Куда исчезают обычные люди?

Игорь Филатов (2024)

Молодая сотрудница полиции, занимается рутинным делом пропавшей без вести женщины, но сталкивается с такими вещами, о которых хотела бы никогда не знать. И теперь у неё нет выбора — только идти по «следу из хлебных крошек», в надежде найти выход из ловушки, которую приготовила для неё судьба. А готовы ли вы следовать за ней? Обратной дороги не будет…

Всё ещё день четвёртый

После разговора с Евой Аня решила ехать не кратчайшим путём, через метро, а до «Курской» и дальше по МЦД^[8]. Окошко, плавное покачивание поезда, проносящиеся мимо пейзажи — всё это помогало расслабиться, пустить мысли в свободное плавание. Много новой информации, в том числе о том, что её нужно ещё больше, а, вероятно, важная её часть заперта в черепной коробке какого-то парня, и ключа пока нет. Ключ на другом уровне её собственного развития, другом уровне знаний, до которого топать и топать по ещё не найденным дорогам — пока есть только обрывки какой-то карты.

«Я её соберу!» — твёрдо решила Сорокина, выбросив сомнения за окно электрички, размеренно перемешивающей поток её сознания. Но они вязко прилипли к стеклу и потянулись обратно, что-то неразборчиво нашёптывая, добавляя к себе неуверенность и апатию.

«Откуда вы вообще взялись?» — раздражённо встряхнулось внутреннее «я» девушки, и она хлёстким щелбаном отправила эту распоясавшуюся слизь сквозь стекло, где её подхватил мощный встречный поток воздуха и размазал между рельсами и колёсами. Аня, довольная этой расправой, села поуютней, наслаждаясь оставшимися минутами беззаботного перемещения в пространстве. Нервные импульсы вновь побежали по синапсам^[9] — нейроны, освободившиеся от липкого чужака, вернули свою привычную активность. Мыслительная машина в голове оперативницы набирала обороты, разгоняясь и игнорируя одностороннее течение времени. Взгляд в прошлое — анализ фактов. Взгляд в будущее — планирование и прогноз результатов. Снова в прошлое — ещё раз свериться с имеющейся информацией, и опять в будущее — да-да, так и надо сделать! Машина времени? Кто сказал, что она не реальна? Она в каждой голове на этой планете. У каждого «хомо», даже если он не слишком «сапиенс».

Итак. Есть «коробочка» с большим секретом — некий крайне необщительный молодой человек. Достать из неё информацию, похоже, большая проблема, и упираться в неё как в единственный вариант Аня и сама не хотела и понимала, что Хромко ей этого не позволит. Да и не факт, что детали последней встречи Борисовой с сыном содержат что-то, что укажет на её местонахождение. А указать могут более простые и банальные вещи. Например, ответ на вопрос — а где она, собственно, жила? Владение двумя специально купленными рядом не сильно дешёвыми квартирами и признаки наличия успешного бизнеса позволяют предположить, что недвижимость есть где-то ещё — надо обязательно запросить эти данные. Да, пропавшая действительно была сильно расстроена, когда её видели последний раз, но кто знает, что у неё в голове?.. Действительно, она могла уехать и спрыгнуть с моста, например, а могла просто вырубить телефон и отправиться куда-нибудь на Бали, медитировать и поправлять расстроенную психику — надо обязательно проверить приобретение билетов и вылет из страны. Информация о звонках и перемещениях выключенной «трубы»^[10] тоже не помешает. Ровно так же Борисова могла вытереть слёзы, забить на всё и жить как обычно, тем более что, со слов Марты, две-три недели отсутствия — это норма. По сути, весь кипиш устроила Холмакова, которая и видела-то Борисову всего один раз в жизни.

Электричка затормозила на нужной станции, и Сорокина вышла на перрон, готовая к разговору с начальником, которому точно придётся сейчас объяснять, почему она так резко «сорвалась» в Москву. Аня знала, что будет делать, и шла, довольная мотивирующей порцией дофамина^[11], выданного мозгом в качестве поощрения за промежуточный, но всё же результат её интеллектуального труда — сформированную чёткую цель. А сомнения? Да ну их к чёрту! И откуда они только взялись…

Мозг, сидящий в своём тёмном домике, не разбирается в подробностях. Ему плевать на Борисову и Антона. Всё вокруг — это череда биохимических и электрических сигналов, которые он интерпретирует по своему усмотрению, раздавая беззвучные химические команды: «Тут притормози, а тут пободрее. Опасность?! А, нет, обознался. Ох ты, как скользко — держи баланс! Пора поесть. Манго? Да, знаю такое. А это что за хрень с ним рядом? Выясни! Как-как? Дуриан? Самый вкусный фрукт на земле? Уверена? Воняет, как протухшее сливочное масло! Ну его на фиг, не ешь! Хотя… Если свежепочищенный и без этой плёночки… Да нет — не понял, в чём прикол… Получилось самой розетку поменять? Да тебе это вообще зачем? Электрик же есть! Ну ладно-ладно — молодец! Хорош, он уже в отключке. Да стой ты! Да хватит — прибьёшь, блин! Стой! Ох ты — что же делать-то?! Сто-о-оп!!! Уф… Нельзя тебе на ринг, нельзя… А этот вроде симпатичный…»

Да, беззвучные химические команды. Правой-левой, правой-левой. Перрон остался позади — автобус принял эстафету. А теперь снова — правой-левой, правой-левой…

С Хромко Сорокина встретилась прямо у входа в Управление.

— Где была, что делала? — привычно, без особых церемоний, спросил он приближающуюся подчинённую.

— Ездила в Москву, по делу Борисовой. Встречалась с её знакомой, которая нам губернаторское внимание организовала.

