О чём рассказал архив. Документальная повесть

Игорь Топоров

Г. Топоров и И. Топоров систематизировали архив А. Топорова, изучили его фонды в архивах и музеях бывшего СССР, вели переписку, в т.ч. по неоконченным замыслам писателя. По этим материалам написана книга «О чём рассказал архив». Она состояла из легенд-былей, а историю коммуны «Майское утро» и работы в ней А. Топорова можно назвать главной её легендой. Ранее повесть публиковалась в журнале «Сибирские огни», 2007, №7—8, в Белгороде и Николаеве, 2011.Предназначена широкому кругу читателей.

Глава 1. ЛЕГЕНДА О «ДОБРОМ ГЕНИИ»

Легенда эта возникла в 1936 году, когда доведшие Топорова до нервного истощения очёрские «отцы просвещения» пожаловали Адриану Митрофановичу в виде компенсации путёвку на курорт в Феодосию².

Феодосия! Своего рода Мекка, и мы знаем почему. Вот выписка из очерка-путеводителя В. Балахонова «Феодосия»:

«Могила Айвазовского находится во дворе старинной армянской церкви на углу улиц Айвазовского и Тимирязева. На могиле установлен мраморный памятник с надписями на русском и армянском языках: „РОЖДЁННЫЙ СМЕРТНЫМ, ОСТАВИЛ ПО СЕБЕ БЕССМЕРТНУЮ ПАМЯТЬ“. Тут же похоронена жена художника Анна Никитична Айвазовская.

В городе имеется памятник-фонтан, сооружённый в сквере между кинотеатром „Крым“ и генуэзской башней. Его построили горожане в знак благодарности художнику за водопровод, проложенный в Феодосию из его имения Субаш. В 1959 году фонтан реставрирован, и теперь мы его видим таким, каким он был при жизни Айвазовского».

Повеяло на нас непреходящей любовью и гордостью феодосийцев, повеяло настоящей легендой. Но лишь страницы дневниковых записей, да одна памятная открытка, хранящиеся в архиве А. М. Топорова, позволяют узнать кое-какие её подробности.

Нет надобности описывать чувства Адриана Митрофановича, попавшего в один из самых примечательных крымских городов. Он сразу же ощутил себя в Феодосии паломником, которому предстоит прикоснуться к святыням этих мест. Конечно, Топоров поспешил осмотреть Феодосию и, прежде всего, места, связанные с личностью И. К. Айвазовского. Нечто возвышенное, освящённое человеческой памятью, он ожидал встретить здесь.

Увы! Адриан Митрофанович был ошеломлён кощунственным отношением феодосийцев к памяти великого земляка. Тошно было смотреть на превращенные в мусорные свалки, даже уборные, безнадёжно высохшие мемориальные фонтаны, на развалины дома, где родился И. К. Айвазовский, на его захламлённую могилу за оградой армянской церквушки. Без прежней восторженности, с гнетущим тревожным чувством шёл А. М. Топоров к знаменитой Картинной галерее имени И. К. Айвазовского, зная, что там много подлинных полотен живописца.

Топоров встретил у дверей большого зала глубокого старичка со слезящимися глазами, спросил его:

— Мне сказали, что жива ещё жена Айвазовского, Анна Никитична, что живёт при галерее. Меня возмутило оскорбительное отношение местных властей к памяти Ивана Константиновича. Хочу об этом написать в московскую газету. А вы кто, дедушка?

— Я-то? Фома Дорменко. До самой смерти Ивана Константиновича был при нём, сам малевать кое-что стал. В городе много картин, написанных мною… Теперь вот охраняю галерею… Анну Никитичну нынче обижают: все облезло, печи дымят, зимой холодно. Пойдемте к ней.

Там, куда он привёл Топорова, все было действительно в запущенном состоянии. В кресле сидела старая женщина в тёмном платье, с кружевной наколкой на голове, всё ещё сохранявшая следы редкой красоты. Адриан Митрофанович представился и своим негодованием по поводу виденного в городе сразу же расположил к себе Анну Никитичну.

