Проект X

Иван Ильин

Величайшие умы не жалеют сил при разработке новейших устройств, изучении мира, обнаружении и объяснении ранее немыслимых феноменов. Пытаясь совершить открытие, способное перевернуть наше понимание действительности, персонал научно-исследовательского комплекса вынужден столкнуться лицом к лицу с доисторическим ужасом, закаленным миллионами лет борьбы за существование.

Глава 1: Андрей

I

Локти немного тряслись, колени гудели, глаза слезились.

Последний раз!

Он снова засунул два пальца в рот. Пару секунд подержал, согнулся. В глазах потемнело, по коже пробежали мурашки, живот свело.

Откашлявшись, он открыл глаза и тупо уставился на остатки ужина.

Ну и что это такое? Опять? Сколько можно-то?

Встав, он повернулся к раковине. Вымыл руки, умылся. В зеркале виднелось тощее, лишенное эмоций, напоминающее посмертную маску лицо. Зачем он это делал, сказать не мог самому себе. Первые пару дней это было просто странно, а теперь, когда отвратительная привычка превратилась в систему, он потерял не только смысл, но и счет.

Вес у него был ниже среднего, да и ел он не переедая. Просто последнее время, без ежедневного соблюдения ритуала, он совсем не мог уснуть.

«Вероятно, дело в стрессе», — думал он поначалу, но тут же отогнал это до смешного идиотское предположение. Он не испытывал стресс. Совсем. Ну может разве только совсем чуть-чуть. Но, во всяком случае, приходя в номер после рабочего дня, он мог с уверенностью сказать, что абсолютно ничего не чувствует.

Так было и сейчас. Неуклюжим движением руки он проскользил по стене, задев выключатель, и, погасив свет, вышел в узенький, неосвещенный коридорчик. Ну вот, он действительно спокоен. И вовсе он не волнуется.

Истощенный, он рухнул на узкую кровать. Когда Дима спрашивал его, как он себя чувствует, он всегда говорил, что нормально. И он действительно не врал. Просто последние года три именно состояние и является для него нормальным. Как-то за разговором, очевидно, стараясь сильно не давить и пытаясь сказать это как бы между делом, Дима напомнил ему, что услуги психотерапевтов для сотрудников его уровня бесплатны, и если он чувствует себя не так, то он может просто проехаться до медицинского отдела, да и он сам с ним готов съездить, если так будет лучше.

Ах, Дима, старый, глупый, но такой добрый… Разозлился ли тогда Андрей? Да нет конечно. Он вообще не понимал, как люди способны тратить свои эмоции на подобные мелочи. И уж тем более грех злиться на Диму. Святой человек! Мужик с золотыми руками, мудростью, трудолюбием и бесконечной эмпатией, делающей его невероятно феминным. Даром что постоянно в зал ходит. Андрей широко улыбнулся, смотря на непроглядную вуаль темноты, где-то за которой должен скрываться низенький потолок. Такие улыбки последнее время стали такой же отвратительной и непонятной для него самого привычкой, как регулярное самоочищение. С одной стороны, он улыбался от всей души. С другой, когда он улыбался так, как сейчас, то почему-то чувствовал, как неуютная пустота внутри пугающе нарастает.

Возможно, Дима был прав. Возможно, ему действительно стоит съездить. Хотя бы раз. Что плохого от этого будет? Тем более что все после пары повышений как получают бесплатные приемы, так сразу бегут. Но он-то не все. И более того, с чем он пойдет? Здравствуйте, у меня тут такая проблемам! Я, в общем, блюю после работы, но это точно не потому, что в столовых дрянь подают, нет. А да, и еще я странно себя чувствую. Скажите, пожалуйста, что не так.

Работяги, вон, по несколько месяцев могут солнце не видеть. Постоянно в авралах. Вскрываются потом в своих каморках. А этот бедолага, видишь ли, пришел тут со своими тараканами!

— Такого сразу в дурку за бессмысленное занимание сеанса… — сказал он пустой комнате. Стены, конечно, молча согласились. Более того, это действительно правда!

Вытянув руку, он нащупал пластиковый бокс с многоразовыми берушами на тумбочке. Небрежно открыл. Смял. Засунул поочередно в левое и правое ухо. Накрылся сложенным одеялом и, не думая о том, чтобы его расправить. — Вот тебе еще одна новая причуда! — закрыл глаза. Стал медленно дышать.

