Дом разбитых ваз

Иван Александрович Валуев, 2017

Открывая книгу, читатель невольно входит в дом, где души людей блуждают по комнатам со своими обнаженными и лишенными заземленных привязок историями. И когда-то эти души были заключены в тела, в вазы, которые, не выдержав боли, страданий и болезней, разбились в доме и остаются лежать в нем красноречивыми осколками… Главное, входя в Дом разбитых ваз, не оступиться на осколках… Ведь души тоже могут обижаться… Содержит нецензурную брань.

Обреченный

Неизвестно где в пустыне, на раскаленном песке, он умирал под жестоким солнцем.

— Все, не могу больше. Устал я идти, ползти, карабкаться к жизни. Нет больше сил моих. Я лежу здесь. Как лакомый кусочек для смерти. Так пускай же она придет и заберет меня. Пусть заберет меня, когда я закрою глаза. Кроме белых пятен, мне уже трудно что-то различить. Вижу только свет и горизонт. А теперь, когда лежу, вижу только синий фон, на котором монотонно проплывают белые пятна. Это, скорее, облака. Ноги меня уже не слушаются. Я их просто износил в этом месте, как старую обувь. Я их даже не чувствую. Смерть уже потихоньку подбирается ко мне. Подбирается снизу. Начиная с ног. Ниже колен я уже ничего не чувствую. Я смотрю на свои ноги и едва могу различить красные пятна. Мне кажется, что стопы мои слегка увеличились от дороги. Я пытаюсь присмотреться, но все равно ничего толком не могу различить. Лучше закрою глаза. Так будет легче. Я почувствую смерть, но не увижу ее. Как же горит спина. Боже. Я не могу даже перевернуться. Смерть уже близко. Она все подбирается ближе. Ближе ко мне, ближе к моему сердцу. Боже! Где же ты, Господь Бог?! Где?! Разве ты не видишь, что я умираю?! Конечно же видишь. Ты все оттуда видишь. Ты смотришь на меня сейчас и тебе все равно. Или же ты просто слабее смерти? А? Разве ты позволишь смерти овладеть моим сердцем? Оно ей нужно. Мое сердце. Но оно и мне нужно. Я ведь так никого никогда и не полюбил. Я ведь так никогда никому и не стал другом. Я еще молод. У меня нет отпрысков. Я не познал еще всех благ этого мира! А ты просто сидишь там сверху и смотришь на меня. Потирая руки сидишь и ждешь. Когда же я сделаю последний вздох. Ты надеешься на это и потираешь руки. Потому что у тебя сделка со смертью! Я прав! Почему же ты не заключил сделку с жизнью? Почему я все свои молодые годы потратил на служение тебе и людям? А теперь я оказался ненужным и выброшенным за борт всего общества! Всего мира! Да! Я не был самым лучшим. Я не был самым хорошим! Но я выполнял свой долг. Я делал свою работу добросовестно! А ты использовал меня и бросил… Ты родил меня и бросил, не дав еще созреть! Бросил, как плохая мать бросает новорожденное дитя! Бросил, как отец, который зачал и отправился дальше, оставив ребенка одного! Вы все меня бросили! Все! А я… А я… Да что я!? Нет смысла Вам что-то кричать! Вы все уже там! Мама и папа! Вы стоите рядом с Господом и, улыбаясь, потираете руки. Ждете, когда я к Вам присоединюсь! Так вот нет уж! Слушайте… Да пошли вы все! Идите вы все! Да, я не обращал внимания на мелочи! На природу! На людей!!! Дай же мне шанс и я буду замечать любые мелочи. Я буду замечать все мелочи. Я делал свою роботу слепо! Слепо жил! Но ведь каждый человек заслуживает на второй шанс… А ты. Господь, взял в свои нежные ручки и аккуратно положил меня на раскаленные угли. Положил в надежде съесть меня. А перед употреблением огнем очистить меня от грехов. Да ты самый настоящий садист… Ты садист, живодер и каннибал… Слышишь?! Ты — каннибал! Это твоя месть за распятие?! Да?! Я спрашиваю тебя! Ответь мне! — кричал мужчина в небо.

Но лишь легкий раскаленный ветер отвечал ему горячим прикосновением.

— Ответь мне! Ответь же! Чего ты молчишь?! Тебе стыдно?! Отвечай!

— Здравствуйте. — обратился к мужчине мальчик.

— Ответь мне! — не унимался мужчина. — Ответь! Ты — каннибал. Ответь мне! Что? Не понял. Может галлюцинации? Может я уже умер? Может показалось?»

Мужчина слегка приоткрыл глаза. На слух он повернул голову в лево. Всматриваясь сквозь белую колючую пелену мужчина увидел невысокий силуэт в двух шагах от себя. Он пытался напрячь глаза и разглядеть этот силуэт. Но, что он только смог увидеть, так это черные волосы, старая бежевая ряса на теле. Но в чем он точно был уверен, так это в наличие у ребенка искренней улыбки во все зубы.

