Жизнь. Ключи к пробуждению

Илона Виндзор, 2022

Обнажённая исповедь, глоток смелых экспериментов и роман-путешествие. Эта книга, как друг и проводник, передаёт в руки читателя ряд практических инструментов для самоисследования и декодирования психологических проблем. Бережно помогает раскрыть вкус жизни в самом себе. В роли инсайдера автор погружается в атмосферу дальних стран и целительных практик. Нырок на тёмное дно души, и новые крылья позволяют постичь мудрость большого пазла. И открыть самое сокровенное.

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Жизнь. Ключи к пробуждению предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

← Часть 1. Карусель

Travelogue «Влюблённые в жизнь» →

Часть 2

Большое путешествие

Искать — значит иметь цель. Находить же — значит быть свободным, оставаться открытым для всех восприятий, не иметь цели.
Герман Гессе «Сиддхартха»

Тайный дневник

Вернуть, не читая, на место

Безумство и опыт, рождённые в эксперименте

14 июля 2006

Я люблю… Когда рождаются идеи. Выдумывать и погружаться. Смеяться над теми, кто на меня кричит. Театр. Людей, способных на безумные поступки.

Не люблю… Когда то, что я делаю, не совпадает с тем, что я чувствую. Рано вставать. Опаздывать и догонять. Быть не влюблённой. Когда кто-то слышит, как я матерюсь.

Я боюсь… Ничего… Но боюсь чего-то бояться… Вспоминаю шутку с «Русского радио»: Если ты никого не боишься, значит ты самый страшный; — )))

18 июля 2006

Сегодня мне признались в любви. Можно сто раз уходить. Возвращаться девяносто девять, храня тот, заветный, сотый, на чёрный день. Можно ругаться и ссориться. Понимать, что был не прав или опять качать права. Ты мой дорогой человек. И знаешь, я всё ещё не пойму, что же приносит людям это замыленное слово «любить». Но я… Люблю… Тебя… Ты меня тоже прости, мама!!! С восемнадцатилетней годовщиной «мучений»!

— Мне повезло. Моя девушка и красивая, и умная. А ещё… С ней никогда не соскучишься!

— Ну, спасибо, сказал так сказал! А ещё… Ты это моей маме скажи.

Сегодня мы залезли на крышу моста в Парке Горького, катались на бешеной карусели и колесили по ночной Москве. 18 — прекрасное время! Чувствую себя Настоящей!

23 августа 2006

Лето заканчивается, за окном дождь. И если мир нарисован акварелью, то всё должно превратиться в серую грязь с чёрным подтёком. Натянем транспаранты «Гуашевый мир», где краски, напротив, надо смешивать и разбавлять водой. Искать новые оттенки. Улыбнись, художник!

И всё же засело внутри печальное ощущение чего-то уходящего. Будто маленькая жизнь прошла. Просматриваю старые фотографии, пролистываю написанные заметки — маленькие маяки прошлого. Корабль уже отошёл от них, но пока не разглядел, к каким берегам держать курс.

Желания, задумки и планы стали с бешеной скоростью воплощаться в жизнь. Поступление на журфак, Немецкий институт публицистики, студенческий театр, просто театр, знакомства с режиссёрами, новые друзья, работа мечты (корреспондентом на телевидении) и в журнале, любовь-фиговь, бесперспективные рабочие отношения с французами, перспективные с немцами, закаты-рассветы, неоновый город, природа, палатки вокруг костра. Поездка в любимый пионерлагерь, двенадцатилетние хулиганы у тебя на плечах, мальчишки, девчонки, которые хотят быть похожими на тебя, периодические перемирия на родительском фронте, фильмы, творческие порывы вперемешку с перегоранием мозгов в разгар сессии. И всё в режиме нон-стоп. Нужно вновь сделать глубокий вдох, сосчитать: 3, 2, 1… Понеслась! Это то время, когда можешь заходить без стука в любую дверь, пока не выбрал свою. Главное — не бояться ошибаться.

27 сентября 2006

Как-то ещё в школе приходил к нам психолог и объяснял, что есть «я — реальное», «я — потенциальное» и «я — желаемое». Бывает, наверное, когда человек полностью доволен собой? Не знаю — не пробовала, но мне кажется, это скучно. Всегда должно оставаться то, к чему стоит стремиться. Правда, в последнее время всплывают заморочки «какой я хочу быть». По сути, нормальный человеческий поиск. С кем общаться, чем заниматься, о чём писать, где работать, куда ходить, как относится к людям и событиям, как одеваться и даже в какой цвет ногти красить. Об этом даже говорить бы не стоило, если бы не…

Человек «которым я хочу быть» — это кто-то вроде моего выдуманного героя. Завтра в голове у меня может родиться новая история, мне будет интересен новый персонаж, и тогда самой захочется попробовать им стать. Может, это для того, чтобы научиться понимать людей? Но меня удивляет и даже как-то забавляет то, что у меня получается быть «своим образом». И это вовсе не на уровне имиджа и прочих поверхностей, а на полном серьёзе — отношение к жизни. Окружающие тоже временами превращаются в каких-то персонажей. Иногда это помогает увидеть роль, задачи, цели каждого. И снова попытаться понять людей. А иногда этого делать просто не хочется.

Это жутко приятно: поступать так, как тебе хочется, говорить то, что ты думаешь, спорить с тем, с кем не согласен и не опасаться того, что «если бы ты поступил разумно… как велят… как все… как принято (у кого?)», у тебя бы не случился обвал. Кто не падает, тот не поднимается. Ценная безродная цитата: каждый раз, когда ты не получаешь того, что ты хочешь, ты получаешь бесценный опыт.

10 июля 2007

— Ну почему в день рождения сына надо напиваться с клиенткой???

