Проект X

Иван Ильин

Величайшие умы не жалеют сил при разработке новейших устройств, изучении мира, обнаружении и объяснении ранее немыслимых феноменов. Пытаясь совершить открытие, способное перевернуть наше понимание действительности, персонал научно-исследовательского комплекса вынужден столкнуться лицом к лицу с доисторическим ужасом, закаленным миллионами лет борьбы за существование.

Глава 2: Подготовка к запуску

I

Сидя в кабинете врача, Дима чувствовал себя абсолютно разбитым. Случившееся лишило его веры в лучшее будущее и смысла к существованию.

Доктор был спокоен. Его лицо выражало соболезнование, однако в тот же самый момент казалось, что ему абсолютно плевать на случившееся. Он был лишен эмоций. Действовал как машина. Пытался успокоить Диму, но, казалось, все было напрасно.

— Возможно, мне не стоит такое вам говорить, но… Она теплая.

— О чем вы?

— Ваша жена не мучилась. Последние две недели мы регулярно давали ей опиоиды. Случай был очень запущенный. И то, когда метастазы сделают свое, было лишь вопросом времени.

Дима ощутил накатывающий ужас. Внезапно кабинет и врач пропали. Он находился посреди бескрайней черной пустоты, окруженный тысячами циановых ламп.

От громкого удара по металлическому столу он вскочил со стула. Оперся на стол, тяжело дыша. Эму приснился кошмар. Тот же самый кошмар. Он у себя в подсобке, на столе перед ним дрон «Спот», который он должен модифицировать перед завтрашним испытанием.

Шок отходил. Рациональная часть сознания быстро перемотала сон. Что-то в знакомом кошмаре изменилось. Было не таким как прежде, но что?

Глаза! Глаза лечащего врача были ярко-голубые! Дима видел его каждый день на протяжении года, навещая жену. Глаза доктора были карими. Но что было после кабинета? Бездонная тьма? Голубые огни? Неужели тоже глаза?

— Вы в порядке? — приоткрыв дверь, в подсобку заглянул Петров.

Дима посмотрел на часы — было три часа утра.

— Да! Да, со мной все хорошо, но что вы тут делаете? Разве вы не должны были уйти после десяти?

— То же, что и вы. Боюсь, нам обоим не спится.

II

Быстро поднявшись по ступенькам и пройдя через блокпост, Виталий быстрым, почти переходящим в бег шагом направлялся к лаборатории. Времени было полно, но он обещал Петрову, и формально самому себе, что придет как можно раньше. Оборудование уже проверено несколько раз, но намного лучше медленно и спокойно все еще раз просмотреть и собраться с мыслями, чем носиться по лаборатории перед приходом случайно выбранного начальством надзирателя.

Через десять минут он уже был у блокпоста.

— Серый, скажи, пожалуйста, кто-то уже пришел?

— Только Дмитрий Григорьевич.

— А Петров?

— А Петров вчера не уходил!

— О как…

— Ага, ты поговори с ним. Дед наверняка на изжоге. — Виталий ответил знаком «ок». — У вас же сегодня этот! Как его… День Хэ!

— Да ну тебя! Вот если полезет что-нибудь большое и с зубами, так я специально вырубать ничего не буду.

— Ладно, удачи вам!

— Спасибо. — Он прошмыгнул под открывающуюся дверь.

Лаборатория, ставшая тесноватой из-за гигантской машины в центре, пустовала. Положив сумку на один из металлических столов, Виталий пошел вперед в поисках Петрова. Доктор, должно быть, не на шутку взволнован. Проходя мимо деревянной двери в мастерскую инженеров, из которой доносился быстрый стук пальцев по клавиатуре, периодически сменявшийся скрежетом чего-то металлического, он увидел столь полюбившуюся ему табличку: «Высокое интеллектуальное напряжение! Не влезай! Убью!» Давно пора повесить такую у ворот! Пройдя чуть дальше, он увидел Петрова, сидящего за стеклами гермокамеры. Тот похоже так глубоко ушел в мысли, что совсем не обратил на него внимание. Ты должен с ним поговорить! Виталий тихо поднялся по лестнице, гермодверь оказалась открыта.

— Здравствуйте, Игорь Павлович. Как вы?

— Здравствуй, Виталий. Все хорошо. Садись, нам нужно поговорить.

— Ребята на дверях сказали, что вы были тут ночью. Вы волнуетесь по поводу надзирателя?

— Ха! Надзирателя? Да нет конечно. Пришлют какого-нибудь любимого стажера с бумагами. Покажем ему, что мы тут делаем, у него челюсть отвиснет. Загорится работой, глядишь. Попутно охрана нас на камеры запишет для протокола, и все.

