Пришедший изо льдов

Елизавета Датинбурская

Он – Главный Хранитель земель Белозерья. Женатый на первой красавице. Она – Княгиня, замужняя дева. Между ними вспыхнуло жаркое чувство любви. Что остается? Бежать от своей истинной любви? Или поддаться сладкой любовной волне?Царица поручает Главному Хранителю созвать совет Хранителей Света. Воевода замышляет темное против него, но об этих планах узнает княгиня. Любящее сердце не может допустить, чтобы задуманное осуществилось. Она бросает все и отправляется вслед за любимым, желая его спасти.

Глава 6

Спуск с холма был намного легче и быстрее. Акси и Серго продолжали шествовать впереди, а Хранитель, ведя за узду двух скакунов, и княгиня Елизара неспешно шли позади.

— А помнишь, как мы на речку тайком бегали? — вдруг прошептала Елизара.

— Да, — кивнул Митрофан. В памяти всплыли чудесные летние деньки давно минувших дней. Они были беззаботными подростками, которые мечтали и верили. — Ты совсем не умела плавать, чем жутко сердила Ачиму…

Княгиня рассмеялась.

— Помню ее недовольный взор и бубнеж…

— Она грозилась не брать тебя с нами, — напомнил мужчина.

— Кто бы ее спрашивал, — игриво проговорила девушка.

— А помнишь, как мы за смородиной лазали? — увлеченно спросил Хранитель.

— Еще б такое позабыть, — вновь звонко рассмеялась собеседница. От воспоминаний ее глаза сверкали. Словно это было вчера. — Сад был князя Завида. Он щеки смешно раздувал, бегая в поисках сорванцов, что копошились в его смородине. Думается мне, Завид догадывался о нашей компашке.

— Токма молчал, — подметил Митрофан, — потому как Ачима с нами была. Он же грозился ивовой веткой отходить этих любителей смородины.

— Вряд ли бы у него поднялась рука на Царевну, — подмигнула княгиня.

Серго помрачнел. Аксинья совсем на него не обращала внимания, только и занята тем, что подслушивала чужую беседу.

— Ксиня, как давно это началось? — вдруг спросил он.

— Что началось? — переспросила сплетница, даже не взглянув на него.

— Мания твоя, — бурчал Серго, — все выведывать…

Аксинья остановилась. Любопытство исчезло с ее лица.

— Серго, ты мне хамить вздумал?

— Нет, Ксиня, решился правду тебе сказать! — резко ответил красавчик, продолжая путь.

— А ну, постой, — возмущенно заговорила Акси. Что он о себе думает? По какому праву нотации вздумал читать. — Стой, кому говорю!

Серго замер на месте. Аксинья его нагнала, но не смогла произнести и слова. Девушка пребывала в восхищении от открывшегося вида.

У подножья холма раскинулось необъятное васильковое поле. Ветер раздольно гулял по лугу, создавая волны. Казалась, что это бескрайнее море. За лугом протекала узкая речушка, по другую сторону которой стояли вековые дубы. Они были огромны в обхвате, а ветви простирались настолько широко, что могли уместить в своих объятиях, целую деревню.

— Ух, ты… — ахнула торговка, забыв про обиду на собеседника. — Красота-то какая…

— Почти пришли, — сказал Митрофан, когда поравнялся с Акси и Серго.

— Действительно, очень красиво, — умилилась княгиня. — Никогда такого великолепия я не видала!

— Идемте! — скомандовал Хранитель.

Путники пустились в странствие по васильковому морю.

За дальними дубами в тени стояла избушка. Сложена она была из больших обструганных бревен. Наличники украшала витиеватая резьба.

Митрофан привязал коней к пряслу и поднялся на крыльцо.

Он не успел постучать, дверь отворилась сама.

— Здравствуй, Хранитель, — сказала появившаяся на пороге женщина. Статная, высокая, молодая. Облаченная в белый сарафан. Белые волосы убраны в три косы, две падали по плечам спереди и одна по спине. Лоб украшало очелье, расшитое красной ниткой. — Ждала тебя и спутников твоих. Проходите в горницу.

Волгава сделала приглашающий жест.

Странники поприветствовали провидицу и вошли в ее обитель.

Горница была наполнена запахом сушеных трав. На стенах висели пучки разнообразных растений. Аксинья подумала, что у этой ведьмы явно есть средства на все случаи жизни. В этот момент Волгава бросила на торговку неодобрительный взгляд. Акси это заметила и постаралась боле не думать ничего подобного.

У красной стены тянулся прямоугольный стол. На дощатой столешнице высились баночки и пузырьки разного калибра. Печь, что была посередь избы, топилась, от чего в горницы было душно.

— Усаживайтесь, — сказала Волгава, — с дороги устали. Отдохните, сил наберитесь. Я сейчас отварчика вам налью, дабы вы силы быстро восстановили.

