Сага о каджитах: Скрытая угроза

Илья Полетаев, 2020

Грянул час расколотых щитов и пришло время волчьей вьюги. Грозовые раскаты войны содрогают сердца и даже магия отступила перед неизведанной Тьмой, что затаилась в тени мира, в завесе тайн от всех его треволнений. Скайрим – здесь нет места слабым. Суровые, холодные земли, что населяют не менее холодные души людей, что чтут доблесть и отвагу, живут по законам войны. Живут по соседству с эльфами, аргонианами, кошколюдами, орками и различными природными тварями, скрывающимися в лесах и глубоких пещерах. Однако, многое протекает мимо старинного города на юге холодной провинции, окружённого вечно осенним золотистым лесом. За его испещрёнными шрамами истории стенами простирается неизведанность, таящая в себе множество тайн и опасностей. Двое друзей решают покинуть свой очаг и отправиться в путь, навстречу ветру свободы. Вскоре они оказываются в водовороте событий, которые изменяют каждого… Содержит нецензурную брань.

Охота

Сосновый лес оказался куда больше, чем предполагал каджит, шедший позади остальных. Ахаз’ир замыкал небольшой отряд охотников, следуя за Нисабой, шагая след в след за ней. Ещё у выхода из лагеря, что представлял собой плотный занавес из высокого кустарника, Маркиз напутствовал Ахаз’ира особенностями передвижения охотников по тропам через лесные массивы. Каждый должен идти друг за другом, дабы скрыть свою численность, ведь помимо диких зверей в лесах Скайрима обитают и шайки мародёров, которые порой выходят на лесные тропы в поисках дичи, чтобы прокормиться, или же в поисках случайно заблудшего путешественника, чтобы поживиться его добром. Хвост по их следу был весьма нежелателен.

Солнце постепенно подходило к зениту. Ахаз’иру казалось, что они блуждают уже целый час, идя непонятно куда через узкие и не очень удобные тропинки. Хвойный запах высоких сосновых столбов, что разносился на весь лес, сбивал его внимание, и в то же время как будто замедлял реальность. Словно запах этот был пропитан дурманом, но вот на остальных членов группы он никак не действовал. Всё потому, что Ахаз’ир впервые проникся этим запахом лесных деревьев и его разум был весьма удивлён новооткрывающимся ощущениям.

Через некоторое время Ахаз’ир, вернувшись в реальность, шёл и разговаривал с Нисабой обо всём, что лезло в голову, дабы отвлечься, а та отвечала, не оборачиваясь.

Вблизи послышалось звучание небольшой реки. Выйдя на травянистый берег и остановившись возле деревянного моста, соединяющий этот берег с другим, ещё более заросшем травой, Маркиз скинул свой меховой рюкзак, а потом и лук с кожаным колчаном.

— Недолгий привал, — сказал он, доставая из рюкзака пустые бурдюки.

Каджиты скинули своё снаряжение на землю. Ахаз’ир сам присел на траву, отдыхая после изнурительного перехода. Действительно, группа проделала большой путь и потратила на это много времени. Если у выхода из лагеря солнце только восходило на горизонте и была лёгкая прохлада, то сейчас большое светило испускало лучи, от которых в сосновом лесу становилось весьма душно. Ахаз’ир даже ослабил несколько узлов на своём кожаном нагруднике, чтобы свободнее дышалось при таком зное. Нисаба и Кейт сели напротив него. Маркиз подошёл к краю быстро текущей реки, откупорил бурдюки и начал наполнять их пресной водой.

— Мне кажется, что я проделал путь от одного владения, до другого… — выдохнув, проворчал Ахаз’ир.

— Не привык ещё к таким переходам, — ответила Кейт. — Владения Вайтрана очень велики, но не настолько.

— Вы с Тхингаллом прошли такой большой путь. — Нисаба разложила перед собой своё оружие. — Странно, что ты до сих пор не привык к таким длинным путешествиям.

— У нас были кони и не было такого знойного дурмана… — каджит опёрся на локти, подавшись назад. — Обстановка весьма спокойная. Этот лес очень приятен. Сосны высокие и красивые, но их аромат вовсе выбивает меня из колеи… Я был в лесах Рифта. Там дышалось куда свободнее, чем здесь.

Кейт окинула глазами близлежащий горизонт.

— Этот лес является частью владения ярла Балгруфа. Он простирается в основном по владению Фолкрита и тамошний ярл имеет на него все права и вольности, но кусочек этого хвойного царства находится и в центральном владении. Ярлу Вайтрана здесь охотится не разрешено по правилам, которые устанавливает высшая власть в этой провинции. Поэтому, мы тщательно заметаем следы нашей охоты, чтобы у сподвижников фолкритского правителя не было вопросов к Вайтрану, а вместе с ними и у нас проблем.

