Под диктовку Сатаны

Илья Котов (2024)

Известный писатель по имени Иван ведет поиск таинственного романа, написанного пациентом Казанской тюремной больницы — «Под диктовку Сатаны». По легенде автор романа слышал некий Голос, под диктовку которого он его и написал. Чтобы заполучить его, Иван сам становится пациентом психиатрической больницы.Переживая ужасы и унижения убивающего лечения, Иван узнает, что голоса шизофреников — ни что иное как попытка загадочного автора связаться с внешним миром и попросить о помощи. Сам Иван попал в больницу под влиянием этого голоса, но, узнав правду, он отчаянно пытается сбежать. Помогает ему в этом снова таинственный автор. Вот только почему, зная обо всех лазейках, он сам не пытается сбежать?Комментарий Редакции: Сумасшедший роман в прямом смысле слова. А его финал — чистое безумие!

Глава 9. Пациент.

Я открыл глаза. Надо мной свисал обшарпанный потолок с отвалившейся местами штукатуркой. Всё тело ныло. Я попытался перевернуться на бок, но привязанные к кровати руки и ноги не дали мне это сделать. Я с трудом повернул свинцовую голову, чтобы осмотреться. Комната три на три. Кафельный пол советского образца, деревянная (белая когда-то) дверь и крашенные в серый цвет стены, с тёмными пятнами от спин, прижимавшихся к ней когда-то пациентов. Рядом с моей кроватью находилась такая же убогая раковина, как и всё вокруг, что я видел. На небольшом окне была решётка. С потолка свисала на витом проводе лампа накаливания, дополняя и без того унылую атмосферу. Напротив меня сидел молодой парень в больничной пижаме и, покачиваясь, смотрел на меня.

— Развяжите меня! — медленно прошептал я.

Мне казалось, что время в моей голове сильно отставало от реального. Язык казался огромным и не поворотливым. Подумав о нём, я увидел фантасмагорическую картину, где мой язык очень быстро вырастает и превращается в огромную слюнявую субстанцию, которая вот-вот меня раздавит.

Увидев, что я пришёл в себя, парень встрепенулся и подбежал к двери:

— Он заговорил! — крикнул он в маленькое окошко на двери.

Вскоре дверь открылась, и в мою палату (или камеру — я не понимал ещё, где я нахожусь) вошёл человек в белом халате в сопровождении двух охранников, лицо одного из которых мне показалось очень знакомым.

— Очнулся? — приветливо произнёс человек в белом халате.

«Видимо, он тоже доктор», — подумал я.

Я кивнул головой. А может быть, мне только казалось, что я это сделал. Голова была очень тяжёлой.

— Мы тебя развяжем, если пообещаешь ни на кого больше не кидаться, — снова произнёс доктор, расстёгивая ремни.

Я снова постарался кивнуть.

— До утра останешься в этой палате, а там придёт дежурный доктор и решит, что с тобой делать.

В голове снова бурлили чувства несправедливости, хотелось кричать, топать ногами, требовать адвоката, но тело было настолько расслабленно, что сил хватило только на то, чтобы отвернуться лицом к стене.

— Антошка даст тебе воды и вынесет утку, когда попросишь. Он у нас сегодня за «смотрящего», — произнёс доктор, выходя из палаты.

Послышалось довольное хихиканье Антошки. Я снова собрался с силами и повернулся на другой бок. Доктор со своими сопровождающими уже вышел. Передо мной сидел псих Антошка и радостно мне улыбался.

— Смотрящий? — медленно ворочая языком, спросил я.

— Я смотрящий! — отозвался Антошка, довольный собой.

— За утками? — снова спросил я.

— Да.

— Головокружительная карьера.

Я попытался сесть на кровати. Спина и плечи сильно болели после побоев, перед глазами всё ходило ходуном, но я понимал, что должен взять своё тело под контроль разума.

— Дай воды! — попросил я.

Антошка протянул мне стакан с грязно-жёлтой, вонючей жижей.

— Что это? — не понял я. — Дай мне воды.

