Миры Алмазного Стража

Ирин КаХр

Как быть, если ты обычная студентка, и узнаёшь, что жених пропал где-то в Египте. Что делать? Конечно же, отправляться на его поиски! И мелочи, если попутно какие-то жуткие монстры методично разносят аэропорт, куда ты прилетела. Главное добраться до пирамид. И знаешь – что? Не заходи внутрь, мало ли что… Вдруг там проход в другой мир? Не послушалась? Вот тебе крылья и корона принцессы, а заодно меч и проблемы вселенского масштаба! Решай, милая.

Глава 4

— И? — Хмуро отозвался Магистр, выслушав с серьёзным видом всё то, что сообщил ему Шанрал, прибывший несколько минут назад по лучу камня из рукояти Алмазного Стража.

— Я думаю, она переместилась в другое владение. Но куда, я не знаю… — закончил молодой человек, и отвёл взгляд от лица Магистра в сторону. Несмотря на то что он давно уже не пятилетний ребёнок, сейчас он снова почувствовал себя провинившимся малышом. Чтобы приглушить или загладить это чувство, Шанрал попытался оправдаться: — Она проворна, как Таллий. Я ни разу не смог подойти к ней незамеченным. Когда же мне удалось схватить её, она едва не разбила мне сидрион. — Он мимолётом коснулся окровавленной повязки на лбу. — А не дать ей переместиться, мне помешал какой-то старик, знавший, что я из другого мира. Она воплощение Таллия, или может, он сам помогал ей! Только он может так ускользать от преследователей.

Впервые за беседу Магистр посмотрел на молодого человека внимательнее. Стройная коренастая фигура сильного человека в облегающей одежде, украшенной цепями и цепочками, чёрные вьющиеся волосы, свободно падающие на широкие плечи, тёмные цепкие глаза. Сатжит не сумевший поймать шестнадцатилетнюю девчонку. Магистр расхохотался. Пусть это был юмор понятный лишь ему, но ведь прошло почти двадцать лет, с того момента, как он последний раз так смеялся.

Шанрал с удивлением посмотрел на старого мужчину, стоящего перед ним и смеющегося как ребёнок увидевший забавное. Мелькнула мысль, что Магистр, быть может, сошёл с ума из-за неудачи в задуманном деле. Но впрочем, даже смеясь непонятно над чем, он выглядел здраво.

— Да уж, она на самом деле дочь своего отца, — проговорил Магистр, исходя остатками смеха. — Только Карналю удавалось уйти от сатжита с сидрионом. Меч по-прежнему с ней? — внезапно спросил он, резко замолкая.

— Когда я видел её в последний раз, он был с ней, — вспомнил Шанрал, ощущая злость на себя за то, что взялся за это дело. Смех Магистра угас, и вместе с ним ушли силы, что делали этого старика моложе. Он снова стал древним хранителем, изъеденный заботами и волнительными неприятностями. Иногда вспоминая свою юность, Магистр мечтал остаться в той одинокой келье, что выделили в Храме Алмазного Стража молодому прислужнику. Но это сейчас уже не могло осуществиться. Выбор сделан много лет назад. И даже Стражу не под силу повернуть время вспять. И келья, казавшаяся такой спокойной и тихой, удалилась так далеко, что едва просматривалась сквозь картины происходящего ныне.

Магистр отошёл к креслу и опустился на старую, как он сам, кожу.

— Карналь считался великим вором — без всяких преувеличений, — не обращаясь ни к кому конкретно, начал он…

Впервые будущий Магистр храма Хранителя Владения и великий мошенник всех миров Алмазного Стража встретились на Чарсаре.

Туклон медленно шёл меж торговых рядов, цепко выглядывая необходимое. Весь список лежал у него в поясном кошеле. Но мужчине не требовалось доставать его, чтобы вспомнить написанное. Остановившись возле одного из прилавков, он осмотрелся в поисках водоноса. Пожалуй, это лето на Чарсаре выдалось самое жаркое. Солнце сумело иссушить не только землю, но и воздух. У каждого кто проходил мимо в глазах сиял поистине демонический огонёк желания сделать глоток прохладой воды или освежающего вина. И в храме отлично учили терпению, но при такой жаре любое терпение было готово испариться с лёгкостью. И Туклон не чувствовал себя исключением. Но от жажды прохлады его вдруг отвлекла странная парочка, которая сильно выделялась даже из разношёрстной толпы Чарсары.