— А если у неё тоже день рождения… И потом мы последний год на её деньги живём.

— Неправда. Нельзя же так со всеми туристами, которых ты возишь.

— Детка, это среда. Она тебя выбирает, или ты её. По любому приходится там вариться.

(вмешиваюсь в разговор)

— А у меня нет среды. Но знаешь, что везде что-то найдёшь… Не хочу залипать в одном и бесповоротном.

— Скоро твоё «хочу — не хочу» обернётся, и станешь мыслить практично. Где всё хорошо, нас никто не ждёт. А вот если попадаешь в проблемную точку, потом и «спасибо» скажут. И сам ощутишь, что помог.

— Найди мне, Серёж, такую точку. Если что-то дельное нужно, я от души сделаю.

Серёга обдумал и заявил, что я римская женщина, свободная и независимая и в то же время вечно что-то ищущая, действующая со стремлением что-то понять и выстроить. Наверное, так, хотя абсолютно потерялась в этой жизни. Только, в отличие от моей мамы, нахожу такое положение вещей драматично-забавным. Может, это и катастрофический принцип, но всё время хочется, чтобы что-то происходило, быть внутри фильма и сценического бреда, чувствовать себя сразу и фишкой, и рулеткой. Лишь бы не пассивное благополучие!

Это я добралась до дня рождения чудесного Грегори — наследника друзей, найденных на индийских просторах. Ему год и он раз пять задувал вновь разгоравшуюся свечку в магическом центре шоколадного торта. Так, как это умеют делать «мои арамбольцы» (из деревушки Арамболь), на пороге не встречал ещё никто.

— Дурга (в Индии они меня так прозвали), здравствуй, чудо! Почему ещё не беременная?

— Сплюнь! Давай лучше за твоего сына тост поднимем.

— Нет, Дурга, такие люди, как мы с тобой, не смогли бы жить в Канаде. Там скучно. Там всё продумано, нет мысли и свободы. Зато стабильно, типичный коммунизм. Ты можешь не работать, а семь долларов в час так и будут в качестве пособия капать на твой счёт. И кредитованную квартиру ты можешь за всю жизнь не выкупить, но кому от этого плохо? Да для них в Индию съездить — это вообще событие века.

— У меня там подруга, лет десять как с родителями эмигрировала. Группа у них своя музыкальная, дизайном занимается. Плохо разве?

— Да там не разгуляешься и зажигать некого, точнее, и не требуется, я же там работал. А из Америки реальное только Сан-Франциско. Это будто Европа на выезде, вот там ещё как примут и полюбят и есть что раскрутить…

— Серёг, давай Макса из Индии вытащим? Я уже так соскучилась!

— А я, думаешь, знаю — как? Вообще нельзя одному так путешествовать. Это закон. Дикие места, поди угадай хозяев. Туда туристов-то по специальным разрешениям и за бешеные деньги возят.

— Ну его, вроде, любят там, все к общению расположены.

— Это до поры — до времени. А то и пришить могут, или у самого крыша поедет.

— После всяких пудж, долин, и ночей в спальнике посреди джунглей.

— А ты думала, это смехуёчки всё?

Вышли во двор. Была представлена местной молодёжи как подруга из Гоа. В начале первого посадил меня на машину, таксист славный попался, работал в Прибалтике в МЧС. Каждый день новая история и результат ощутимый — спас кого или предотвратил беду. А теперь, говорит, работа скатилась в разгребание развалин после взрывов. Тоже, конечно, необходимо, но роботом впахиваешь на износ. Ушёл на грузоперевозки работать.

— А я часто езжу по другим городам. Интересно, какие люди там. Ведь и город на человеке свой след оставляет, и человек. А в Москве ночью хорошо, красиво в центр поехать, пробок нет, прохлада, огни…

8 июля 2007

Прилетела в Челябинск. Переночевала по вписке у студентов-геологов, наслушавшись об Олдувае — первом человеке, найденном где-то в Африке: жил, говорят, 1,8 миллионов лет тому назад. Семь часов тряски в автобусе до Аркаима. Читать в пути невозможно, глаза не отрываются от «потусторонних» просторов. Южноуралье — степи-сте-е-е-пи-холмы. Разнотравье, приправленное разнопогодьем.

Пять славных дней в Аркаиме — снимаем авторский фильм о древнем городище и раскопках, где в день летнего солнцестояния собираются мистики, эзотерики и прочие искатели истин со всей России. Шаманы, кришнаиты, космоэнергеты, приверженцы индейского календаря майя — все слетаются, как пчёлы на мёд. Удивительно, что они не спорят между собой, а ведут себя, как часть единого братства. «Привлечённые тайной» — так называется наш фильм.

Встретились с Митькой (режиссёром и моим сакральным братом) ночью на мосту. Жили, как белые баре — журналисты из Москвы, в коттедже на холме прямо в истоке грачиной сопки. Грачи — несмолкающие чудесники пернатого многоголосия. Нас принимали везде, по большей части, как работоманов. Уходили мы с камерой в восемь утра, возвращались за полночь. Пили чай, курили трубку, долго смеялись почти до рассвета, вспоминая встреченных за день героев. Наряду с эзотериками, Аркаим населили геологи, историки, орнитологи, географы. Герои из Башкирии, Казахстана, Челябинска, Питера, окрестных деревень, с горного Алтая. Отсняли 14 кассет. Ух, теперь и предстоит… Только вот на дельтаплане полетать не успели, хотя нас обещали свозить бесплатно для видеосъёмки. Раз семь мы ходили к пилоту, но ветер не утихал — степь.

Встречали закат на Горе Любви (Грачиной сопке), проходили по выложенным камнями спиралям на вершине Шаманки и горы Покаяния, очищали карму и загадывали желания. На обратном пути воссоединились с Митькиной девушкой и погнали в Пермь. Решили устроить сплав на катамаране по реке Койва. Там уж Урал так Урал. Огромные глыбы, камни с расщелинами, горные мхи, лес, растущий из скал. Много зон.