— И этот лес точно не больше рифтенского, — сказала Нисаба.

— Я знаю, к чему вы клоните. — Ахаз’ир улыбнулся. — Я прошёл значительно меньше того, что прошёл вместе со своим напарником. Но я бы сейчас не развалился на этой зелёной траве, если бы держал путь верхом на седле.

— Кони очень неудобны в такой местности. Ярлы же всегда выходят на охоту на конях, чтобы догнать дичь. Но, в то же время, они её и распугивают. — Кейт вынула из ножен острый кинжал и покрутила его, объясняя Ахаз’иру особенности каджитской охоты.

— Наша охота связана с нашими особенностями, которыми наделили нас наши боги, и мы должны это преподносить как закон, чтобы выжить. Ибо тишина гарантирует безопасность, даже если ты являешься охотником, иначе ты превратишься в добычу, — она посмотрела на Ахаз’ира.

Кейт была значительно младше Нисабы на целый десяток лет. По меркам каджитов она являлась ещё ребенком, котёнком, мягко говоря, но её характер разительно отличался от возраста. Прожив в холодных снегах Белого берега, каджитка зажгла огонь в своём нраве, окружённом леденящими эмоциями.

Нисаба была противоположной сущности Кейт. Вместе со своим братом Джи’Зирром ей пришлось перенести тяготы сиротской жизни и обстоятельства этой жизни закалили её дух и тело, однако её рассудок не поддался воздействию суровой реальности. Он сохранил свою тёплую откровенность, порядочность, честность. Она была более склонна к жизнелюбию и старалась во всех негативных ситуациях найти хоть просвет позитива.

Что же касается четвёртого члена их небольшого охотничьего отряда, таинственного воина, чья судьба крепко переплетена с тяготами войны, он был весьма бдителен ко всем мелочам в жизни, считал себя реалистом. Все тяжёлые испытания Маркиз приветствовал весьма красочно, ибо считал, что, чтобы выжить в мире, полном насилия, смерти, войн и бедствий, нужно закалить себя, физически и морально. Его жизненное кредо — борись со злом, но не будь добром. Для каджита он был весьма воинственен, незаурядно мудр во многих вопросах, но в то же время рассудителен и хладнокровен.

Наполнив пустые бурдюки из переплетённой кожи пресной водой, он поднялся и подошёл к остальным, что отдыхали у берега.

— Вот, по одному на каждого, расходуйте воду с умом, — он по очереди передал бурдюки каждому. Ахаз’ир немедля открыл его и сделал пару жадных глотков.

— План таков: неподалёку отсюда, ближе к Ноголомному проходу, находится поляна. На ней всякой дичи невпроворот. Там можно подстрелить оленя. Парочка этих рогатых сгодится. — Маркиз переводил свой взгляд то на одного, то на другого своего спутника. — Действуем по плану. Стараемся не высовываться из тени чащи. Ну, ладно. Все отдохнули? Тогда выдвигаемся.

По команде Маркиза все встали, подобрав своё снаряжение. Ахаз’ир повесил свой бурдюк с водой на левом боку, закрепив его на ремне. Каджиты выдвинулись по мосту, переходя на противоположный берег. Ручей молнией проносился под мостом, звонко шумя и разбрызгиваясь о торчащие со дна огромные камни. Из воды энергично выпрыгивали лососи, дугой пролетая несколько сантиметров и вновь прячась в быстротечной воде.

Миновав мост, спутники вновь углубились в лесной массив. На этот раз тропинки, по которым они шли, были широкими, ровными и удобными. Ахаз’ир уже чувствовал себя более свободно, огибая высокие сосны этого леса. Хвойный дурман отступил, позволяя дышать широкой грудью. По обеим сторонам находились одни сплошные деревья, среди которых можно было легко заблудиться, но Маркиз за годы своей подготовки являлся не только хорошим воином, но и отменным следопытом, поэтому часто выходил на вылазки без карты, опираясь лишь на свой инстинкт выживания и свои способности ориентироваться, отточенные со временем.

На переход через лесной массив ушло минут десять. Впереди, рассекая плотную стену деревьев, расстилалась большая поляна, покрытая гладкой зелёной травой. Помимо неё на ней росли различные растения, находился небольшой пруд, из которого пили воду разные животные, населяющие этот лес. Подойдя поближе к поляне и скрывшись под тенью растительности, Маркиз присел на одно колено, чему последовали и другие члены отряда. Он приложил свою лапу на почвенную землю. Следы, оставленные животными, уходили на эту самую поляну.

