Солнцевы сыны

Илья Кравченко (2024)

Это история о простом человеке, юноше, с непростой судьбой. Правда, бывают ли судьбы простые, тем более судьбы людей, живущих в условной средневековой Руси? Однако ж, его судьба тем странна, что он ее волею ввязывается в череду событий, относящихся не только миру людей, но и миру колдовства и волшебных тварей. Обоим мирам предстоит столкнуться друг с другом, но в то же время такое столкновение происходит и внутри главного героя. Он еще юн, но его сердце и разум горят поиском знаний, чувств и самого себя.

Глава 3

На улице стояла теплая июньская погода. Марину уже больше двух недель не беспокоили приступы, потому этим утром Деян осмелился оставить ее одну, а сам пошел с другими детьми и подростками села собирать ягоды. В лесу было множество ягодных полян и зарослей, и дети разбрелись кто куда. Деян, например, сперва нашел отличную жилу земляники, затем добрался до малины, и так все шел и шел вперед, покуда голоса детей не остались позади. Сделал он это нарочно — ему нравилось работать при естественных звуках и не отвлекаться на разговоры. А заблудиться он совершенно не боялся, ведь ближний лес был ему хорошо знаком; лукошко у Деяна было большое, но и он уже не хилый. Поэтому мальчик поставил своей целью не возвращаться домой, пока оно не будет наполнено доверху. Вот он снова вышел на поляну полную земляники, и принялся обрывать все, что видит, как вдруг прямо перед ним раздался голос.

— Тут тоже есть ягоды!

Деян сначала оцепенел от неожиданности, затем осторожно поднял голову. В нескольких саженях от себя он увидел маленькую девочку, одетую в белую сорочку до колен. Она помахала ему рукой и продолжила стоять на том же месте, посреди поляны земляники. Деян сперва подумал, что ему мерещится, и даже протер глаза для верности, но девочка никуда не исчезла.

— Как тебя зовут? — тут же спросила она просто.

— Меня? — воскликнул ошарашенный мальчик.

— Ну а кого? Тут окромя тебя никого нет, — засмеялась девочка, — Так как?

— Д-Деяном. — пробубнил он.

— Де-ян. Деян, — повторила она несколько раз, — Чудное у тебя имя, Деян, — добавила она и тут же рассмеялась совершенно по-детски.

Деян сильно смутился с ее смеха. Ему всегда его имя нравилось, и за такие выражения он мог бы проучить обидчика, но, видно, не в этом случае.

— Ничего и не чудное, — огорченно ответил он, — У тебя самой-то какое имя?

— Яснотка, — улыбчиво отвечала девочка.

— Ха, вот уж и впрямь имя чудное, — незамедлительно отплатил тем же мальчик, — Кто бы только говорил.

— Смейся, смейся, — воскликнула она, — а только оно не настоящее.

— Это как же, — не понял Деян, — а настоящее какое?

— Так я тебе и сказала, — также просто отвечала девочка, — Какой же дурак свое настоящее имя называет.

— Так… Все.

— Значит все дураки, — девочка совершенно беззаботно сорвала какой-то цветок, и закружилась с ним в подобии танца. Она как будто не замечала Деяна, а может, напротив, было в ее танце что-то кокетливое, как будто она нарочно привлекала к себе внимание. Внешне этот ребенок практически ничем не отличался от любого другого. Разве девочка была несколько бледной, ее волосы распущены в прекрасные белокурые локоны, а глаза имели яркий изумрудный оттенок. Так или иначе, Деян смотрел на это явление как на чудо. Он был убежден, что никто не мог приблизиться к нему настолько близко, но все же этот ребенок был здесь и не мерещился ему. Нужно было прояснить ситуацию.

— Яснотка, ты из нашего села?

Девочка прекратила кружиться и завертела головой.

— А откуда ж?

Она указала пальцем куда-то на запад. На сколько хватало знаний Деяна, там дальше был лес, но, может, за ним есть какая-нибудь деревушка.

— А чего ты одна гуляешь?

— А ты чего один? — вместо ответа спросила девочка.

— Я не один, я с ребятами.

— И где же они?

— Ну… — сконфузился Деян, — Я люблю собирать ягоды в одиночку.

— Так я мешаю тебе? — улыбнулась она.

— Та нет, чего уж, оставайся. — Деян вдруг обнаружил, что у девочки нет с собой лукошка. Куда же она собирает ягоды? — А ты, чего, ягоды не собираешь? — спросил он.

— Нет, — коротко отвечала она, обрывая с цветка лепестки.

Это рождало еще несколько вопросов, ответами на которые, очевидно, девочка не желала делиться добровольно. Но даже в таком ситуации Деян первым делом вспомнил о манерах.

— А ты хочешь ягод? У меня разные есть, голубика, малина…

— Нет. Я не ем ягоды.

— А что ж ты тогда ешь? — удивился Деян.

— Ну… — девочка задумалась, — Мед.

— О, мед и я люблю, — облегченно произнес мальчик, который уже не знал, что и думать. — Твои родители разводят пчел?

— Нет. Папе дарят иногда улей, но сам он не разводит.

— Целый улей? — покачал головой Деян, — Знать твой папа очень важный.

— Да, он очень важный, — согласилась девочка.

— А что же твоя мама? — спросил тогда Деян.

— Мамы я не знаю. Я ее не видела, а папа о ней не рассказывает.

— Так ты, выходит, с одним отцом живешь, — грустно резюмировал Деян, садясь на траву, — А я живу только с тетей.

— Ты не знаешь своих родителей? — полюбопытствовала девочка, подходя ближе и тоже усаживаясь рядом.

— Нет, я знаю их, но они померли, когда я был мал совсем, — Деян шмыгнул носом.

Девочка покачала головой и опустила глаза.

— Хорошо тебе с тетей живется? — спросила она через время.

— Та ничего, — пожал плечами Деян, — Она, правда, болеет сильно, а я мал еще хозяйством управлять.

— А если бы был велик?

— Что?

— Если бы был велик, — повторила девочка, — что бы делал?

— Ах, это, ну… Я бы пошел в охотники, шкурами бы торговал, как остальные. Купил бы тете что-нибудь, чтобы она не грустила.

— А чего сейчас не пойдешь?

— Да мал же, говорю. Кто меня возьмет на охоту? Обуза только. Это если б я стрелял хорошо, али след чуял, тогда еще, глядишь…

— След чуять, это как? — поинтересовалась девочка,

— Что ты в самом деле? — Деян встал и важно прошелся взад-вперед, — Это, когда ты зверя преследуешь, то сперва ж надо выследить его, то бишь след найти, понимаешь? А как ты это сделаешь, когда кругом трава да кусты, ничего не разобрать, — он понурил голову и сел обратно.

А! — вскочила девочка, — Так я умею зверей выслеживать.

Деян недоверчиво поглядел на нее, но спорить не стал, — Хорошо тебе, — только и произнес он.

— Так я и тебя научу, если хочешь, — радостно воскликнула она.

— Чего, это как же научишь? — изумился Деян.

— Да очень просто, скажи только, хочешь ты этого?

— Ну… Давай, — неуверенно произнес он.

— Скажи полностью.

Деян задумался, тяжело вздохнул и наконец произнес:

— Я хочу, чтобы ты научила меня.

