Узнаешь, кто я?

Ирин Гэмильтон

«Выбирай, Айрин»! Слова, которые в одну секунду изменили спокойную жизнь студентки медицинской школы Айрин Барских. На ее пути возник человек, который держал в страхе весь Сент-Луис, но это не стало ее основной бедой. Каждый день, подавляя в себе чувство страха, нужно было искать выход из положения, пока время беспощадно вычеркивало секунды отведенного срока для спасения ее жизни, и одновременно справляться со своими внутренними проблемами.

Глава 7

За несколько дней Айрин больше не получила ни одного сообщения от «Призрачного». Это ожидание чего-то неизвестного были хуже, чем его послания. Просыпаясь утром и засыпая по ночам, ждала, когда же он сделает первый шаг или так и будет присылать сообщения раз в неделю, с напоминанием, что времени остается мало. Или просто хочет посмотреть, как она от страха забьется в угол и будет дрожать, как той-терьер от звука собственного лая. Такого удовольствия Айрин не хотела ему доставлять, принципиально. Хотя ей было очень страшно, но больше от его молчания.

После лекции посмотрела в телефон, сообщений по-прежнему не было, но был пропущенный звонок от отца. Они давно не созванивались, у обоих, как всегда было много дел, Айрин решила позвонить ему после занятий.

За все свои годы она была в Москве всего один раз, когда была еще маленькой девочкой. Ей настолько там понравилось, что чувство восторга пробивалось каждый раз, как вспоминала об этой поездке, даже спустя столько лет. Тут ее осенила потрясающая мысль. Зачем сидеть и что-то предпринимать, когда можно просто уехать в Россию. «Призрачный» наверняка там ее не достанет, а вернувшись через какое-то время, сменить и жилье, и даже внешность. Айрин стало немного легче от этой идеи. Убийце пришлось бы долго ее там искать. А если бы и нашел, то близко подобраться не получилось бы. Стоило только намекнуть отцу, что ей кажется, как за ней следят, то вокруг нее ходила бы армия крепких, хорошо обученных головорезов. А в особняк за высоченным забором и комар не пролетит незамеченным. В любом случае это было лучше, чем через месяц оказаться в «Подвале» на столе, перед кучей ошарашенных студентов, как некогда Крис Робсби.

Не успела она оглянуться, как неделя пролетела, вот и пятница заканчивалась. Все дни были загружены под завязку семинарами, лекциями, даже не было времени нормально пообщаться с Бетани и Йеном, хотя Айрин старалась этого избегать. Бетани хорошо ее чувствовала, она поняла бы, что подруга изменилась и чем-то обеспокоена, да и пришлось бы сказать об отъезде на неопределенное время, а расстраивать ее заранее не хотела.

Они выходили из аудитории, как незаметно подошел сбоку Йен, и спросил, не передумала ли она идти в кино. От неожиданности она вздрогнула.

— Прости, не хотел напугать! — виновато улыбнулся Йен и посмотрел на нее, нетерпеливо ожидая ответ.

Айрин вспомнила, что завтра уже суббота, и обещала ему, что пойдет, но ее словно что-то тормозило. И этим чем-то были новые обстоятельства ее жизни. Она уговорила себя пойти и вообще жить, как ни в чем не бывало, словно это просто был кошмар, который рассеялся с рассветом.

— Да, идем, конечно. В семь я тебя жду! — сказала она и попыталась натянуть улыбку, но получилось немного нелепо. Йен сказал, что не опоздает, приобнял на прощание и радостно зашагал в сторону своего Форда. Айрин проводила его взглядом, достала телефон и пошла в тихое место, чтобы позвонить отцу. Он долго не подходил к телефону, она уже собралась отключаться, как услышала в трубке родной голос.

— Привет, доченька! — радостно сказал папа по-русски.

— Привет, пап, я тебя не отвлекаю? — она очень плохо говорила по-русски, но с отцом пыталась говорить на этом языке, чтобы сделать ему приятно.

— Для тебя я всегда свободен. Ты давно не звонила, и я не стал тебя беспокоить, ведь у вас много занятий, ты мне говорила. Как ты, все в порядке?

— Да, все хорошо. Соскучилась сильно… — сделала небольшую паузу, собраться с мыслями. — Пап, я тут подумала… ты не будешь против, если я приеду к тебе на какое-то время? — немного неуверенно спросила она, ведь такой вопрос, был противоречием того, что у нее действительно все хорошо. Отец знал, что учеба для нее сейчас на первом месте и нужен реально серьезный повод, чтобы пропустить занятия. Этого она и ожидала, отец заволновался не на шутку.

— Что случилось, тебя кто-то обидел, ты здорова? — запереживал отец. Айрин представила, как он сейчас нахмурил брови, мысленно уничтожая обидчика дочери.

— Серьезно, все хорошо. Я давно тебя не видела, а потом будет еще сложнее выбраться. Лучше я сейчас приеду, а занятия отработаю потом, — пыталась говорить спокойно и уверенно, чтобы успокоить папу.

— Я буду только рад, когда тебя ждать? Может за тобой прислать человека? — ее спокойствие передалось и ему, он перестал переживать и даже повеселел от предстоящей встречи с дочкой.

— Ты же знаешь, что я этого не люблю. Я закажу билеты на ближайшее время и сообщу тебе. Ладно, папуль, мне пора ехать, а то будет поздно. Люблю тебя, до встречи! — с теплотой в голосе попрощалась она.