— Вот мы и на месте, — сказал каджит, снимая с плеча свой лук. — Нисаба, направо. Обойди эту поляну и найди удобное место для атаки. Ахаз’ир, ты вместе с Кейт налево. Займите удобную позицию и ждите. Я заманю добычу к одному из вас, тогда вы и убьёте её.

Каджитка в красной лёгкокольчужной броне выдвинулась направо. Кейт и Ахаз’ир ушли налево, оставив Маркиза одного. Каджиты передвигались в полуприседе, огибая поляну через плотную растительность, оставаясь для животных, что пили пресную воду из небольшого пруда на поляне, на сию пору незамеченными. Вскоре все достигли своих позиций. Нисаба приготовила свой лук к действию. Кейт и Ахаз’ир приготовились тоже.

— Обойди и займи точку там, — каджитка жестом указала Ахаз’иру налево. — Так у нас получиться окружить поляну со всех сторон.

Ахаз’ир молча кивнул и поплёлся через густые заросли, изредка ступая на сухие ветви, валявшиеся под лапами, и похрустывая ими, от чего тихо выругался, и в скором времени достиг своего места. Он не спеша снял лук и вынул одну стрелу из своего колчана на спине, заранее приготовив оружие к стрельбе.

Маркиз сидел там же, высматривая наиболее доступную цель для удобной атаки. Одно из животных не спеша прогуливалось по краю поляны, после чего остановилось неподалёку от того места, где притаился охотник. Каджит вынул стрелу и не спеша натянул с лёгким треском тетиву. Остриё стрелы выглянуло через зелёные, плотные заросли. Точно прицелившись, каджит пустил её в оленя. Стрела поразила его в правый бок. Животное резко вскочило на задние лапы, громко заверещав. Остальные олени, обратив свой взор на раненого сородича, мигом разбежались по поляне. Тут то, выждав удобного момента, Кейт выстрелила в неподалёку пробегающее животное, ранив его в ногу. Нисаба поразила оленя в шею, от чего тот упал наземь. Маркиз выпустил ещё одну стрелу, подстрелив дичь точным попаданием в голову. Олень бездыханно упал на левый бок. Ахаз’ир натянул тетиву и старался прицелиться в одного из пробегающих животных, но поразить его он не смог. Стрела со свистом пролетела мимо цели, от чего олень в панике побежал в другую сторону. Вторая стрела, пущенная каджитом в животное, лишь задела его.

— Зараза! — громко прошептал Ахаз’ир, неудовлетворённый своей неудачей. Каджит вынул третью стрелу и натянул тетиву для стрельбы. Тщательно прицелившись, неопытный охотник хотел выстрелить, но неподалёку послышалось громкое рычание и на поляну, стремительным рывком сбив дичь на землю, выпрыгнул огромный саблезубый тигр, огромными и острыми, как бритва, клыками прокусив оленю шею.

— Вот тварь! — выкрикнул Ахаз’ир, стараясь исправить свою оплошность. Каджит из злобы, со скрежетом клыков, выстрелил в этого вероломного охотника, попав ему в правый бок. Саблезубый тигр громко зарычал, отступив от своей добычи. Он устремил взор в сторону Ахаз’ира, не видя его, но зная, что наглец, который прервал его пиршество, сидит именно в той стороне.

— Проклятье… — Маркиз, не покидая своего укрытия, тотчас приподнялся и, натянув тетиву, не спеша начал выходить, прицеливаясь в хищника. Нисаба сидела, скрывшись за плотной листвой. Саблезубый тигр находился почти рядом с ней. Каджитке повезло, что он не обнаружил её, выслеживая вместе с отрядом охотников оленей. Маркиз выпустил стрелу и поразил тигра в брюхо. Хищник с рёвом обернулся и, не теряя ни минуты, кинулся на вышедшего на поле каджита. Маркиз не растерялся: вынув кинжал из ножен, он присел на одно колено. Хищник мгновенно оказался рядом с охотником и когда тигр совершил рывок на каджита, Маркиз ловко кувыркнулся в сторону, уворачиваясь от смертоносной атаки саблезуба. Не теряя ни секунды каджит вскочил и мощным прыжком запрыгнул на хищника, всаживая в его череп холодное лезвие острого кинжала. Саблезубый тигр, издав приглушённый рёв, свалился, окрашивая зелёную траву под собой в багровый цвет.

