По ту сторону памяти

Ирина Лемешева, 2022

Такие разные судьбы и такая долгая разлука двух самых близких друг другу людей. Узбекистан, Россия, Израиль, Америка. Словно в сериале, разворачивается цепь событий – трагических и счастливых, держит в напряжении сюжет и совсем близкими становятся персонажи романа-саги. Суждено ли встретиться героиням повествования? Это вы узнаете, закрыв последнюю страницу.

5

Ольга вернулась домой, когда девочки ещё были в школе. Села к столу и долго сидела, опустив голову на руки. Не было ни мыслей, ни планов, ни желания что-либо предпринимать. Да и сил не было, словно слова врача отняли у неё последнюю волю.

Она как-то вдруг резко поняла, что больна и серьёзно, что понадобится большой труд — и врачей и её, личный, чтобы вернуться к обычной жизни. Если удастся. А если нет? Что будет с девочками? Что их ждёт, когда нет никого, ни единой души на свете, которая могла бы поддержать? Обратиться к Якову? Но мысль, что её девочки будут жить в чужой семье, с чужой женщиной, была невыносима. Да, и будут ли? Похоже, что не нужны они своему отцу, который не счёл нужным хотя бы прислать весточку о себе за все это время. За Владу она спокойна — та могла бы одна перекантоваться эти 5-7 дней: и сготовить себе, и уроки сделать, и цветы полить, и за Муром приглядеть.

Она взрослая, ответственная. А вот Гулю надо куда-то пристроить.

Стук в дверь прервал ее размышления — на пороге стояла Лариса Матвеевна.

— Ну, привет, красавица наша, — они обнялись на пороге. — В дом-то приглашать будешь?

Она присела, а Ольга пошла ставить чайник.

— Я всё знаю, Изабелла мне звонила. Ты не тяни, раз надо обследоваться — значит, надо. Девчонок к себе заберу, за них не волнуйся. И в школе замену тебе найдем на недельку. Главное, чтобы с тобой всё было нормально. Да оставь ты чай, я на минутку забежала. И давай, держись. Улыбку на лицо, чтобы дочек не пугать. Я тут принесла по мелочам, положи в холодильник, будет, чем перекусить. Не до готовки тебе было, понимаю.

— 6-7 дней, — чуть слышно произнесла Ольга. — Я никогда не расставалась с ними так надолго. А если это займет больше времени?

— Да ты беду-то не кличь раньше времени!, — нахмурились директриса. — Сколько надо — столько и будешь проверяться. За дочек не волнуйся — не пропадут. Сыты будут — обещаю. А вот и они — легки на помине.

Девочки ворвались в дом — обе без шапок, в распахнутых пальто, разрумянившиеся и вспотевшие.

— Что, лето пришло, что вам так жарко, или набегались? — строго посмотрела на них Лариса Матвеевна. — Вот что, девчонки, — начала она, но поймала умоляющий взгляд Ольги:

— Я сама.

— Ну, что ж, корми-пои́ своих красавиц, а я домой. Помни — мы обо всем договорились.

На ночь Ольга зашла к Владе и рассказала о предстоящих проверках, о том что им придется пожить у директрисы. Попыталась подать это легко, но по тени, набежавший на лицо старшей дочери, поняла, что ее не проведешь.

— Это что-то серьезное, мама? — чуть слышно прошептала девочка.

— Надеюсь, что нет, но провериться надо, — она слабо улыбнулась в ответ, привычным движением погладив Владу по волосам. — Жить вы эту неделю будете у Ларисы Матвеевны, она сама предложила.

— Нет, мам, я буду дома, Гулька пусть поживет у неё, а я тут останусь. Мур не сможет быть один и вообще. Я уже перехожу в 7-й класс, ты забыла?

— Да, нет, конечно, помню, что ты взрослая совсем.

— Ну, да — согласно кивнула Влада. — Через два года — паспорт. Что, я себе не сготовлю?

— Ладно, — сдалась Ольга. У нее не было ни сил, ни желания спорить. — Я наварю в воскресенье — будет тебе, что поесть — и на обед, и на ужин. На неделю хватит. Ты тот ещё едок, худющая такая, не ешь, а клюёшь, словно цыпленок.

Вечером забежала Барно. Они долго сидели с Ольгой на кухне, беседуя вполголоса.

Пришли к тому, что Гуля поживет у них.

— Ну, что она у Ларисы делать будет? — горячо шептала Барно. — Плакать и скучать. Они с моей Амирой подружки — не разлей вода, для нее же это приключение — пожить не дома. И Влада рядышком, если что. Голодные не будут, об этом и не думай. И так на семь человек готовлю, твои не помешают.

— Спасибо тебе, Барно, — Ольга почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы.

— А на что друзья? — улыбнулась соседка. — А чтобы ты не волновалась — я буду тебе письма писать, как день прошёл, а Гуля будет их Ларисе передавать каждое утро. А ты вечерком — звони ей домой. Из больницы, наверное, можно, а нет — так двушек наменяй — и из автомата звони. Вот и будешь в курсе всех событий. Я Рашиду уже всю голову заморочила насчёт телефона, — нахмурила она красивые брови. — Все обещает, но толку мало.

В понедельник Ольга уехала в больницу. Прощаясь, старалась не плакать, чтобы не расстраивать детей, и только в автобусе, прислонившись лбом к холодному стеклу, почувствовала, как беззвучно текут по щекам слезы. Жизнь только-только начала налаживаться, девочки подросли. Столько планов было на весну и на летние каникулы. Мечтала уехать с дочками в горы, в пионерский лагерь — она воспитателем, Влада — вожатой, а Гуля — при них. И заработали бы, и отдохнули, и надышались бы горными травами. А осенью засадили бы дворик фруктовыми деревьями и были бы свои яблоки, и персики, и вишня.

— Не плачь, дочка, — она почувствовала на плече лёгкое прикосновение чьей-то руки.

Сосед по сиденью, совсем старый, наверное, за 80. Морщинистое смуглое лицо, словно кора дерева, слезящиеся глаза, потерявшие свой цвет.

— Не плачь, — повторил он негромко. — Все проблемы решаются в свое время. И все плохое проходит. Вот увидишь.

Он бормотал что-то ещё по-узбекски, перебирая чётки, и Ольга вдруг почувствовала — закончились в одно мгновенье её слезы, ушла жалость к себе. Всё будет хорошо. Она едет на обследование. Будет точный диагноз — будет и лечение. Она пройдет через всё ради своих девочек, которым нужна здоровая мама. Надо будет — доберется и до столицы. Главное — верить и не раскисать.