— А что не так? Все проверено на сто раз. Техника исправна. Все должно быть безопасно.

— Я не волнуюсь за процесс проведения эксперимента, я волнуюсь за возможные последствия удачного опыта. Нет, волнуюсь конечно немного за детище, но не просто так мы столько над ним работали. Смотри, какая штука… Все начиналось с образца меньше мизинца и совковых документов шестидесятилетней давности. Причем подозрительно скудных. Как будто умышленно урезанных. Тогда мы не знали и не могли знать, чем это все закончится. Сейчас у нас на руках новейшая технология. Настоящий прорыв. Что-то такое, что может изменить наше понимание вселенной и параллельных миров как концепта. Проблема в том, что очень многие технологические достижения человечество использует не так, как задумывалось изначально. А зачастую ученые даже предположить не могли, как будут применять их открытия. Вот Беккерель. Открыл радиоактивность урана. Случайно правда, но кого это волнует. Бум в технологиях. Ядерная энергетика. Сейчас заживем. Реактор в комплексе с советских времен остался. Так мы на торий и не перешли. А почему? А потому что чисто мирный атом никому не нужен. Что, если портальная технология окажется работоспособной? Что, если есть что-то во вне? Как от этого измениться наша жизнь? Можно только гадать. А еще можно только гадать, что будет, если эта технология попадет не в те руки. Что, если на ее основе сделают какое-нибудь оружие? Когда я был ребенком, все боялись ядерных бомб. Что будет дальше, я не знаю. Но я знаю, что ты очень перспективный. За будущее всех людей нести ответственность будешь ты и такие, как ты. И мне очень важно, чтобы ты не допустил мою ошибку.

— Какую ошибку?

— Я не люблю догматизм, но, я думаю, тебе стоит запомнить и принять то, что я сейчас скажу, как прописную истину. Факт того, что ты можешь что-то сделать, не означает, что это делать следует. Возможно, я звучу лицемерно, тем более сейчас. Но ты… Смотри. Изобрести ядерную бомбу может и умный, и разумный человек. Но умный человек отдаст чертежи правительству, а разумный сожжет, как только поймет, что создал. Стремись вперед, двигай прогресс, но не наступай на старые грабли! Я могу на тебя положиться?

— Конечно!

— Вот так! Ладно. Сегодня помимо наблюдателя к нам пришлют еще и эволюционного биолога. Пробы атмосферы показывают значения, идентичные земным, так что с ним, возможно, работаем не последний раз. К тому же можно будет здесь не сидеть. Что делать, ты знаешь. Начини, пожалуйста, без меня. Дима еще с ночи дроны готовит, поэтому ты сам. Мне нужно еще тут посидеть.

III

Так… Немедленно говори ей все как продумывал! Не превращай поездку в неловкое молчание!

— Какие у тебя на сегодня планы?

— Сегодня утром обрабатываем каллусную ткань гормонами, буду подручной. А дальше все как всегда. Подготовить питательные среды, получить результаты от научвода и обработать. Потом сяду заполнять бумаги. Потом буду записывать все что только можно от показателей роста до концентрации солей в почве. Потом проверю систему полива. А потом… А потом я опять сяду за компьютер и буду заполнять бумаги.

— Нет-нет. Я имею в виду… Когда ты примерно освободишься? Можно будет… пойти в зимний сад.

— Можно! После пяти. А что у тебя сегодня?

— Я… Я сегодня наблюдатель, — по неясной для самого себя причине Аркадий смутился еще сильней. На покрытой веснушками коже проступил румянец.

— У… И где будешь?

Аркадий поднес планшетку ближе, пытаясь прочитать мелкие печатные буквы через запотевшие линзы очков.

— Станция «Лаборатория аномальных материалов», проект «Врата», ведущий ученый Петров Игорь Павлович.

— Впервые слышу!

— Если ч-честно, я тоже.

— Пообещай мне, что не будешь трогать ничего подозрительного, — она подмигнула.

— Оль!

— Что?

— Если бы я сказал подобное девушке, мог бы в суде оказаться!

— Да ладно тебе! Сегодня в шесть в зимнем саду. Хорошо?

— Хорошо!

— Ой, стой! У тебя выпала ручка! — Она воткнула ручку в нагрудный карман, попрочнее зацепив ей ткань.

— Спасибо.

— Вы прибываете на станцию «Агрокомплекс». Убедительная просьба всему персоналу: пользоваться солнцезащитными очками и экранирующими кремами. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня! — Двери вагончика открылись.