Кейт, наблюдая за происходящим из укрытия, вынула свою стрелу из колчана и хотела было рвануться на помощь Маркизу, но увидев бездыханное тело хищника, остановилась посреди поляны.

— Всё хорошо. Зверь мёртв! — Маркиз крикнул, вытирая клинок о свой кольчужный рукав.

Внезапно из того же самого места, откуда выпрыгнул хищник, на поле выбежали ещё два саблезубых тигра. Завидев каджитку, они бросились прямо на неё.

— Кейт!! — Маркиз, крепко сжав кинжал, занёс его над своей головой.

Однако каджитка не растерялась и выпустила стрелу в ближайшего хищника, попав в его глаз. Второй тигр рывком прыгнул на каджитку, но сбился траекторией, когда неожиданно прилетевшая стрела поразила его в голову. Ахаз’ир, выбегая из укрытия, натянул тетиву и выстрелил в поражённого им хищника ещё раз. Оба зверя пали у ног каджитки, резко вынувшей свой кинжал из-за спины и приготовившейся к бою. Она посмотрела на Ахаз’ира, слегка улыбнувшись, и кивнула ему в знак благодарности. Удивлённый от совершённого, каджит упал на колени, широко раскрыв рот и глубоко дыша. Сердце вырывалось из груди, а адреналин вовсе затмил его рассудок. Нисаба выбежала на поляну, оборачиваясь, дабы убедиться, что из того места не выбегут ещё хищники.

— Вот это охота! — промолвил Ахаз’ир, не спуская глаз с мёртвых хищников. Маркиз подошёл к Кейт, предварительно убедившись, что звери мертвы.

— Ты в порядке? — спросил он у каджитки, сидя на одном колене у мёртвого хищника.

— Вполне себе! — ответила Кейт и сунула свой кинжал в ножны.

— Нисаба, тебе повезло, что они не обнаружили тебя. — Маркиз посмотрел на изумлённую каджитку.

— Они были совсем рядом со мной… Я отмечу этот день красным на своём пожелтевшем календаре… — ответила Нисаба.

— Второй день рождения. — Кейт слегка усмехнулась, убирая за спину свой лук.

Ахаз’ир молча сидел на коленях за спиной у каджиток, что-то бормоча себе под нос с закрытыми глазами. Кейт обернулась и подошла к нему.

— С тобой всё в порядке? — спросила она, положив руку на его плечо.

— Да, в полном. Дай мне ещё пару минут… — каджит ответил, открывая глаза.

— Ты молодец. Если бы не твоя решительность и отвага, я бы не благодарила тебя сейчас, — она коснулась его носа своим в знак благодарности, после чего поднялась.

— Пора освежевать убитых оленей. На всё про всё десять минут, не больше. — Маркиз подошёл к мёртвому оленю и своим кинжалом вспорол ему брюхо. Вскоре вся группа охотников занялась освежеванием дичи, не только ими убитой, но и защищённой от охотников из дикого леса.

Разобравшись с оленями, каджиты погрузили полученное мясо в меховые рюкзаки, что были у Маркиза и Нисабы, распределив куски так, чтобы вес позволял обоим передвигаться значительно быстро.

— Отличная охота выдалась, — вытирая лезвие тряпкой, сказал Маркиз, после чего убрал кинжал в ножны.

— Надо уходить отсюда. Другие хищники могут повадиться сюда в любой момент.

— Куда теперь? — Нисаба, закинув рюкзак на плечи, а поверх него и свой лук, посмотрела в сторону своего укрытия, чуть не ставшего ей могилой.

— В любом случае этого недостаточно. Поохотимся теперь на мелкую дичь на тракте, — слегка улыбнувшись, каджит пошёл в сторону тропы, что вела от этой поляны в лесную чащу. За ним пошли и другие спутники. Ахаз’ир остановился возле одного из убитых огромных саблезубых хищников, что некоторое время назад прокусил оленю шею, и плюнул на его мёртвую тушу, после чего устранился с поляны вслед за остальными охотниками.

Совершив стремительный кросс через заросшую по обеим сторонам кустарником тропинку, группа настигла убегающего кролика у большого тракта. Маркиз выпустил стрелу в животное и оно пало возле невысокого дорожного указателя. Каджит не спеша подошёл к мёртвой дичи, достал свой кинжал и начал тут же освежевать добычу. Нисаба подошла и стала рядом, не убирая свой лук. Ахаз’ир подошёл к указателю и, скрестив лапы на груди, начал изучать его.

