Мост Серафина. Хроники отвергнутых территорий

Игорь Гречишников

Когда закончились прежние календари, зацвели ножи, воткнутые в землю, и от смертельных болезней нашли смертельные лекарства, произошла история Охры. Ей довелось жить на новых землях и новых временах, её историю написали чёрными чернилами на чёрном шелке, и темна она для глаз, но для сердца — ясней ясного. Книга содержит нецензурную брань.

Теперь

эпилог

Зал международного трансфера был пуст, грязен и плохо освещен. Под высокими сводами, топали, гомонили, грохотали. Солдаты в мокрых накидках снимали телевизионные панели и стаскивали в большую неряшливую кучу длинные скамьи в залах ожидания, освобождая места для своих построений. Пахло сырыми плащами, несло скисшей едой и горячим воздухом от газовых горелок, на которых разогревались солдатские пайки в жестяных коробочках. Темно-песочные и зеленые ящики складывались грудами и тут же разносились в стороны. Натягивались желтые ленты и тут же рвались, кремовый пол покрывался на глазах грязными отпечатками ботинок. Я сидел, прикованный к хромированному стулу, и, шлепая губами, пил раскаленный кофе из бумажного стакана, грыз подсыхающий» транзит», пристально разглядывая начинку. Еще я старался не свалить еду с коленей и держать незаметно флягу с Россо под курткой.

— Зря ты напился…, — с сожалением сказал Монкада и посмотрел на Охру.

— Трезвым..я на вас больше смотреть не могу.

Она сидела невдалеке, Монкада несколько раз к ней подходил, и судя по всему пробовал ее выгнать. Она поднимала на него пустые глаза, кивала, отходила, терялась и снова возвращалась, уже с другой стороны, занимая другое место в другом углу зала. Монкада ее снова прогонял, но делал это как-то неуверенно и раздраженно. Мне было тяжело на нее смотреть, и я прятал от нее взгляд, но чувствовал, что она смотрит на только меня. Поэтому я регулярно прикладывался к фляге, но понимал, что трезв как стекло от невероятной, гранитной тоски.

Меня уже ждал последний самолет, который должен был вылететь из аэропорта» Гама».

Монкада сел напротив.

— После него уже не будет гражданской авиации и мирного космоса, — сообщил мне Монкада. — Ты остаешься или.. нет?

— Отпусти ее со мной. — говорил я, старательно доедая» Транзит».

— Мое условие не выполнено

— Единственное оборудование, которое могло работать с координатами тектоники Серафина, сгорело на моих глазах. Больше никто не сможет отправлять записки по облакам. И потом… ты вроде собрался воевать, а не финансировать исследования сферы Томпсона? Тебе она не нужна, ну, просто не пригодится…

— Тебя арестуют по приезду. Скорее всего тебя отправят далеко, и я сделал так, что оправдают. Но мы больше уже не увидимся, Синто. И на Фландрии, на своей станции, ты больше не появишься.

— Почему?

— Войска Нового Света начали наступление по всей Новой Испании, Эмбере и Перронте. Планета Фландрия попадает в этот район, мне очень жаль… но там камня на камне не останеться. Твой район исследований сейчас включен в оборонительную линию Марса — эль — Брега.

Я аккуратно сложил все у пустую упаковку, смял ее, бросил в далекую мусорку.

— Пошли? Где мой баул?

— На борту уже.

— Спасибо!

И я двинулся к выходу на посадку. Краем глаза я видел как Охра двинулась за мной как тень, не отставая ни на шаг. Монкада пошел следом, перепуганный моей решительностью

— Да черт с тобой, Алонсо, — Я, пошатываясь, шагал и говорил без остановки. — Все равно ты вернешься к тому, на чем я остановился. Перевернешь все верх ногам, убьешь кучу людей, все сожжешь, со всеми перессоришься и в один прекрасный день поймешь — ты не на миллиметр не продвинулся в разговоре с этим вашим Рыжим.

— Тебе-то откуда это знать?

— Мне?! Ты очень смешной, Алонсо.. Я, в отличие от тебя, просто смог уложиться в более скромный бюджет делая то же самое, что ты сейчас.

Мы дошли до пропуска на посадку. Ящики, брезентовые складки и много всякого оружия. Все равно видно, что мы в все долго не воевали. Оружие лежало без всякой охраны, будто лопаты, или ящики с пустыми бутылками.