Июль — жара запредельна, спасала только река: лежишь с книжкой на мелководье в одной в панаме — благодать. Приплыли до Усть-Койвы в посёлок, где живёт легендарный дед Вася — хранитель Урала. Одним из первых он организовал речной и лыжный туризм в тех краях лет двадцать назад. В 96-ом помогал устроить неподалёку международную Радугу (фестиваль хиппи), подбирал поляну. Подарил нам на память горный хрусталь с Заполярья, взяв с нас обещание приехать к нему зимой — в небывалые красоты сверкающих снегов.

Автостопом, симороном (колдовство-баловство), газелью вернулись в Пермь. До Москвы билетов не оказалось. Помчались в Нижний Новгород ночным поездом. Попутчик-автоперегонщик рекламировал нам Якутск. Надо, говорит, ребята, ехать на добычу алмазов. Поварихой или водителем такси. Зарплаты высокие. Зимой, правда, не жара (-50), но воздух сухой, холода нет…

В Нижнем погулять не удалось, сразу бежим на маршрутку в Москву. Эх, у Митьки репетиция в театре, а то бы гуляли — в НН все любят ходить на стрелку — слияние Волги с Окой. И вот — в Москве. Оп-п-п-а! Но ненадолго.

8 августа 2007

хочется стать full moon

До забавности ужасное ощущение одиночества, словно покинутый богом.

Не потому, что внутри пустота… Внутри очень много. Оно постоянно рвётся наружу, чтобы вновь склеиться.

Просто непреодолимое желание, чтобы кто-то обнял. Крепко-крепко. Вот так. Москва. Та самая серая табуретка на кухне у горячей трубы… Я всегда возвращаюсь в это место, и становится невыносимо.

Ленка видела интересный процесс в холотропке. Разве всё это спроста? Я ещё не обучена холотропить на результат, но сдаётся мне… Надо что-то переимпринтировать…

10 августа 2007

Любовь не может быть на износ. Когда научишься её осознавать внутри, заструится прозрачной осью сквозь все твои движения. Она есть понимание себя. А к людям… Есть, когда сквозь человека разглядываешь суть миров. Когда его мир оказывается в твоей галактической системе, и не надо ни под кого себя подгонять. Необходимость только во взаимораскрытии.

Можно не расстраиваться непониманию сути, ведь наш путь, пока мы её ищем — каждый сам. Изнутри. Осознан и гармоничен. Долго вместе нельзя. Опасно — хочется раствориться. Вместе необходимо. И это цель пути. Научиться. Так, чтобы не испаряться. Вместе как очищение, возврат к себе через тебя, осознание, раскрытие сакрального взаимодействия. Создание того, что нельзя одному. «Никогда значит всегда» (с).

Когда всё становится неземным, начинаешь ощущать себя комфортно и на социальной планете. И мы будем на взлёте. Даже если мы ошибаемся в главном. Даже если не дано летать, слышать горы, находить гуру, поддаваться внутреннему врагу. Кому не дано — дадим.

2 сентября 2007

— Как хорошо, что ты вернулся…

— Вот ты меня любишь, Дурга?

— Да.

— Да ладно. Это ж у тебя так, по приколу. Не разбрасывайся словами.

— Не любила, не была бы сейчас здесь. Сколько раз повторять…

Реальность — это то, что мы придумаем. Так зачем придумывать войны и разрушения, когда ты моряк и я моряк. Мы снова вместе. Надоело подстраиваться под реальность, глушить себя, укорачивать брюки. Это волшебно, даже в глазах самых скептиков. Посмеются, но волшебность только окрепнет.

11 сентября 2007

Готовлюсь к сессии, читаю В. Г. Белинского. Шокирована и влюблена… Лучше любого психолога!

Из статьи о литературе 1847 г. (2-ая ч.)

Белинский о дружбе:

«Всякое чувство, чтоб быть истинным, должно быть прежде всего естественно и просто. Дружба иногда завязывается от сходства, а иногда от противоположности натур; но, во всяком случае, она чувство невольное, именно потому, что свободное; им управляет сердце, а не ум и воля. Друга нельзя искать, как подрядчика на работу, друга нельзя выбрать; друзьями делаются случайно и незаметно; привычка и обстоятельства жизни скрепляют дружбу. Истинные друзья не дают имени соединяющей их симпатии, не болтают о ней беспрестанно, ничего не требуют один от другого во имя дружбы, но делают друг для друга, что могут.»

Романтикам, которых Белинский разносит в прах:

«Дружба нужна им, чтоб удивить мир и показать ему, как великие натуры в дружбе отличаются от обыкновенных людей, от толпы. Их тянет к дружбе не столько потребность симпатии, столь сильной в молодые лета, сколько потребность иметь при себе человека, которому бы они беспрестанно могли говорить о драгоценной своей особе. Выражаясь их высоким слогом, для них друг есть драгоценный сосуд для излияния самых святых и заветных чувств, мыслей, надежд, мечтаний и т. д., тогда как в самом-то деле в их глазах друг есть лохань, куда они выливают помои своего самолюбия. Зато они не знают дружбы, потому что друзья их скоро оказываются неблагодарными, вероломными, извергами, и они еще сильнее злобствуют на людей, которые не умели и не хотели понять и оценить их…»

Б. о любви:

«Любовь обходится им (романтикам) еще дороже, потому что это чувство само по себе живее и сильнее других. Обыкновенно любовь разделяют на многие роды и виды; все эти разделения большею частью нелепы, потому что наделаны людьми, которые способнее мечтать и рассуждать о любви, нежели любить. <…> Человек не зверь и не ангел; он должен любить не животно и не платонически, а человечески. Как бы ни идеализировали любовь, но как же не видеть, что природа одарила людей этим прекрасным чувством сколько для их счастия, столько и для размножения и поддержания рода человеческого. Родов любви так же много, как много на земле людей, потому что каждый любит сообразно со своим темпераментом, характером, понятиями и т. д. И всякая любовь истинна и прекрасна по-своему, лишь бы только она была в сердце, а не в голове.

