По ту сторону памяти

Ирина Лемешева, 2022

Такие разные судьбы и такая долгая разлука двух самых близких друг другу людей. Узбекистан, Россия, Израиль, Америка. Словно в сериале, разворачивается цепь событий – трагических и счастливых, держит в напряжении сюжет и совсем близкими становятся персонажи романа-саги. Суждено ли встретиться героиням повествования? Это вы узнаете, закрыв последнюю страницу.

2

После работы за ней часто забегала Анжела, и они иногда загорали, иногда просто гуляли по набережной, и Влада вспоминала Гулю, её рисунки с синим морем, белым пароходом и пламенеющим закатом.

Всё это было теперь частью её жизни — и море, и пальмы, и белые пароходы, и закаты — ко всему этому она привыкла очень быстро. Если живёшь рядом с красотой, не то, что перестаешь её замечать, просто устаешь восторгаться. Ну, да, море, ну, да, красиво, а дальше что?

Вечерами Анжела бегала на танцы, но сколько не уговаривала Владу — всё было напрасно. Сначала она находила причины, чтобы отказать: устала, голова болит, надеть нечего, а потом сказала коротко:

— Нет, Анжела, не мое это. Не зови.

Полюбила гулять одна даже вечерами, после заката, когда хорошо думалось в тишине под мерный шум набегающих волн. Собирала красивые, необычной расцветки, ракушки, мечтая, как привезет их Гуле и маленькому Тимуру.

А потом они встретились. Сливочное мороженое, которое таяло мгновенно, липкими струйками капая на платье и пачкая руки. Ей не верилось, что рядом с ней идёт он — красавчик, по которому страдала большая часть посетительниц их пляжа. И что именно он угостил ее этим мороженым.

Это потом Арсен рассказал, что он давно обратил внимание на неё, в одиночку бродившую по побережью.

— Я сначала думал, что ты клад ищешь, ну, не клад, а знаешь — колечки, цепочки, серёжки. Их постоянно теряют, а ты — ракушки.

Они долго смеялись тогда, представляя, как Влада возвращается в свою комнату с богатой добычей.

Встречи постепенно стали чаще, о них узнала Анжела, случайно встретившая их, возвращаясь после танцев.

— Ну, ты даёшь, тихоня, — удивилась она. — Такую рыбку выудила.

— Да мы просто друзья, — смутилась Влада.

— Ну, да, конечно, — улыбнулась подруга. — Друзья. С Арсеном. Это ты кому-то другому расскажи, да и другой навряд ли поверит.

— Как хочешь, — Влада пожала плечами. — Можешь не верить. Мне всё равно.

Больше они к этой теме не возвращались.

Самым интересным было то, что они действительно просто дружили. Он не делал никаких попыток взять приступом эту крепость. Не дарил цветов и подарков, не говорил красивых слов. Болтали на отвлеченные темы. Не ухаживал в общепринятом смысле этого слова. Он несколько раз предложил ей уроки плавания, она вяло отбивалась — почему-то не чувствовала море своей стихией и не испытывала желания с ней сближаться.

Он рассказывал о своей работе, в которой было немало смешных и курьёзных моментов, она — о девчонках, об отдыхающих. Глубже никто не копал, не решаясь разрушить тоненькую стеклянную стеночку и перейти границу.

Как-то она поделилась планами на будущее — хотела поступать заочно на педагогический, быть, как мама.

— А в каких классах твоя мама преподает? — неожиданно спросил Арсен.

— Мама? Она умерла, когда я была в 8-м классе.

— Прости, — они помолчали. — А отец?

— Отца у меня нет. Просто нет, — неожиданно жёстко ответила Влада и вдруг разрыдалась.

Так она не плакала, даже прощаясь с мамой.

— Ну, что ты? Что? — Арсен обнял её за плечи, прижав к себе. — Что ты, Ладочка? — он впервые назвал ее по имени, немного сократив, а она вдруг почувствовала, что между ними больше нет границ, что этот парень — спасатель с сочинского пляжа — стал незаметно для неё очень близким человеком, от которого больше не хотелось прятаться за стеклянной перегородкой.

Они почти до полуночи просидели тогда на остывающей гальке пустынного пляжа.

Он молчал, а она говорила. Рассказывала про маму и её болезнь, про Гульнору и её рисунки. Про Барно и Рашида и про всю их махаллю. Про вид из окна — синеющие вдалеке горы с белоснежными шапками на вершинах и про садик, который совсем скоро должен дать первый урожай. Про то, как здорово весной собирать в степи тюльпаны, про любимый пустырь на окраине городка с такой высокой травой весной и золотистым морем одуванчиков. А ещё про то, что зимой у них холодно и надо расчищать дворик от снега, а летом жарко и сухо и совсем не хочется обедать — достаточно лепешки и грозди черного винограда без косточек.