— Подойди ближе.

Деян подполз к ней и уставился ей в лицо. Девочка отклонилась чуть назад и со всей силы плюнула ему в глаза. Мальчик от неожиданности упал на спину.

— Ты чего сдурела?!

— Не бойся! — постаралась успокоить его она, — Протри очи.

— Деяна дважды просить не надо было. Он судорожно вытирал лицо, но слюна и без того быстро исчезла, поэтому ему удалось подняться и подслеповато оглядеться по сторонам.

— Ну, как, — спросила она, — видишь зверей?

Деян еще ничего не видел. Перед глазами все плыло, но через несколько мгновений взор прояснился, и Деян, что называется, взглянул на мир по-новому. Весь лес пульсировал, словно был живой. Деян чувствовал новые запахи и звуки. Все цвело и переливалось разными цветами.

— Что это со мной? — завороженно спросил он.

— То, о чем ты просил, — засмеялась она, — Нравится?

Деян не знал, что ответить. Новые чувства бесцеремонно и безостановочно штурмовали его мозг, так, что он просто терялся.

— А как же мне… Что же мне так и ходить?

— Почему это? — удивилась девочка, — Когда хочешь ходи, а не нужно, так ты очи зажмурь, подумай, чтоб сила тебя оставила, и прежнее зрение тебе вернется.

Деян так и сделал, и вот, в самом деле, стоило ему открыть глаза, как перед ним предстал тот же лес, что и был раньше.

— Ну что, теперь охотники примут тебя к себе?

— Я… Я не знаю… Наверное. Слушай, — произнес он заговорчески, пододвигаясь к девочке, — а ты, случаем, не колдунья?

— Ты что? — она подскочила и категорически завертела головой, — Папа говорит колдуньи злые, и гадкие. А я разве злая?

— Нет, — несколько смешавшись, пробубнил Деян.

— А что же, гадкая?

— Нет! Ни сколько! — как можно внушительней воскликнул он.

— То-то, — улыбнулась девочка, — И колдовства тут было ни капли, — продолжала она, — это мой подарок тебе.

— Спасибо, — смущенно проговорил Деян, — Слушай, — все же упорствовал он, — но если ты не ведьма, то кто?

Девочка задумалась и открыла было рот, чтобы говорить, как что-то резко отвлекло ее внимание.

— Они идут, — обеспокоенно проговорила она.

— Кто? — Деян вскочил и посмотрел туда же куда и она.

— Люди с оружием. Послушай, — девочка схватила Деяна за плечи и заглянула ему в глаза, — не говори никому о том, что видел меня, иначе у нас будут неприятности.

— У вас…

— Да, и о той силе, которой владеешь молчком, понял?

— Понял.

— Хорошо. Они сейчас будут здесь, — она развернула Деяна в том направлении, откуда уже были слышны мужские голоса.

— Постой, но почему ты мне… — Деян повернулся, но девочки и след простыл. Он озадаченно огляделся по сторонам. Никого. Тогда он зажмурил глаза и задумался о силе, которую только что получил. И вот стоило ему только их открыть, как округа вновь зашумела, затрепетала и ожила. Кто-то тут же его окликнул.

— Эй парень, ты чего здесь?

Деян обернулся и увидел перед собой четырех охотников. Снаряженных весьма внушительно разными сумками, ремешками, ножнами, ну и луками, соответственно. Деяну так нравилось это снаряжение, что он сперва даже засмотрелся на него.

— Парень, ты глухой али как? — произнес тот же охотник, что стоял впереди всех. Это был не мужик, как остальные, а скорее, возмужавший молодой человек. Как и положено, крепкого телосложения с загорелым лицом, короткой темной бородой и хитроумным взглядом. Он приблизился к Деяну, сел на корточки и щелкнул у того перед глазами пальцами.

— А? Я здесь ягоды собираю, — мальчик указал в сторону своего лукошка, которое так и стояло на своем месте.

— А чего один? — спросил тот же мужчина, — Остальные уже все собрали и домой вернулись.

— Я… Я заплутал немного, — соврал Деян.

— Да ладно? Ну видишь, как хорошо, что мы тебя тут нашли. Ты иди ровно откуда мы вышли, и так и повернешься к деревне. — он встал и дал отмашку своим товарищам, — Ладно ребята, идемте.

Охотники прошли мимо Деяна и так бы и скрылись в зарослях, если бы тот не нашел в себе смелости и не крикнул им вслед:

— Куда вы идете?

Группа остановилась и со смехом посмотрела на Деяна.

— А ты как думаешь, парень? Охотится.

— На зверей?

Все переглянулись, пытаясь сообразить, к чему этот мальчик клонит. И молодой, наконец, произнес.

— Знамо, что на зверей. А тебе-то что?

— Так вы идете не в том направлении.

Снова возникла неловкая пауза и недовольные переговоры.

— Ты шутишь что ли, парень? Лес-то в той стороне.

— Лес в той, только лось, если вы его за зверя почитаете, западнее.

— Да этот молокосос смеется с нас, Глеб! Идем, нечего задерживаться. — вмешался один из мужиков.

— Погоди, Борислав, — мужчина, которого, как выяснилось, зовут Глеб, приблизился к мальчику и, серьезно на него посмотрев, произнес: — Откуда знаешь, что лось там?

Деян сперва оробел, но быстро нашелся.

— А вы под ногами у себя поглядите, и сами все поймете.

Глеб отступил на шаг и вгляделся в землю под собой. Прямо на том месте, где он стоял, красовался еще свежий след парнокопытного. Другие охотники тоже подошли оценить находку. Все сошлись на мнении, что мальчонка говорит правду.

— А если пройдете на шесть локтей дальше, то увидите еще один, — бодро продолжал Деян, который сейчас читал эти следы, словно они были нарисованы перед ним на холсте.

— Ты кто такой, парень? — поинтересовался Глеб, оторвавшись от следа и хитро сощурив глаза.

— Я — Деян.

— Деян?

— Это племяш Маринин, — подсказал ему из-за спины Бажен, которого Деян сперва не заметил.

— А-а, тот самый беженец с юга. Отец сказывал, — Глеб встал и звучно произнес: — Значит так, — он тут же пнул ногой лукошко Деяна и раздавил высыпавшиеся ягоды. — Сейчас мы берем тебя с собой. И если там действительно лось, то ты получишь с него столько мяса, сколько сможешь унести в своем лукошке. А нет, — он ухмыльнулся, — тогда ползай за своими ягодами, покуда ночь не грянет, — он протянул мальчишке руку, — По рукам?

Деян надул грудь и сурово посмотрел ему в глаза. — По рукам!

— Вот и славно. Идем, ребята.

А дальше Деян возвращался домой, страшно уставший и измученный. Он едва не споткнулся на пороге, и тогда бы весь его труд пошел прахом.

— Деян, почему так поздно? Это не дело в такое… Это… Это что? — Марина выронила миски, которые протирала, на пол и осела.

— Тетя, помоги! — взмолился Деян, не в силах больше поднять корзину, доверху наполненную красным мясом. Марина тут же подскочила к нему, и они вместе кое-как разместили лукошко на столе.

— Деян, откуда ты его взял? — восхищенно воскликнула она.

Деян рухнул на лавку и произнес:

— Выиграл. У охотников.