Но романтики особенно падки к головной любви. Сперва они сочиняют программу любви, потом ищут достойной себя женщины, а за неимением таковой любят пока какую-нибудь: им ничего не стоит велеть себе любить, ведь у них всё делает голова, а не сердце. Им любовь нужна не для счастия, не для наслаждения, а для оправдания на деле своей высокой теории любви. И они любят по тетрадке и больше всего боятся отступить хотя от одного параграфа своей программы. <…>

Кто в молодости не мечтал, не предавался обманам, не гонялся за призраками, и кто не разочаровывался в них, и кому эти разочарования не стоили сердечных судорог, тоски, апатии, и кто потом не смеялся над ними от всей души? Но здоровым натурам полезна эта практическая логика жизни и опыта: они от нее развиваются и мужают нравственно; романтики гибнут от нее…»

Читайте классику, обсуждайте и спорьте!!!

3 октября 2007

Хочу обнять, крепко прижать, внушить силу в кого ещё верю, потому что плохо знаю — то есть насквозь, но не позволяю в своём присутствии переставать быть собой… И снова так, как и должно быть. Иначе… Не иначе!

Сказку последний раз рассказывала ещё в Индии русским ребятишкам, когда купались в озере и уплыли на дальний камень. Припомнила гусей-лебедей, вместе досочиняли. И вот — рассказывала сегодня. Всё пришло само собой.

Было море из вопросов. В нём — остров правды. Туда одного путника привели птицы. Они видят 37 цветов, а люди только 12. И знают они гораздо больше. Тот, кто там, мужчина или женщина, ребёнок или гость системы, становится потоком. Там нет реальности. Не надо ничего бояться, мыслить, забывать-вспоминать, грустить. Можно только удивляться и спрашивать. Потому что нет там реальности. Есть там только правда. И ещё сиксилиарды триллионов путей, по которым можно путешествовать. Там друг друга не видишь. Кого-то ощущаешь голосом, кого-то ветром или дыханием, с кем-то споришь, с кем-то танцуешь. Остров нельзя вообразить. Можно только нарисовать. И это будет единственная правда. Ещё можно почувствовать — это когда очень холодно, только надо чтоб очень-очень, ну совсем никак, понимаешь, как сейчас?

В области серых каменных глыб с окнами, то есть в городе, жил мальчик. Всё было так однообразно и пасмурно, но ещё поправимо — холодно, да, очень-очень. Он ехал в электрическом тоннеле, трамвае, по-вашему, в свой день рождения. Встал с кресла, чтобы усадить бабушку. Пионером он не был, хотя все тогда ещё были. Но он встал, просто потому что у неё были добрые глаза, такие, знаешь, совсем добрые-добрые, настоящие. Только поэтому. Встал у окна, дыхнул на стёклышко, вот так, тихо-тихо, и стал чертить. И начертил остров. Тот самый. Только он ещё не знал.

Он с детства любил аэропорт и после школы сбегал туда, а не курить за гаражи. А уроки он любил, просто слушал и погружался, не думая о постороннем. В аэропорту его полюбила одна тётенька и стала пускать в зал ожидания — он каждый раз приносил ей свои рисунки, которые она собирала на стене. Он так мечтал полететь. Но ещё больше ему нравилось слышать разные истории и видеть лица, которые приземлились в этом месте впервые или покидают его навсегда. А разве можно представить, чтоб и вправду, навсегда-навсегда? Ты спишь? Сейчас самое главное, понимаешь? Он не полетел, не смог. А ты сможешь. Ты должен пойти туда.

Когда приземлишься, выходи на улицу, поворачивай направо и ступай чётное количество шагов, не важно — сколько, главное не 7, 9, 17, 29… Взгляни напротив и садись в рикшу, только обязательно к водителю с усами, тому самому, так надо… Когда он скажет «выходи», повернись вокруг себя и останови взор на первом, что увидишь. В двух метрах будет стёклышко. Не важно, зеркальце на земле или окно дома. Нарисуй его там. Ты узнаешь. Он очень хотел попасть, но попадёшь ты. Этот остров. Где птицы. Где правда. И ветер. Добрый-добрый, что прям совсем невозможно. И нет никакой реальности. И нас… Есть. Только потоки. «Мы ничто. Мы — это вы. Вы всё.» Ты знаешь, откуда это. Мой любимый фильм Вендерса. «Небо над Берлином». И два потока соединяются, да, почти так, и отправляются в путешествие, но не по триллиардам путей, а в мир. Наш мир. И они парят. Но не только над, а везде. И видят не только сверху, но и изнутри, и из-под. Ты ведь знаешь, как это, из-под. Можешь нарисовать. И внутри видят суть вещей, и сами они суть. И вокруг. И сверху. И повсюду. В потоке. Потому что там только правда. И очень-очень холодно, так, что можно разглядеть. Можно-можно, хоть руки уже и согрелись.

Мы отвыкли фантазировать, а если и несём на ходу всякую чушь, так, скорее, в оправдание самим себе. Забываем, что мир — это только… Знаете, кто? Вот мы и вспомнили.

