Натюрморт с серебряной вазой

Наталья Солнцева, 2013

В каждом человеке живет бунтарский дух романтика и кладоискателя. Может поэтому время от времени мы начинаем мечтать о кладах и сокровищах? А уж если у тебя есть яхта, карта и деньги, чтобы нанять дайверов для поиска сокровищ… так тут и сам Бог велел… А скорей черт… Наверное, черт дернул успешного бизнесмена Максима Сергеевича Ордынцева увлечься поиском морских сокровищ. И даже странная находка старинной вазы, из которой выпала табличка с предупреждением о смерти, не остановила его. А смерть уже взобралась на палубу его яхты и уютненько расположилась в шезлонге в ожидании жертвы. Именно ее и разглядела Глория, приехавшая отдохнуть со своим другом на море. Она-то прекрасно понимает, что не надо искать дно в бездонном сундуке, сокровища на дне океана, а счастье в объятиях Джинна. Только как убедить людей остановиться в своем смертельном беге за иллюзиями?! Посмотрите видеоролик о новой книге «Натюрморт с серебряной вазой»

© Солнцева Н., 2013

© ООО «Издательство АСТ»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Дорогой читатель!

Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.

Жизнь — это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.

Быть может, на этих страницах Вы узнаете себя. И переживете приключение, после которого Вы не останетесь прежним…

С любовью, вашаНаталья Солнцева

Все события и персонажи вымышлены автором. Все совпадения случайны и непреднамеренны.

Глава 1

Темны закоулки души…

Лучше туда не заглядывать. Но уж если заглянул, будь готов встретиться с любой причудой или кошмаром.

Темные дела не любят света. Они предпочитают тишину, сумерки и укромность. Где посторонний взгляд или постороннее ухо не могут нарушить их зловещую тайну.

Двое негромко разговаривали под покровом тенистого дерева. На небо вышла луна, посеребрила листву и песчаную тропинку, петляющую в траве.

— Вот, держите… — произнес первый голос.

Второй голос — более низкий и грубоватый — спросил:

— Что там?

— Потом посмотрите. Я тороплюсь…

— Ладно, давайте. Потом так потом.

— Вот деньги.

Бумажный сверток, извлеченный из кармана легкого плаща, перекочевал из одних рук в другие.

— Здесь половина суммы, — пояснил первый голос. — Сделаете все, как договорились, получите остальное. Не вздумайте обмануть меня! Я проверю.

— Не сомневайтесь, — обиженно протянул второй. — Мне обманывать не резон. Я дорожу доверием клиентов.

— Надеюсь…

— Дельце-то ваше больно щекотливое.

— Зато простое. И оплата соответствует. Или вам мало?

— Нет… нет! Достаточно. Это ведь только аванс.

— Разумеется, — недовольно бросил первый. — Когда ждать результата?

— То, что зависит от меня, будет исполнено завтра же. Погоду обещают хорошую, безветренную. Думаю, ничего непредвиденного не случится.

— Но вы понимаете, что мне необходимо убедиться в исполнении. А это потребует времени.

— Сколько? — насторожился второй голос.

— Как карта ляжет…

— А если все сорвется не по моей вине?

— Не сорвется!

— В жизни всякое бывает…

В кустах у тропинки раздалась приглушенная возня, и голоса смолкли.

— Там кто-то есть! — после долгой паузы прошептал первый голос. — Нас подслушивают!

— Это суслики… или мыши. У вас будут еще какие-нибудь пожелания, уточнения?

— Нет. Мы все обсудили. Со вчерашнего дня ничего не изменилось. Надеюсь, вы справитесь.

Они постояли минуту, прислушиваясь к шорохам и заунывному пению сверчков, приглядываясь к очертаниям черных теней.

— Никого здесь нет, — успокоительно произнес грубоватый голос. — Можно расходиться.

— Тогда до встречи… — небрежно бросил первый.

Один из собеседников повернулся и зашагал по тропинке к видневшейся в лунном свете аллее. Другой постоял немного, задумавшись, и медленно двинулся в противоположную сторону.

Они не подозревали, что пару минут назад заключили сделку со смертью и с этого мгновения жить им оставалось считанные дни…

* * *

Глория шла по самому краю обрыва, часто останавливаясь, как будто искала какое-то только ей известное место. Лавров, отдуваясь, тащился сзади. Ему было жарко. Солнце палило нещадно, несмотря на то, что до полудня еще было далеко.

— Ну и пекло! — недовольно буркнул он.