Конечно, впоследствии он рассказал ей всю историю, насколько было возможно, но сейчас у него не было на это сил, и он так и забылся на лавке спокойным сном.

Глеб же стал захаживать к ним в дом чаще. Вернее, раньше он тут вовсе не появлялся, а сейчас всякий раз приносил что-нибудь полезное, и непременно выпрашивал у Марины, отпустить с ним в лес мальчика. А упрашивать именно что приходилось, потому что женщина как-то попривыкла к племяннику, и сохранять по отношению к нему прежний флегматизм ей становилось все труднее и труднее.

В лесу Деян, как не сложно догадаться, помогал охотникам выслеживать добычу. Параллельно с этим он осваивал все особенности и тонкости ремесла. Лук ему в руки не давали, но разделывать туши показывали как. Поскольку зачастую добычу выслеживали благодаря Деяну, то ему причиталась ее часть. И порой эта часть была такой солидной, что туда, помимо мяса, входила еще и шкура. Потому Деян рано научился выделке кожи. Обучал его все тот же Глеб, или Игорь — его отец. Деян был малым сообразительным, поэтому схватывал все на лету. Потом Марина шила из этих шкур теплую одежду, и им с Деяном куда меньше приходилось мерзнуть в холодные периоды года. Вскоре шкуры начали скапливаться, и Деян, будучи тринадцати лет, обменял эти излишки у одного старика на жеребенка. Все те же охотники помогли ему соорудить небольшой хлев, куда разместили животное.

Главное, что чем старше мальчик становился, тем лучше у него шли дела, а, следовательно, и у Марины. Приступы ее почти не беспокоили, и она была как никогда весела и добродушна. Ходила женщина уже не в том грязном рванье, что раньше. И платья, наконец-таки, стали ей впору. В общем, все было хорошо, но вскоре произошло нечто, что серьезно всколыхнуло назревшее спокойствие.

Стукнул седьмой год с того момента, как Деян впервые показался у околицы Красного. Напомним, деревушка это была не большая, поэтому и вести в ней расходятся быстро. И Деян, в некотором роде, стал местной знаменитостью. Ведь почти в каждом доме мужчина был охотник, и каждый знал, какую неоценимую лепту в их работу вносит Деян. А ведь он был к тому же поджарый юноша, поэтому подрастающее поколение девок, всячески искало его внимания.

Однажды, когда погода была не для охоты, он ушел гулять с местной россыпью подростков. Были разные игры, гадания, непристойные разговоры. Деян был весел, общителен, но после того, как все кончилось, и ребята разошлись по домам, он ощутил невыносимую усталость и некоторое отвращение. К себе ли или к своему окружению — он не знал. Но все же что-то терзало его, и пригласи его кто снова на подобное гуляние, он бы наверняка отказал. Вдруг Деян почувствовал, что от него, в добавок ко всему, дурно пахнет. Был уже вечер, тетя легла спать пораньше, и он не хотел ее будить. Но и грязным ложиться тоже. И тут он вспомнил про баню. А что, Деян уже был практически взрослый, печь топить умел, дрова таскал; неужто он не сумеет попариться? Так он и поступил. В течение часа баня была растоплена, веники уложены, вода налита в чан. Деян разделся в предбаннике и начал работать веником по своему худощавому телу. Ничего особенного не происходило долгое время. На дворе уже сгустилась ночь, но свет печи расползался по стенам, и давал всю необходимую видимость. Внезапно Деян почувствовал, как что-то влажное коснулось его пяток и потекло к носкам. Он посмотрел под ноги и увидел кровь. Лужу крови, которая медленно вытекала из-под лавки. Он тут же вскочил на ноги, поскользнулся, упал на спину, снова подскочил и бросился к печи. Дрожащими руками он вынул из огня лучину и поднес ее к тому месту, где сидел. Просто вода. Чан был худой и давал течь, вон она и пролилась на пол. Ожидаемого облегчения не последовало. Деян привык доверять своим глазам, и он наверняка видел кровь, пусть и в тени. Желания оставаться в бане не осталось никакого. Он быстро собрался и вышел во двор. Свежий осенний воздух, вернул ему целостность рассудка, и он решил поскорее забыть о произошедшем и вернуться в дом.

Марина все так же мирно спала на лавке. Деян уместился по соседству, потому что на печи было слишком жарко, и тоже предался сну. Проснулся он среди ночи от какого-то шороха. Марина возилась на своей лавке и издавала его. Деян лежал к ней спиной и не видел, чем она занимается. Затем на несколько минут все стихло, но вскоре шорох повторился снова. После этого раздался звук, будто босые ноги опустились на деревянный пол, затем шаркающие шаги. Должно быть нужда, — подумал Деян и снова постарался заснуть. Но сон не хотел возвращаться. Что-то долго Марины нет, — снова подумал он и встал. Из окна, ведущего на задний двор, лился лунный свет и слышался голос. Деян тут же подскочил к нему и вгляделся во тьму. Благо, луна давала хорошую видимость. Вот он двор, нужник, курятник, баня… а у двери бани стоит спиной Марина, и говорит с кем-то. Внезапно она открыла двери и скрылась в предбаннике. Деян почувствовал, как у него по спине пробежали мурашки. Еще мгновение, и из бани донесся истошный крик. Парень тут же бросился, как был, во двор и ринулся к ней. С размаху выбив дверь, он миновал предбанник и открыл парилку. В лицо ударил клуб пара. Света внутри практически не было, но все же Деян различил все до деталей. Марина лежала на полу без чувств, а над ней стояло существо величиной с собаку, обросшее с ног до головы черной шерстью, и тянулось своей кривой лапой к женщине. Вдруг оно подняло желтые глаза на Деяна и тут же растворилось в тени. Мальчик сперва оцепенел от ужаса, но страх за тетю пересилил, и он, прикладывая тяжелейшие усилия, выволок ее на воздух. На крик также прибежали соседи, помогли перетащить женщину в дом, вызвали Тамару. Она обнаружила сильные ожоги на теле и немедленно назначила лечение. Позже народ начал шептаться, дескать Марине взбрело попариться ночью, и та опрокинула на себя ведро с кипятком. Кто-то же говорил, что она тем разозлила банника и это он ее окатил. Деян запомнил новое для себя слово.

Когда зеваки разошлись и осталось их в доме трое: он, Тамара да Марина, которая сейчас спала, перемотанная тряпками, Деян спросил у лекарки:

— Тетя Тамара, что такое банник?

— Банник? Да так, — пожала она плечами, — Выдумка. Якобы дух, который живет в банях, и ревниво относится к своему дому. Есть какие-то правила, чего в бане делать нельзя. Знать твоя тетя нарушила их, вот и получила от духа кипятком, — она легонько толкнула Деяна, который впал в сильную задумчивость, — Не бери в голову, малыш. Это все людские предрассудки. Просто скажи тете на будущее, чтобы по ночам не мылась и все на том.

— Что же это такое: “дух”? — спросил Деян, подняв на Тамару глаза.

