Четыре сына. Игры со временем

И. Барс, 2019

После череды потерь близких Энира должна была сломаться, но она смогла пережить темные для себя времена. Мир узнал о ней, Светлой – потомке истребленных во времена Великой войны иллиров. Теперь на нее открыли охоту. Сможет ли Эни найти путь в Вейлир – запретные леса вейланов? Поможет ли ей Дамаск или предаст, выдав Ардалу, исполняя долг? Отпустит ли ее мужчина, пробудивший в ней чувства после смерти Тэйпа? И чем грозит восхождение нового султана на юге?

Глава 9

Пощечина

Лисбет,

Саданский залив

3038 г.

Поле нефритовой зелени обнимало многовековой вяст, сиротливо выросший посреди этого океана турмалиновой пшеницы. Ветер катался на травяных волнах, гипнотизируя сознание короля Фостэйна. Закончив активировать боевой кристалл Эрорра в Саданском заливе Лисбета, Айдан скрылся ото всех в этой природной обители тишины, оставив охрану метрах в пятистах от себя.

Его страшно злили Правители со своими приказами. Именно ему выпала доля объехать весь север и восток, занимаясь этим благородным занятием, — ставить защиту на земли своих врагов. Однако Айдан понимал, что необходимость сплотиться против Темных важнее, чем его собственные амбиции и честолюбие.

В последнее время всё шло не так, как планировал король Фостэйна. Выполняя приказы Ардала, он чувствовал себя мальчиком на побегушках, а не императором северных земель. Проклятый квихельм Раймонд пропал бесследно. Айдан хоть и сказал ему, чтоб без Эниры тот не возвращался, но неизвестность ему тоже не нравилась.

Энира…

Король сжал зубы до скрежета. Он чувствовал себя виновным в том, что Ардал объявил на нее охоту. Его собственное тщеславие сыграло с ним злую шутку, и теперь приходится расплачиваться за это. Айдан не знал, где она и жива ли вообще. От этой мысли тело пробил озноб. Он не смог ее уберечь, единственную представительницу расы Светлых. Не для мира, для себя. Впервые в жизни Айдан потерял покой, плененный не только красотой девушки, но и ее характером. Всё его существо было всецело предано ей, и он жадно и завистливо не желал, чтобы другие видели и знали Эниру.

Что это? Болезнь? Возможно. Но он не хотел избавляться от этого недуга. Впервые Айдан чувствовал, что мир наполнен смыслом. Поэтому увидев разрушенный Квихл, он не поверил, что Энира находилась там во время атаки. Следов ее энергии король не обнаружил, так что надежда еще теплилась в его душе.

— Ваше Величество! — со стороны города раздался знакомый голос Мерода Люхтерстейна.

Но это невозможно! Он должен быть в Хасаре!

Развернувшись к бегущему герцогу, король застыл в напряженной позе. Выглядел Люхтерстейн отвратительно. Весь в пыли, грязи, а глаза красные, словно он не спал седмицу.

— Ваше Величество! — запыхавшись, выпалил маг, упираясь в колени.

— Что ты здесь делаешь, Мерод? Я же приказал тебе отправляться в Кемиз.

Разогнувшись и схватившись за бок, герцог на одном дыхании ответил:

— Я только оттуда.

— Не понял, — начал злиться король. — Из Хасара что, письма не отправляются? Ты же должен был там находиться три месяца, как мой личный представитель, пока я сам не прибуду к этому новому султану и не назначу нашего посла. Он не имел права тебе отказать.

— О-о-о-о… — многозначительно протянул Мерод. — Он мне отказал. Да еще как отказал!

— Как он тебе отказал? — чувствуя, как обжигающая ярость потекла по венам, вкрадчиво поинтересовался король.

— Он сказал, что ни один фостэйнский высокопоставленный выродок не будет жить в стенах Дарсана…

Договорить Мероду не удалось. Гневный рев короля и пущенный в землю огненный пульсар громом заглушили его слова, обдав жаром и грязными ошметками.

— Что он себе позволяет!? Откуда взялся этот султанишка!?

— Никто не знает — откуда, Ваше Величество, — не обращая внимания на вспышку королевского гнева, спокойно ответил Мерод, убедившись, что полю пшеницы не угрожает пожар. — Однако его все приняли с распростертыми объятьями. Он признан единственным законным наследником Бархиса. Вся знать склонилась перед ним, весь честной народ раболепно падает ниц. Даже ярмалы, которые сложили свое оружие во время правления Хмириса, вернулись и присягнули этому султану. Его власть в Кемизе безоговорочная.

Айдан смотрел на герцога так, словно тот говорит на другом языке. Никогда он не слышал, чтобы новую власть принимали так единодушно. Даже ему потребовалось время, чтобы крепко схватить узды правления и заслужить уважение знати и челяди. И то, больше половины люто ненавидели Айдана, мечтая скинуть с трона, но страх перед его Силой всегда возвращал с небес на землю особо громко роптавших.