— Благодарствуем, Волгава, — устроившись на лавке, кивнул Митрофан. — Царица хочет видеть тебя в Палатах на совете Хранителей Света.

— Известно мне это, — улыбнулась провидица. Ей было многое известно про этот мир, как и про Божественный Чертог. — Торопиться вам следует, — продолжила Волгава, разливая по глиняным кружкам отвар, — время быстротечно…

— Мои спутники останутся у тебя, — пояснил Митрофан. Ему не понравилось, что провидица их объединила в своей речи. — Я один отправлюсь к Северным горам. Негоже им со мной по лесам бродить, опасно это очень.

Волгава поднесла на деревянном подносе кружки гостям.

— Митрофан, ты думаешь, все спроста выходит? Спроста эти люди оказались рядом с тобою?

Хранитель кивнул. Он был уверен — стечение обстоятельств.

Провидица метнула на него озорной взгляд карих глаз.

— Так, да не так!

Взяв поднесенное питье, Аксинья шепнула Елизаре:

— Кто-нибудь понимает, о чем толкует эта тетка?

Серго услыхав вопрос, неодобрительно посмотрел на торговку. Он отпил отвар и поморщился.

Княгиня кивнула:

— Аксинья, навостри уши.

Провидица помолчала.

— Митрофан, — наконец начала она, — то, что ты с этими людьми оказался на этой дороге неспроста. Духи времени мне об этом сказали…

Хранитель озадачился. Невольно он стал посматривать на княгиню, как и она на него.

— Наше путешествие суждено? — с волнением Митрофан переспросил.

— Да, — подтвердила провидица. Она отложила поднос и поставила перед гостями табурет. На него опустила глиняную чашу наполненную водой. Закинула в нее разной масти сухие цветы, что бережно собирала по весне.

— Что она делает? — прошептала неугомонная Аксинья.

— Тсс… — шикнул на нее Митрофан.

Торговка набычилась. Почему вечно ей затыкают рот? Она что, права не имеет высказываться?

Волгава тем временем склонилась над чашей и шептала что-то неразборчивое. По обрывкам слов, путники поняли, это древний язык. Никто на нем в Белозерье не говорил много сотен лет. Звучали древние слова лишь на устах колдунов.

Вода в чаше чудесным образом забурлила, закипела, словно крутой кипяток. Провидица резко выпрямилась и обвела присутствующих взглядом. Глаза Волгавы наполнились цветом, засияли синей краской.

Она заговорила:

— Духи по белу глаголют. Идти им навстречу судьбе, навстречу Великому холоду. Там жизнь начнется новая. Заключен будет ряд. Великий воин придет на земли Белозерья. Отцу лишь по силам вырвать его из тех рук, что во зло обратить его желают…

Аксинья вздохнула и подумала: «Она сама понимает, о чем болтает?». Огляделась по сторонам. Все слушали затаив дыхание. Внимали каждому слову провидицы, ведь ее устами ведали духи. Каждый понимал предсказание по своему, кроме Акси. Торговка ни слова не поняла.

Настасья проснулась. Ее взор устремился на потолок, сложенный массивными досками. Горница была заполнена полуденным светом.

Проболтали всю ночь с Павой, только под утро угомонились и уснули.

Помощница кухарки еще сладко спала, раскинувшись на лежаке. За много лет она впервые проспала работу. Не явилась с первыми петухами на кухню. Обед. Она проспала до обеда!

Настасья не стала будить Паву. Умылась. Наспех заплела косу, собралась и лишь тогда подошла к печи.

— Пава… — тронув девушку за плечо, сказала хозяйка горницы, — просыпайся. Проспали все на свете…

— Настасьюшка, — потягиваясь, пропела Пава. — Что проспали?

— Обед.

Одного слова было достаточно. Пава осознала весь масштаб своего проступка. Боже! Проспать и не явиться на службу! Что ж теперь с нею будет!

Девица ураганом соскочила с печи, распрощалась с Настасьей и побежала к тетке Казе. Повинную голову меч не сечет. На это была надежда провинившейся девицы.

Настасья вышла следом и направилась в Царские Палаты. Она решила поговорить с Лютом. В расстроенных чувствах, девушка не выяснила некоторые моменты. Например, откуда воеводе известно, что Митрофан сбежал с Елизарой? Кто еще может ей об этом сказать, не стыдясь в глаза? Все-таки сердце супруги Хранителя было не на месте. Не могла она до конца понять и осознать, что ее семейная жизнь рухнула, растаяла, как снег под жарким солнцем.

Твердо уверилась Настасья про себя, если дознается до Лютой правды, сама всему честному народу заявит о разрыве союза с Митрофаном. Жить с предателем она не станет. Лично отнесет прошение на Царский суд.

Уверенным шагом Настасья добралась до Палат.

Удалой стражник сказал:

— Нет воеводы в Палатах. Отбыл до княгини Исге. Позже наведайся!

Отказалась Настасья уходить, осталась у крыльца в ожидании Лютого.