— Что? Дух? — лекарка тяжело вздохнула, предвещая долгий разговор, и села на лавку рядом с Деяном, — Духи — это такие существа, обитающие в нашем мире. Они либо не имеют постоянной формы, либо вовсе невидимы человеческому глазу. Эти существа могут быть добрыми и злыми. Впрочем, — Тамара покачала головой, — может тем и другим сразу. Есть много поверий, относительно этих существ. Наверняка ты слышал о леших, русалках, том же баннике. Сама я в такие вещи не верю, но… — она задумалась, — Не может же все это взяться из ниоткуда. Лучше жить и не лезть во всю эту дребедень, добрый ли дух, злой, не трогай их и надейся, что не тронут тебя. Понял меня?

— А если они уже тебя тронули?

— Ты про банника?

— Я… Да.

— Что ж… — Тамара устало помассировала глаза, — Должно быть ему от тебя что-нибудь нужно.

— Что, например?

— Откуда мне знать. Я духов не видела и беседовать мне с ними не доводилось

— Но вы же откуда-то знаете все это? — воскликнул Деян, — Может, знаете людей, которым довелось?

— Н-нет… Не здесь. И знала я про это давно, всего не упомнишь. Деян? — она положила руку ему на плечо, — Ты бы выбросил из головы всю эту чушь. Не по возрасту она тебе. С твоей тетей произошел, конечно, неприятный случай, но она поправится. Не переживай.

Деян на это лишь натянул неправдоподобную улыбку и кивнул головой. Вскоре Тамара ушла. Мальчик занялся мелкими бытовыми делами и все ждал, пока очнется Марина. Это произошло под вечер. Он поднес ей воды и встал рядом на колени.

— Тетя, ты слышишь меня?

Марина резко раскрыла глаза и попыталась вскочить, но незамедлительно скорчилась от боли.

— Где я? — озираясь по сторонам, прохрипела она

— Ты дома, все позади, — Деян передал ей кружку, и женщина лихорадочно припала к холодной воде. Затем она увидела повязки на себе и, похоже, вспомнив все, закрыла лицо руками и зарыдала.

— Тетя скажи мне, что случилось? — умоляюще произнес Деян, на что Марина лишь закачала головой.

— Деянчик, зачем ты лечил меня?

— Лечил? Ты знаешь?

— Я знала все время, — она схватила Деяна за руку и горько прошептала, — Но его нельзя обмануть. Он знает… Он запретил… — она уронила голову обратно и снова закрыла лицо руками.

— Что ему нужно от тебя? Почему он тебя мучает?

Марина зарыдала пуще прежнего и импульсивно замотала головой, — Ты не хочешь этого знать, Деян…

— Почему? Что бы там ни было, я пойму, — он умоляюще посмотрел на нее.

— Деян, я сделала очень плохую вещь. И эта мерзость обозлилась на меня. Я обречена.

Деян почувствовал, как кровь приливает к его голове, а зубы до боли трутся один об другой.

— Почему тогда просто не сжечь эту баню? — выкрикнул он в исступлении.

— Потому что тогда домом ему послужу я! — Марина тут же поникла и тяжело задышала, — От него нельзя спрятаться, нельзя уехать. Он не привязан к бане, он привязан ко мне. И будет терзать меня до самой смерти, — она вдруг задумалась о чем-то и захохотала, сначала тихо, потом все громче и громче, — Знаешь, что самое смешное, Деян, — едва выговорила она, — он запретил мне что-либо делать с собой. Говорит, достанет меня на том свете. Вот же сволочь. Может никакого того света и нет, а все ж таки… — она замолчала, и лишь тихо посмеивалась, точно умалишенная.

Деян опешил от всей этой картины. Ему вдруг тоже захотелось как-нибудь выпустить свои эмоции, но он не знал, рыдать ему или смеяться вместе с теткой. В конце концов на смену двум этим чувствам пришло другое, отчетливое и настойчивое. Это был гнев. Он злился на все и всех: на Марину, Тамару, себя, но больше всего на гадкого карлика, поселившегося у них во дворе. Он машинально кинулся к печи, достал оттуда лучину и побежал с ней во двор.

— Деян, постой! — крикнула ему вслед Марина, и снова истерически засмеялась.

Деян не слышал ее. Он, невысокий тринадцатилетний мальчик, шагал в сторону бани с зажженной лучиной, и в его глазах читалась настоящая ненависть. Он выбил плечом дверь в предбанник и сделал тоже самое со второй, но пока оставил ее приоткрытой.

— Выходи тварь! — заорал Деян, что было силы, и огляделся по сторонам, готовый к нападению. Но нападения не последовало, — Ах, так. Если ты не явишь себя, то я сожгу эту баню до основания. И домом тебе будет груда пепла! Молчишь? Хорошо. Тогда я считаю до трех. Раз… Два… Три! — Деян еще не успел привести в исполнение свой план, как в него тут же прилетела, сорвавшаяся с места кадушка. Вода в ней была холодной, но лучина все же выпала у Деяна из рук и погасла. Сразу за этим захлопнулась дверь, и мальчик остался один в полутьме.

— Глупец… — раздалось в бане, словно эхо, — Ты же знаешь, к чему это приведет…

— Знаю, — произнес Деян, ноги которого подкашивались от страха, но голос звучал твердо, а зубы скрипели, — ты останешься без своего ненаглядного жилища. Меня это вполне устроит.

— Ха-ха-ха, — разразилось, как гром, — Дитя…

— Что Марина сделала тебе? Почему ты ее не оставишь в покое?

Прошло некоторое время прежде, чем дух заговорил снова.

— Она осквернила мое жилище невинной кровью. Убийством! За это проклята ежедневно умирать.

— Так сними проклятье. Уже много времени прошло, она достаточно настрадалась. Прости ее.

— Его не снять. Прощение же… Не в моей власти…

— Вот как, — пробормотал Деян, — значит не в твоей? Тогда тебе лучше придумать выход из этого положения.

– Или…

— Или я превращу эту баню в отхожее место. В срам. Каждый в селе будет приходить сюда и справлять нужду. А ты будешь наблюдать, как твой дом превращается в гадюшник. Крысы и черви будут тебе соседями.

– Тогда мой гнев обрушится и на тебя…

— Лжешь, собачий сын! — воскликнул Деян, — нету у тебя надо мной власти, иначе бы ты не позволил мне лечить Марину. Твоя сила ограничена дальностью полета кадок, ты ничто за пределами бани. Даже сейчас ты не больше, чем голос… — Деян не успел договорить, как из тени резко выбежала лохматая фигура и с поросячьим визгом устремилась на него. Мальчик закрыл лицо руками и упал на пол, но удара не последовало. Он огляделся по сторонам и вдруг начал хохотать.

— Ха! Пугай сколько влезет, а только правда за мной, — он встал и окинул баню взглядом гораздо свободнее и увереннее, чем прежде, — Что ж, коли ты не настроен говорить, то принесу лопату навозу. Нужно же с чего-то начинать.

Стоило Деяну лишь закончить фразу, как тень, величиной с половину бани, поднялась над ним, застилая лунный свет, льющийся из единственного окошка. Что-то тут же толкнуло его в грудь. Деян пошатнулся, но устоял. Затем последовал следующий удар, но сильнее. В этот раз Деян едва не упал.

— Покажись, трус! — выкрикнул Мальчик, от его прежнего страха которого не осталось и следа. Он уже знал, что банник из себя представляет, и понимал, что все представшее ныне перед ним, лишь жалкая иллюзия, нацеленная на устрашение, для которого в сердце Деяна не осталось места.

