SOSеди. История с географией

Елена Кузнецова

В тихом поселке, на умиротворяющем фоне подмосковной природы кипят нешуточные страсти. Соседи обеспечивают друг другу яркую, насыщенную событиями жизнь, посторонние оказывают им в этом посильную помощь. Тут обитают монстры и ангелы, и все в едином лице…

Мария, ликвидация подруг

На следующее утро Саша был непринужденно любезен, но сообщению, что жена собирается обратно в Мезню, будто обрадовался.

— Езжай, — сказал. — Отдыхай.

Можно было подумать, что она от чего-то устала.

— Навещу как-нибудь, — пообещал неопределенно.

— Буду ждать, — легко солгала она.

И они расстались с обоюдной приятностью.

Мария знала, дела мужа задержат и отвлекут, но и принять была готова его со всей супружеской ответственностью. Поскольку мужчина в жизни женщины статус имеет и практический помимо декоративного. Бодрит, питает. В отличие от подруг.

Когда-то у нее вроде как была подруга и их вроде как дружба продлилась несколько лет.

Но как-то Марию на лестничной площадке остановила соседка. Та знала ее с детства, никак не могла имени-отчества запомнить. То ли Евлалия Ивановна, то ли Олимпиада Степановна. После выучила, Олимпия. Причем Евгеньевна.

— Ты подружку свою Настю хорошо знаешь? — с ходу взяла быка за рога Олимпия Евгеньевна.

— Знаю, — отвечала Мария не очень вежливо. — А что?

— Неэтично, конечно, передавать, но я тут услышала, что она убить тебя хочет.

Маша оторопела и не поверила. Такое только в детективах про маньяков случается.

— Дело было так…

Оказалось, соседка трудится секретарем в районной службе психологической помощи. Страждущие сограждане валом валят. Специалисты двери неплотно закрывают, порой и вовсе держат нараспашку.

— Вчера иду по коридору, — продолжила Олимпия, — вижу, Настя твоя в кабинете сидит. И говорит: хочу ее убить. Остановилась я. А она — вы сказали, можно убивать врагов. В голове. А Машка мне хоть подруга, но я ее больше всякого врага ненавижу…

Список претензий Насти оказался длинным. Олимпия побежала к рабочему столу и быстренько основное на бумажке записала. Чтобы чего не забыть, не растерять по дороге. Записку сейчас Марии и зачитала:

«…Родители уехали, квартиру трехкомнатную оставили. Она там одна, а мы втроем в двушке… Сашка Головин вьется ужом, она нос воротит, ходит такая гордая. А сама точно спит с каким-нибудь козлом из преподов, недаром ее в аспирантуру берут.

…И деньги у нее откуда, спрашивается? Говорит, родители подкидывают, врет наверняка. То сумка новая, то туфли. Джинсов три пары, как будто у нее три задницы, а не одна, как у всех людей…

…Такая злость берет, когда думаешь, за что ей столько всего! Спать ложусь, а заснуть не могу, все она мерещится со своей улыбочкой. Начинаю представлять, как она сидит такая в ванне и просит сладким голоском:

— Настенька, потри мне спинку!

А я беру ее за волосы и под воду пихаю, голова тонет, и пузыри идут. И вот лежит она на дне, смирная, с перекошенной рожей, а я понимаю, что никогда больше ей не позавидую. Сразу успокаиваюсь и крепко засыпаю…»

Мария растерянно поблагодарила Олимпию и ушла. Сначала все поверить не могла в произошедшее, а после наоборот, везде стала каверза мерещиться. Тогда и случилась принципиальная, как в фильме, ликвидация темы подруг.

Да так ли они уж на самом деле нужны? В конце концов подруги не встречаются в дикой природе, значит, они явление необязательное, в естественной среде выгоды от них никакой.

Вот противоположный пол — полезен, да. Это очевидно.

И муж ее отнюдь не худший экземпляр.

— Пусть приезжает, — великодушно решила Мария.

Она стояла на крыльце и оглядывала свои владения.

Зима истекала водой, весна бестелесной тенью кружила рядом, дожидаясь, пока соперница ослабеет и сдастся. Снег немного стаял, из луж выглянуло несколько зеленых клювиков, в воздухе обещанием долгожданного тепла вился легкий туман. Поодаль росли можжевельники, колючие и, на первый взгляд, бессмысленные. Попались на распродаже в питомнике, вот и купила. Думала, будет стричь под пуделя, шахматную ладью или еще что-нибудь экзотическое.

Два куста посадила рядом, один поодаль. И вот такая картина — ближние цветут и пахнут, а дальний чахнет. Оказался одинокий мужчина. Полуживой, корявые ветки еле выпускает. И спилить рука не поднимается. Потому что сохнет он не со зла, с тоски.

А вот парочка оказалась как раз мужчина и женщина. Зеленеют, кустятся, синими шишечками обвешиваются. Разлохматились во все стороны, пора стричь. Под пуделя вряд ли получится, а под шар и конус в самый раз. Девушка будет круглая, а юноша такой… фаллический.

Зябкая все-таки погода, промозглая.

— Сегодня пятница, пойду-ка я в баню, — решила Мария. — Там тепло, яблоки.

Вот и снова не удалось удержаться от киноцитаты.