Впереди шла большая женщина, может и считавшаяся когда-то красивой, но сейчас не сохранив на лице ни следа прежней красоты. Хорошо одетая, как может себе позволить одеваться женщина из элиты города. Впрочем, только слепой не смог бы определить её принадлежность богатым слоям общества. Ведь на женщине везде сверкали драгоценности. На груди, шее, руках, ногах, в волосах и даже на необъятной талии. Везде!

Следом за ней шёл молодой человек. Чуть моложе священника, с широкой жизнерадостной улыбкой на смуглом лице цыгана. Не особо внимательному человеку они бы показались Госпожой и Слугой, но эти двое не имели друг к другу никакого отношения. За несколько лет проведённых в храме научили с лёгкостью выделять из толпы людей такого сорта, как этот парень. Туклон моргнул. За мгновение до этого с шеи женщины, в последний раз сверкнув на солнце, сверкающей ящерицей, сползло куда-то назад роскошное ожерелье. Но богатейка этого даже не почувствовала. Пройдя немного по ряду, она остановилась и стала прицениваться к накидке с золотой вышивкой. В это же самое время парень оставался у неё за спиной, делая почти неуловимые движения руками. И подчиняясь этим невидимым пассам драгоценности женщины испарялись в воздухе или исчезали где-то ещё.

— Смотри-ка, да это же Карналь! — проговорил сзади. Туклон оглянулся и увидел двух сатжитов из городской стражи. — И, похоже, он работает…

Мужчина насторожился. Нельзя сказать, что он уже испытывал симпатию к молодому вору, но как священник, он не мог допустить, чтобы бедняге отрубили руки. А только такое наказание ждало всех пойманных здешних воров.

— Ладно тебе. — Отмахнулся второй. — Он ведь всё равно успеет смотаться раньше, чем мы сможем подойти к нему хоть сколько-нибудь ближе.

— Да, нет, ты посмотри. Он так занят, что ничего вокруг не замечает. Я уверен, что у нас всё получится, — словно демон-искуситель, настаивал первый. Туклон забеспокоился, увидев, что напарник стражника начинает тоже склоняться к мысли о поимке вора. И, в конце концов, он согласился. Стражи медленно пошли к не замечавшему ничего, кроме драгоценностей, молодому человеку. Поддавшись импульсу спасти несчастного во что бы то ни стало, священник схватил с прилавка первую же попавшуюся ему под руки вещь и бросил её в стражей. Вещью оказался рулон тонкой, почти прозрачной, но невероятно прочной, бумаги. Который развернувшись в полёте опутал крадущихся стражей словно сетью. Не понимая, что произошло, но, всё ещё пытаясь остаться незамеченными, стражи молча задёргались. Но это лишь сильнее затянуло неожиданные путы. Они походили на мух, попавших в паутину, и это многих развеселило.

Заметив, что смех прохожих над стражами отвлёк внимание от молодого вора, и тот благополучно скрылся, Туклон вместе с бледным, как его бумага, торговцем поспешил на помощь сатжитам.

— Великий Страж, если мне попадётся этот болван… — кричал «искуситель». — Я его убью!

Торговец ещё сильнее побелел и рухнул бы в обморок, если Туклон вовремя не подхватил его. Оглянувшись на священника, бедняга приободрился. Во всяком случае, ему хватило духа подняться и броситься спасать свою драгоценную бумагу от сатжитов, которые отчаявшись выбраться из ловушки, готовились покромсать её мечами.

— Нет, умоляю, нет! — запричитал бедолага-торговец, простирая руки в сторону полетевших белых клочков. — Моя лучшая бумага! Лорды, пожалуйста, моя бумага!