Она рассказала обо всём, только ни разу не упомянула об отце.

Он слушал внимательно, пальцами вытирая её слезы, нежно перебирая пряди волос и ни на секунду не выпуская из своих объятий. Не задавал вопросов, считая, что она расскажет обо всём сама и умолчит о том, для чего ещё не пришло время.

В ту ночь он привел ее к себе — в маленький двухкомнатный домик, и они не заснули почти до рассвета.

На работу Влада опоздала на полчаса, что не прошло незамеченным.

Лидия Владимировна ничего не сказала, только посмотрела озабоченно, а днём ее вызвал к себе Самвел Георгиевич.

За год работы это был впервые. Они встречались иногда по несколько раз в день — в столовой, на лестнице, но всё ограничивалось приветствием и дежурным:"как дела? — все в порядке, спасибо". Иногда не пересекались по несколько дней подряд. Но Влада интуитивно ощущала, что её помнят и интересуются ею через Лидию.

Поэтому шла в кабинет директора на ватных ногах, репетируя, как будет извиняться за опоздание.

Самвел встретил ее радушно, пригласил присесть, налил воды из графина.

— Что-то не видно тебя Влада-джан, — начал он издалека. — Не заходишь, не жалуешься ни на что и ни на кого. С Лидией поладила, как я понимаю?

Влада молча кивнула.

— Отлично-отлично, — Самвел побарабанил пальцами по полированной столешнице большого стола. — Она тобой тоже довольна. И пунктуальностью твоей и качеством работы. Никто ещё не жаловался, это хорошо, хорошо, — протянул он задумчиво. — А вот сегодня, — он выразительно замолчал.

— Простите, Самвел Георгиевич, — торопливо забормотала Влада. — Это больше не повторится. Обещаю. Честное слово.

— Тебе восемнадцать уже есть? — неожиданно спросил директор.

— Да, — растерянно произнесла Влада. — Летом было.

— Ну, да, ну, да, взрослая, понимаю. Хочу только сказать тебе, дочка, что от одного неверного шага, иногда такого маленького и незаметного, может вся жизнь полететь к чертям, — он задумался, налил себе воды, помолчал. — Я за тобой нянькой не приставлен, да и большая ты уже. Но присматривать за тобой Виктору обещал. Он мой друг с детства, а друг — это святое.

Влада кивнула.

— А потому, вызвал тебя предупредить — не зная броду — не лезь в воду. Думай. Ты девочка толковая. Если б рядом мама была, или отец, а так… В общем, поняла ты меня. А я на тебя надеюсь, чтоб мне перед Виктором потом краснеть не пришлось. Пока так. Возвращайся к работе.

Даже этот разговор и напутствие Самвела не смогли испортить ей настроение: работа кипела в ее руках, все спорилось и ей казалось, что ещё немного — и она взлетит от счастья, наполняющего её тугой волной.

Её настроение не укрылось от Анжелы, с которой они привычно сидели рядом на обеде.

— Ты сегодня прямо искришь и сверкаешь, — заметила она и проницательно добавила:

— Влюбилась?

Влада промолчала, удивившись про себя, откуда все всё сразу понимают. Ну, опоздала на полчаса, первый и единственный раз. И что?

После работы Арсен ждал её на привычном месте. Они долго гуляли и, проводив её до санатория, он спросил:

— Я поднимусь?

— Ты что? — Влада испуганно замахала руками. — Самвелу сразу доложат.

— И что? — изумился Арсен. — Ты, вроде, совершеннолетняя. Он тебе не мама и не папа. Или ты ему подписку давала, что ещё пять лет не выйдешь замуж?

— Замуж? — Влада подняла глаза, не веря услышанному.

— Ну, да. А что такого? Я же не на Марс тебе предлагаю слетать. Если честно — я всегда мечтал, как буду ходить к тёще на блины, а вот тут такой случай. Что ж, обойдёмся без блинов.

— Я умею делать блины, меня мама научила, — чуть слышно прошептала Влада.

— Вот, а столько времени молчала, — Арсен привлек её к себе, нежно проведя ладонью по затылку:

— Ты только представь, какие красивые будут наши дети. Представляешь, девочка с твоими глазами и твоей фигурой.

— Я бы хотела мальчика, — робко произнесла Влада. — Чтобы был умный и сильный.

— Будут, и мальчик и девочка, — Арсен сжал ее ладонь в своей. — А насчёт сегодня — ты, конечно права. Не буду я заходить, потом разговоров не оберешься. Ты просто скажи Самвелу своему, что до Нового года переедешь ко мне. Не забудь, — он приник к ней долгим поцелуем и, не оглядываясь, зашагал домой.