22 октября 2007

Зарубежная литература. Читаю. Спасибо, милый журфак…

Из Новалиса:

«Надо бы гордиться болью, всякая боль есть память о нашем высоком назначении. Большинство людей не хочет плавать до того, как научится плавать. Вместо того, чтобы сужать свой мир, упрощать свою душу, тебе придётся мучительно расширять, всё больше открывать её миру, а там, глядишь, и принять в неё весь мир, чтобы когда-нибудь, может быть, достигнуть конца и покоя. Этим путём шёл Будда.

Как дошёл до этого я, окрылённый юнец, друг муз, любитель странствий по свету, пламенный идеалист? Как смогли они так тихонько подкрасться и овладеть мною, это бессилие, эта ненависть к себе и ко всем, эта глухота чувств, эта глубокая озлобленность, этот гадостный ад душевной пустоты и отчаянья?

Не беспокойся, блудный сын, я не опозорю тебя. Но если тебе непременно нужно чьё-то разрешение на твоё удовольствие, тогда ты действительно бедняга. (Гермина) Эта женщина, разглядевшая меня насквозь, знавшая о жизни, казалось, больше, чем все мудрецы вместе взятые, ребячилась, жила и играла мгновеньем с таким искусством, что сразу превратила меня в своего ученика. Была ли то высшая мудрость или простейшая наивность, но кто умел до такой степени жить мгновением, кто до такой степени жил настоящим, так приветливо-бережно ценил малейший цветок у дороги, малейшую возможность игры, заложенную в мгновенье, тому нечего было бояться жизни. Именно в ту ночь я снова почувствовал, что случай — это судьба, а развалины моего бытия — божественные обломки.

Вы так несчастны, это нехорошо, так не надо. Мне жаль. Выкурите трубочку опиума.

Вы, несомненно, давно догадались, что преодоление времени, освобождение от действительности и как бы там ещё ни именовали вы вашу тоску, означают не что иное, как желание избавиться от своей так называемой личности. Она тюрьма, в которой вы сидите.

Нехорошо, когда человечество перенапрягает разум и пытается с помощью разума привести в порядок вещи, которые разуму ещё совсем недоступны. Тогда возникают разные идеалы… Они чрезвычайно разумны, и всё же они страшно насилуют и обирают жизнь, потому что уж очень наивно упрощают её.»

27 октября 2007

Ночь откровений…

Сила не в том, чтобы противостоять, а для того, чтобы принимать и трансформировать.

Ты будешь тем, что успеешь создать вокруг себя. Это важнее всего. Это и есть что внутри.

Каждый из нас — это всего лишь чья-то ассоциация с собой.

Не рассматривай чьи-то плоды творчества: понравилось — не понравилось.

Суть в другом: есть ли над чем задуматься и что это меняет?

Творчество — способность управлять углом зрения.

Избавилась от своей самой губительной привычки — зависимости от людей. Всё как раз наоборот. Только свободный способен любить.

Не каждый смог стать пророком. Но каждый рождён для реализации пророчеств.

Иногда нам хочется освободиться от себя. Лучший способ — это прийти к себе с улыбкой.

Как же верна фраза «хорошо, что мы — это мы», придуманная на летних дорогах, когда нас упорно останавливали на трассе за превышение скорости и почему-то не штрафовали.

29 ноября 2007

Мир для меня стал сильно другим за последнее время. Как будто включили ускорение трижды. Последние пару лет, каждый месяц, каждый день и час всё так стремительно трансформируется… Сначала полёт и осознание, восприятие и принятие реальности, а затем она распадается на множество осколков, будто картина растворяется и ускользает в дымке. А под ногами по-прежнему чёрное и снег.

Достоевский прав, «главное — любить жизнь». Прав Ошо, «исход один, мы можем выбрать лишь путь». Холодно под кожей. И будто уже ничто не удивляет. Всё может происходить и случаться — и ладно. Я знаю — каждый сам… Не верю в гуру, религии, техники, хотя не отвергаю их. Это индивидуальные способы. Всего постепенно достигаешь и видишь, что ведь не это…

Милорад Павич нравится мне в последнее время своими вдумчиво абсурдными пьесами…

13 января 2008

Меня травит постоянное пребывание в состоянии внутреннего конфликта. Упорно пытаюсь бороться с собой, понимая, что заранее обречена. Знаю, что можно лишь договориться с собой или принять. Но никак не удаётся. Всё это временные маски, которые лишь слегка ретушируют царапины. Оторванность, бесцельность, бессмысленность и пустота заполненной корзины. Это ещё не чёрная депрессия, её проявления временны. Но однотонная серость, как медленно затягивающаяся петля. Как следствие — постоянная неудержимая потребность бежать. Но и она не возымела успеха. Любое путешествие с такой мотивацией может стать в лучшем случае лишь кратким отвлечением, уходом от внутренней проблемы, побегом во внешнее, побегом от себя. Но ведь проверено, что возвращение неминуемо и вдвойне тяжко.

И самое каверзное то, что в этом не помогут другие люди. Даже руки и тёплые слова любимого только заглушают боль, на краткий миг. И опять конфликтуешь, и ни во что не веришь, даже любимому, к которому так долго шла. Наконец, дверь отворилась, стена начала таять, но теперь не верю я. Сама моделирую холод и непонимание. Сама отталкиваю, испытываю боль. Шаткость, бросает туда и сюда. И ничего. Сколько попыток. Как долго. Как дальше?

Я знаю, может, про множество тайн, про их существование, земное и нет. Но всё заперто. Ни в одну не войти. Нормальные люди рады своим домам, работе, семьям, друзьям, любимым. Все ушли не просто так. Мне хотелось, чтобы они ушли и исчезли. И началась эта нелепая дорога, по которой я брела, находила случайных людей, придумывала им имена самых родных. Может, им просто тоже не хватало родных, или они также сглупили в один день, всех разогнав.