Интересно, как там Петров. Прямо даже удивительно! Завтра проект сдавать, а он со своим вечным желанием перебдеть ни то что задержаться не попросил, сказал уйти пораньше. Вероятно все дело в том, что завтра проект конечно сдается, но по сути основная его часть только начинается. Проект «Врата» первый дочерний проект мегапроекта «X». Оба — Петрова. И оба, по меркам возложенных на них надежд, только стартовали. То, что для любого другого проекта в комплексе означало бы финальный осмотр перед принятием или непринятием, для «Врат» означает первичный запуск в полноценную эксплуатацию. И то, что изначально являлось целью проекта, волшебным образом превратилось в средства.

Вообще, Андрей не мог с уверенностью сказать, волнуется ли Петров по поводу завтрашнего. Эмоции других людей в целом были Андрею не то чтобы вещами совсем не понятными, но все же крайне мудреными, да и не то чтобы необходимыми для понимания. А если раздумывать категориями фактов, то проект «Врата» никуда не денется. Ни ему, ни Диме, ни уж тем более Петрову не грозит потеря рабочего места. А потому у Петрова, как впрочем и у него, нет причин для волнения. Более того, это была правда.

Закрыв глаза, он лежал, проплывая через текущие густым сиропом часы. Заснуть не удавалось. Сон постоянно находился совсем близко, почти сидел на плече. Но осознанность и постоянные, механические думы о работе и завтрашнем дне никуда не улетучивались. Наконец, компьютер мысли стал снижать производительность. Расчетливый, вечно спокойный внутренний голос затих. А дальше… не выключайте из сети. Перезагрузка…

II

Непроглядная тьма окутывала его. Казалось, что он выпал из потока мироздания. О реальности происходящего напоминало лишь собственное неровное дыхание и облако спутывавшихся, роящихся мыслей, не дававших уснуть. Еще вчера ночные кошмары не представлялись ему хоть сколько-нибудь заманчивой вещью. Теперь он на них по-настоящему молился. Спать хотелось страшно, но как бы старательно ни пытался он хоть на час погрузиться в дрему, ничего не получалось.

Не думай! Не думай. Не думай…

Заснуть не представляется возможным.

Уже совсем скоро случится… Случится кульминация твоей работы над этим проектом. И тебе действительно стоит поспать, если ты не хочешь быть овощем во время первого полноценного запуска!

Голова начинала страшно болеть. Теперь любые надежды на здоровый сон действительно стоит оставить позади. Казавшаяся свинцовой рука медленно потянулась в направлении прикроватной тумбочки. Грузно свалившись на деревянную поверхность, стала медленно ощупывать ее в поисках телефона.

Вот ты где!

В глаза ударил яркий холодный свет. Мигрень нахлынула новой волной прежде невиданной силы. Вскоре слипающиеся глаза смогли разглядеть время — 00:16.

Ну дела!

Медленно поднявшись с кровати, он едва не врезался в стену. Как бы ни хотелось болевшим глазам оставаться в столь приятной темноте, путь все-таки придется освещать телефоном. Спасибо большое начальству за «максимально рачительную» планировку жилых комнат.

Чтобы добраться до двери ванной, хватило пяти неуклюжих шагов. Телефон можно было выключать. В темноте рука с легкость нашла привычную ручку. Дверь распахнулась. Через пять-десять секунд слепых поисков рука все же очутилась на выключателе.

Клац!

В тесной ванной загорелась одинокая желтая лампочка, ровно настолько сильная, чтобы осветить пространство уборной, не тратя лишнее электричество. Глазам снова стало непереносимо больно — но это уже было неважно. Телефон тут же отправился на стеклянную полку перед зеркалом, а парень, включив максимально холодную воду, припал к крану.

Стекающая по лицу холодная вода будто вернула его к жизни. Мигрень не отступила до конца, но заметно ослабила хватку, давая пространство для мыслей. Парень поднял голову и уставился в зеркало. — Выглядишь отвратительно! — Впалые скулы, опухшие глазницы и огромные мешки под глазами. — А ведь запуск уже сегодня!