Наконец дух перестал его толкать и принялся медленно поднимать над землей.

— Я изведу твою тетку, — прогремел голос, — она света белого не увидит. Убирайся вон! — он швырнул Деяна в дверь. Мальчик жестко ударился спиной и приземлился на деревянный пол. Слишком темно, — подумал он, — Мне бы не помешал сейчас белый свет. И тут его как молнией прошибло. Что если использовать дар девочки? К чему рассуждения, он зажмурил глаза и резко открыл их. Тень тут же исчезла. Лунный свет снова наполнил баню и ее обитателей. А помимо Деяна тут находилась еще одна фигура. Мерзкий волосатый карлик стоял посреди парилки и тряс в воздухе руками. Деян схватил с пола ту кадку, которую некогда швырнул в него банник и незамедлительно отплатил ему той же монетой. Кадка прилетела карлику ровно в голову и опрокинула того навзничь. Мальчик попытался встать, тоже проделывало и существо. Деян оказался расторопнее, схватил с лавки веник, окунул его в чан с водой и принялся что было силы хлестать им незваного сожителя. Карлик забился, словно в конвульсиях и начал с бешеным визгом метаться по стенам и потолку бани, в попытке уйти от руки Деяна.

— Не гляди на меня! Не гляди на меня! — завопил он, уже не грозным голосом, а каким-то жалким, сдавленным.

— Я буду глядеть на тебя, покуда на Марине будут твои чары.

— Я не могу их снять! Не гляди на меня! — он опрокинул, пока бегал, все, что неровно лежало, даже чан с водой упал на пол. Несколько раз карлик пытался забиться под печь, но Деян хватал его за ногу рукой и вытаскивал обратно. Это непотребство продолжалось около трех минут. Банник дико вопил, а Деян лупил его по бокам веником, от которого остались одни прутья. Уже и мальчик начал выдыхаться, и неизвестно чем бы все это кончилось, если бы, наконец, карлик не забился в угол и жалобно не промямлил.

— Стой, умоляю, не смотри на меня!

— Я это уже слышал, — едва переводя дух вымолвил Деян, — Избавь Марину от проклятья.

— Хорошо, хорошо, но его нельзя снять, не смотри на меня!

— А что можно сделать?

— Кто-нибудь другой может взять его на себя. Н-но по доброй воле.

Деян перестал колотить существо и задумался.

— По доброй воле… Я готов взять его на себя, но ты его ослабишь, или, — он замахнулся снова, — Я буду приходить каждый день к тебе и смотреть на твою мерзкую рожу. Ты понял меня?

— Мерзкую рожу. Мерзкую рожу, — промямлил карлик, — Я понял.

— И ты оставишь этот двор навсегда.

— Не-ет! Нельзя. Куда Деян, туда и я.

— Тогда ты забьешься куда-нибудь в угол и позволишь нам спокойно здесь мыться.

— Правила! — пискляво выкрикнуло существо.

— Все будет по правилам, но Марине ты впредь попадаться не будешь, и, тем более, прикасаться к ней. Поклянись мне! — грозно для своего возраста, произнес Деян.

Карлик встал, потоптался на месте и плюнул себе на когтистую ладонь.

— Клянусь, — процедил он, протягивая лапу Деяну. Другой бы скривился от одной мысли прикасаться к этому существу, но мальчик лишь поджал губы и уверенно ответил на рукопожатие. Карлик тут же стукнул его кулаком в лоб и нырнул за печь, — Еще встретимся, Деян.

У мальчика закружилась голова. Он потерял равновесие и рухнул на деревянный пол. Сознание покинуло его и ему на смену пришла тьма.

Прошел час, может два. На дворе совсем стемнело. Вдруг тьма рассеялась и пришли странные сны. Он стоит в зеленом светлом поле, светит солнце, трава щекочет кожу. Но впереди одни черные тучи и льет ливень. Внезапно налетел ветер, Деян едва устоял, закрыл лицо руками и услышал свое имя, доносящееся откуда-то издалека: “Деян”, “Деян”.

— Деян! Ты слышишь меня?

Мальчик вскочил и чуть не столкнулся с Мариной головами. Она стояла над ним, опершись о палку.

— Тетя? Что ты здесь делаешь?

— Не время для разговоров, Деянчик, он скоро вернется.

— Нет, тетя, — удержал ее мальчик, — ты его больше не увидишь.

— Что…

— Ты свободна, — Деян улыбнулся.

— Ты шутишь надо мной, мальчик? — она прикрыла лицо рукой и прошептала. — Я не верю. Этого не может быть.

— Это правда. Я взял с него клятву, — он увидел, что тетя плачет, не удержался и тоже заплакал. Деян бы и вовсе обнял Марину, если бы не ее ожоги.

Затем они оба вышли во двор, опираясь друг на друга и вернулись в дом.

Марина больше никогда не задала ни единого вопроса про этот случай. Можно подумать, что ее не интересовала произошедшее в бане, и та цена, которую заплатил ее племянник. Но на деле же, она просто страшно боялась. Боялась, что вот снова она будет стоять у печи или прясть кудель, как боль в голове вернется, и она снова сляжет. Но все было хорошо, разве только здоровье Марины несколько пошатнулось, и ее часто одолевала простуда. Что же до Деяна, то с ним не произошло ровно никаких изменений, точно все это было страшным сном.

Через несколько недель, когда за окном порядком похолодало, к ним домой пришел Глеб. За тем, разумеется, чтобы забрать с собой мальчика.

— К вечеру не жди, Марина! — крикнул он, когда они уже вышли за ворота. Марина не успела и сообразить ничего, — Ну, что, готов парень? — задорно бросил мужчина, когда они перешли мост и ступили в лес.

— Так, знамо. Обычное же дело, — просто ответил Деян.

— Ну не скажи… — все с той же улыбкой проговорил Глеб.

Деяну показалось, что охотник что-то скрывает от него. Но раз он не может сказать напрямую, значит на то есть причина.

— А где остальные охотники? — спросил Деян погодя. Ведь они всегда ходили группами.

— А они уже на месте. Не боись, скоро придем, — Глеб подтолкнул его в спину.

Шли, на деле, больше часа, без передышек, по сырой земле, пока в один момент среди зарослей не показался огонь, и не заслышались голоса, — Что я тебе говорил, в один миг домчались.

— Где мы? — переводя дух, произнес Деян.

— На стоянке. Ты привык день отработать и домой бежать, но охота так не делается, малыш. Идем.

Они вышли на широкую поляну. Вокруг было множество поваленных деревьев, чурбанов и опилок, а в центре стоял достаточно крупный бревенчатый домик. Перед домом располагался костер, на котором жарилось мясо. Вокруг него собралось несколько охотников, они разговаривали и смеялись. Еще несколько человек занимались своими делами поодаль от костра. Кто-то носил дрова, кто-то чистил шкуры. Еще в стороне было импровизированное стрельбище. Там тоже были охотники, которые стреляли из лука по чурбанам.

Глеб перездоровался со всеми сидящими у костра за руку и подозвал к себе Деяна. Охотники его приход приняли с явным энтузиазмом. Многие из них были знакомы мальчику, например, Игорь, который, вообще-то, не часто выбирался из дому ввиду возраста.