— Вайтран, Фолкрит, Морфал… — вслух начал перечислять написанные владения на полусгнившей дощечке каджит.

Закончив с кроликом, Маркиз бросил освежёванную дичь себе в рюкзак.

— Надеюсь, пока мы дойдём до нашего лагеря, тушь не пропадёт, — сказал Ахаз’ир, переведя взгляд на Маркиза.

— Не пропадёт. Эти рюкзаки специально изготовлены для таких случаев. Они не дадут мясу пропасть. Тем более, вернёмся мы наскоро, — ответил каджит и накинул меховой рюкзак себе на плечи, сунув кинжал в ножны. Он подошёл к указателю и посмотрел на него, после чего перевёл взгляд в сторону отдаляющегося тракта, который постепенно уходил от лесного массива в скалистую, полустепную местность.

— Это граница леса. Пора возвращаться. Три подстреленных оленя и три кролика — довольно добротная добыча. — Маркиз повернулся и начал уходить от дорожного указателя, но из-за крон деревьев донёсся громкий крик, сопровождённый шумом бьющихся окон. Группа обернулась на потревоживший здешний покой громкий шум. В небо взлетела стая ворон, похожая на целое чёрное облако, издавая звучное карканье, предвещая нечто ужасное по ту сторону плотной стены деревьев.

— Что это такое? — Ахаз’ир взглядом проводил улетающих птиц, после чего посмотрел на Маркиза, стоя у него за спиной. Тем временем крик повторился, сопровождаясь лязгом обнажённой стали.

— Там что-то происходит… — Нисаба хотела пойти в сторону, где происходило нечто, неизвестное каджитам и очень зловещее, но Маркиз схватил её за руку, от чего каджитка резко посмотрела на него.

— Опять твоя легкомысленная безрассудность… Нас не касается, что там происходит. Мы должны уходить отсюда, дабы не навлечь беду на всех нас, — каджит строго посмотрел на Нисабу своим острым взглядом.

— А если кто-то нуждается в помощи, то что? Возьмём вот так и бросим их? — каджитка вырвалась, обменявшись взглядом с Маркизом, после чего направилась в сторону лесного массива.

— Нисаба, Маркиз прав! Мы не можем подвергать себя неоправданному риску! — Кейт, пытаясь догнать Нисабу, остановилась у края каменистой дороги.

— Любая смерть не может быть оправдана, — повернувшись, Нисаба сказала каджитке в ответ, после чего начала постепенно теряться из виду среди крон деревьев. Кейт, глубоко вздохнув, направилась следом за Нисабой. Маркиз крепко сжал кулак в стальной перчатке, смотря в след отдаляющимся каджиткам. Прикрыв глаза от безысходности, он слегка помотал головой.

— Думаю, узнать, что там творится, не составит нам вреда… — Ахаз’ир посмотрел на Маркиза. — Если опасность кроется в завесе этих деревьев, то где гарантии, что в безопасности мы?

Но Маркиз ничего не ответил. Открыв свои глаза, он молча пошёл следом за каджитками, что уже скрылись от них в лесном массиве. За ним пошёл и Ахаз’ир.

Постепенно крик с каждым пройденным деревом и кустом усиливался. Среди бесконечных воплей и звука бьющейся стали было услышано имя: «Гунвар! Гунвар!» — кричала отчаявшаяся женщина сильно резаным голосом. Каджиты спешно пробрались сквозь лесной массив. Спрятавшись за огромными камнями, что торчали из полурыхлой почвы у самой границы этого массива, спутники наблюдали страшную картину.

Неподалёку от того места, где притаились охотники, находилась небольшая лесопилка. Стены небольшой высоты каменного дома, обнесённого соломенной крышей сверху, окрасились в чёрный и красный цвета. Это были цвета крови. На площадке перед лесопилкой пожилой норд с окладистой бородой чёрного цвета, держа в руках стальной серебристый топор, вёл бой с несколькими разбойниками, облачёнными в чёрную железную броню. На вид она была похожа на орочью, но имела некоторые отличия от таковой, не только по цвету. Такую броню, можно сказать с большой уверенностью, ни куёт ни один кузнец Скайрима. Мощные латы на торсе, обнажённые предплечья, стальные сапоги до колен. Явно нападавшие не были из числа жителей, населяющих эту провинцию. Всем видом своим они напоминали настоящий исчадий. Ахаз’ир спрятался рядом с Нисабой за огромным камнем, молча наблюдая за поединком. Маркиз укрылся за другим камнем неподалёку вместе с Кейт. Человек, постепенно выдыхаясь, отражал атаки чёрных мечей, похожих на погоревшее железо. Противники постепенно окружали норда, за спиной которого находилась жена, не переставая громко кричать от бушующего страха у неё в сердце, всё сильнее съёживаясь и отходя к стенам дома.