Ему удалось спасти не больше половины того, что якобы слетело с прилавка от сильного порыва ветра. Так предположил Туклон. И в то, что его размахивания руками были лишь попытками удержать бумагу, никто не поверил. И едва выяснилось, что вор сбежал, торговец пытался просить о возмещении своих убытков. И стражам не осталось ничего иного, как поспешить покинуть место своего позора, предоставив священнику одному разбираться с претензиями торговца. Но Туклон и сам не собирался оставаться. Дел хватало. А, потому, не дав расстроенному торговцу ничего, кроме благословения Стража, он отправился дальше.

Чуть позже он зашёл в одну из таверн, раскиданных по всему рынку. В просторной, светлой зале осмотрелся и, найдя поблизости пустой стол, сел. Вскоре подошла девушка, и вполуха выслушав его заказ, быстро вернулась к стойке. А священнослужитель ещё раз с любопытством осмотрелся. Из более чем пятидесяти человек сидевших в этой пропахшей вином и винным запахом забегаловке, в святилище, где он и ещё один священник каждый день творили ритуал, он видел двух или трёх.

Почти с тоской Туклон подумал об этих заблудших душах, которые отвергали Стража. Впрочем, он никогда не считал ритуал Стража ценным приобретением. Лишь тот, кто видел Алмазный Страж вживую, мог судить об этом. Остальным оставалось лишь верить, или нет.

Отблагодарив девушку, принесшую жареное мясо и вино, служитель на мгновение поднял кружку в безмолвном тосте, который он неизменно произносил. «Не приведи Страж, увидеть тебя воочию!» От религиозных раздумий и благодарственных здравниц Стражу, его оторвало оживление у стойки. Приглядевшись внимательней к толпе там собравшейся, мужчина различил в её центре того самого вора, которому помог сбежать от стражей.

Будучи ещё не совсем отдавшимся идее Алмазного Стража, Туклон смог представить себе сумму, которую храм Стража может получить в качестве пожертвования от неизвестного… Если, конечно, удастся заговорить зубы этому молодчику. Решив, он жестом подозвал девушку-разносчицу снова. Когда она, с недовольным видом оторвавшись от стойки, подошла к нему, он указал на вора:

— Кто это?

— Карналь… — без заминки ответила девушка, и заметно побледнев, уточнила. — А что?

— Не волнуйся, — поспешил успокоить её Туклон. — Я его друг. Ты не могла бы позвать его к моему столу?

— Можно наверно, но… — девушка замялась. Он не услышал, что она ему ответила, его внимание перехватили вино и события у стойки. Служанка обиженно поджала губки, и, подойдя к вору, указала ему на священника. Тот, кого и девушка, и сатжиты назвали Карналем, рассеянно оглянулся и с некоторым удивлением воззрился на священника. Через несколько мгновений его лицо отразило сильнейшее удивление, и молодой человек, сказав стоящим рядом, подошёл.

— Ну-ну… Впервые вижу служителя храма Стража помогающего ворам, — проговорил он краем рта.

— Вору… — поправил его Туклон.

— Что? — не понял молодой человек. Священник широко улыбнулся:

— Одному вору, а в частности тебе. Теперь понял? — после подтверждающего кивка, он пригласил: — Садись, выпей со мной…

Парень ухмыльнулся, но приглашение принял. Они некоторое время сидели, ожидая, что кто-нибудь из них продолжит разговор. Попутно изучая друг друга.

— Чувствую, ты хочешь мне сказать, — заговорил Карналь, аккуратно потягивая принесённое вино. Туклон взглянул на молодого человека в упор, продолжая играть в молчанку. — И мне кажется, я знаю, о чём именно будет разговор, — давая жест девушке, он добавил. — Хочешь сказать, что помощь не была бесплатна. Я прав? Не так ли?

Огромным усилием воли служитель храма заставил себя не вздрогнуть. Но немного бледности всё же просочилось на щёки, так как после короткого взгляда на вора, он увидел победную ухмылку.

— Не пытайся придумать отговорку, — предупредил Карналь. — Всё, что касается денег — мне близко, а потому провести меня ещё никому не удавалось, так же, как и поймать!

— А сегодня? — Съехидничал Туклон, оттягивая время, чтобы успеть придумать достойную отговорку. — Сегодня тебя едва не поймали…

— То, что произошло сегодня — не в счёт!