— Надо было надеть панаму, — не оборачиваясь, заметила Глория.

Сама она оделась подобающим образом — в легкие льняные брюки, блузку с длинными рукавами, широкополую шляпу — и чувствовала себя прекрасно. Зато Лавров в одних белых фасонистых шортах изнывал от жары, понимая, что солнечные ожоги ему обеспечены.

Внизу обрыва плескалось море. Волны накатывали на берег, оставляя на песке клочья пены. Спуск был слишком крутым, а узкую полоску суши непрерывно лизал прибой.

— Ты хочешь спуститься к воде? — уныло спросил Лавров.

Перспектива загорать на мокром песке без шезлонга или хотя бы надувного матраца не привлекала его.

— Какой загар? — поймала его мысли Глория. — Мы вчера приехали, нам нельзя перегреваться.

— По-моему, я уже горю.

— Всему виной твое упрямство, — не дала себя разжалобить она. — Не послушался моего совета — терпи.

Лавров терпел. Он не ожидал, что с раннего утра здесь уже печет. Это все-таки не Африка… и не Турция. Черт! Кожа будет слезать лоскутами. Паршиво в первый же день обгореть и испортить себе отпуск. Хорошо, что он захватил с собой средство от ожогов.

Спутница снова угадала его мысли.

— Привык отдыхать если не в Тунисе, то в Египте… вот и забыл, какой у нас на юге климат.

— Забыл, — покаянно признал он. — Я вообще-то ненавижу поджариваться на пляже до «аппетитной» корочки. Или тупо плавать до буйка и обратно.

— Зачем же тогда летаешь к морю?

— Я нырять люблю.

— С маской и ластами?

— С аквалангом.

— Ах, да! — язвительно усмехнулась Глория. — Ты у нас дайвер со стажем! Я запамятовала.

— Не вижу в этом ничего предосудительного, — разозлился Лавров. — Дайвинг…

–…нынче в моде! — подхватила она и рассмеялась.

— Кстати, стоит попробовать, — подавив вспышку раздражения, предложил он. — Очень интересно. Под водой красиво… особенно в Красном море. Можно увидеть кораллы и разных рыбешек. В Черном видимость похуже, но тоже ничего.

— Неужели у тебя есть сертификат?

— Конечно, есть. Я погружался больше двадцати раз.

— Поразительно! Оказывается, я не все о тебе знаю.

— Это легко исправить.

— Надеешься отыскать затонувший испанский галеон с грузом сокровищ?

— Вовсе нет. Я не кладоискатель, если ты успела заметить. Но поднять со дна обломок древней амфоры — настоящий кайф.

— Так за чем же дело стало? По-моему, дайв-клубы есть повсюду. Бери оборудование напрокат, нанимай инструктора и ныряй сколько влезет.

— А ты будешь в это время скучать?

— Я найду себе занятие…

Лавров насупился. Какое «занятие» она имеет в виду? Флирт с местными богатеями? Впрочем, у них свой круг. Да и отдыхают они по большей части в других местах. Это Глорию вдруг понесло в захолустную Тамань. Интересно зачем?

Он не осмеливался задать ей этот вопрос, радуясь хотя бы тому, что она разрешила ему сопровождать себя. Могла уехать и даже ручкой не помахать. А тут заранее вызвала его в свою резиденцию в Черном Логе и предложила провести отпуск вместе. Лавров задохнулся от счастья, а потом сообразил, что Колбин вряд ли его отпустит. Глории-то все равно — она Колбину не подчиняется. Она — совладелица бизнеса. А Лавров служит у них в компании начальником охраны.

Глория глазом не моргнула, когда он высказал ей свои опасения: «Я человек подневольный…»

«Ты мне нужен, — решительно заявила она. — Разве не твоя обязанность охранять меня на отдыхе?»

«Моя, но…»

«Никаких «но». Ты едешь или нет?»

«Разумеется, еду!»

Мог ли он ответить иначе? В конце концов, Колбин не имеет права его уволить без согласия Глории. А если уволит… плевать! Что он, работы себе не найдет?

«Станешь моим помощником на окладе с премиальными, — улыбалась она. — Премиальные — в зависимости от гонорара, который платит клиент».

Клиенты платили ей щедро. В этом Лавров имел повод убедиться, помогая Глории в расследовании запутанных преступлений. Он уже успел обвыкнуться в роли частного сыщика. Как бывший опер он отлично знал, с чего начинать и как собирать информацию. Но выводы — причем совершенно парадоксальные — делала Глория.