— И как, проблем ждать?

— Не думаю, — пожала плечами Аня. — Вроде мы друг с другом нашли контакт.

— Молодец. Помощь нужна какая?

— Вроде нет, справляюсь. Особых подвижек пока нет. Подпись ваша понадобится — думаю несколько запросов подготовить.

— Готовь. Я на совещание, вернусь к вечеру. Ну или утром завтра заноси, — добавил Семён Семёнович, садясь в подъехавшую служебную машину.

— Сегодня сделаю — утром занесу, — не раздумывая ответила девушка.

— Добро.

Покрышки раскидали шипами снежно-ледяные брызги, и машина выехала со двора. Оставшаяся часть дня теперь обещает быть относительно спокойной, поэтому Сорокина решила сначала сходить перекусить, а потом уже засесть за бумаги. Ничем не примечательный приём пищи отличался от всех предыдущих разве что чрезвычайной медлительностью официанта, который постоянно куда-то исчезал, а появляясь, приносил уже остывшие блюда. Аня вернулась с обеда поевшая, но слегка раздражённая. Не успела она расположиться за столом, как в кабинете появилась Васильева и бесцеремонно уселась на стуле с явным намерением рассказать что-то, для неё совершенно важное и неотложное.

— Привет, — начала она, сопровождая слова крайне озабоченным выражением лица. — Весь день тебя жду, места себе не нахожу. Ты куда пропала-то?

— В Москву ездила, по делам. Тань, ты, может, попозже зайдёшь? Мне кучу бумаг надо успеть написать сегодня.

— Да не могу я попозже — у меня башка разорвётся! — практически вскрикнула Татьяна. — Ты что, пять минут для меня не можешь найти?!

— Ладно-ладно, ты успокойся, — вздохнула Аня и отодвинула лист бумаги, на котором собиралась писать рапорт о беседе с Холмаковой. — Рассказывай, что за беда?

— Ты считаешь, что я дура?

— Это тот вопрос, который срочный, или пока подготовительный?

— Ну какой ещё подготовительный?! Я утром сегодня проснулась с этой мыслью, и теперь она меня сверлит как дятел. Пытаюсь переключиться на что-нибудь, но она не отстаёт!

— Дятел долбит… — машинально поправила подругу Сорокина.

— Куда долбит?

— В мозг, блин! Сначала в твой, а теперь и в мой — это заразно, видимо.

— Не поняла… — с вопросительным взглядом застыла Васильева.

— Забей… — снова вздохнула Аня, поморщившись и потерев пальцами переносицу. — Давай вернёмся к мучающей тебя мысли. Во-первых, я не считаю, что ты дура. Во-вторых, объясни, как ты пришла к такому выводу?

— Никуда я не приходила! Я же тебе говорю, проснулась, а она уже тут — и свербит, и свербит, как будто пластинку заело: «Сорокина считает, что ты дура».

— То есть прямо вот так — не «я», а именно «ты»?

— Ну ты-то здесь при чём? Конечно, я!

— Бр-р-р… Я имею в виду, что текст такой, как будто кто-то тебе это говорит, а не ты сама себе?

— Я-то с чего такое буду говорить? Сама подумай! Конечно, мне.

— То есть ты слышишь чей-то голос, который убеждает тебя в том, что я тебя считаю дурой? — резюмировала Аня, приподняв брови.

— Не-е-ет… — с сомнением в глазах протянула Танька. — Я же не шизанутая, чтобы голоса слышать…

— Вот и я думаю, что ты нормальная, никакая не дура, и вообще, лучше тебя никого нет на белом свете. Выкинь это всё из головы и глицинчика^[12] попей — и успокаивает, и когнитивные навыки^[13] улучшает.

— Какие навыки?

— Не вникай — пропей курс, говорю.

— Хорошо.

— Ну вот, вроде разобрались. Тань, мне поработать надо — шагай к себе, ладно?

— Ладно, — согласилась она, вставая и разглядывая Аню. — Ты причёску, что ли, поменяла?

— Месяц уже, наверное, как…

— Странно, не замечала, — рассеянно добавила Васильева, доставая из кармана смартфон. — Увидимся.

Она закрыла за собой дверь, а Сорокина шумно выдохнула воздух через сжатые губы и, качая головой, добавила:

— Это пипец…

Девушка опять положила перед собой отложенный лист и продолжила писать рапорт. Перенося из блокнота рекомендации Евы по общению с сыном Борисовой, Аня невольно вернулась к этому разговору с подругой. Никаких подтекстов и намёков? Всё воспринимает буквально? Так это и про неё, про Васильеву… Но она же нормальная, а Антон, судя по всему, явно не в себе — почему они так похожи? И Марта тоже их сравнивала…

— Что, блин, происходит? — привычно произнесла Сорокина вслух, как это часто делала, оставаясь одна в кабинете. — Тихо сам с собою я веду беседу… Это ещё терпимо — хуже, когда в башке начинает бубнить кто-то посторонний… — прокомментировала она собственную привычку, опять вспомнив про Таньку.

Примечания

8

МЦД — Московские центральные диаметры.

9

Синапсы — место контакта между нейронами, служат для передачи нервных импульсов.

10

Труба — телефон (сленг).

11

Дофамин — нейромедиатор — вещество, вырабатываемое мозгом, когда с человеком происходит что-то приятное.

12

Глицин — безрецептурный лекарственный препарат, воздействующий на нервную систему.

13

Когнитивные навыки — навыки мозга усваивать и обрабатывать информацию об окружающем мире (память, внимание, воображение, речь, возможность логически рассуждать, воспринимать информацию органами чувств).