— Боря, готов наш подарок? — интригующе начал Глеб.

— Готов, Глеб Игоревич.

— Так неси его, что сидишь.

Мужик с именем Борислав послушно встал и пошел в дом, чтобы вскоре вернуться, неся в руках новенький обтесанный лук. Он протянул его Глебу и сел на свое место.

— Ну Деян, — торжественно произнес Глеб, — сколько тебе, бишь, лет?

— Тринадцать, — завороженно глядя на оружие, произнес мальчик.

— Хм. Знаешь, мы детей с пятнадцати учим, но раз уж ты с нами ходишь, то хотя бы защищаться должен уметь. Смотри только в зад никому не попади, — он засмеялся и протянул лук Деяну. Тот медленно и благоговейно принял его.

— Он теперь мой?

— Нет, — вполне серьезно продолжал Глеб, — Покуда он тебе не подчинится, он не будет твоим. Благо, это дело поправимое. Ну что, мужичье, кто пойдет на хрущеву удаль смотреть?

Желающих нашлось немало, и охотники двинулись к стрельбищу.

— Так, место дайте удальцу. А, да и стрелы еще, — Глеб протянул мальчику новенький кожаный колчан, заполненный пернатыми жалами.

— Так, Деян, ты же видал, как мы стреляем? Ну-ка покажи, чему научился.

Деян в самом деле сотню раз видел стрельбу из лука. Он старался запомнить движения, стойку, но получится ли у него все это воспроизвести — другой вопрос. Было бы неплохо, если бы ему хоть раз дали выстрелить для пробы, но некоторая охотничья этика запрещала это делать. Лук — оружие сугубо личное, более того, считалось плохой приметой давать его в руки пусть и знакомому человеку. Якобы от этого лук уже не будет ровно стрелять. Враки, конечно, все, но охотники в это свято верили. Да и какая теперь разница, когда у Деяна было свое оружие. Он прицелился.

— Локоть выше парень, и спину выпрями, а то, как старик.

— Глеб! — выкрикнул кто-то из толпы.

— А что? Про подсказки уговору не было. Давай парень, целься!

Деян втянул воздух в легкие и натянул тетиву. Лук дрогнул, и стрела угодила в нескольких локтях от бревна, на котором стояло полено. Толпа оживилась, раздались смешки.

— Ничего, Деян, не слушай дураков, — подбадривал Глеб, — не заваливайся вперед, напряги ноги и стой крепко. Запомни: стрела — продолжение твоей руки, смотри куда смотрит ее наконечник, и не двигайся, покуда не поразишь цель. Ну, давай!

Деян натянул тетиву. В этот момент все замерли. Одна секунда, две. Свист. Полено покачнулось. Стрела угодила в бревно ровно под ним. Толпа больше не смеялась.

— Отлично, малыш! Давай еще раз. Соберись!

Деян кивнул головой и снова вскинул лук. Снова короткий свист. Толпа ахнула. Полено дрогнуло, закачалось и свалилось на землю. Наконечник стрелы глубоко вонзился в его древесину.

— Ха-ха! Отличная работа, парень! — Глеб хлопнул его по плечу, — За три выстрела! Ну, мужики, раскошеливайтесь. Что я говорил? А вы самородок не увидите, даже если он вам на голову свалится! Эй, Деян? — он окликнул обескураженного мальчика, — Лови! — Деян ухватил рукой то, что ему бросил Глеб. Это была маленькая медная монета, — Твоя доля! — крикнул ему Глеб и тут же будто позабыл про него.

— Хороший выстрел, сорванец, — произнес, подошедший к мальчику, Игорь, — Вижу ты уже не тот голодранец, каким я тебя впервые подобрал, так держать. А что нравится тебе лук?

— Да, очень, — Деян, как бы в доказательство своих слов, благоговейно провел по древку оружия.

— Еще бы! А кто делал!

— Это ваша работа? — удивился Деян.

— Ну не Борислава же. Этот дуралей ничего тоньше топора в руках не держал. А так я по оружию, да. Неужто не знал?

— Нет…

— Ну, то моя вина. Я из дома не особый ходок оттого, что ноги уже не те. Но глядя на тебя, понимаю, что добрые охотники не переведутся, — он потрепал Деяна по голове, — Ладно довольно хвальбы, все уже едят. Идем.

— А почему вы решили выйти? — поинтересовался Деян мимоходом.

— В смысле на охоту?

— Да.

— А это тебе Глеб расскажет, чтобы я зря воздух не сотрясал. А вот, чуть не забыл! Если вернемся не с пустыми руками, то я тебе еще подарок вручу. Ты только мне напомни, идет? — он хитро улыбнулся и пошел к костру.

Деян остановился в некотором замешательстве, потом повесил лук на плечи и пошел за ним. Игорь сел в круг остальных охотников, а Деяну места не нашлось. И ему было неловко просить. Он помялся немного и подошел к Глебу.

— Что теперь делать?

— Теперь? — тот вытер рот, и сделал вид, что задумался, — Ты мясо будешь? — Деян покачал головой, — Будешь. Это не обсуждается. Эй, мужики, дайте хрущу кусок да гузно сдвиньте в сторону, — когда Деян сел рядом и начал поглощать дымящуюся оленину, Глеб продолжал, — Мы сейчас разобьемся на отряды и каждый пойдет кто куда. Ты в чьем будешь, Деян? — он ткнул его в плечо, — Да шучу я. Не отдам тебя никому, не переживай, — охотник укусил еще раз свою порцию, наклонился к мальчику и заговорил уже серьезным тоном: — Ты заметил, наверняка, что дичи стало меньше? — Деян и правда обратил на это внимание. В последнее время, ему приходилось подолгу искать какие-либо следы, хотя ранее они россыпью лежали на земле. Он кивнул, — То-то и оно, — продолжал Глеб, — прижали мы хорошо зверье, вот и прячется в дальних чащах. Но ничего, от нас не спрячешься. Правда, Деян? — он снова толкнул мальчика в плечо, — Ладно, ребята, собираться пора.

Глеб встал, остальные последовали его примеру. Как он и сказал, было деление на три группы по три-четыре человека.

— Отец, ну ты вторую группу поведешь, добро? Чтоб нам не перессориться.

— А никаких ссор и не было бы, — улыбнулся Игорь, — я бы тебя на побегушки поставил, как в старые добрые, и дело с концом.

Все рассмеялись, включая самого Глеба. Затем взяли сумки, подтянули ремешки и двинулись в путь. Шли долго, в разных направлениях. Группа Деяна состояла из него самого, Глеба и Борислава. С каждой пройденной верстой по бездорожью, лес вокруг становился все гуще. Попадались мелкие животные, вроде белок и зайцев, что уже было неплохо, но Глеб настаивал, чтобы вышли на что-то более крупное, и периодически интересовался у Деяна, видит ли тот что-нибудь. Но ничего большого решительно не встречалось.

Проходив так, без малого, четыре часа, сделали привал. Развели костер и расположились рядом. Было лишь слегка за полдень, а солнце уже шло на спад. Осень все же. Вдруг Деян почувствовал зов природы и удалился в кусты. Зрение у него было обыкновенное. От того, подаренного девочкой, уставали глаза и им нужно было давать отдых. Когда мальчик уже возвращался к костру, то чуть не споткнулся на ровном месте. Посмотрев под ноги, Деян обнаружил отпечаток, хорошо видимый на сырой земле.