Из небольшой колонки послышался электронный голос: «Доброе утро, Андрей Афанасьев! Время 00:23. Если вы наблюдаете у себя расстройства сна, пожалуйста, посетите ближайший медпункт в любое удобное для вас время. Услуга бесплатна! Здоровый работник — продуктивный работник! Успешного дня!»

— Кхе! Тебе тоже! — Андрей вышел из ванной, погасив свет.

Одевшись и перекинув через плечо сумку, Андрей вышел из комнаты. Теперь он находился в длинном коридоре, в бетонных стенах по обе руки находилось огромное множество точно таких же дверей, ведущих в небольшие комнаты, постояльцы которых сейчас наверняка отдыхают перед рабочим днем. Но Андрею, похоже, здоровый сон сегодня не грозил. Самой здравой мыслью казалось дойти до одного из автоматов в холле станции и, взяв какой-нибудь теплый напиток, посидеть на одной из скамеек с закрытыми глазами, в попытках хоть ненадолго забыть о почти годовой рутине и о ее кульминации, которая вот-вот настанет.

Коридор был освещен лишь редкими горящими лампами — ночное освещение бережет энергию и психическое здоровье работников. Но вот клаустрофобный коридор закончился. Андрей вышел в просторное лобби станции жилого модуля, казавшееся большим даже при дневном освещении, погрузившись в сумрак теней, оно и вовсе было бесконечным.

Вдали у одной из колонн Андрей приметил знакомый автомат, манящий его как мотылька мягким циановым светом. Подойдя к машине, он по привычке расстегнул сумку и полез в небольшое отделение на молнии за мелочью. Неловко вытащив пять десятирублевых монет, он с неожиданной для себя самого аккуратностью скормил их автомату. Наименований для уже немного отвлеченного, а потому медленно засыпающего сознания тут было страшное множество. Какао, капучино, эспрессо, латте, чай зеленый, чай байховый. Чай байховый. Палец медленно, с большой долей усилий вдавил кнопку. Машина страшно загремела, ненадолго введя Андрея в состояние тонуса. Ему всегда казалось, что тьма обладает целым рядом странных способностей, среди которых было не только значительное увеличение и будто подмена хорошо знакомых при дневном свете мест, но и необычайное усиление звуков самых разных приборов, от домашнего компьютера до казенного торгового автомата.

С громким стуком из недр машины на подставку упал стаканчик. Автомат заревел, и тот стал медленно наполняться горячим напитком. Наконец в стаканчик опустилась деревянная палочка-ложечка, а на подставку рядом с ним упали две бумажные трубочки с сахаром. Пластиковое забрало окна подачи поднялось. Добавив в чай сахар, Андрей пошел не вдоль ряда колонн, а сквозь него, выйдя на платформу поезда.

Обычно на платформах людно и шумно, но сейчас здесь царила первобытная безмятежность. Сев на одну из скамеек и закрыв глаза, Андрей стал медленно потягивать чай. Так продолжалось неопределенно долгое время, пока парень не поймал себя на кусании ободка стаканчика. Нервозной и, как он сам считал, мерзкой привычке. Опустевший стаканчик отправился в мусорку.

Вместе с теплом пришло и спокойствие. Безумный, бессмысленный поток мыслей в голове успокоился. На мгновение открыв глаза, Андрей заметил, как красная лампочка работающей камеры, напомнившая ему глаз неизвестного науке хищника, немного сдвинулась. Хотя, может ему показалось. Да и если так, то какая разница. Охранники тоже люди. Он погружался в сон.

III

Андрей легкой походкой шел через офисный отдел. По обе стороны мимо проносились стеклянные стены, за которыми множество работяг исполняли свой долг, уткнувшись в экраны компьютеров. Позади оставалось множество помещений, разделенных между собой паутиной коридоров, переплетающихся в перекрестки. Андрей находил это место похожим на лабиринт, но идти по нему было одно удовольствие. Он проработал в комплексе уже два года. Полтора, если не считать пробного периода. Сегодня! Уже сегодня он получит по-настоящему серьезную и ответственную работу. Такую работу, о которой он мечтал, когда поступал в университет. Такую работу, которая позволит ему внести свою лепту в создание чего-то по-настоящему инновационного. Создание настоящего чуда.

