Сжигая мосты. Развод

Елена Левашова

Муж напряженно вглядывается в кадры на экране — доказательства собственной измены. Его любовница стоит рядом, стыдливо отводя взгляд. — И что? Сколько же ты денег отдала за эту паршивую запись, дура? Давно надо было тебя вышвырнуть. Анфиса, входи. А мы неплохо смотримся. Женушка, покажи еще раз. А я ничего, между прочим. Сглатываю обиду. Быстро обуваюсь и толкаю дверь. — Постой, а ты сына не забыла? — беспомощно протягивает Георгий. — Нет. А что? — Вадика забери! Как он без матери или… — Он твой сын. И останется с тобой. Или ты сомневаешься в своей возлюбленной? — перевожу пристальный взгляд на поникшую, словно мешком подбитую Анфису. — Нет, я… — Значит, ребенок не станет для нее помехой. Анфиса, вы умеете готовить? Кстати, мне не звоните! Я уезжаю в отпуск!

Глава 1.

Божена.

— Может, не надо, Божена Викторовна? — неуверенно предлагает частный детектив. — Фотографий ведь достаточно.

— Я хочу увидеть видеозапись, — требую я, нервно заправляя за ухо непослушную прядь.

Глубоко вздыхаю, принимая боль, но это не помогает — она сжирает меня изнутри подобно яду, парализует мышцы и превращает сердце в груду осколков. А я ведь еще ничего не видела…

— Эх…Ладно, смотрите, — вздыхает Семен Васильевич, протягивая смартфон.

Кошмар просто… Ужас… У Анфисы красивая задница, стройные ноги, да и сиськи зачетные. Почему-то я обращаю внимание сначала на это. А не то, как мой муж энергично работает бедрами, вдалбливаясь в нее сзади.

« — Жо-орик… Глубже! Да, да! Еще! Господи…»

« — Грязная сучка! Наказать тебя?», — рычит мой благоверный.

« — Накажи, мой господин».

Георгий валится на спину, а Анфиса садится на него сверху и скачет, как ненормальная… Танцует на моем муже, крутит бедрами…

Они трахаются в дорогом отеле. Номер огромный, с панорамными окнами и видом на набережную Невы. Интересно, сколько он отдал за него? Больше, чем я просила на куртку для нашего сына Вадика? Не то, чтобы у меня нет денег — они есть… Я ведь готовилась к этому дню многие месяцы. Но ведь нужды собственного ребенка — святое! Оказывается, не для всех.

— Довольно, — хрипло произносит Семен.

Забирает из моих ослабевших рук смартфон и наливает в стакан воду. Мы сидим на открытой террасе старенького кафе. Ветер рвет ткань натянутых над столами зонтиков, забирается под одежду, больно кусая и пронизывая до костей. А мне не холодно, представляете? Так горячо, что хочется раздеться и прыгнуть с моста в реку… Может, тогда полегчает?

— Вы сами просили… Не надо было. Сегодня все закончится. Вы готовы? — участливо произносит Семен.

— Анфиса точно придет?

— Я представился помощником Георгия Ивановича, сказал, что ее ждет сюрприз.

— Она не спросила про меня? — выдыхаю, устремляя взгляд к небу. По нему несутся пухлые, взбитые в пену облака… Скрываются за горизонтом, прячутся за крышами высоток. Исчезают… Прямо как годы моей жизни — их словно и не было… Все зря…

— Спросила. Я ответил, что вы уехали к матери. Нам пришлось даже цветы ей прислать. Уж, извините… Записку туда положили с приглашением.

— Ужас… Я боюсь, Семен Васильевич. Вдруг Георгий опять…

— Я могу прислать ребят. Подстраховать вас.

— Спасибо. Это было бы очень кстати.

В сумочке покоится конверт в авиабилетом. Чемоданы со сложенными вещами я спрятала в подвале — Георгий туда никогда не спускается. Я сняла триста тысяч на первое время… Это было не так уж сложно — собрать деньги. Георгий никогда не требовал показать одежду или другие покупки, на которые выделял средства. А уж траты на салоны красоты — вообще, бермудский треугольник… Их ведь никак не проконтролируешь. К слову, я редко их посещала…

Единственным, чего я хотела в последние годы — развестись с ним, оставив без штанов. Любимый позабыл, что в нашем брачном договоре значится маленький пунктик про измену. А я помнила…

— Ужин, я надеюсь, готов? — недовольно протягивает Георгий, стаскивая с ног туфли. — Устал как собака.

Он ослабляет галстук, снимает пиджак, являя взору широкие, мускулистые плечи. Анфиса так страстно цеплялась за них…

— Ну, чего ты мямлишь, Божена? Опять не успела?