Иногда Лаврову казалось, что она обошлась бы и без него. А вот он уже не представлял себе жизни без нее. Он бы согласился на что угодно, исполнил бы любую ее прихоть. Он попал в зависимость от Глории. Эта зависимость тяготила его, но освободиться от нее он не помышлял.

Любовь ли это? Страсть ли? Колдовство? Наваждение? Лавров не задумывался. Они плыли в одной лодке, и он принимал это как нечто данное ему свыше.

— Вот! — воскликнула Глория, останавливаясь.

Он, увлекшись и глядя себе под ноги, наткнулся на нее и невольно обнял. Они, покачнувшись, замерли на обрыве.

— Вот! — повторила она, указывая в морскую синеву и солнечный блеск. — Это здесь…

— Что «здесь»? — не понял Лавров, щурясь.

— Здесь она высматривала своего Янко…

Начальник охраны смешался. У него болела голова, плечи жгло огнем. Ему было не до размышлений. Он желал бы поскорее укрыться в спасительной тени и выпить чего-нибудь холодненького. Лучше пива… но на крайний случай сошла бы и минералка. С кусочками восхитительного льда, с ломтиком лимона…

— Та девушка… из лермонтовской «Тамани»…

— Из… чего? — с натугой соображал Лавров, которого мучили зной и жажда.

— Из «Тамани».

Ах, вот оно что! Глория взяла с собой в дорогу томик Лермонтова, но не прикасалась к книге, пока они не сняли дом с видом на море на самой окраине Тамани. Вчера после душа и скромного ужина она погрузилась в чтение.

В ее возрасте читать Лермонтова? Мило и старомодно. Лаврову казалось, что она ничем уже не может удивить его. А она удивляла…

Домик из трех комнат и кухни, с двумя санузлами и открытой террасой был уютным и сносно обставленным. Хозяйка согласилась сдать его приезжим москвичам за десять тысяч рублей в день. Глория не торговалась.

«Я заплачу за нас обоих, — тоном, не терпящим возражений, заявила она своему спутнику. — Ты со мной, Рома!»

Лавров смутился.

«Мне неприятно, когда за меня платит женщина, — пробормотал он. — В какое положение ты меня ставишь?»

«Ты на работе, милый! — отрезала она. — Изволь подчиняться».

Во дворе дома нашлось место для парковки. Лавров загнал новый «Фольксваген-Туарег» за забор и полез в багажник за сумками.

Глория быстро разложила вещи и убрала в холодильник купленные по пути продукты.

Лаврова постигло жестокое разочарование после ее слов: «Ты будешь спать в гостиной, а я займу спальню». Однако он слишком устал, чтобы спорить.

Этим закончился вчерашний вечер.

Наутро Лавров с трудом проснулся. Он встал и босиком прошел в спальню. В открытое окно лился сладкий южный воздух. На прикроватной тумбочке лежала книга в синем переплете.

Глория уже плескалась в ванной. Оттуда доносились ее мурлыканье и шум воды. Что она напевала? «Белеет па-а-рус одинокий… в тумане мо-оря го-о-олубом…»

С ума сойти!

Лавров вернулся в спальню и, движимый бесцельным любопытством, заглянул на страницы, заложенные закладкой. Прочитал: «Журнал Печорина… Тамань… Хм!»

После завтрака Глория потащила его на прогулку. Очевидно, вчерашнее чтение каким-то образом повлияло на нее.

— Здесь… — твердила она, вертя головой по сторонам. — Где-то поблизости стояла та самая хижина…

Лавров наклонился, сорвал лист лопуха и держал над головой, как зонтик. Ему было невмоготу рассуждать о сущей ерунде под палящим солнцем. Во рту пересохло, на зубах скрипела желтая пыль. Очень хотелось пить.

Вдруг Глория с нетерпеливым возгласом указала вниз на кромку прибоя.

— Вон там… видишь?

Начальник охраны, проклиная женский эгоизм, добросовестно пытался проследить за ее жестом. У воды двигалась фигурка ребенка. Похоже, черный от загара мальчишка торопился куда-то.

— Это слепой… — вырвалось у Глории.

— С чего ты взяла? По-моему, он довольно быстро шагает для слепого. Не спотыкается…

— Ему просто хорошо знакома дорога. Дай сюда бинокль! — скомандовала она.

— Я оставил его дома.

Глория огорченно покачала головой, а Лавров сердито подумал: «Не хватало, чтобы еще раскаленный бинокль болтался у меня на шее!»