— Я пойду! — поцеловав Аркадия так быстро, что тот едва успел осознать произошедшее, девушка покинула вагон, помахав рукой на прощание.

Проводивший ее взглядом Аркадий так и продолжил неподвижно сидеть, тупыми и безжизненными глазами уставившись на фонтан посередине станции. Медленно его голова опустилась, пальцы погрузились в короткие кудрявые волосы. Он тяжело выдохнул. Губы растянулись в ликующей улыбке. Ты это сделал!

IV

Андрей, войдя в рабочее помещение, не сильно удивился увиденному. Вокруг огромной машины уже вовсю кипела жизнь. Петров с лаборантом горбились над консолью, пока два электрика проверяли, надежно ли закреплены под потолком высоковольтные кабеля. Немедля ни секунды, техник направился в небольшую подсобку, гордо названную компьютерной комнатой. Распахнув деревянную дверь, парень вошел внутрь.

На металлическом столе — Прям как в столовой — стоял желтого цвета дрон «Спот». Уже модифицированный Димой, он был так обильно обвешен различной аппаратурой, не входящей в первоначальную конструкцию, что на секунду Андрей усомнился в его работоспособности. Сделав первый вдох в помещении, техник почувствовал легкий запах проводки. Недоверие к труду коллеги, сидящего в конце длинной узкой комнаты, вновь накрыло его.

Внезапно камера на спине дрона уставилась точно на него.

— Привет, Андрей! — с ноткой смеха в голосе обратился к нему Дима, быстро отвернувшись от монитора. Теперь, когда его инженера не закрывала монитор, Андрей мог отчетливо увидеть на нем трансляцию с камеры и обилие различных значений, собираемых приборами: давление, температура, влажность, состав воздуха и еще с двадцать неопознанных переменных, выстроенных лестницей мелких строк.

— Вижу, всему комплексу сегодня не спится?

— Я не знаю, как тебе, мне вот что-то спать не хочется… Вожусь с ним с четырех часов. Честно сказать, думал не заведется.

«У самого мыслишка проскочила», — хотел поначалу ответить Андрей, но, увидев изможденное лицо друга, тактично смолчал.

— Сколько у нас еще времени до запуска?

— Примерно пятнадцать минут.

Дима устало кивнул.

— Закрой-ка дверь, нам нужно кое-что обсудить.

Андрей, немного напряженный нетипичным поручением, бросив вороватый взгляд из подсобки, закрыл дверь.

— В чем дело?

— Меня беспокоит машина!

— Что с ней не так-то?! Только вчера тестировали, электрики вон все проверили еще раз. Проблем с запуском быть не должно.

— Проблем с запуском?! О, нет. Я знаю. Дело не в запуске. Ну, то есть не совсем в нем. Что-то не так с самой машиной как с проектом. Понимаешь?! Когда я согласился на эту работу, когда после предложения решил, что да, я хочу в этом участвовать, тогда, как и сейчас, я согласился не ради денег. Ну, то есть не только ради них. Я верил в этот проект. Я знал, что буду полезен обществу. Полжизни пролетело незаметно, но у меня появился шанс, и я за него взялся. Но сейчас… Сейчас эта уверенность покидает меня. Ты меня знаешь, я вообще не суеверный. Но, мне кажется, что машина… Ну, то есть разлом, он плохо на меня влияет. Как будто целенаправленно капается во мне… Пытается что-то понять… Помнишь вчерашний тест?

— Да. А что такого? Портала же как такового и не получилось.

— Да, но сегодня мне снова приснился кошмар. Как когда Петров нам прототип показывал. Я не помню, что мне приснилось. Хоть убей не помню! Но это был самый страшный и яркий кошмар в моей жизни!

— Дмитрий Гр…!

— Дима. Просто Дима. Хватит уже! Я еще не такой древний, как Петров.

— Не накручивай себя! Сколько сегодня спал? Четыре часа? Пять? Ночные кошмары, бессонница, это все от нервов. И проект тут ни при чем. Мы же оба это знаем!

— Верно говоришь. Но я тут работаю и не могу не волноваться. Если у нас что-то пойдет не так, то горя может хлебнуть все человечество. Люди… Люди очень легко умирают. Особенно близкие тебе люди. Если когда-нибудь тебе попадутся люди, которым необходима твоя помощь, не проходи мимо. Не дай им умереть, ладно? — Андрей тихо кивнул. — Спасибо. Ладно, пойдем! Все заждались уже наверно. А нам еще гостей встречать.