— Какого… храга!? Кто он такой!? Напомни-ка мне его имя.

— Тайхар I, Ваше Величество.

— И это действительно наследник Бархиса? — стараясь подавить кипевшее в душе бешенство, чтобы начать соображать хладнокровно, намного спокойнее спросил Айдан.

— Очень похоже на то, — задумчиво изрек Мерод.

— Аргументы?

Прежде чем ответить, герцог Люхтерстейн ненадолго замер, словно пробуя на вкус слова, которые хотел произнести.

— Сложно объяснить, Ваше Величество, — поморщившись, наконец ответил он. — В обществе этого… человека, я находился сравнительно недолго. Но… такой Силы, подавляющей разум, я еще не встречал. Это истинный правитель. И даже если этот Тайхар не родной сын Бархиса, то достойный наследник — точно.

Слова герцога не понравились Айдану — одному из самых сильных магов Эвы. На собрании в Ардале лишь четверо могли померяться с ним Силой. Троих, в число которых входили Кронус и Бонифаций, король Фостэйна одолел бы с небольшими потерями, но одолел. А вот с четвертым пришлось бы хорошенько попотеть. Султан Эссора — на редкость сильный маг. Понял король это, когда оказался вместе с ним на аудиенции у Правителей, обсуждая план защиты Материка. Аура эссорского мага была сильна, как и у многих в стеклянном зале, а вот его связь с астралом отличалась такой изощренностью, какую Айдан не видел никогда. Султан не пользовался магическим алфавитом, король Фостэйна даже допускал мысль, что он ему неподвластен. И именно этот факт мог преподнести ему массу неприятных сюрпризов. Так что Айдан решил относиться к нему с большей осторожностью, чем к остальным.

А теперь появился еще один султан, который, видите ли, очень сильно там кого-то подавляет.

— Знаете, Ваше Величество, я до сих пор не могу забыть то ощущение мощи, которое я почувствовал от фархаров во время нападения на Къюнгонд, — прервал Мерод мрачные мысли короля. — Так вот, в Хасаре это чувство было раз в десять сильнее. Страшно, скажу я вам. Уничтожающе даже.

Айдан нахмурился.

— То есть идти на него войной за оскорбление ты не советуешь? — уточнил король, привыкший доверять своему главному советнику.

— О-хо-хо!.. — саркастично начал было Мерод, но заметив суровый взгляд короля, быстро откашлялся и серьезно ответил: — Однозначно не советую, Ваше Величество.

— Кардаш… — тихо ругнулся Айдан и в замешательстве запрокинул голову, наблюдая за вяло ползущими белоснежными облаками. — И что ты тогда можешь посоветовать? Такой плевок просто так оставлять нельзя.

— Впервые не знаю, что вам предложить, мой король. Это необычный маг. У него даже прозвище есть в народе — Безликий или Многоликий. Вот вы если сейчас меня спросите, как он выглядит, я вам и не отвечу. Потому что не помню.

— Как это?

Герцог Люхтерстейн замялся, подбирая слова.

— Говори, Мерод! — потребовал Айдан в нетерпении.

— Понимаете, Ваше Величество, когда я смотрел на него, его лицо, словно текло…

— Словно что? — переспросил король.

— Оно менялось. Вот на меня смотрит мужчина с голубыми глазами, острым носом, пухлыми губами и шрамом на щеке, а через секунду, глаза становятся зелеными, на носу образуется горбинка, а шрам неведомым образом разглаживается.

— Бред какой-то… — выдохнул король, разворачиваясь лицом к полю пшеницы. — Может быть, он использует артефакт?

— Возможно, — согласился Мерод. — Но магическим зрением я его так и не смог посмотреть.

— Почему?

— Я пробовал. Но чуть не ослеп. Его аура настолько яркая, что мое зрение это выдержать не смогло. Если бы не настойка, которой меня милосердно напоила целительница, то, скорее всего, к вам бы я вернулся слепым. К слову, зрение мое восстановилось в полном объеме лишь два дня назад.

Айдан резко обернулся, уставившись на герцога, как на безумца.

— Не бывает такой ауры! — возмутился король. — Самая сильная аура у фархаров, от нее не слепнут, а уж про людей и говорить нечего.

— А я не уверен, что мы говорим про человека, — выдал Мерод.

— То есть?

— То есть я не знаю, что это такое, Ваше Величество. Даже фархары так не пугают меня, как этот… султан.

Вот теперь пришел черед волноваться королю. Айдан начал нервно ходить вдоль кромки тихо шелестящей травы, по десять шагов меряя пятачок земли туда-обратно. Спрятав лицо в ладони, он неожиданно для себя рассмеялся.

— Прекрасно! — задорно взмахнул рукой Айдан. — И чем же этому созданию не угодили фостэйнские высокопоставленные выродки? Неужели боится, что я могу завоевать его маленький кусок земли? У него же, исходя из твоих слов, прорва Сил. Чего ему переживать?