Как сказал ему Дима, «Андрюх, я не могу тебе рассказать что-либо о проекте, пока ты не получишь контракт и не подпишешь ряд нужных бумаг, но поверь, это взорвет твой мозг! Ты парень дельный, а нам лишние руки не помешают!» — Дмитрий Георгиевич мужик серьезный… — Андрей увидел нужную дверь в конце коридора, и по его спине пробежал холодок. Ожидание и любопытство распирало его. Мечты, учеба, работа в комплексе, и вот она цель. Шаги ускорились и удлинились, руки слегка задрожали, темп сердцебиения заметно вырос.

Он уже был готов схватиться за ручку и распахнуть дверь, но осекся, услышав приглушенные голоса, доходившее из-за нее. Благо на такой случай у двери стояло сразу две скамейки. Сев на скамейку, он принялся активно сверлить взглядом синие кустовые розы, росшие в кубических горшках с окаемкой под золото. На ободке гравировка: «Розы Космос». Похоже, еще одна диковинка из отдела биотехнологий.

Сидел он так не более двух минут, но это время показалось ему вечностью. Наконец, голоса за дверью стали нарастать. В последних фразах тембр сменился неразборчивыми словами. Дверь открылась.

Он резко вскочил, будто внутри него щелкнул выключатель. Время действовать. Чуть не сшибив смертельно измученного явно не самым приятным разговором бедолагу, Андрей подлетел к двери. Внутри маленького кабинета за компьютерным столом сидела широченная, напоминавшая грозовую тучу женщина, раздраженным взглядом смотревшая в самую душу.

— Заходите! Что стоите?!

Едва находя силы стерпеть «прекрасный» голос, напоминавший скрежет вилки по стеклу, Андрей влетел внутрь, с силой захлопнув дверь.

— Андрей Афанасьев. По поводу дальнейшего распределения.

Маленькие прищуренные глаза пробежались по нему. После чего похожие на сосиски пальцы забарабанили по клавиатуре.

— У вас есть одна вакансия по требованию… — Складки на круглом лице расправились. — Предложена Дмитрием Григорьевичем. Подписана… Подписана доктором Петровым. Проект «Врата». Вы со…

— Я полностью согласен на предложенную работу!

— Хорошо. Подождите минутку. — Принтер на столе затарахтел, выдавая свеженапечатанные документы. Первый лист с заголовком «контракт» Андрей подписал почти не думая, пробежав содержание наискосок. Перечитанный на других контрактах бесчисленное количество раз мелкий текст, как ему показалось, не стоил времени. Внимание Андрея привлекла только дополнительная строчка «требуется подписанный документ о неразглашении».

А вот и он.

Толстая рука, на этот раз подрагивающая, протянула ему второй лист. «Подписка о соблюдении обязательств», он перевел взгляд на тучную женщину.

— Это необходимо, — тихим голосом убедила она.

Текст ниже гласил: «Я, ________________, оформляясь на должность в научно-исследовательском комплексе „Новая Заря“, будучи поставлен в известность о том, что по роду своей деятельности и обязанностям буду допущен к государственной тайне…»

IV

Опустевший вагончик мчался по широкому темному тоннелю. На панели станций красными точками были отмечены «Жилой модуль 2И», «Медицинский отдел», «Аппаратная лаборатория» и еще с десяток различных станций. Не горела только последняя лампочка — «Лаборатория аномальных материалов».

— Что, Андрюх, готов заняться чем-то по-настоящему стоящим?! — Напротив Андрея сидел мужчина за сорок. Большой прямой нос держал оправу очков. Немного впалые щеки покрывала щетина. Висевший на груди бейдж уверял: перед вами Кусков Дмитрий Георгиевич.

— Всю жизнь ждал! Знаете… Вчера мне менеджер сказала подписать бумажку. О неразглашении. Не повод от такого отказываться, но как-то не по себе. Сегодня на работу, а завтра пулю в лоб!

— Да брось ты! — мужчина махнул рукой со старыми как бог циферблатными часами. — Жить будешь! Полезных людей никто в расход пускать не будет! Ты просто еще не привык. Здесь такое в порядке вещей. Все, что ты делал до этого, можешь считать испытательным сроком.

Тоннель в этом месте расширялся. В окне промелькнула бригада рабочих, варивших какие-то трубы.