Ахаз’ир присмотрелся к разбойникам. Их было не меньше десяти. Пятеро уже покоились: разбросанные вокруг лесопилки трупы, покрытые чёрной, как сажа, кровью. Норд, отчаянно защищающий свой дом, был изранен, но продолжал стоять на ногах, парируя атаки то одного, то другого разбойника и находя в себе силы на редкие выпады в контратаку.

Маркиз молча смотрел, как противники числом загоняют свою добычу к стене, лишая его пространства для обороны.

— Ему надо помочь, — сказала рядом сидевшая с ним каджитка, отчаянным взглядом смотря на него.

Но Маркиз молчал. Он не находил слов, чтобы переубедить свою спутницу. Быть лидером любого отряда, значит, нести ответственность за каждого его члена. Смерть падёт на плечи командира, и он будет корить себя, если его подопечный лишится жизни из-за того, что он не смог ему помочь.

— Маркиз, их же сейчас убьют! — голос Кейт повысился. Каджит кинул на неё строгий взгляд, пронизывая её глаза своим укором, дабы без слов сказать каджитке, что они не вступят в бой.

— Не понимаю… — Нисаба тихо прошептала, наблюдая за битвой у лесопилки. — Маркиз всегда был каджитом чести и ненавидел, когда против одного бьются несколько…

— Изрядная честь не должна помыкать рассудком, — ответил Ахаз’ир, слегка выглядывая из-за укрытия.

Тем временем один из разбойников поразил старого норда под ребром, оставив на теле человека большой разрез. Не успев отразить этот удар, мужчина пал на колени, упёршись рукоятью топора о землю. Толпа окружила его. Жена норда бросилась вперёд, но один из разбойников, замахнувшись своим острым чёрным мечом, разрубил женщине лицо пополам. Нордка упала на землю, которая вскоре окропилась лужей её крови. К мужчине подошёл один из разбойников в стальном шлеме с козьими рогами, покрывающим верхнюю часть лица, и занёс меч над головой, тем самым оглашая свой приговор храброму воину. Но резкая стрела поразила вожака. Пронзив его свободную от брони шею, наконечник вылез с другой стороны, смачивая землю каплями чёрной крови. Вожак, уронив меч у себя за спиной, застыл, потом пал на колени перед нордом, встретившись с разъярённым мужчиной взглядами. Норд смотрел в его багрового цвета глаза, лишённые зрачков и, собрав все силы в кулак, занёс топор и отсёк твари голову. Нападающие обернулись назад. Тем временем Нисаба натянула тетиву и пустила стрелу в другого разбойника. Толпа тут же кинулась на каджитку, но из-за камня выпрыгнул Маркиз, вонзив свой кинжал в глотку ближайшей ему твари. Кейт ловко взобралась на камень и спешно натянула тетиву. Ахаз’ир также выбежал на поле резни. Одно из этих мерзких существ напало на каджита. Ахаз’ир, ловко уворачиваясь от ударов мечом, наносил колющие удары своим кинжалом в различные места, до куда мог только дотянуться, постепенно выбивая тварь из колеи. Когда существо упало на колено, каджит, держа крепко свой острый кинжал, перерезал твари глотку. Чёрная кровь огромными струями полилась по телу существа, окрашивая землю в свой цвет. Тварь пала, издав предсмертное верещание.

Маркиз, тем временем, вёл бой с двумя разбойниками. Заблокировав удар мечом, каджит ловко увернулся от атаки лезвием второй твари и прокрутился под боком у двоих разбойников. Ударив одного в ногу, он занёс кинжал над собой и поразил существо, воткнув острое лезвие ему в глаз. Второй разбойник, развернувшись, с рычанием бросился атаковать каджита. Маркиз слегка отпрыгнул назад от неповоротливого маха мечом, ловко уворачиваясь от атаки бестии. Когда чёрный клинок был занесён над головой, каджит перехватил рукоять кинжала. Тонкое лезвие приняло на себя удар. Маркиз скрестил их клинки, после чего резко провёл их вниз, выбрасывая меч в сторону и обезоруживая тварь. Каджит воткнул кинжал в область подмышек, после чего повалил существо на землю, прижав его своим бронированным коленом, и перерезал твари глотку, запачкав свои латы на груди и свою морду брызгами чёрной крови.