— Посмотрите сюда!

— Нет, спасибо, Деян, мы этого добра насмотрелись, — засмеялись охотники.

— Здесь след!

Группа тут же сорвалась с мест и поспешила к нему.

— Лось, кажись, а Борислав?

— Кажись, что да. Здоровый, гад.

— Да у тебя, Деян, прям чуйка на лосей, — по своему обыкновению толкнув мальчика, засмеялся Глеб. — Идем, он недалеко ушел.

Тем не менее охотники успели пройти около половины версты, а лося все не было видно.

— Да где он есть, уже должен был показаться, — раздраженно прошептал Глеб.

— А ты взгляни на следы, — отвечал Борислав, хотя вопрос был скорее риторическим.

— А что с ними?

Они согнулись над одним и внимательно его оглядели.

— Видишь, — продолжал Борислав, — как вкапывается. Знать, спугнул кто-то животину нашу.

— Кто? — подозрительно посмотрел на него Глеб. Борислав лишь плечами пожал.

— А это что такое? — воскликнул Деян.

Охотники отвлеклись и посмотрели туда, куда указывает мальчик. У него под ногами из-под толщи листовой подстилки вырывался легкий свет. Деян хотел его тронуть, но Глеб резким движением одернул его руку и тут же грубо выругался. Борислав вместе с тем вжался спиной в дерево, и принялся нашептывать про себя нечто, по содержанию похожее на молитву.

— Что это такое? — взволнованно пролепетал Деян.

Глеб, прежде чем ответить, присел и раздосадовано потрепал волосы на голове.

— Это светляки, чтоб их. И означают они, что мы вошли в заповедный лес.

— Повернем, Глеб. Повернем, покуда худа не случилось!

— Погоди, Боря, я думаю.

— Что тут думать, ты забыл, как старики наставляли?

— Да помню я все, угомонись!

— Что такое заповедный лес? — неожиданно вставил Деян.

Охотники переглянулись и замерли, точно соображали сами. Отвечать, очевидно, предстояло Глебу.

— Это… Это лес, куда нам ходить запрещено, а на деле попросту опасно. Говорят, там вся мразь колдовская обитает, которая тебя удавить и сожрать хочет, — он встал и нервно прошелся, — А что, Борь, как будто раньше он дальше был?

— Точно, что дальше. День пути был, как светляки начинались, а здесь…

— Да-а, значит эта зараза распространяется. Приехали мы. Нужно у знающих людей попытать. Что-то странное происходит, — он задумался, — Вот что, без этого лося будем мы лапу сосать ближайшее время, а может и зиму. Потому как с голодухи не шибко побегаешь по буеракам. Ты согласен, Борислав?

— Я… Но… Глеб, это же смерть.

— Откуда ты знаешь? Ты был там? Ты видел?

— Но отцы не просто так запретили. Они видели.

— А когда это было? Когда последняя русалка забредала в наши леса? Да там нет никого! — он положил руку другу на плечо, — Да и потом, зашли и вышли, может и вовсе пронесет.

Всю эту тираду Борислав крутил головой и трясся, как осиновый лист.

— А как выглядит русалка? — вдруг стало интересно, Деяну.

— Деян, молчи, покуда с тобою не заговорят! — огрызнулся Глеб, и продолжил накручивать товарища, — А о жене, о Всемиле, ты подумал? А о дочери, как ее…

— Братислава, — чуть не плача отвечал Борислав.

— Братислава! — заискивающе улыбнулся Глеб, — Сколько ей лет?

— Шестнадцать.

— Шестнадцать! Скоро замуж, а что у нее из приданого будет? Беличьи хвосты, которые отец по сусекам собирает?

— К чему ты клонишь?

— Идем со мной. Что бы там ни было, подомнем это под себя, если придется, стрелой и ножом, как всегда делали. Да о чем это я? Ставлю собственную шкуру, что не будет там ничего. Борислав? В конце концов подумай о семье. Тебе их еще кормить надобно, — Глеб закинул все удочки, какие мог и с предвкушением ждал поклева. Но вместо заветного: “да”, Борислав встал, подтянулся и сурово поглядел на оратора.

— Я о семье думаю всякое время. Не вздумай крутить мною. У меня дома еще корова да свинья, уж перезимуем как-нибудь. А весною, глядишь, повернется дичь. А что до твоего безумного похода, то ведешь ты нас на смерть, себя и мальчонку. Не хорошо, Глеб, не по-людски, — он умоляюще смотрел на товарища в то время, как в глазах того читалась холодная злоба, — паренек, идем со мной, повернемся домой, — обратился он к Деяну.

Только Борислав это произнес; мальчик и ответить не успел, как Глеб Схватил товарища за ворот и грубо вдавил в дерево.

— Я за мальца поручился, — процедил он сквозь зубы, — а потому не тебе решать, с кем ему идти, сволочь трусливая. — Глеб разжал хватку и отступил на шаг.

Борислав потер шею и покачал головой.

— Что ж, видать, не мальцу тоже.

— Нарываешься?

— Нет, — совершенно спокойно пробормотал Борислав, — удачи тебе, Глеб, — за этими словами он развернулся и пошел в обратном направлении. Вскоре силуэт охотника перестало быть видно среди кустов и деревьев, а Глеб с Деяном остались одни.

— Идем, — скомандовал Глеб, без лишних вступлений.

Они тронулись. Лес со временем становился гуще, но не мрачнее, потому что тех самых “светляков” становилось все больше, и попадались они не только на земле, но и на многих деревьях. Деян всю дорогу думал о Бориславе и вскоре произнес:

— А он не заблудится?

— Кто? Боря? Да где ему. Ты лучше за следом смотри, покуда мы с него не сбились.

Деян присел у небольшой березки, осмотрел землю и уверенно проговорил:

— Мы рядом. Глеб лишь качнул головой, сбавил шаг и снял лук со спины. Деян сделал также. Через несколько шагов остановился уже Глеб. Он подал рукой знак Деяну и проговорил шепотом:

— Вижу. Прямо. Подойдем ближе.

Они сели на корточки и обошли животное с подветренной стороны, остановившись на убойной дистанции от него. Лось оказался альбиносом, и был в полтора раза крупнее тех, что Деяну доводилось видеть раньше. Зверь стоял на небольшой открытой полянке, спокойно питался чем-то с земли и не чуял надвигающейся на него опасности.

Глеб некоторое время просто завороженно смотрел на великана из своего укрытия, затем произнес.

— Лук, Деян, — они оба вскинули луки и приготовились, — Целься. В шею, парень. На счет три. Один… Два… Три! — свист, рев лося и глухой звук удара о землю. — Да-а! Ах-ха-ха, — крикнул Глеб, вскакивая, — Все, Деян, можешь больше не прятаться.

Охотники покинули свою позицию и подбежали к туше животного, которое еще издавало утробные звуки. Две стрелы на небольшом расстоянии одна от другой торчали у него в шее. Глеб в первую очередь осмотрел их оперение, затем выдернул и протянул Деяну.

— Держи, парень. Твоя стрела. А вот моя, — он вынул и вторую, — И знаешь, что интересно?

— Что? — спросил Деян, смотря в угасающие глаза животного, вынужденного терпеть подобные манипуляции над собой.

