванцы. Разве ты не согласен?

— Успокойся, это всего лишь шоу, — проговорил Дейл, поудобней усаживаясь.

— В жизни ведь всё так же. Всё самое лучшее получают люди, недостойные этого, которые не прикладывали усилий для своей победы.

— Какая разница, каким способом достаётся победа? — удивился он. — Хитрец, что умеет вертеться, уже заслуживает лавров. Это качество победителя.

— Тогда больше не жалуйся мне на своего любимого Мэтью Уокера. По твоей теории, он заслуживает своей победы.

— Ты заблуждаешься, — Дейл рассмеялся. — Мэтью не хитрец и не честный писатель. Так кто он? Выродок с родительскими деньгами и связями.

— Но он сумел покрутиться и стал выше тебя.

— Это даже не он крутился. Он не обладает теми навыками, о которых я говорил, а поэтому и не попадает под мою теорию. Понятно, Гарриет? Уокер — очередной ублюдок, мне даже люди говорят, что моя книга лучше, чем его.

— Кто говорит?

— Мои читатели, — он вспомнил тёмную официантку. Она, пожалуй, была единственной, кто сказал это.

— Где они тебе это говорят? — он почесал подбородок, поставил соус на журнальный столик.

— Да везде. Даже не представляешь. Смотри-ка, закончилось, — он указал рукой на телевизор. — Думаю, пора ложиться. Мне рано вставать.

— До скольки ты работаешь?

— Завтра — до восьми.

— Хорошо.

Гарриет лениво поднялась с дивана и прошла на кухню вслед за ним. Чуть позже Дейл принял прохладный душ и, наконец, лёг в постель, записав перед этим ещё несколько новых идей, что пришли к нему, пока крупные капли воды скользили по его телу.