Каджитки разили врагов своими стрелами сверху, стоя на огромных камнях. Одна за другой тварь падали на землю. Вскоре вся земля была усеяна бездыханными телами.

Ахаз’ир отбивался от двоих бестий, постепенно отступая к дому и парируя их удары. Потеряв равновесие, каджит упал на землю. Тварь занесла меч, но не успела нанести удар. Стрела поразила бестию. Она рухнула прямо на каджита.

— Вонючая тварь… — процедил сквозь клыки каджит, с трудом сбрасывая с себя мёртвое тело. Вторая бестия стояла слева от него и громко рычала. Ахаз’ир схватил меч убитой твари и резко поднялся. Его лапы крепко обхватили рукоять. Бестия наносила режущие удары сверху, снизу, сбоку. Каджит, перебирая по земле нижними лапами, конвульсивно отбивался. Отбив верхний, Ахаз’ир пронзил тварь насквозь, вонзая лезвие всё глубже в её тело. Он заглянул в её багровые глаза, скрытые за мощным чёрным шлемом. Бледная кожа, багровые глаза, внушающие леденящее дыхание смерти в его душу. На мгновение он вспомнил слова того возчика, настоящего призрака, который бродит по просторам Скайрима. Сейчас он соприкоснулся с самой смертью, заглянув в её глаза без зрачков. Каджит не увидел в них своё отражение.

— Не сегодня, — со злобной улыбкой прошептав, каджит резко вынул меч и мощным махом отрубил голову бестии. Она покатилась так далеко, что достигла камня, на котором стояла Нисаба. Каджитка проследила за катящейся, словно мяч, головой, после чего поразила своей стрелой последнюю тварь, что приближалась к Маркизу, разбирающемуся со своим противником в жестокой схватке. Каджит кинжалом нанёс сокрушительный удар твари и повалил её бездыханное тело на землю. Ровняя дыхание, он вытер лезвие о свой рукав, сунув его в ножны. Ахаз’ир прошёл по небольшой площадке, усеянной трупами орков — на них они были похожи, но являлись намного уродливее и бледнее, — всматриваясь в каждого своими тёмно-голубыми, горящими от адреналина, глазами. Он кинул меч в сторону, глубоко выдохнув. Каджитки спустились на землю, всё ещё держа луки наготове.

Маркиз подошёл к Нисабе, схватив её за плечи и крепко сжав их, почти до боли, своими лапами в стальных перчатках.

— Безрассудная дура! Твоя стрела могла бы эхом отразиться сталью, загнанной нам глубоко в сердце!

Каджит грозно смотрел на Нисабу, его голос обжигал. Она отвела взгляд в сторону, виновно опустив его вниз.

— Ты поймёшь всю ответственность за каждое последствие, спровоцированное своими действиями, если когда-либо станешь лидером. Когда мир против нас, мы не можем рисковать всем, чтобы спасти ничего. — Маркиз отстранился от каджитки, всё ещё смотря на неё своим укорительным взглядом.

— Но ты храбро сражалась… Это достойно уважения. Твои стрелы убили врагов и, возможно, предотвратили страшное зло, которое могло бы случиться в будущем… — сказал каджит уже более спокойным, тихим тоном спустя целую минуту молчания, что, казалось, длилась целую вечность, сопровождавшуюся непрекращающимся осуждающим взглядом.

После этих слов Маркиз слегка улыбнулся и посмотрел на Ахаз’ира.

— Не плохо для котёнка, — сказал он.

Ахаз’ир слегка улыбнулся. Он прошёл по небольшой кровавой поляне трупов и, наклонившись, поднял свой кинжал, после чего сунул его в ножны. Позади него раздался кашель. Каджит обернулся и увидел, как израненный норд открыл глаза. Он кинулся к нему, присев рядом с лежащим мужчиной на одно колено. Гунвар посмотрел на каджита своими зелёными глазами.

— Странное это ощущение, когда смерть сжимает тебя в своих объятиях… — проговорил хриплым голосом норд. — Сегодня я буду пировать со своими родичами в Совнгарде.

Каджит молча смотрел на норда, приложив свою лапу к его груди.

— Ничего не говори, каджит… Вы не дали злу безнаказанно убить меня. Теперь же, их долг уплачен… — мужчина замолчал, навеки. Его глаза смотрели на каджита, одновременно пронизывая его и устремляясь высоко в вечернее небо, окрашенное алым закатом.

— Покойся с миром, сын Скайрима. — Маркиз подошёл к убитому воину и сел напротив Ахаз’ира, своими пальцами смыкая очи павшего норда.

