Когда вырасту

Елизавета Комарова (2022)

Ольга Васильевна — репетитор по английскому из Петербурга. У нее долгий преподавательский опыт, любимый кот, недельный отпуск и одиннадцать вопросов, которые задала ей журналистка. Вопросы разные: об ее детских мечтах, об учениках и способах их обучения, о различиях поколений, о необычных случаях, о работе репетитора вообще… Эти незатейливые на первый взгляд вопросы поднимают целую волну воспоминаний. И перед нами — галерея портретов, странные и нелепые ситуации, взрослые и дети, которые неизвестно когда вырастут — и повзрослеют ли когда-нибудь. Ироничная и самоироничная книга Елизаветы Комаровой привлекает острой и часто безжалостной наблюдательностью и показывает нам крупным планом обычных людей — возможно, именно нас.

В деревне

Но как же там, в деревне моего детства, протекает пандемия, думала я очень долго.

Как дела под далекой Вязьмой, в Минино, в синих и зеленых домиках с кружевными ставнями? В освобожденных от снега яблоневых садах?

Школу вряд ли закрыли: ее там и раньше не было.

Магазин тоже вряд ли, там товары только первой необходимости: консервы, макароны и водка.

Зеленые и желтые люди не привозят там жителям еду: нет там ни зеленых людей, ни желтых. Синие есть (синие — почти все). Но и они еду не развозят.

В масках вряд ли кто ходит, поскольку ходить там в апреле принято с печки на лавку, и этот путь недалек.

Клуб в пяти километрах от деревни тоже не могли закрыть: он и раньше был заколочен.

И коровник не могли: а как же корова рыжая одна?

Вот свинарник — могли: там никого.

Больницу под ковид переоборудовать не могли: там нет больницы.

А вот поезд «Москва — Барановичи» отменить могли. Без этого поезда до больницы в Вязьме доехать нельзя, трактор будет неделю ползти.

Интернет там вряд ли ловит, потому что кому ж он там нужен.

Но казалось — все как раньше: баба Дуня выходит в сени и зовет:

— Пыля-пыля-пыля-пыля! Пыль-лю-лю-лю-лю!..

Так звали кур в ее деревне. Везде «цыпа», а у нас «пыля».

Наверно, уж и нет этой деревни, после детства прошла целая жизнь.

Кстати, чем Ивушки отличаются? Здесь тоже никого — и тут неоткуда ждать помощи. Две-три старушки, которым некуда уехать — каково им здесь в морозы, посреди безлюдья? Так ли страшен им здесь этот ковид?