— Нам немного осталось! Хочешь поговорить о чем-нибудь или просто посидеть молча?

Андрею было о чем поговорить. Он знает сидящего перед ним человека уже два года. За это время Дима, несмотря на разницу в возрасте, стал ему очень близким другом. Коллега всегда проявлял себя как общительный и надежный человек, но свои тайны этот мужик хранил за девятью замками. В частности, Андрея беспокоило кольцо, которое тот носил не снимая. Андрея мало интересовала личная жизнь других людей, но Дима… Насколько Андрею было известно, Дима женат не был. Кольцо похоже причиняло ему серьезную боль. Но избавляться тот от него и не думал. Что за причина? Развод после долгих лет совместной жизни? Сам Андрей был крайне далек от любовных отношений, но был уверен, что, если поговорит с Димой, если даст выговориться, сделает ему только лучше.

— Андрюх, ну ты что! С ума от счастья такого сошел? Мы подъезжаем уже. Вставай!

V

Вагончик начинал сбавлять скорость, выезжая из тоннеля. В свете множества ламп предстала просторная платформа с огромной парадной лестницей в центре и двумя небольшими пунктами ожидания по обе стороны. Из каждого в неизвестных направлениях вели по два коридора со множеством указателей. Справа от лестницы под самым потолком станции располагался балкон офиса охраны, застекленный неким толстенным, вероятно пуленепробиваемым материалом.

— Вау. Здесь все серьезно! — Сказал тогда Андрей как мог восхищенно, но вот восхищение в его тоне, как, впрочем, и настроении, по неведомой причине так и не появилось.

— А то!

Поезд остановился. Из колонок раздался синтезированный голос: «Вы прибываете на станцию „Лаборатория аномальных материалов“. Пожалуйста, соблюдайте меры предосторожности. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня!»

— Нас идут встречать. — За косыми стеклами мелькнули силуэты охранников. — Пойдем! Не бойся. Как видишь, станция совсем новая, кое-где еще незаконченная, но Петров у себя уже освоился.

Ненадолго замершего на платформе Андрея поразило, с какой скоростью его коллега помчался по ступенькам. Вот тебе и утренняя разминка. Оставалось лишь последовать за ним. Наверху у рам металлоискателей уже стояли охранники.

Дима уже прошел через рамки. Теперь охрана проверяла его документы. Пробежавшись глазами по его паспорту скорее для галочки, нежели для проверки, охрана вскоре пропустила его. Приложив ключ-карту и прошмыгнув через турникет, он остался стоять рядом, дожидаясь Андрея.

К моменту предъявления документов и прохождения через рамки тело Андрея уже разогрелось и было готово к первому дню на работе.

— Предъявите документы. — То был мужчина средних лет с бледным квадратным лицом, на котором сильно выделялись темные синяки уставших глаз. Андрей протянул свой открытый паспорт. Покрытые грубой кожей руки взяли его. Глаза пробежались по паспарту Андрея, после чего зорко уставились прямо на него. Уставший взгляд охранника на секунду стал орлиным. Карие глаза блеснули. Он вновь посмотрел в паспорт. На этот раз на фото, после чего спокойно протянул паспорт обратно.

— Хорошего дня.

Собираясь уже прикладывать карту к турникету, Андрей снова посмотрел на охранника. Тот опять казался крайне измотанным ночной сменой. От пристального внимания в глазах с нависшими тяжелыми веками не осталось и следа.

Когда Андрей повернулся к другу, тот уже шел впереди по пустому блестящему новизной коридору.

VI

Андрей не помнил всего пути, который проделал в тот день. И хоть сейчас пройти от станции до лаборатории он мог чуть ли не с закрытыми глазами, во сне возникали лишь расплывчатые образы совсем новых ламп, яркий свет которых отражался от ярко-белых бетонных стен и покрытого сияющею плиткой пола. Вспомнились и различные ответвления, ведущие к еще недостроенным лабораториям. Почти все помещения пустовали, свет в них не горел, но в добивавших из главного коридора лучах виднелись строительные леса.

Наконец коридор свернул в последний раз. На расстоянии пятнадцати метров располагался небольшой блокпост охраны, двое вооруженных мужчин ограничились лишь быстрым взглядом в сторону вновь прибывших. За блокпостом чуть выше уровня коридора виднелись огромные гермоворота.