И губы у него красивые. Очерченные, полные. Как давно я не касалась этих губ… Рук, плеч, сильного тела… Как давно меня не касались…

— Все готово, мой руки и присаживайся, — выдавливаю улыбку я.

Салат из ресторана, как и запеченная в фольге семга с овощами… Разве что компот я удосужилась сварить, желая создать видимость готовки.

Ну, не было у меня времени, и все тут. Я другими делами занималась перед отъездом. Еще и Вадик…

— Вадик где? — раздраженно произносит Георгий, опускаясь в кресло. — Болтается опять? Лучше бы вы поехали к моей матери. Толку было бы больше. Ей с рассадой надо помочь. Лето заканчивается.

— Поедем, любимый, — цежу я, мечтая опустить на голову мужа графин с компотом. — Вадик в комнате читает.

Сердце частит от волнения. Анфиса должна вот-вот прийти… Если она хоть что-нибудь заподозрит, все пойдет прахом…

— Что на десерт?

— Десерт? Он… А он едет.

В домофон звонят. На экране Анфиса. Открываю, не спрашивая, кто пришел.

— Кто там, Божена? — хмурится Метлицкий, закатывая рукава рубашки.

— А это… десерт, любимый.

Вы бы сейчас их видели… Цирк просто, дешевый театр. Георгий напускает важный вид и чопорно произносит:

— Добрый вечер, вы к кому? Это к тебе, Божена? Знакомая или…

— Нет, дорогой, к тебе. Не узнаешь свою любовницу? Может, ей стоит раздеться?

— Да ты… Ты чего несешь? — багровеет Георгий. — Ты… Ты с катушек слетела?

— Я — нет! А вот ты, милый…

Вынимаю смартфон из кармана с изяществом фокусника. Включаю видеозапись и сую экран в лицо мужа.

— И что? — язвительно произносит он. — Сколько же ты денег отдала за эту паршивую запись, дура? Доказательств захотела… Наверное, так лучше. Давно надо было тебя вышвырнуть. Анфиса, входи. А мы неплохо смотримся, — хлопает он ее по плечу. Анфиса шевелит бескровными губами, не понимая, что отвечать. — Женушка, покажи еще. А я ничего, между прочим.

Мерзавец, козел! Я с трудом держу себя в руках. Гордо вскидываю подбородок и выпаливаю:

— Меня не надо вышвыривать, Жорик. Я сама уйду, — бросаю взгляд на часы в прихожей. — Уже ухожу… Только развод дорого тебе обойдётся.

— Это мы еще посмотрим, — шипит он, больно сжимая мое плечо. — Адвокат Георгий Метлицкий еще ни одного дела не проиграл… Ты уйдешь с голой жопой, истеричка. Вон отсюда!

— Уйду. Но твое первое проигранное дело впереди, так и знай!

Мне не надо повторять дважды. Я медленно снимаю фартук, обуваюсь и подхватываю сумочку. За чемоданами зайду с улицы.

— Постой, а ты ничего не забыла? — беспомощно протягивает Георгий, косясь в сторону детской.

— Нет. А что? Надо пожелать вам счастья или…

— Вадика забери! Он же не будет, он… Как он без матери или…

— Будет, милый. Он твой сын. И останется с тобой. Или ты сомневаешься в своей возлюбленной? — перевожу пристальный взгляд на поникшую, словно мешком подбитую Анфису.

— Нет, я…

— Значит, ребенок не станет для нее помехой. Анфиса, расписание кружков и репетиторов на столике в спальне, — услужливо произношу я. — Меню я прицепила на холодильник магнитиком. Вадик любит все свежее, впрочем, как и Жорик. Надеюсь, вы умеете готовить? Кулебяки, расстегаи, курицу, фаршированную блинами… Еще кабачки, вспомнила! Варенье летом наварите. Банок сто, не меньше! Жорик обожает варенье из крыжовника. И домашний томат. А еще лечо, вот!

Смеюсь нарочито глупо, поглядывая на соперницу. На ней лица нет… Даже татуированные брови бледнеют. Она молчит. Ни слова не вымолвила за вечер…

— Ну, все. Кажется, все сказала. Не звоните — я полетела в отпуск, вряд ли отвечу. Увидимся нескоро. Жорик, разводом будет заниматься адвокат. Если будут вопросы, спросите у Вадика, он все знает.

Взмахиваю ладонью и отправляю воздушный поцелуй сыну. Он стоит на лестнице, деловито сложив на груди руки, и улыбается… Мой маленький союзник.

— Божена, ты… Дрянь! Сука! Ты куда уходишь? — кричит муж, выбегая на крыльцо спустя долгую минуту.

Оборачиваюсь на миг, запечатлевая в памяти его перекошенное от гнева лицо. Хлопаю калиткой и спешно ныряю в салон такси…