Лютой вошел в большой каменный терем. Стены белые, наличники расписные. Один из видных теремов Велиграда. Проживала в нем княжеская семья. У старого князя была единственная дочь Исге. Красавица белая лицом, зелена глазами. Жгучие рыжие волосы. За стеной в деревни поговаривали, мол, она ведьма, а если нет, то колдовству все же обучена.

Воевода расположился в парадной горнице. Мужчина прибывал в волнении. Сейчас она спустится до него.

— Воевода, с чем пожаловал? — осведомилась молодая княжна.

Лютой облизнулся.

— Исге, хочу пригласить тебя, — он замялся, — на прогулку до озер.

Девица вздохнула, и присела рядом на лавку, придерживая сарафан из красной парчи.

— Лютой, сколько раз тебе говорить? Я за тебя не пойду! — Она кокетливо смерила воеводу взглядом зеленых глаз. — Я в мужья Царя хочу или Царевича, но не воеводу.

Мужчина тяжело задышал. Облизнулся.

— Исге, — перейдя на шепот, заговорил он, — все будет, я сделаю тебя Царицей!

Девица приблизилась к нему, да так сильно, что он почувствовал ее сладковатый аромат.

— Лютой, когда? Сколько ты мне обещаешь? Я пока буду ждать в девках останусь! — Исге вскочила и звонко засмеялась.

Воевода сглотнул.

— Скоро милая моя, скоро…

— Ну, коль скоро, — закружившись в танце с невидимым кавалером, прощебетала княжна, — тогда подожду… наверное…

Соблазнительница вновь рассмеялась и ускользнула из-под его взора за пределами горницы.

Воевода рассердился. Топнул ногой. Ему более всего хотелось заполучить эту деву. Во-первых, Исге была дочерью Завида, князя с древней родословной. Породниться с ним означало для воеводы войти в высшие общественные круги. Во-вторых, она была единственной дочерью у старого князя, значит наследница большого богатства. Ох, сколько у князя было золота, серебра, да камней драгоценных — не сосчитать! И, в-третьих, сама чертовка хороша была. Талия осиная, попа заморский орех. Каждую ночь во снах приходила к воеводе. Манила его, а потом исчезала.

Лютый не намеревался просто так отступить. Он мог бы договориться с ее отцом и жениться на ней против воли, однако закавыка заключалась в том, что старый князь любил дочу больше жизни и шел у нее на поводу. Старый пень! А этой егозе подавай Царя иль Царевича!

Ну, ничего, воевода придумал коварный план. Исге будет его!

Выйдя на улицу, интриган перевел дух. Как же она была хороша! До того, что у воеводы давление скакало, словно жеребец.

Еще чувствуя ее сладковатый аромат, Лютой подошел к своему скакуну и взглянул на небо.

Ярко светило солнце. Кое-где размеренно плыли невесомые облака. Стайки птиц взмывали ввысь.

Взгляд воеводы задержался на горизонте. Над Северными горами нависли тяжелые тучи. Они громоздились на вершине самой высокой горы, будто она их извергала. После, закручивались клубком и расползались по горизонту.

Это еще что такое?

Лютой почесал затылок. Надобно Царице доложить.

Волгава замолчала, закрыла глаза и опустилась над чашей. Провидица оставалась неподвижной некоторое время, а затем вскинула голову.

Глаза ее были вновь карими.

— Теперича ты понимаешь, — проговорила Волгава, — что вам идти вместе?

Митрофан нахмурился.

— Нет, провидица, — возразил Хранитель, — вместе мы никуда не двинемся. Это очень опасно.

— Я считаю, что провидица права, — засуетилась Аксинья.

— Не встревай, — пробубнил Серго.

— Митрофан, — вступила княгиня, — ежели так велят духи, я готова пойти с тобой.

Ее глаза были полны решимости. Митрофан не желал брать с собой княгиню, потому как странствие было полно опасностей. Нутро же жаждало провести несколько седмиц в компании Елизары.

Хранитель согласился. Кроме прочего, мужчина понимал, что устами провидицы вещали духи. Как ни старайся, идти против судьбы бесполезно, все одно будет, как предначертано.

— Пойдите, умойтесь с дороги, — сказала Волгава, — я пока на стол накрою.

Компания направилась к речушке.

— Все-таки здесь очень красиво, — мечтательно протянула Акси, — хоть и хозяйка этих мест со странностями.

— Негоже говорить несносные слова про хорошего человека, — заступился за Волгаву Серго.

— Мне врать надобно? — прищурилась торговка. — Я говорю то, что думаю. Вы можете считать, как вам угодно!

— Что это? — вскрикнула княгиня. Ее взор был обращен на Северные горы. С вершин ползли грозные тучи вдоль горизонта.

— Вот оно… — насторожился Митрофан.

В его голове возникли тревожные мысли: а не упустил ли он время? Все правильно понял? Успеет ли уберечь Белозерье?