— Трудно мне от всего этого, — горько и просто стала жаловаться она. — Ну да всё бы ничего… А вот последнее — смертельно обидело, потрясло, хоть не живи. Сняли статую с фонтана «ДОБРОМУ ГЕНИЮ». Сказали мне, горсовет постановил. Вы знаете, почему так дорога мне эта статуя? Раньше город страдал без питьевой воды. А в моём имении Субаш, за 25 вёрст отсюда, питьевой воды было вдоволь, артезианской, чистой. И проложили оттуда на наши с Иваном Константиновичем деньги трубы до самой Феодосии. Здесь знали, что вода пришла из моего имения, и в память об этом построили красивый, самый большой в городе фонтан с изваянием, который и назвали «ДОБРОМУ ГЕНИЮ». Посмотрите.

Анна Никитична нашла в семейном альбоме фотографию и подала Топорову. На фотографии был снят озарённый солнцем фонтан, посередине которого стояла статуя прекрасной молодой женщины. В протянутой городу руке она держала чашу, из которой рассыпались вниз щедрые хрустальные струи. Несколько ребятишек, вытянувшись через борт и закинув головы, ловили их ртами.

— Таким был этот фонтан со статуей «Доброму гению»…

Время как будто сдёрнуло маску старости с просветлённого, растроганного лица Анны Никитичны, и потрясённый Адриан Митрофанович, ещё раз взглянув на фотографию, только и смог проговорить:

— Это Вы!!

— Да… Для скульптуры позировала я: меня уговорили.

— Где же эта прекрасная статуя? На фонтане её нет.

— Свергли же её. Пойдёмте, я покажу.

На полу подвала, куда привела Топорова Анна Никитична, валялась статуя с фонтана «ДОБРОМУ ГЕНИЮ».

— Это ведь она на фонтане кажется такой воздушной, почти прозрачной, виновато стала как бы оправдываться Анна Никитична. — А так нам с Фомой её даже не сдвинуть… Нелегко живется мне. Приходится продавать даже вещи Ивана Константиновича, которым место в музее. Продала… что же делать? — и кровать, на которой он умер…

Сказано было сквозь слёзы, через платок…

Провожая Топорова, Айвазовская подарила ему фотографию фонтана с изваянием «ДОБРОМУ ГЕНИЮ».

— Возьмите на память. У меня ещё есть…

С тяжёлым чувством покинул Топоров галерею, пообещав, что светлая память о «ДОБРОМ ГЕНИИ» будет восстановлена в её истинном смысле, как и память о великом художнике…

Нетрудно представить, каким яростным возмущением дышала большая статья Топорова «ТОЛСТОКОЖИЕ», написанная по следам поездки в Феодосию. Но трудно — совершенно невозможно — представить, как всё же вняли этому гневному гласу руководящие работники столичных искусствоведческих организаций и издательств. Обратимся к самой статье, опубликованной после долгих «хождений по мукам» в «Комсомольской правде» (№37 за 1937 год). Вот что писалось тогда в примечании «ОТ РЕДАКЦИИ»:

«Тов. Топоров принёс свою статью сначала в редакцию газеты «За коммунистическое просвещение». Оттуда её переправили в Наркомпрос, тот переслал в музейный сектор Комитета по делам искусств при СНК СССР. Музейный сектор передал в газету «Советское искусство», которая в пятое посещение Топоровым редакции вернула статью, заявив: „Мало ли таких дел, как в Феодосии?“.