Люди счастливы вне тебя. И фальшь, фальшь от зверского нежелания фальшивить. И кем-то быть. Хотя читаешь, что человеческое рождение — это уже огромное доверие с возложенными на тебя надеждами. Не чтобы пахать, а нести свет, стремиться к свету. Но запираешься. И болеешь. Защитная реакция измученных души и тела, которые уже и сами не могут под тебя подстроиться и не рады, что достались тебе. Хотя кто ты без них.

P.S. Недавно во время беседы за жизнь мне сказали, что я очень хорошо понимаю людей и помогла разобраться в ситуации. Как в анекдоте про клоуна, который в полной депрессии пришёл к доктору. И тот послал его посмотреть шоу того самого клоуна.

26 февраля 2008

Рамта:

«Жить, чтобы жить. Жить, чтобы жить, — это самое великое достижение в понимании жизни, ибо только тогда ты познаешь мир и покой. Только тогда ты познаешь радость. Только тогда, мастер, ты опять станешь богом в своей совокупности.

Тебе ещё предстоит испытать это понимание жизни, ибо ты позволил запугать себя и взял на себя роли помощника, труженика, соперника, идеалиста, страдальца и неврастеника. Ты принял их как свою судьбу, и они ею стали. Но если ты позволишь себе пойти и увидеть другую сторону жизни, ты осознаешь, что эти роли — всего лишь крошечные частицы твоих жизненных возможностей.» Подписываюсь под каждым словом.

27 февраля 2008

Нас давно учили, что, когда хорошо — значит неправда. Или, по крайней мере, странно. Всеми силами пытались отгородить от подсознательно искомого «хорошо». Потому что, попав туда, можно стать сильным и не вернуться, и не подчиниться. Нас учили, что жить надо для цели, что жить сложно. Жизнь — это же как живопись ради живописи, нет? Только не спать можно много ради чего, а спать — ради путешествий по снам.

Хорошо — это сегодня, само по себе. Когда ты не чертишь схем и не занимаешься пространным бредом вроде самоидентификации. А на стадии, когда из тела вытекает фиолетовый свет, можно уже доверяться потоку.

13 марта 2008

full of peace and love

Товарищ прислал открытку из Индии!

«Я вернулся в Варанаси… но это уже не тот город, в котором я был прежде… Ярче, теплее, громче, Громче!!! Совсем другие люди, другие коровы, другое восприятие Бхагата. Всё меняется… весна пришла!!! Улыбнёмся же Солнцу!:)))))

Живу я сейчас на берегах священных вод Ганги-матушки в громадном доме, который снимаем ещё с 20–25 музыкантами со всей нашей Земли… Сплю а гамаке… а по утрам, когда из-за горизонта, над Гангой появляется Солнце, освещающее ещё не родившийся день, мы с ситаром встречаем его, сидя на крыше… над всеми крышами города Шивы.

Ежедневные концерты никогда не смолкают… Дом всегда полон гостей — чудных и красивых людей. Цветы, фрукты, сладости, музыка, Индия — это моё сейчас!!!»

27 марта 2008

Со свойственной мне периодичностью мгновенно меняю абсолютную депрессию на абсолютное счастье. Спонтанно собралась улететь через четыре дня в Непал, благо, визу делают три дня. Проработала три месяца в видеохостинге — хватит. «Спасибо» родителям, спустившим меня с мысленных Гималаев в подземку реальности. Апрель посвящён оформлению документов. Бабушке, наконец-то, дают новую квартиру взамен затопленной хрущёвки пятиэтажки, перееду жить к ней! Прощай, родительский дом!

С третьей попытки меня взяли на стажировку в Германию! В прошлом году, прилетев в Москву из Гоа ради этого собеседования, я отправилась в посольство в обличии хиппи. На мой взгляд, это был дизайнерский костюм счастливого человека — юбка-жилетка всех цветов радуги. Думала, у них поднимется настроение… На этот раз я оделась «нормально» — брюки-рубашка. Директриса нашего института сама рассказала, что год назад в посольстве оценили моё портфолио, но такого «аборигена» пропустить в страну не могли!

Отлично, до Берлина ещё есть месяц — поедем вдвоём с подругой на Алтай в горы! Бывалый редактор на нашем телеканале предостерёг: «Только ты в палатке ночью с краю не ложись — могут украсть. Там дикий народ».

11 июня 2008

У Иммануила Канта актуальными были вопросы: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?

У меня пока проще: А зачем оно надо? А чего в этом плохого?

А ещё повеселили софисты своей греческой философией. Вопрос: то, что ты не терял, ты имеешь? Ответ: да, имею. Вывод: значит, ты имеешь рога)))

28 ноября 2008

Хочу встретиться с богом, чтобы просто посидеть с ним на зелёной горе. Уже не думаю о смыслах, только о процессе. В момент полного неприятия и непонимания себя появляется близкий друг, который любит и понимает: всё просто.

28 декабря 2008

Культовый обряд сдачи себя журфаку — преподаватели судорожно ищут свободные аудитории, где бы принять зачёт. Студенты суматошно наклеивают на белые листы статьи с ошибками, вырезанные на скорую руку из жёлтой прессы. Мы читали её для этого зачёта впервые и долго смеялись. Как зовут лектора, так и не вспомнила, зато сдала, проскочив сквозь автоматную очередь пересдач.

Поехали праздновать с другом в московский танцевальный клуб, где под этно до утра пляшут босиком. Множество знакомых лиц, барабаны, флейты, диджеи и оглушенная импровизация. Ныряю в пуфик. И рыдаю. И рыдаю-рыдаю. И никак не пойму, que pasа? ребята, я не знаю, что не так. Тотально. Не понимаю, почему и откуда… Но мне очень важно, хочется это понять.