— Пора возвращаться в лагерь, — сказала Кейт, стоявшая посреди поляны, окружённая чёрными, бездыханными, лежащими телами.

— Надо их похоронить, — Маркиз поднялся и посмотрел на женщину, которая лежала неподалёку, — а трупы этих бестий сжечь. Давайте, солнце уже садится за горизонт.

Две могилы, вырытые каджитами, находились рядом с лесопилкой. Семья, что ещё вчера садилась в это время ужинать за продольный стол, укрытый всякими яствами, не предвещая ничего тревожного, сегодня уже покоилась в холодной земле. Маркиз и Ахаз’ир стояли у могил ещё некоторое время.

— Его звали Гунвар… — тихо произнёс Маркиз. — Имени жены мы не знаем.

— В любом случае я уверен, они сейчас вместе. В их чертоге.

— Совнгард… Пристанище душ нордов, что были подняты холодными объятиями Жизни после Смерти с поля сражения, покинувших острым мечом сражённые тела свои. Ну или как-то так, — проговорил Маркиз. — Они могли бы задержаться в этом мире ещё подольше, — после этих слов каджит развернулся и не спеша устранился. Ахаз’ир всё ещё стоял у могил, склонив голову и прикрыв свои глаза, глубоко вздохнув.

Две хрупкие на вид каджитки, но разящие своих врагов, подобно молнии гневного бога, стащили трупы бестий подальше от лесопилки, сбросив их в кучу. Нисаба набросала хворост. Кейт стояла с горящем факелом в руке, нервно дёргающим своим огненным языком. Когда всё было приготовлено, каджитка подожгла хворост. Огонь вознёсся очень высоко. Пламя ярко горело, поглощая собой убитые тела нежити. Маркиз подошёл к ним и встал рядом, скрестив лапы на груди. К тому времени солнце опустилось за горизонт, и весь лес погряз во тьму ночи.

— Всё же, мы поступили правильно. Теперь необходимо вернуться в лагерь и рассказать всё Старейшине. Только он знает правду, — сказал в пол голоса Маркиз и, посмотрев на каджиток, добавил: — Мне жаль этих людей.

— Жалостью их не вернёшь. — Кейт не спускала взгляда с пламени.

— Я впервые увидела смерть… Впервые убила. Они — нежить, но я убила их, чего раньше не приходилось… — огненные языки отражались в глазах Нисабы, которая, стоя с каменным лицом, без эмоций, напоминала себе о содеянном.

— Ты должна знать, что ты боролась. В жизни каждый борется по-своему. У каждого свой враг. Твой враг был силён. Ты боролась и победила. — Маркиз посмотрел на Нисабу.

Позади послышались шаги. Ахаз’ир не спеша подошёл к остальным, встав рядом с Маркизом.

— Солнце уже село, — сказал каджит.

— Пора.

Дорога назад была не легче, чем их поход за дичью. Что-то странное произошло с каждым из охотников, словно в этот миг каждый из наших спутников открыл в себе нечто, что таилось глубоко в душе. Только Маркиз, шедший впереди всех, имел хладнокровное спокойствие на сердце. Его мысли терзали совершенно другие вещи. Вопросы, которые требуют ответов. Вопросы, вопросы, вопросы. Маркиз желал лишь одного — поскорее добраться до лагеря и поговорить со Старейшиной, чья мудрость, возможно, успокоила бы его рассудок, который сейчас горел так же ярко, как огонь величественного костра, пожирающий собой тела убитых бестий.

Группа вернулась той же дорогой, которой уходила на охоту при первых лучах солнца. Миновав поляну, охотники вскоре прошли мост и вернулись на свою сторону берега. Дорога через чащу была погружена во мрак. Человек, эльф или орк без факела заблудились бы в глухой чаще, потеряв путь во тьме. Однако каджиты обошлись без света. Не только потому, что он был им без надобности. Тревога, царящая среди хвойных деревьев леса, держала охотников в напряжении.

— Рюкзак… словно… потяжелел, — сказала Нисаба, до этого всю дорогу не проронив ни слова.

На подходе к лагерю навстречу путникам из чащи вышел силуэт, держа перед собой факел.

— Что-то вы задержались.

— Славная охота выдалась, Джи’Фазир. — Маркиз подошёл к каджиту. Факел осветил морду охотника, которая потемнела от чёрной крови на шерсти.

Джи’Фазир пристально рассматривал Маркиза, словно впервые увидел незнакомого ему каджита.

— Видимо, даже слишком, что ты погряз в дело аж мордой.

— Мне нужен Старейшина. У нас неприятные и тревожные новости.