— Жду звонка. И я тебя люблю, маленькая! — попрощался отец и положил трубку.

Ей на секунду стало даже грустно от того, что для встречи с отцом понадобилась такая причина — бегство под страхом смерти. Но что не делается все к лучшему, подумала она, и стала придумывать, что скажет своему куратору о предстоящей поездке. Айрин не особо любила врать, но пришлось придумать целую историю о том, что ее бабушка в России совсем плохо себя чувствует, и ей очень хотелось бы провести с ней оставшееся время. Бабушки в России у нее не было уже давно, она ее даже не знала, была совсем маленькой, когда она скончалась. Но об этом она не говорила, поэтому, мысленно извинившись перед умершей бабулей, придумала эту легенду. Впереди были выходные, в понедельник собралась сообщить новость об отъезде, а во вторник улететь подальше от ненормального, который ей угрожал.

Субботний день Айрин провела в подготовке к предстоящей встрече с Йеном, которой боялась сильнее, чем встречи с «Призрачным». Она давно не была с кем-то вот так, наедине, и испытывала неподдельное волнение, как школьница перед своим первым свиданием, суматошно думала, что говорить и что надеть. Долго рылась в гардеробе в поиске подходящей одежды, как всегда вещей было много, а чего-то особенного не было. Наконец, нашла неплохой вариант, примерила и долго смотрелась в большое зеркало. Покружилась перед ним минут пятнадцать, оставшись довольной выбором, взяла ноутбук и прилегла на кровать немного отдохнуть. Пролистала ленту в Фейсбуке, ответила друзьям на сообщения, почитала новости, и уже, казалось, совсем забыла о том, что через месяц ей обещали верную смерть. Он не писал уже долго, и она чувствовала себя намного спокойней, пусть даже в новостях не говорили ничего нового об этом расследовании. Возможно, он временно затих, узнав, что ФБР принялись за его поиск.

Йен заехал за ней без пяти семь, Айрин была уже готова, но не торопилась выходить. Она все еще разглядывала себя в зеркале, убеждаясь, что все идеально.

В ее внешности прослеживались сибирские корни, от предков отца. Волосы, на зависть всем крашеным блондинкам, были очень светлыми и длинными. Глаза ее отец называл хамелеонами. У матери были ярко зеленые глаза, у него голубые, а глаза Айрин при определенном освещении были то зеленые, то голубые или вообще серые. Черты лица аккуратные, кожа светлая, но не слишком бледная. В ней не было чего-то особенного, больших глаз, длинных ресниц, выразительных скул, но все было пропорционально и гармонично друг другу, именно это делало ее красивой. Маленького роста, стройная хрупкая девушка, в свои двадцать четыре года выглядела на семнадцать, что тоже передалось по наследству, но уже от матери.

Для сегодняшнего вечера она выбрала темно-синее приталенное платье с рукавами три четверти немного выше колена, черные туфли на высоких каблуках. Волосы распустила и идеально уложила волосинка к волосинке, сделав пробор на левую сторону, таким образом, решив немного изменить внешний вид. Волосы с пробора практически скрывали ее левый глаз, ей так стало уютней, будто частично спряталась от окружающего мира.

Вечером на улице становилось прохладно, Айрин захватила с собой кожаную курточку, выглянула в окно. Йен стоял оперевшись о пассажирскую дверь машины и что-то листал в телефоне. Мысленно вытолкав себя из комнаты, выключила свет и направилась к выходу.

Йен услышал стук каблуков об асфальт и оторвался от телефона. Она умела ходить на высоких каблуках и смотрелась при этом как модель на подиуме, что казалось, дойдет до него, улыбнется, покачается из стороны в сторону и развернется обратно. С выбором не ошиблась, выглядела настолько привлекательно, что он стоял как вкопанный, рассматривая ее сверкающими глазами, затем спустился с небес на землю и пошел ей навстречу. Они обнялись, Айрин почувствовала его крепкие руки на спине, дыхание участилось, и поспешила высвободиться. Он проводил ее к машине, открыл дверь и помог сесть. Все это происходило абсолютно без слов, будто оба не знали, что сказать или потеряли дар речи. Йен сел в машину и, наконец, заговорил.

— Ты всегда отлично выглядишь, но сегодня особенно! — немного смущенно сказал Йен, выруливая с улицы. Ей часто говорили комплименты, но она никак на них не реагировала, а просто сухо благодарила. И комплимент Йена ее не зацепил, но не хотела показаться невежливой.

— Тебе нравится? — улыбаясь, глядя на него говорила она. — Не знаю как ты, а я готовилась с утра и мне приятно, что ты это оценил.

— Я готовился неделю! — оторвав взгляд от дороги, ответил он и скользнул глазами по ее ногам. Айрин заметила его взгляд и тысячу раз пожалела, что не надела обычные джинсы, чтобы не смущать его и самой не чувствовать себя неловко. Чтобы хоть как-то разбавить атмосферу напряжения, сказала, что у него большая просторная машина, а она привыкла к своей малютке, и не смогла бы ездить на такой громадине.

— Это машина отца, он живет рядом с работой, она ему не нужна пока, звонит мне, если куда-нибудь надо. Я вроде личного водителя, — весело говорил Йен, внимательно глядя на дорогу.