«Это мираж. Очередной мираж» — сказал про себя мужчина, закрыл глаза и продолжил кричать, обращаясь в небо.

— Ты мне посылаешь лишь миражи. Это весь твой подарок!? Мираж с улыбающимся мальчиком?! Это за мои мучения ты преподносишь мне такой мираж?! Ахахахах. Ты просто смешон. И это твоя сила?! Ахахахах. И тебя еще называют Всемогущим. Тебя еще называют Богом. Смех да и только. Весельчак ты и все… Знаешь! Зато мне есть чем гордиться! Слушай! Я в этом месте уже больше трех дней без воды! Это уже выше человеческих возможностей! Я пережил две песчаные бури, зарываясь в песок в надежде выжить! И я всегда выбирался из песка живим, думая, что я уже на том свете! Так кто же еще Бог по нашему? А!?

«А может быть это был не мираж?» — подумал про себя мужчина.

«Хорошо. Я представлю, что это был не мираж. Тогда почему он улыбался? Почему он был с улыбкой на устах?» — раздраженно думал мужчина.

И затем в слух:

— Почему он улыбался? Он больной что ли?! Или ему смешно и весело из-за меня?! Он смеялся надо мной?! Какого хрена! Этот маленький идиот смеялся надо мной! Ублюдок! — открыл он глаза прикрыв рукой. Мальчика уже не было рядом. — Я убью его! Ему было смешно! Ему так смешна смерть?! Ему приносит удовольствие смерть людей?! Что за садисты меня окружают?! — продолжал он обращаться к себе.

— Слышишь?! — стал он снова кричать в небо. — Я убью этого мерзавства! Эта гнида смеется над умирающим! Над живым трупом, но еще не мертвым внутри! Я найду его, слышишь?! Господи?! Я найду и проучу его!

«Здесь был маленький мальчик лет десяти. Родители его бы не отпустили в пустыню. Да и здоров он был и полон сил». — трезво стал рассуждать про себя мужчина.

«Может это торговый караван идет?» — подумал он и перевернулся на бок и приподнялся на локте смотря в сторону, куда он держал путь.

«Плохо вижу. Плохо. Нужно встать и немного пройти. На горизонте нет ни единого пятнышка. Значит это не караван. Может быть это город?» — оптимистично подумал он. Его глаза распахнулись шире и он не заметил, как стоял уже на одном колене. А на второе он упирался рукой.

«Так. Нужно подойти поближе. Ребенок не мог далеко уйти от города». — подумал он, встал чуть сгорбившись от боли и, не замечая ее, прихрамывая, направился в сторону своего устремленного взора. Он шел так около часа. И по мере его продвижения он все сильнее и сильнее убеждал себя в присутствии, в той стороне, города. Он не обращал внимания на свои болезненные ноги, глотая ртом горячий воздух и не смыкая глаз не на одну минуту, он увидел темную полоску чуть выше горизонта. Он увеличил темп ходьбы. По мере его приближения полоса на горизонте становилась толще. И через пару часов он увидел перед собой огромное черное пятно на желтом фоне. Это были ворота города. Он постучал в них. Дверь отворилась с тяжестью насевшей на нее бытия и временной пыли. Он быстро запрыгнул. Упал на колени стал просить воды. Но никто его не замечал. Он видел, как рядом с ним проплывали силуэты, иногда опуская головы на него. Но никто не желал ему помочь. Затем он стал пробираться в глубь города, пытаясь заметить хоть один намек на воду.

— Воды… Воды… Пожалуйста… — сухо просил он, проходя в идущую навстречу толпу. Сделав десяток шагов он споткнулся и упал, ударившись об стену дома левый плечом. Он почувствовал, как левая рука вошла во что-то едва теплое и жидкое. Это было ведро с водой. Мужчина в нервной спешке стал умываться и пить воду из этого ведра. Не зная утомления своей жажде он продолжал жадно черпать воду. Затем его сильно оттолкнули в плечо ногой. Он покатился кубарем в обратном направлении. Лежа на спине, он на руках приподнялся и открыл глаза. Смыв пелену водой, его взору открылся большой город, толпа незнакомых людей, у которых лица были злобно перекошены, а взоры их были ненавистно направлены в него. Оценив весь этот ужас он посмотрел прямо перед собой и увидел в трех шагах большого мужчину-воина, который злобно ему сказал:

— Пошел прочь, нищий забулдыга. Это он его оттолкнул ногой от ведра с водой.

Мужчина сидел на земле и видел лицо каждого человека в этом городе. Лица, проходившие мимо, лица торговцев, лица воинов, лица господ. И все эти лица были лишены улыбки. Лишь неизменная злость, серое недовольство и отсутствие малейшей радости сковывала лица всех жителей этого города. Тогда он встал, отряхнулся от пыли, поднял голову к небу и тихо произнес:

— Лучше бы я остался умирать там, в пустыне…