— Сереж, не сиди! Впусти нас!

— Сейчас, секунду. — Один из охранников зашел в комнатушку у блокпоста. Стоило тому опустить рычаг, и тяжелая дверь с громким гулом медленно поехала вверх.

За открывшейся дверью виднелся проход в циклопического вида зал, истинные размеры которого оценить было невозможно, не зайдя внутрь. В проходе возник высокий широкоплечий человек в лабораторном халате. Его седые коротко стриженные волосы и борода почти сливались с рабочим костюмом. Под широким высоким лбом с грозного вида бровями за блестящими в свете множества ламп очками сидели глубокие зеленые глаза, пристально рассматривавшие поднимавшихся к гермодвери. Дима поднял ладонь, приветствуя того, но мужчина лишь слегка улыбнулся и едва заметно кивнул в ответ.

Ученый протянул Андрею руку.

— Здравствуйте. Андрей? — Парень неловко кивнул. — Отлично. Пройдемте! Мы как раз собирались проводить кое-какой тест. Заодно продемонстрируем вам, с чем предстоит иметь дело. — Петров указал рукой на проход, после чего перевел взгляд на охранника, безмолвно кивнул — дверь начала закрываться.

Гермоворота за спиной Андрея громыхнули, когда огромные металлические зубья плотно вошли в задерживавшие конструкцию пазы. В тот момент его жизнь разделилась на до и после. Перед ним во всей красе предстал огромный зал. Еще невообразимо пустой, он вселял трепет и восторг. Белесые кафельные стены, сверкавшие чистотой, здесь возвышались метров на десять. Потолок, такой высокий, что освещения едва хватало, чтоб разглядеть его, создавал ощущение бесконечной устремленности вверх. Сам зал, просторный, никак не меньше тридцати метров от стены до стены. Часть пола заменяла металлическая сетка, под которой виднелись толстенные, будто стволы древних деревьев, высоковольтные кабеля. Они вели к просторному металлическому постаменту, не меньше десяти метров в диаметре. Расчеты конструкторов явно предусматривали некую большую конструкцию в центре. Однако, несмотря на огромные габариты постамента, на нем стоял непропорционально маленький, всего в человеческий рост, бокс из толстого стекла с неким стационарным аппаратом внутри.

Справа, на высоте метров семи от земли, над остальной лабораторией возвышался застекленный еще более толстым стеклом, герметичный балкон, поддерживаемый надежными железобетонными сваями. К миниатюрной копии гермоворот — вероятно единственному пути на балкон — вела металлическая винтовая лестница. В воздухе стоял легкий аромат хлора.

Петров развел руками, бросая гордый взгляд на зал.

— Здесь нам и предстоит работать! Вся эта лаборатория построена исключительно ради нашего проекта. И в его суть мне не терпится вас посвятить. Мы имеем дело с уникальным природным процессом «пересечение сфер». Пересечение сфер — это… Впрочем, об этом позже.

Из-за герметичного бокса на постаменте выглянул средних лет мужчина, одарив вновь прибывших внимательным взглядом.

— Знакомьтесь, Виталий — моя правая рука. — Мужчина, неловко улыбнувшись, вернулся к работе — часть прозрачного материала, служившая дверью к аппарату, была настежь распахнута — лаборант устанавливал что-то внутри.

Петров, позвав остальных за собой аккуратным движением руки, стал подниматься на постамент по металлическим ступенькам, края которых были выкрашены в желто-черную полоску.

Поднявшись по лестнице, Андрей наконец смог осмотреть как всю конструкцию необычной машины, так и то, что устанавливал лаборант: это был поднос из твердого пластика, на котором сидела белая крыса, надежно прикрепленная к нему шлейкой. Животное, вероятно, преисполненное любопытством, обнюхивало просторный пластиковый бокс, в который было помещено, не подавая никаких признаков тревоги.

— Готовьтесь к запуску, — тихо скомандовал Петров, после чего продолжил рассказ: — Итак, после первых тестов нам стало ясно, что мы имеем дело с крайне необычным материалом. Если кратко: мы пропускаем луч света через образец недавно обнаруженного элемента. Если говорить более детально: мы сначала берем самые обычные фотоны, затем действуем на них мощным электрическим током, этого недостаточно, поэтому частицы отправляются в конденсатор. — Физик указал на спиралевидную металлическую трубку, вокруг которой, медленно набирая обороты, вращалась центрифуга. — Центрифуга создает оптимальное для ускорения частиц электрическое поле, после чего частицы попадают в кристалл.