— Это почему же? Я слышал от сатжитов, что ты, таким образом, добываешь себе пропитание…

— Тупицы! — Зло выплюнул молодой человек, и почти сразу же обречено добавил: — Они не понимают меня! Вы думаете, я ворую? Я не ворую, я коллекционирую! Зачем эти драгоценности той женщине? Ведь она надевает их, показывает ворам, которые, конечно же, захотят их украсть. И украдут — многие из них невероятно удачливы. И вы подумайте, что они могут сделать с этими драгоценностями?

— Продадут? — Робко предположил Туклон, вдруг заинтересовавшись словами молодого человека.

— Продадут… — Вор горько усмехнулся. — Это самое лучшее из того, что они могут сделать. Но ведь пропавшие драгоценности скоро начнут искать. А как проще всего получить прибыль, не погорев на краже? Разобрать, распилить, расколоть… — Карналь сунул руку за пазуху, и вытащил на свет ожерелье, которое раньше Туклон видел на шее богатейки. — Попытайся представить себе, что эта вещь будет распилена или разобрана на части.

У священника перехватило дыхание. Подобную вещь человек ценящий произведения искусства не сможет испортить. Ожерелье было одним из небольшого числа истинно прекрасных ювелирных изделий. По тонкозвенной золотой цепочке вилось растение из драгоценных камней. От середины помеченной капелькой лунного камня отходили две веточки с искусно вырезанными крошечными листочками, которые завораживали взгляд своей необычностью и самой что ни на есть натуральностью. Незнакомый камень цвета молодой листвы с тщательно подобранными прожилками создавал неотразимое впечатление, что в руках вора живая ветка. Украшение дрогнуло и свет, изменив угол падения, разукрасил ожерелье брызгами утренней росы из россыпи крошечных бриллиантов.

— Да вы ж мои лорды, подайте бедной цыганке пару медяков, — звонкий девичий голос оторвал их от созерцания драгоценности. Туклон поднял голову и встретился взглядом с любопытствующими чёрными глазами. Они принадлежали молодой девушке выглядевшей не самым лучшим образом. По крайней мере, её одежда видела и лучшие времена, а на лице читалось долгое воздержание от пищи. Несмотря на это, девушка улыбалась. После секундного замешательства, священнослужитель ответил:

— Дочь моя, обед и моё благословение в твоём распоряжении.

— Священник?! — в замешательстве проговорила цыганка, и поспешно, но крайне неумело сотворила знак Стража. Туклон остановил её.

— Не греши ещё, осеняя себя этим знаком. Лучшим и для тебя, и для меня, будет, если ты сейчас сядешь и поешь. — В глазах девушки засветила благодарность.

За время их разговора молодой вор продолжал пить, не убирая ожерелье, продолжая любоваться. Девушка, проследив за его взглядом, увидела драгоценную безделушку и замерла. Это внезапное оцепенение Туклон воспринял за обычную завороженность бедняка блеском золота. Но прошло всего несколько мгновений, и он понял, что ошибся. Точным, без какой-либо медлительности, движением цыганка выхватила ожерелье из рук вора, но не убежала, как вполне можно было ожидать. Наоборот, она застыла, словно бы в трансе. И перебирая драгоценные камни меж пальцев, заговорила:

— Хочешь, я скажу, что ты сделаешь с этим ожерельем?

Карналя казалось совсем не беспокоило, что ожерелье покинуло его руки, он просто продолжил пить своё вино.

— Я и сам знаю. Я помещу его в свою коллекцию.

Цыганка рассмеялась.

— О, да, сначала! Но потом это и многое другое ты отдашь своей дочери.

Теперь смешно стало Карналю, и его смех сразу же подхватили все в таверне.

— Дочери?… Видно от голода у тебя совсем помутился рассудок. У меня нет, а главное никогда не будет дочери.

Служанка, обслуживавшая Туклона, перед этим незаметно подойдя поближе, собственнически облокотилась на плечи молодого вора, и с лёгкой усмешкой поинтересовалась:

— А не хочешь ли ты сказать, что эта девчонка будет и твоей дочерью?