Вся эта отвратительная история показывает, что в некоторых московских учреждениях находятся бездушные чиновники, которые в культурном отношении ничуть не выше феодосийских горсоветчиков…»

После статьи «ТОЛСТОКОЖИЕ» Топоров получил много благодарственных писем: от Анны Никитичны, её родных, рабочих Феодосии. Крымское правительство быстро устранило все бесчинства феодосийских властей. Анне Никитичне увеличили пенсию, привели в порядок её квартиру и фонтаны, связанные с именем И. К. Айвазовского…

К сожалению, немало прекрасных легенд имеют печальный конец. Уже живя в Николаеве, А. М. Топоров задумался: А каков же финал истории с изваянием «ДОБРОМУ ГЕНИЮ»? И Адриан Митрофанович пишет дирекции Картинной галереи имени И. К. Айвазовского:

«…Я вспоминаю своё пребывание в Феодосии в 1936 году, аудиенцию у Анны Никитичны. В очерке-путеводителе „Феодосия“ тов. В. Балахонов, между прочим, пишет, что «теперь мы видим его (главный фонтан) таким, каким он был при жизни художника». Жена моего внука Юлия Плюснина — уроженка Феодосии, часто ездит туда к родным. Так вот она говорит, что статуи фонтана „ДОБРОМУ ГЕНИЮ“ в Феодосии нигде не видела. Убедительно прошу ответить мне на вопросы:

— Где сейчас свергнутая статуя фонтана „ДОБРОМУ ГЕНИЮ“?

— Кто был её автором?»

А. М. Топоров получил такой ответ:

«Уважаемый Адриан Митрофанович!

На поставленные Вами вопросы отвечаю:

— Статуя фонтана „ДОБРОМУ ГЕНИЮ“ пропала в период оккупации фашистскими захватчиками города Феодосии в 1941 — 1944 гг.

— Автор скульптуры фонтана „ДОБРОМУ ГЕНИЮ“ нам неизвестен.

С уважением

Директор Д. Трушин».

Неутешительный ответ дирекции галереи стал одной из чувствительных ран для А. М. Топорова. Адриан Митрофанович безоглядно был влюблён в любой вид истинного, высокого искусства и болезненно воспринимал обиды, нанесённые ему.

Он видел великолепную статую на фонтане «ДОБРОМУ ГЕНИЮ», он укорял себя, что не дознался у Анны Никитичны, кто автор прекрасного изваяния. И лишь теперь, после письма из Феодосии, с болью понял: уже всемирно известный, баловень в кругах искусства — не мог И. К. Айвазовский допустить, чтобы с его жены изваял статую для фонтана «ДОБРОМУ ГЕНИЮ» какой-либо заурядный мастер. Несомненно, это был скульптор, равный по таланту И. К. Айвазовскому или близкий к тому. К несчастью, погибло одно из замечательных творений искусства³. Не до конца оценил Адриан Митрофанович в те тридцатые годы кощунственное решение Феодосийского горсовета.

Погибла во время войны в Старом Осколе и фотография, подаренная Топорову Анной Никитичной. Но прекрасный образ «ДОБРОГО ГЕНИЯ» всё же можно представить себе по словам рассказанной нами легенды, как, наверное, можно задуматься и о двойном смысле её названия. И пусть подтвердят это строки из переписки двух учителей — николаевца Ф. Андреенко и феодосийца Г. Анисимова:

«9 октября 1978 г., г. Феодосия.

Глубокоуважаемый Фёдор Семенович!

Сердечно и душевно благодарю Вас за присланную статью А. М. Топорова “ТОЛСТОКОЖИЕ“, которую Вы своей рукой переписали в 1937 году. Спасибо Вам огромное. Статья ставит множество проблем, которые актуальны в наши дни! Статья побуждает к поиску во многих направлениях. Когда её читаешь, то становится ясно, кто её писал! Её писал, прежде всего, человек кристальной честности, не идущий на сговор со своей совестью!

Ещё раз благодарю за присланное.

Здоровья Вам, Вашей семье. Благополучия.

Здоровья и творческих удач Адриану Митрофановичу Топорову!

Г. Анисимов».

Феодосия. Фонтан «Доброму гению». Старинная открытка, начало ХХ века. Личный архив И. Г. Топорова.

Примечания

2

г. Очер — районный центр Пермского края в России. Речь идет о конфликте между А. М. Топоровым и районными бюрократами. — И. Топоров.

3

В 2004 году ко Дню города администрация Феодосии открыла реконструированный фонтан «Доброму гению». Реставратор памятника — феодосийский скульптор Валерий Замеховский. — И. Топоров.