Небольшой полупрозрачный оранжевый камень засветился.

— Образец уникален. Мы до сих пор не знаем, как это происходит, но, проходя через него, частицы начинают вести себя совсем не так, как мы от них ожидаем. Мало того что они проходят через промежутки в атомной решетке кристалла, никак не преломляясь, они как бы начинают слипаться. Мы можем объяснить, почему это происходит: частицы начинают иметь такой высокий заряд, что для них просто энергетически выгодно создавать… назовем это «облако». — В центре причудливой машины начала появляться маленькая сфера, излучающая мягкий желтый свет. — Само облако из-за скопления частиц с высоким энергетическим потенциалом имеет свое магнитное поле. Смотрите, — Петров достал маленький карманный компас и стал медленно крутить его относительно машины — синяя часть стрелки всегда указывала строго на желтую сферу. — Мы полагаем, что сфера — портал в другой мир. Видите ли, в чем штука. Всю нашу вселенную можно условно представить в виде огромного черного листа миллиметровки. Черные дыры деформируют свет вокруг себя, потому что они как бы продавливают эту миллиметровку. Здесь пространство не искажается, потому что мы не продавливаем бумагу, мы делаем в ней прокол. Прокол ювелирный, мы имеем прямой доступ к «сфере» другого мира. Это явление и называется пересечением сфер. В самом по себе пересечении ничего необъяснимого нет. Да, это несомненно крайне интересное, уникальное явление, можно сказать аномалия, но с точки зрения физики никаких серьезных вопросов факт существования аномалии не вызывает. Вопросы у нас остаются к процессу ее формирования. К кристаллу, если точнее. Ближайшая аналогия к нашему процессу — это то, что происходит в большом адронном коллайдере. Там тоже происходит огромное ускорение частиц, но итоговый результат кардинально отличается. Частицы не меняют свои свойства так кардинально, не превращаться в x-тахионы. Кроме того, не понятно, как крошечный, в сравнении с адронным коллайдером, осколок кристалла творит такие чудеса. С точки зрения физики это настоящее волшебство. Впрочем, надо понимать, что, конечно, он не волшебный. Я более чем уверен, что в итоге мы поймем, за счет чего образец влияет на частицы подобным образом. Уже сейчас с высокой долей уверенности мы можем сказать, что скорее всего дело в атомной решетке. Вероятнее всего, кристалл имеет больше измерений, чем мы можем увидеть, но не подтвердить, не опровергнуть это мы не можем. Мы просто не знаем, как именно кристалл влияет на проходящие частицы, потому что ничего подобного в природе пока не обнаружено. Так что, естественно, механизм явления пока остается загадкой. — Петров развел руками.

— Вы упомянули про фантомную радиацию? — Спросил у того Виталий. Еще секунду назад завороженный медленно пульсирующей сферой, он напрягся, сильно схватившись за консоль. Ненадолго в лаборатории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь редким попискиванием устройств на приборной панели.

— Когда мы впервые запустили машину, дозиметр около нее засек резкий всплеск радиации. Эксперимент пришлось немедленно прекратить и провести радиообработку помещения. Нас самих в срочном порядке отправили на дезактивацию. Дозиметр показал такие огромные значения фона, при воздействии которых человек, как правило, не живет более двух суток. Но мы были абсолютно здоровы, и как видите, я стою перед вами целый и невредимый.

Мы решили, что дозиметр сломан, и заменили его. Во время второго запуска ничего подобного не было. Вообще. Уровень фона был самым стандартным, хотя дозиметр находился сантиметрах в тридцати от аномалии. Во время третьего запуска случилось то же самое, что и при первом. На четвертый мы решили поступить иначе. Мы обложили машину новыми дозиметрами со всех сторон. В другом случае хватило бы одного, максимум двух, на разном удалении от разлома, поскольку радиационное излучение, как правило, распространяется равномерно. Но мы не пожалели. Во время запуска несколько разных дозиметров неожиданно выдавали огромные значения. Причем в разное время. Излучение будто возникало в одной-двух точках а не распространялось так, как мы от него ожидаем. При этом мы работали с этой машиной. Стояли прям тут, и мы здоровы.