Я рыдаю, кружась в приземлённой плоскости вопреки закону Ньютона, самые симпатичные танцоры силой выдёргивают меня танцевать безумные повороты-перевороты, сюжеты-кульбиты, под конец мы лежим на полу синхронно крутя велосипед…

Всё нормально, мы все в поиске

И потом есть такая песня

do, what u want, until u find love

do, what u feel, until the end

И вроде ты уже не один

12 июля 2009

Смыслов нет, и не стоит их искать. Должен быть интерес.

Понимание. Пусть и сиюминутное.

Чувствовать дуновение жизни

Удивляться реальностям

Развевать молодость всей душой

В чьём-то чистом пространстве веры

В опыте есть усталость, всё меньше азарта

Но нет успокоения и нежного шёпота о том,

Что ты идёшь верным путём

И что мир этот принял тебя.

От этого хочется дальше и дальше

В абсолютную чистоту и освобождение

В полный вкус и наивную веру в себя

В саморождённые смыслы и полноту восприятий

Где каждое прикосновение — танец

А каждое па впервые

Где разговоры — цепкая импровизация

Сон — путешествие внутрь

Там никогда не знаешь, где окажешься утром

Доверие неизвестности

Принятие

Путь открытий своей сопричастности

Ключи к самому себе

Как создать правильное намерение

Намерение работает. Чем детальнее оно описано, тем быстрее сбывается. Главное — загадывать желаемое легко и непринуждённо, в игровой форме без лишней серьёзности. Но тут есть одна ловушка, в которую я не раз попадалась. Воплощение задуманного приносило мне вместо ожидаемой радости разочарование. Тут и родился метод. Представь, что желаемая картинка (событие, ситуация, достижение) воплотилась. Рассмотри, как в кино, свои чувства по этому поводу. Теперь отмотай время на день вперёд от момента воплощения (потом на неделю, на месяц) и проверь — действительно ли это полноценная радость? Или тебе вдруг теперь хочется чего-то другого, а то и противоположного? Ограничивает ли достижение твою свободу? Или, напротив, даёт чувство лёгкости и счастливости?

А теперь — контрольная проверка. Можно сесть в тишине, закрыть глаза, ощутить своё дыхание. Положи руки на центр груди и почувствуй, как бьётся сердце. Ощути, как золотая ось проходит сквозь твоё тело, соединяя его с центром земли с одной стороны и с космическим пространством с другой. Попроси энергию всей Вселенной участвовать в исполнении твоего намерения в соответствии с Высшей Мудростью. Так, чтобы исполнение намерения, послужило на благо тебе и окружающим. (Это подушка безопасности от «вредных» намерений). Соедини ладони перед собой и почувствуй полное доверие происходящему — Вселенная заботится о тебе наилучшим способом. Вырази благодарность этому опыту.

В этом состоянии вспомни картинку своего воплотившегося намерения. Резонирует ли оно с ощущением блага и высшей мудрости? Если да, намерение отправлено в действие. Если чувствуешь «что-то не то», пересмотри своё намерение. Вселенная помогает создать для него совершенную форму.

Глотая свободу

И ответом был свет

Канарские острова

Шабаш полной луны скрывается поминутно дымом прибывающих с океана туч. Скрип лодки и плеск волны в ночном порту разрезают колпак тишины. Я прячусь в сетке на корме корабля, устремив взгляд на не темнеющий небосклон юга. Влага всех клеточек тела встаёт на дыбы по зову блестящего спутника безустанной планеты. Будто прилив океана. Кричать. Волчий вопль застревает в глубине существа, лишь оторвавшись от лёгких. Не знаю, не знаю…. Не знаю. Паук незнаний накинул прочный колпак на мой третий глаз. Мир не слышит мой зов. И ни один человек. Когда чего-то так не хватает, поделись недостающим с другим — звучит парадокс в диссонансе разбросанных мыслей. Я не слышу людей. Стараюсь крепко сжать чью-то руку, но остаюсь за тысячу миль.

Все уснули или хотя бы сделали вид. Ночь — маленькое спасение. Окно в безвременье. И так не хочется нового дня со смеющимся солнцем. Где я снова примерю тысячу масок, так и не подобрав ни одной. Повторю много раз фразу на испанском, стараясь быть если не понятой, то хотя бы услышанной. Не важно, где ты. Важно, что посеешь вокруг.

Когда не слышно ответа, остаётся молиться. Миру. На любых языках. Сколько раз молитва дарила мне чудо. Сколько чудес и спасительных рук дарила молитва, когда, казалось бы, на пути уже не оставалось звёзд. Теперь я сжимаю зубы, закрыв вход чудесам и крича: «Я не знаю Вас! Вас со мной нет!» Я не знаю, кем быть и как быть, чтобы снова стать частью Вас! И ответ луны был красноречив. Они любят тебя, они дарят тебе столько чудес, оберегая на пути безрассудства и веры. Приводят к мечте. А ты заполняешь лёгкие незнанием и страхом, крича, будто не знаешь Их имена?

Кого ты стремишься играть — не имеет значения. Важно, кто ты. Ты — свет. Часть света Тех, что создали великолепие жизни. Ты — возможность пролить свет на струны земли. Оживить музыку. Вдохновить воздух. Ты — это свет. Ни больше, ни меньше. Не думай, как донести его людям. Просто каждый момент помни. Ты несёшь этот свет в каждом жесте, каждом поступке и чувстве. В душе живёт либо страх, распыляющий тьму, либо любовь. Третьего не дано. Пусть твой свет всегда даёт о себе знать. И направляет души близких на путь мечты. С днём рождения! Да будет свет.

Серендипити

Аргентина

Наверняка, в твоей жизни случались удивительные события, которые ты не планировал и не ожидал. Вспомни, что предшествовало такому событию. Какое внутреннее состояние? Вот что говорил на эту тему Джон Ленон: «Life is what happens to you while you’re busy making other plans.» Жизнь — это то, что происходит с тобой, пока ты строишь другие планы.