— Это вода, — ответил Антошка.

Я взял в руки стакан и поднёс к губам. Было отвратительно, но пить хотелось неимоверно, и я сделал глоток. Немного придя в себя, я внимательно рассмотрел своего собеседника. Антошка был молодым человеком не более 20 лет от роду, худощавый, сутулый, постоянно двигающийся. Даже сидя, он продолжал раскачиваться, время от времени непроизвольно корча мне рожи.

— Ты давно здесь? — спросил я.

— Не знаю, — ответил Антошка. — Давно, наверное.

— А за что?

— За компьютерные игры.

— Разумно, — согласился я. — Я всегда говорил, что подобные увлечения сводят с ума.

— Серый украл мой «меч могущества», а я ему камнем в голову… Мама сказала, что меня в тюрьму теперь посадят или в больницу не надолго положат.

— То есть украденный чудо-меч против камня ему не помог? Досадно. Китайским, наверное, был этот меч.

Я медленно разминал тело, возвращая его под контроль разума.

— Что мне вкололи? — спросил я. — Я тело своё не чувствую.

— Аминазин. Его всем дают. К утру выйдет, нужно только помочиться побольше. Пей воду!

Я снова взял в руки стакан с бурой жижей, называемой здесь водой, и залпом выпил.

«Что со мной происходит?»

Я пытался собрать мысли воедино и нарисовать картину происходящего, но аминазин в моей крови разрывал все связи между нейронами мозга, превращая меня в то подобие человека, которое сидело напротив меня.

Если это розыгрыш или «квест», как выразился Марат, то это мероприятие явно затянулось, перейдя все человеческие границы. Если был прав Валерий, и мне мстят за моё любопытство, то мне нужно связаться с Москвой, чтобы меня вытащили из этой дыры. Даже если в это втянут сам глава ФСИН Татарстана, он вряд ли будет способен противостоять своим коллегам из федерального центра.

— Отсюда можно позвонить? — спросил я.

— Нет, — Антошка замотал головой. — Даже не думай! Звонить можно только из кабинета Рустема Дамировича.

— Вот именно, — тяжело вздохнул я, вспомнив, что мой телефон со всеми важными для меня номерами хранится именно в его кабинете. — Звонок другу отменяется.

Ситуация была патовой. Здесь меня никто не найдёт, да и искать, собственно, некому. Ни жены, ни детей, друзей тоже нет. Аминазин, в конце концов, сделает своё дело, и я стану существом, не ведущим счёт времени, потерявшим собственное я. Меня стала накрывать паника от осознания безысходности того положения, в котором я оказался.

«Я смогу найти выход!» — успокаивал я себя, глубоко дыша.

— Ты этого хотел? — прозвучал Голос в моей голове.

— Нет, конечно, — произнёс я. — Но что мне теперь делать? Я в панике.

Антошка посмотрел на меня взглядом, как будто он знал, с кем я разговариваю.

— А если я тебе скажу, что выхода нет? — спросил Голос.

— Я не верю тебе! Выход есть всегда. И ты, как никто, это знаешь!

— Я знаю то, что факт общения со мной для тебя — приговор на вечное заточение в этой преисподней.

— Я знаю это, — вздохнул я. — Но без тебя мне отсюда не выбраться. Я никому не скажу о тебе.

— Ты не скажешь, но Антошка уже про меня знает.

Я посмотрел на испуганное лицо молодого человека.

— Но я же не могу его убить!

Антошка упал передо мной на колени:

— Пожалуйста, не слушай его! Не убивай меня! Я никому ничего не расскажу.

— Ты с ума сошёл? — воскликнул я и осёкся. Вряд ли в этом заведении подобные выражения уместны.

— Я не собираюсь никого убивать. Просто брежу немного от лекарства. Успокойся! — попросил я. — Нужно поспать, наверное, чтобы отпустило.

Я лёг на кровать и отвернулся лицом к стене, а Антошка, с опаской поглядывая на меня, снова сел на стул напротив.