Сразу после эксперимента мы сдали дозиметры на проверку — все исправны. Мы предположили, что мы имеем дело либо с неким излучением, либо с полем, связанным с аномалией. Полем, возникающим точечно и произвольно перемещающимся. Мы до сих пор не знаем, что это такое. Но у нас есть неоспоримые факты. Нечто существует, и оно точечно влияет на дозиметры. Нечто влияет на дозиметры, и это точно не радиация, поскольку это нечто безопасно для человека. Видите крысу. Я уверен, что по окончании эксперимента с ней все будет в порядке. Уверяю вас — система уже опробована, и как видите… безопасна для человеческой жизнедеятельности! — Петров улыбнулся. — Как можете видеть, никакого вреда крысе портал не приносит.

Доктор продолжал презентацию проекта, когда глаз Андрея привлекла одна, как казалось, несущественная, но сильно врезавшаяся в память парня вещь. Несущественная, но заставившая техника вздрогнуть и покрыться гусиной кожей. Андрей видел, как два дозиметра близ крысы на пару секунд показали 122 зиверта, мех на спокойно сидящей крысе едва заметно примялся. Примялся так, будто животное кто-то потрогал.

VII

На темно-голубом небе еще сияли звезды, когда Андрей в высоких сапогах начал медленно пробираться через заросли камыша. Холодный воздух августовского утра, хрустально чистый и такой приятный придавал сил. Комаров было на удивление мало. То ли не сезон, то ли помог репеллент. С озера послышалось кряканье. Андрей остановился. Все затихло. Он медленно потянулся за висящим на груди манком. Кряканье с озера повторилось. Немного выждав, Андрей подул в манок. Тишина. Кряканье. По прикидкам Андрея до просвета в рогозе было еще метра два. Плотно прижимая к себе отцовский ТОЗ, он медленными шагами двинулся вперед. Вскоре через растительность стало ясно видно воду и плавающего по ней селезня. Андрей медленно раздвинул прибрежные заросли дулом ружья. Птица настороженно замерла. Все затихло. Утка на мушке. Андрей набрал воздуха в грудь. Дрожащий палец сполз на курок.

«Нельзя! С воды никто не добывает!» — в голове прозвучал голос отца.

Ты прав. Жаль, что этого все равно не увидишь…

Андрей свистнул. Селезень резко подорвался в воздух. Выстрел!

VIII

Громкий, резкий звук разбудил Андрея — на станции разом включились все лампы, что означало начало нового рабочего дня. С трудом открыв слипшееся глаза, парень обнаружил себя на знакомой скамье.

Оглядевшись, Андрей убедился, что никто не застал его спящим, кроме, разве что, охранников за мониторами камер. Его браслет показал шесть часов одну минуту — еще минут двадцать, и все работники начнут толпами высыпать из своих номеров, — хотелось бы попасть в лабораторию до часа пик. Табло на станции показывало прибытие первого вагона уже через три минуты — ну, вот и славно.

Кроме всего прочего, Андрей поймал себя на мысли, что ему совсем не хочется есть. До формального начала рабочего дня у него еще час — он легко успеет заскочить в столовую на линии B. Легко успеет, но зачем. Аппетит пропал у него еще вчера днем. Сейчас самое важное — запустить результат почти годовой работы. А потом, потом можно и поесть. Столовая же никуда не исчезнет. А завтра… Завтра ему уже двадцать семь.

— Старею… — Улыбнулся вдруг Андрей от того, что шепнул себе под нос.

Из глубин темного тоннеля вдруг показались фары одинокого вагончика. Парень поднялся и подошел к краю платформы. Белый с оранжевыми полосами транспорт остановился у платформы. Из колонок по всей станции разнеслось синтезированное сообщение: «Начата посадка на прибывший поезд по направлению C. Убедительная просьба: производить посадку и высадку, не создавая давки».

Вагончик был пустым, как Андрей и надеялся. Парень занял место в конце вагона. После минутного ожидания двери с тихим клацающим звуком закрылись. Медленно набирая скорость, вагончик поехал вперед.