Под диктовку Сатаны

Илья Котов (2024)

Известный писатель по имени Иван ведет поиск таинственного романа, написанного пациентом Казанской тюремной больницы — «Под диктовку Сатаны». По легенде автор романа слышал некий Голос, под диктовку которого он его и написал. Чтобы заполучить его, Иван сам становится пациентом психиатрической больницы.Переживая ужасы и унижения убивающего лечения, Иван узнает, что голоса шизофреников — ни что иное как попытка загадочного автора связаться с внешним миром и попросить о помощи. Сам Иван попал в больницу под влиянием этого голоса, но, узнав правду, он отчаянно пытается сбежать. Помогает ему в этом снова таинственный автор. Вот только почему, зная обо всех лазейках, он сам не пытается сбежать?Комментарий Редакции: Сумасшедший роман в прямом смысле слова. А его финал — чистое безумие!

Глава 2. В поисках ответов.

На следующий день я, действительно, пришёл на похороны своего мимолётного знакомого. С траурной фотографии покойного на меня смотрел тот самый Андрей Геннадьевич Скупатов, которого я искал.

Всеобщая скорбь передалась и мне. На душе было очень тоскливо. Я пытался разобраться в этом чувстве. Я знал Андрея всего несколько минут. Был ли он хорошим человеком или плохим, мне было не известно. Причин, чтобы быть расстроенным из-за его ухода, у меня не было. Но, тем не менее, мрак снова наполнил мою душу. Вместе с ним ушли ответы на те вопросы, которые я хотел ему задать.

— Простите, — молодая девушка вполголоса меня окликнула. — Вы были знакомы с моим отцом?

— Да. Недолго, — ответил я.

— Вы, ведь, Илай Гатто? — уточнила она. Мы с папой были у вас на презентации книги. Он много о Вас рассказывал. И книгу с Вашим автографом очень берег.

— Илай Гатто — это мой рабочий псевдоним, а зовут меня…

— Иван. Я знаю, мне папа говорил, — перебила меня незнакомка.

— А Вас как зовут?

— Я Настя.

— Скажите, Настя, а что именно Ваш отец рассказывал обо мне?

— Он много читает, — Настя смутилась и поправилась, — читал, посещал все книжные презентации, которые проходили. Вашу книгу он купил случайно в каком-то издательстве. Я помню, как папа всю ночь её читал, а утром мне сказал, что давно Вас знает.

— Мы с ним не были раньше знакомы.

— Он говорил, что Вы просто не помните, наверное, потому что были очень пьяным.

Я вздрогнул:

— А Ваш папа был адекватным человеком? Вы, уж, меня простите за эту бестактность. Просто на презентации он мне представился корректором издательства «Премьер».

— На презентации? — переспросила Настя. — Он не говорил, где работает. Я же стояла рядом с ним. Вы меня совсем не помните?

Я с удивлением смотрел на Настю. Я мог поклясться, что её не было. Боже! Неужели я схожу с ума, как тот горе-писатель, о котором говорил Андрей.

— Настя! А Вы помните, о чем была наша беседа с Вашим отцом?

— Конечно, — ответила Настя. — Он сказал, что Ваш роман ему понравился, попросил поставить автограф.

— И всё?

Настя пожала плечами:

— Вы поговорили немного о сюжете, о реинкарнации. И всё.

— А он не говорил, почему ему показалось, что мы были с ним знакомы?

— Нет.

— А про его командировку в клинику для душевнобольных он говорил Вам что-нибудь?

— Нет, — я видел, как от удивления у Насти округлились глаза. — Если бы такое было, он, наверняка бы, мне об этом рассказал.

— Возьмите, — я протянул девушке свою визитку. — Если что-то об этом вспомните, позвоните, пожалуйста!

В этот момент к Насте подошла заплаканная женщина в чёрном платке и позвала ее с собой. Настя извинилась и ушла.

Я стоял в полной прострации. Я помнил то, чего не было, и забывал то, что со мной происходило. Я напрягал память изо всех сил, но не мог вспомнить Настю на моей презентации, а слова Андрея о покончившем с собой авторе романа «Под диктовку Сатаны» я помнил очень отчётливо.