— Именно твоя, попала в артерию, — он улыбнулся, — моя прилетела в мясо.

— Это хорошо? — несколько запинаясь, спросил Деян.

— А сам как думаешь? Ты его убил, твоя добыча, — Глеб хлопнул мальчика по спине, — Только не зазнавайся.

— Разве мы не должны его добить? — резко произнес Деян.

— Должны, конечно, — Глеб достал из ножен блестящий клинок и протянул Деяну, — Действуй!

— Я?

— Конечно, ведь твоя добыча.

— Я не смогу, — испуганно пробормотал Деян.

— Тогда он будет страдать, парень. Ты этого хочешь?

— Нет…

— Тогда действуй!

Деян медленно опустился над тушей и приставил ей лезвие к ребрам. Он почувствовал, как сердце животного слабо бьется под шкурой. Деян вспотел, ему стало тошно.

— Чуть ниже, Деян, между ребер. Вот так! — подсказывал Глеб, сидя у него над душой. — Давай! Сильным ударом! Ну же!

Деян издал такой вопль, словно это пыряли его, и с силой всадил нож под ребра животному. Лось застонал, но не умер. — Он еще жив, Деян, веди вверх до сердца!

— Я не могу! Не могу! — зарыдал мальчик и отпустил рукоятку

— Можешь! — Глеб схватил его руку и вонзил ею нож до конца. Животное перестало хрипеть. Деян, заливаясь слезами отбежал в сторону и его стошнило в кусты. Глеба это весьма позабавило. Он расхохотался, вытер клинок о рукав и отправил обратно в ножны.

— А как ты хотел, Деян? Любишь кататься — люби и саночки возить, — он снова расхохотался, как безумный.

Глебу потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, затем он принялся за разделку туши. Разделывал, как и положено, ножом из дерева.

— Как ощущения, Деян? — спросил он, когда мальчик подошел к нему и уселся рядом. Деян ничего не ответил. Он был слишком измучен физически и морально, и понимал, что любые его жалобы вызовут лишь усмешку, — Молчишь? У тебя есть нож? — Деян в ответ замотал головой, — Паршиво. Ладно, ничего, я справлюсь, а ты насобирай веток для костра. Скоро стемнеет.

— Мы остаемся здесь? — испуганно пролепетал Деян.

— А ты что, боишься? Или тебя байки Борислава напугали? Брось, Деян, ты видишь, хоть одну тварь, которая бы собиралась напасть на нас? А пошумели мы знатно. Будь кто тут на самом деле, ты бы уже знал, — Глеб продолжил резать шкуру, — Неизвестно, конечно, зачем было нашим отцам, нам столько голову морочить. Но раз уж мы тут, то должны заявить о себе. И мы, — он сначала указал ножом на тушу лося, а после на свой висок, — уже с тобой заявили. Так что беги за хворостом.

Спорить было бесполезно, поэтому Деян сделал, как ему было велено. Сначала он собрал все ветки вокруг поляны. затем зашел чуть дальше. Так постепенно он отдалился от лагеря на значительное расстояние. Начинало смеркаться, но вездесущие светляки упрощали поиски. Внезапно его одолело уже знакомое чувство, будто кто-то наблюдает за ним. После всего пережитого, он взял за правило доверять своим чувствам. А значит и в этот раз оно появилось не просто так. Деян резко развернулся и вгляделся в мрачную стену деревьев. Ожидаемо, никого там не было, но расслабиться он уже не мог.

— Деян, ты там заблудился что ли? — спросил Глеб, когда мальчик вернулся в лагерь. Он уже успел развести костер, и тот нуждался только в топливе. Деян сбросил у кострища набранный хворост и произнес с тревогой в голосе:

— Глеб, мы тут не одни.

— Белку увидел? — улыбнулся Глеб, но завидев, что Деян напуган, тут же стал серьезнее, — Что ты видел? — он встал и вытер нож тряпкой.

— Я не видел, Я… Мне кажется там кто-то есть.

Для Глеба сейчас, очевидно, возникла дилемма. В другой ситуации мнительность Деяна заслуживала насмешки, но в нынешней, даже железная логика Глеба, покрывалась коррозией сомнений. Поэтому он снял лук с плеч и немного осмотрелся.

— Там кто-то есть? — спросил он повторно и вгляделся в сумеречный лес, как до этого делал Деян. Обилие светляков создавали множество теней на деревьях, отчего возникало ощущение, что лес полнится живыми существами. Но проверять каждую тень никто не стал бы, поэтому Глеб обдумывал решение.

— Значит, так. Раз тут дело нечисто, то будем караулить по очереди. Только мне нужно сперва с него мяса побольше срезать, покуда не забродило, — он сел в прежнюю позицию, и принялся ковыряться в туше, — Деян ты можешь пока поспать, ночью я разбужу тебя.

Деян с удовольствием принял предложение. Хотя, для удовольствия совершенно не осталось места. Было холодно, листва под ногами тоже была холодной, да еще и сырой в придачу. Но так все равно лучше, чем на голой земле.

Деян был одет в куртку из оленьих шкур. Несколько не по погоде, что называется, но как она выручала его сейчас. Ох, он благословлял золотые руки Марины, которая сшила ее ему. Мальчик подложил под голову свою сумку и сжался калачиком у огня. Накопившаяся усталость тут же дала о себе знать, и он быстро заснул. В такой, казалось бы, далеко не умиротворенной ситуации, ему, тем не менее, снились приятные сны. Теплое солнце, теплая сухая земля, даже баня. Но не та паршивая баня, с нежеланным обитателем, а чистая, приятно пахнущая и жаркая. Деян сидит на деревянной лавке и потеет, а с потом из его тела удаляется не только грязь, но и всякие дурные мысли. Вдруг баня рассеялась, словно ее нарезали кусками и осталось только неприятное чувство сырости и тревога.

— Вставай, Деян, теперь твоя очередь заступать на стражу, — Глеб снова потормошил его.

Деян встал и осмотрелся по сторонам. Спал он, наверное, часа три, может немногим больше. Черное небо заволокли тучи, но кое-где все же пробивался месяц и редкие звезды. Стояла необыкновенная тишина, ни ветра, ни шелеста листьев, лишь трещали ветки в костре. Деян не знал напрячься ему или расслабиться, но на всякий случай взял в руки свое оружие. Глеб, похоже, уснул сразу же. Во всяком случае, он лежал, отвернувшись от костра, и Деян не видел его лица, зато слышал тяжелое дыхание.

Прошел, наверное, час. Месяц скрылся и стало еще темнее, даже светляков, как будто стало меньше. От костра расходились длинные тени и играли на стене деревьев, окружающей их лагерь.

Спать все еще зверски хотелось, и Деян боролся с дремотой, как мог. Он сидел боком к костру, осматривая узор на своем луке, и не услышал, как позади шевельнулись кусты, и из них бесшумно вышла фигура. Она двигалась осторожно и мягко, словно плыла. Выглядела эта фигура, как человек, но вот она подкралась ближе, и ногти на ее пальцах стали медленно превращаться в ужасные когти. Еще один шаг и взмах. Деян обернулся и округлил глаза.

— Яснотка? — прошептал он.

— Деян? — также удивленно воскликнула девушка.