Карналь, не оборачиваясь, похлопал девушку по руке:

— Сабина, нельзя ненавидеть человека за то, что ему приглянулось не принадлежащее тебе.

— Это ты мне?

— Успокойся, — остановила разгоравшийся спор цыганка. Её взгляд стал до невероятного серьёзен, — Не ты и не я дадим этому человеку дочь, которую он будет боготворить…

Она собиралась добавить что-то ещё. Но не успела. Кто-то подошедший сзади вырвал из её рук ожерелье. Оглянувшись, она столкнулась со стражем Чарсары. Тот заинтересованно осмотрел цыганку, бесцеремонно заглянув в надорванный лиф, и лишь после этого посмотрел на трофей.

— Ух, ты! — Присвистнул он, и Туклон узнал в нём стража «искусителя» с базара. — Занятная вещица, — искуситель обернулся к напарнику, не замедлившему появиться рядом. — Узнаешь?

— Конечно.

Туклон обеспокоился. Стражи не вели себя так вызывающе, если бы не были уверены в том, что на этот раз Карналь в их руках. Конечно же, вряд ли кто в таверне решится выступить против них, даже несмотря на численный перевес.

— Это ведь с той жирной свиньи-жены купца из Салиты. Её обокрали сегодня на базаре. — Проговорил «искуситель», пропуская меж пальцев камни ожерелья. Стражи разговаривали, делая вид, что не видят никого знакомого. Но едва такая мысль мелькнула в голове Туклона, как взгляды стражей обратились к нему.

— Ну, святой отец, вы уже успели научить его молитвам Стража? Они пригодятся ему, когда он останется без рук.

— В чём собственно дело? — Туклон нахмурился. Мало кто решался навлечь на себя гнев священников Стража, не боясь последствий. Но стражи не испугались. Похоже, сейчас Алмазный Страж и гнев его служителей волновали его меньше всего.

— Взять их обоих, — сдали нервы напарника «искусителя». Карналь воспринял это как сигнал для спасения жизней своей и священника, с которым его свёл Страж. Молодой вор молча шагнул с обнажённым мечом к сатжитам. Уклоняясь от метнувшегося к нему напарника искусителя, Туклон успел удивиться. Откуда у вора взялся меч?

Как бы не ловок был Карналь, сейчас его ловкости ни хватало, на то, чтобы на равных сражаться с сатжитом. Именно тогда где-то в тайниках своего сознания, лучший вор Чарсары решил, что обязательно обучит бою на мечах ребёнка, которого ему напророчила цыганка. Обучить, чтобы в случае чего, тот мог постоять за себя перед любым из сатжитов. Отвлекая внимание от вора, Туклон резко вскочил из-за стола, опрокидывая его. Глиняная посуда полетела на пол, с грохотом дробясь на мелкие черепки. Возможно при других обстоятельствах, стража проигнорировала бы его буйства. Только сейчас, на нервах, они сорвались. Но хватило и их секундного замешательства, чтобы Карналь успел придумать нечто эффективнее неравной схватки на мечах.

Прежде чем стоящий ближе к нему сатжит обернулся, он вскинул меч, рукоять которого держал обеими руками, и плашмя ударил им по незащищенному затылку «искусителя». Глаза того закатились, и он бесчувственным бревном рухнул на пол таверны. Его обморок, «не дай, Страж смерть!» подействовали на напарника странным образом. Вопреки предположению Туклона, что теперь ему можно было уйти, не боясь позора, он кинулся на самого священника. И тот, возможно, погиб под неистовыми ударами наступавшего, если бы ему не помог Карналь. Встряв между сатжитом и священником, он принял яростную атаку на себя.