Пожав плечами, Мерод нехотя произнес:

— Вряд ли, Ваше Величество. Честно говоря, у меня сложилось впечатление, что он конкретно к вам воспылал острой нелюбовью.

Король измучено провел ладонью по лицу.

— Дивные вести ты мне привез, Мерод, дивные.

— Простите, Ваше Величество, какие были, — поник герцог.

— Ладно. Пойдем, — двинувшись в сторону города, устало предложил Айдан. — Нужно отдохнуть. Завтра выдвигаемся в Нуармутье. А с этим Тайхаром разберусь позже. Свяжусь с Правителями. Скажу, что сам активирую в Хасаре кристалл Эрорра. Придется лично к нему наведаться.

— Но они же сами на юге активируют, — напомнил герцог.

— Ты думаешь, они расстроятся, если я предложу? — насмешливо задал король риторический вопрос.

***

Ардал

о. Криста

3038 г.

— Феллон выжжен дотла, савит Кронус, — дрожащими губами отрапортовал савит Ланком.

Облачен он был в мундир насыщенного кобальтового цвета с серебряными петлицами и такими же застежками через всю грудь. Его одежда была чистая, а лицо умыто, но на шее виднелся мазок сажи. Очевидно, маг прибыл «с корабля на бал», да прямо к главе Карающих. Сидя в удобном кресле, уютно расположившись у теплого камина, Кронус тоскливо окинул взглядом нарушителя своего спокойствия. Целый месяц катания по всему западу Материка здорово его утомил. Конечно же, хотелось тишины. Но положение главы Карающих вносило свои коррективы.

Отложив книгу, Правитель приглашающее указал на кресло. Как только маг уселся напротив, Кронус спокойно спросил:

— Кем выжжен?

Смахнув капельку пота с виска, Ланком взволновано ответил:

— Фархарами, гран.

Тяжело вздохнув, Кронус потянулся к бокалу с вином, стоявшему на стеклянном столике рядом.

— Архимаг уже в курсе?

— Да. Я только от него. Савит Бонифаций передал вам это.

Трясущейся рукой Ланком достал из кармана запоминающий кристалл Эрорра и положил на столик. Взяв мутно-белый камень, Кронус толкнул крошечную толику Силы, активировав передатчик.

В воздухе разлился голубой свет. Вбирая в себя цвета, он наконец насытился, спроецировав голову Архимага.

— Кронус, немедленно возвращайся в Вурадех. Ты мне нужен. Срочно! — отчеканил явно взволнованный Бонифаций. — А пока посмотри вот это. Запись свежая, уже переведенная с фархарского.

Лицо Бонифация исказилось, растекаясь по воздуху. Свет вновь закрутился, и уже другая голова предстала пред взором двух магов. Кронус даже подался вперед.

Фархар. Черный, как сама тьма, и с глазами цвета бесконечной Бездны. Брови главы Карающих напряженно столкнулись на переносице. Глаза фархов всегда имели светлый цвет. Этот же был иной. Тиски страха схватили Кронуса за горло.

— Это лишь начало, черви, — прокатился по комнате низкий рокочущий голос. — Пока вы нам не нужны. Лишь то, что сокрыто в недрах нашего Материка. Материка, которого вы отравляете своим мерзким существованием. От вас требуется отдать нам иллира. Мы даем вам год, чтобы отыскать и доставить нам Светлую. Если вы не повинуетесь, стирать вас с лица Эвы мы будем долго и мучительно, пока иллир не окажется у нас. Поторопитесь. Иначе мы уничтожим все ваши страны, а не только маленький городишко. Ищите Светлую, черви.

Изображение погасло. В комнате, несмотря на горящий камин, словно стало холодней.

Кронус откинулся в кресле, пытаясь переварить полученную несъедобную информацию. Теперь стало понятно, кто из фархов изменил Великую Границу. Черноглазый Темный был нагляднее самых красноречивых слов.

Глянув на зеленого от ужаса Ланкома, Кронус как ни в чем не бывало уточнил:

— Насколько сильно выжжен Феллон?

Перепуганный маг перевел стеклянный взгляд на главу Карающих, он словно даже и не слышал вопроса.

— Феллон. Сильно ли выжжен город? — медленнее повторил Кронус.

Не каждый способен выдержать подобные послания сильнейших мира сего. Не зря у руля власти стоят самые стрессоустойчивые люди. Остальные долго там не задерживаются.

— Даже с-стен не осталось, с-савит, словно и не было там никогда ничего кроме п-пепелища, — отчего-то вдруг начал заикаться маг.

— Интересно-интересно… Вы можете быть свободны, савит Ланком.

Как только маг покинул комнату, Кронус активировал переговорный амулет.

— Гирмир, готовь корабль. Возвращаемся в Вурадех.

— Слушаюсь, савит Кронус.