Я вытащил из маслянистой, лязгающей кучи что-то рогатое, с длинной золотистой лентой, морщась и икая, нашел на корпусе рычажок, и показалась красная точка «Fuego»

— Она едет со мной! Сюда иди! — крикнул я Охре

Охра теперь смотрела на Монкаду.

— Хватит таращиться! Встань за мной! Мы уезжаем! Синьор Монкада обещает бизнес — класс!

Мои пьяные вопли привлекли внимание нескольких солдат. Они приблизились, с любопытством глядя на пулемет в моих руках.

— Он не выстрелит, — сказал кто — то из них.

— С чего вы взяли? — изумился я. — Показать?

— Да я не про тебя. Ты то безголовый, это ясно.. — собщил солдатик. — Я только сейчас увидел, мы его неправильно собрали, видишь, коробок криво стоит. Никанор, вооот у тебя руки из жопы.., — завершил он, обращаясь к своему сослуживцу.

— Да, и пружину он до конца не вставил… Короче, синьор профессор, положи на место maqiyna на место. Нажмешь на курок и сам убьешься, ну тебя к черту, отвечай за тебя потом. Шеф, скажите ему!

Монкада смотрел на меня опять улыбаясь. Улыбались солдаты, улыбались Рафа и личная охрана Монкады.

— Вам смешно?

Пулемет грохнул одиноким выстрелом и замолк. Отстрелянная гильза нелепо торчала из под какой — то дверцы в корпусе и дымила. Все окаменели.

— Телевизор прострелил. Да он пьяный! — загомонили и бросились ко мне.

Охра выбежала между мной и солдатами, и заорала что-то нечленораздельное, отталкивая их так решительно, будто готова была драться с каждым. И все умолкли, отступили.

Когда она повернулась ко мне, то первым делом схватилась за горячий ствол оружия, и начала его гнуть и сворачивать в сторону из моих рук. Она старалась так увлеченно, и при этом смотрела на меня.

— Брось, Синто! Брось!

— Тебе надо ехать со мной!

— Брось! Я знаю! Ну ты сам видишь, не получается… И не получиться пока. Давай так… Да брось ты его на хрен, сколько можно наконец! — заорала она, выдергивая оружие из моих рук.-

— Я сама туда приду, я тебе обещаю! Туда… Скажи, кого мне там найти.

Меня уже уже ловили за рукава и толкали в спину, выгоняя на взлетную полосу. Я отбивался от низкорослой солдатни, как мог,.

— Четвертый километр трассы Ференц — Хестор — Марса — эль — БРега, поворот реки. Долина «Десять свиней». Найдешь Бриетту Клаус, периметр 17. Запомнила? — получил прикладом под ребра,

Солдаты выталкивали меня за стеклянные двери с ругательствами, Монкада стоял под проливным дождем, под горбатым капюшоном дождевика. Он повернулся и махнул.

— Трап! Курсовой где? Пусть выезжает. Двигатели!

Охра лезла на плечи солдат, перекрикивая гул просыпающихся двигателей.

— Да! А кто это — Бриетта Клаус?

— Она сама тебе скажет, кто она! Слушайся ее во всем!

— А ты!? А ты?! А ты?!

Ответить я уже не смог, меня катили ногами по лужам, как бочку. Монкада бегал вокруг и и кричал» Легче! По роже не бей!», дождь хлынул мне в раскрытый рот и я не мог мог больше говорить.

В почти пустой салон мы ввалились с ним грязные, мокрые он тащил меня и свалился в кресло рядом, обессиленный дракой, и я хотел врезать ему, но стюард висел у меня на руках. Двигатели гудели, набирая силу и мимо иллюминатора пролетел легковой автомобиль с мигалкой аэропортовской службы.

— Вот тебе напоследок, почитай перед стыковкой. — Монкада бросил мне пакет встал и вышел.

Я не знаю как, но наш разбитый резерфорд появился на взлетной площадке сбоку от медленно выруливающего самолета. Видно, Охра опять пробила где — то сетку ограждения и теперь мчалась рядом. Я видел ее из иллюминатора и не позволял его закрывать. А она просто ехала и смотрела. И когда нас оставила рулежная, она остановилась и вылезла. Ей никто не мешал, никто не преследовал, наверное всем уже было плевать на правила мирной жизни.

Конец ознакомительного фрагмента.