Когда человек теряет понимание реальности, у него остаётся три выхода: найти объяснение, забыть всё, как страшный сон, или сойти с ума. Самый популярный — вариант номер два. Но в глубине души я понимал, что не смогу забыть. Сходить с ума мне точно не хотелось, поэтому я выбрал вариант номер один. Я должен был найти объяснения тому, чего не может быть.

В тот вечер я брел домой с ощущением того, что моя жизнь перешла какой-то очень важный рубеж. Она изменилась и никогда не станет прежней. Я чувствовал себя повзрослевшим ребёнком, неожиданно увидевшим из-за ширмы кукольного театра, который всегда ввергал меня в восторг, руку кукловода, и потому навсегда переставшим верить в чудеса. Я пристально всматривался в глаза прохожих и неожиданно поймал себя на мысли. На мгновение мне показалось, что я знаю характеры и чувства этих людей. Но самое удивительное то, что я видел в глазах некоторых из них жизнь в то время, когда другие люди казались мне восковыми куклами. Мне сложно сформулировать эти ощущения, но я мог поклясться в тот момент, что эта разница между людьми есть. И это не плод моего богатого воображения.

Ночь тоже выдалась неспокойной. Я долго ворочался в постели прежде, чем уснуть. Мозг прокручивал перед моими глазами кадры прошедшего дня, повторяя некоторые из них.

«Говорят, что мол, привиделось ему что-то от усталости. Типа, голос услышал», — отдавались эхом в моей голове слова Ани Шевеньковой.

«Он не говорил, где работает. Я же стояла рядом с ним. Вы меня совсем не помните?» — вторил ей голос Насти.

Я открыл глаза. За окном было ещё темно. Накинув халат, я побрёл на кухню, чтобы налить кофе. Я понимал, что уснуть уже не получится. Постепенно внутри меня созревало чувство тревоги, граничащее с паникой. Именно то чувство, которое предшествует его появлению. Появлению моего главного соавтора, моего господина и моего мучителя. Я говорю о Голосе.

Я налил кофе, сел за стол и открыл ноутбук в ожидании его команды. Но он не появлялся. Чувство тревоги постепенно ушло. Спать не хотелось, и я набрал в строке поиска тот вопрос, который меня волновал: «Почему я помню то, чего не было?»

Мировой коллективный разум выдал мне множество вариантов причин происходящего: от перепрограммирования памяти Анунаками с планеты Нибиру до заумных статей о раздвоении личности и других психических расстройствах. Моё внимание привлекла статья о мульти вселенной, в которой автор аргументировано объяснял, что перемещение между мирами может происходить незаметно для человека, и обнаружить это можно только по каким-либо косвенным признакам. Далее следовал целый ряд признаков…

Я подумал, что эта тема вполне могла бы стать основой моего очередного романа и, закрыв ноутбук, побрёл в постель.

Меня разбудил телефонный звонок.

— Иван, здравствуйте! Это Настя, мы с Вами вчера разговаривали на похоронах моего отца.

— Здравствуйте, Настя! — ещё не проснувшись до конца, я не мог понять, с кем разговариваю.

— Я рассказала о нашем с Вами разговоре маме, и она призналась, что папа, действительно, ездил в командировку в одну клинику для душевнобольных, чтобы оценить литературные способности какого-то пациента. Но это было очень давно. Я тогда была совсем маленькой.

Меня как будто окатило холодной водой. Я вскочил с постели и стал нервно метаться по комнате.

— Как звали этого пациента? Где эта клиника?

— Я не знаю, — ответила Настя. — И мама, наверное, тоже. Но Вы можете сами с ней поговорить. Они с отцом в разводе давно, но контакты поддерживали. Может быть, она что-то знает. Я пришлю сейчас её номер телефона. Её зовут Светлана Ивановна.

В моей голове творилось что-то невообразимое — взаимоисключающие умозаключения разрывали мой мозг. Пациент был, а значит и роман «Под диктовку Сатаны» не был плодом моего воображения. Но откуда я это узнал, если, по словам Насти, Андрей мне про эту историю не рассказывал?

Я понимал, что для ответа на этот и другие вопросы, которые бесновались в моей голове, у меня было ещё слишком мало информации, и потому я постарался успокоиться.

«Всему есть объяснение, — говорил я себе. — Придёт время, и я всё пойму».