Это было в пригороде Буэнос-Айреса. Обычным утром. Когда я села на лавку возле ж/д станции и честно призналась себе и попутчику: я больше не знаю, куда идти… Четыре… Три… Два… Один… Рядом с лавкой стоял угловатый деревянный стол, вокруг — небольшая площадка — всё это напоминало сцену, возникшую посреди глухого района, как единственное место для свершения поворотного момента истории. Мы молча сидели и ничего не делали. Этому моменту предшествовал месяц странствий по Аргентине, от Буэнос-Айреса до Ушуаи, встречи с пингвинами, трекинг к ледникам, знакомства с новыми друзьями. Это был план. И моя мечта — прожить такой опыт. Для такого приключения нашёлся попутчик, ресурсы, и понеслась. Но план был завершен… Куда двигаться дальше?

У меня была идея встретиться с аргентинцем, у которого мы жили по приезду в страну. Бывает так, видишь человека впервые, почти не говоришь на его языке, но абсолютное ощущение, что мы знакомы всю жизнь. Он даже думал присоединиться к нашему путешествию. Проехав четыре тысячи км, мы снова постучали в его дверь. Никого не было. Телефон не отвечал. Всё происходило под вечер, и мы провели беспокойную ночь, с шумом забравшись в сад по трубе через крышу, едва не сдавшись нагрянувшим полисменам. Это было безумство. Утром я отправилась в полуразрушенную католическую церковь, куда мы заходили на Рождество, и долго молилась. На белом полотне алтаря возлежал большой рыжий кот — единственная душа в огромном холодном здании.

Примерно через час я уже сидела на вышеупомянутой лавке и молча ждала. Мимо проходила милая парочка с огромными рюкзаками — в этом районе люди в таком образе казались персонажами из кино, что мы уже успели испытать на себе. Мы не могли не удивиться друг другу. Завязался разговор. Ребята были уставшими и спешили домой. Не углубляясь в вопросы, поинтересовались, есть ли нам, где ночевать? И на единогласное «неа», позвали к себе. Такие худые, улыбчивые и дружелюбные. Три года они путешествовали по Южной Америке, чтобы найти свое идеальное место для жизни, и именно в этот день возвращались домой. Завершить дела, так как место нашли… Ни Колумбия, ни Перу, ни Мексика не вдохновили аргентинцев так, как маленькая деревушка в зелёных горах аргентинского штата Кордоба. Всё, что нам сообщили новые знакомые, один маленький, но главный секрет: «Это самое удивительное место во всей Южной Америке, в котором нам хотелось бы жить. Поезжайте посмотреть — не пожалеете.»

Через пару недель дорога привела нас в эту деревню. Честно говоря, мы стартовали из города автостопом в сторону водопадов на границе с Бразилией. Но промахнулись автобусом — тот доставил нас на трассу, ведущую в ту самую Капишу-дель-монте. Каких-то 700 км от Буэнос-Айреса. Мы прибыли вечером в разгар ярмарки, где поток местной жизни сразу вобрал нас в свою творческую атмосферу. Музыканты, артисты, мастера рукоделий, концерты фолк-музыки под открытым небом. Вокруг экодома причудливых форм и сады свежих фруктов. Древние скалы с пещерами, зелёные заросли, тропа водопадов, создавших природные ванны с прохладной водой. Само поселение едва ли было отмечено в путеводителях. Сюда приезжают в основном аргентинцы из городов, иногда встречаются американцы, которые любят пересекать ЮА на машине. Оказаться в Капише — это был большой вздох облегчения. И правильное место. Когда видишь саму жизнь, как чудо, никогда не знаешь, куда приведёт следующий шаг.

Страх

Израиль

Я приехала навестить друга в небольшой деревушке на севере Израиля. Минутах в десяти от дома бил холодный источник с чистой водой, прямо в овраге меж полей с виноградником. С утра пораньше я отправилась освежиться. Вокруг никого — красота. Только устроилась в этом природном бассейне, как меня настиг раздирающий звук сирены «уиу-уиу-уиу». Через пару секунд посыпались мысли: может, это военная тревога? Атака? Бомбардировка? Такой страх заставит пробежать десять км без подготовки. Ум поспешил вступить в обсуждение множеством голосов:

— Скорее, в бомбоубежище!

— Но где оно?

— Надо спасаться!

— Какая нелепая смерть!

— Говорили, не надо ехать в Израиль.

— Что делать?

— Есть здесь кто-нибудь?

— Почему эта сирена не замолкает?

И всё это в момент. Я хватаю рюкзак с полотенцем, взбегаю на верх оврага и замечаю вдали виноградарей, укутанных в солнце непроницаемые одежды, как ни в чём ни бывало продолжающих собирать урожай. И снова вступает ум:

— Странное дело…

— А они услышат, если им крикнуть?

— Может быть, это глупо?

— Но жизнь важнее…

— Их надо предупредить.

— Или бежать домой?

На этой мысли сирена умолкла. Виноградари продолжали работать. Сердце — отстукивать ритмы самбы. Желания продолжить водные процедуры не возникало. Вернувшись к дому, я разузнала у друга, что всё это значит. День памяти Холокоста. Сирена, а после — традиционная минута молчания.

Мёртвое море

Мёртвое море…

Самое живое из всех живых и живородящих…

Спрятанное меж сухих камней пустыни,

Отражающей ночью послания звезд…

Нескончаемых, великолепных,

Вторящих совершенству Вселенной.

Мёртвое море… И «шахар» — момент до рассвета,

Когда проясняются очертания глинистых гор иорданских…

Пальцы твои в маслянистом объятье морском. Их касаясь,

Приобщаюсь и я к таинству высыхающих вод,

Обжигающих раны…