Отвлёкшись от сражающихся, Туклон осмотрелся. Стражи, если и пришли не одни, то остальных видимо оставили снаружи. Потому как сейчас вокруг толпились только те, кто были здесь с самого начала. И все они со смешанным чувством страха и любопытства следили за поединком, не пытаясь что-либо сделать. Ошеломленно глядя на все эти лица загорающиеся азартом, Туклон ощутил, как его захлёстывает, и даже оглушает, приступ религиозного верования. Все звуки исчезли. Его самого словно окутала плотная пелена толстого слоя хлопка. Лишь когда в панораму его взгляда вплыло обеспокоенное лицо цыганки, тишина ушла. Он услышал тяжёлое дыхание дерущихся, частые придыхи зрителей, и тоскливый угнетающий звук бряцания мечей. Он обернулся к Карналю, и увидел, как тот уже порядком уставший, заносит меч над головой упавшего на колено сатжита…

— Магистр! — Позвал Шанрал, замолчавшего вдруг старца. Магистр вскинул голову и посмотрел на молодого человека взглядом затуманенным воспоминаниями, в которых по-прежнему светился разум.

— Извини, я как-то некстати предался воспоминаниям, — Магистр поднялся. — Хорошо, что ты заставил меня очнуться. Пора заняться делом.

Они вместе вошли в комнату, где Магистр храма Алмазного Стража хранил единственную оставшуюся от Хранителя вещь. Браслет с драгоценным камнем, который одевали на рукоять меча, чтобы не поранить ладонь камнями. В противном случае кожа рук превращалась в лохмотья. И на самом деле Магистра ни мало изумлял тот факт, что эта принцесса воров могла держать меч без каких-либо приспособлений. И этому виделось только одно объяснение. Страж знал, что принадлежит ей.

Магистр подошёл к постаменту, где на алой подушечке покоилось Кольцо Стража. Старая в морщинах рука зависла над мерцающим в темноте золото-красным сиянием камня и слегка задрожала. Магистр не нуждался в долгих церемониях, чтобы заставить камень говорить. Стоило лишь сосредоточиться на конкретном вопросе, чтобы получить ответ. Вот и сейчас, когда ему потребовалось узнать, где же эта девочка, камень в Кольце слегка помутнел. А когда белёсый туман исчез, Магистр увидел то, чему не сразу смог поверить. Девчонка сидела в той самой таверне, где священник Туклон много лет назад встретился с Карналем.

— Смотри! — ослабевшим голосом сказал Магистр и слегка отошёл в сторону, чтобы освободить место. — Смотри и запоминай. Базар на Чарсаре. В таверне у западных ворот ты встретишь свою беглянку. Прошу тебя только об одном. На этот раз будь с ней повежливее. И, прежде всего, убеди тебя выслушать. Ты понял?

— Конечно! — отозвался Шанрал. — Но я не могу понять одного. Почему полвладения носиться за этой девчонкой? Чем она так важна для всех?…

— Вот именно, мальчик! Для всех. В руках этой девчонки судьба всего владения Алмазного Стража.

— Но почему?

— Когда-то… не так давно как ты думаешь, — Шанрал облегчённо выдохнул. На миг тому показалась ужасной мысль, что девушке, выглядевшей так молодо, слишком много лет. — Она одна нарушила баланс вселенной энергии и сделала возможным приход в наш мир найяров. А по космическим законам, если она нарушила, то ей и исправлять. Ты должен найти её и объяснить это. Ты запомнишь?

Шанрал бросил взгляд на девушку, видневшуюся в камне Кольца. Такая молоденькая и столько всего ложиться на её плечи.

— А зачем она найярам?

— Думаю, убить… Или быть может обратить её могущество против неё самой.

— Её могущество? — Удивлённо и недоверчиво переспросил Шанрал. Магистр одарил его сердитым взглядом.

— Да, ты должен понимать, кем бы она ни была, сейчас она для всех нас лишь немногим ниже самого Алмазного Стража. А даже и выше. Ведь сейчас он ей подчиняется. Она тот высший дух, которому суждено вернуть судьбу нашего владения в привычное русло. Итак, ты отправишься за ней, и расскажешь всё то, что узнал от меня. Запомнил? — Когда молодой человек, кивнув, повернулся, собираясь выйти, магистр проговорил ему вслед, достаточно громко, чтобы услышать: — С того момента, как ты её увидишь, она станет единственной, чьи приказы ты будешь выполнять… — плечи Шанрала дрогнули, как от удара хлыстом, но ответа не последовало. Казалось, он мгновенно смирился со своей судьбой.