Два с половиной человека

Екатерина Дибривская (2024)

«Разыскивается Туманова Маргарита Викторовна. Особо опасна…» Она читает эту фразу в бегущей строке новостей. Маргарита, Рита Туманова — это она. Восемнадцатилетняя девушка, которую родители насильно выдали замуж за старого богача Туманова, чтобы поправить свои финансовые дела. И вот спустя несколько месяцев после свадьбы муж и родители Риты убиты, а все улики указывают именно на нее. Майор Ярослав Власов, ведущий это дело, убежден, что Маргарита невиновна. Пытаясь найти доказательства и настоящего убийцу, он прячет девушку в собственном доме, рискуя карьерой и репутацией. А как не помочь? Ведь, ко всему прочему, она еще и ждет ребенка. И преступник уже готовится к охоте за этим ребенком… «Если вам кажется, что правда уже в ваших ладонях, то будьте готовы к двойному дну. Екатерина изысканно преподносит новые сюжетные повороты, от которых бросает то в жар, то в холод. Чарующий слог повествования заставляет забыть о существовании времени, а яркие герои еще долго будут сниться. Одна из самых живых историй, которые я когда-либо читала». — Вероника Фокс, автор «Эксмо» (@foxroney) «Безумно интересный детектив, где догадки сменяются одна за другой, а итог расходится со всем представлением. Здесь не только интрига, сплетни, расследование, но и самая настоящая любовь, за которую стоит бороться». — Тина Рун (@tinarun)

Глава 7

Ярослав

Геля бесцеремонно усаживается напротив и скептически смотрит на бутерброд, лежащий на тарелочке передо мной.

— Так-так-так, Власов! Ты себе подружку завел? Домашняя еда на работе? У тебя?

— Тебя откуда черти принесли?

— Предложили заменить вышедшего на пенсию Николаева. — Она улыбается. — Я и примчалась сразу. Вчера приехала.

Удовлетворенно киваю своим мыслям. Одна загадка разгадана. Таинственная незнакомка найдена. Осталась такая малость — найти того, кто подставил Туманову, узнать зачем и посадить. Проще пареной репы!

— Хотела приватно предупредить, но дома тебя не застала, — сетует Власова.

— Как правило, днем я работаю. Ночью сплю. Вечером попиваю виски. Утром ем.

Кидаю многозначительный взгляд на тарелку, и она смеется.

— Ты ничуть не изменился, Власов. Хотя… что-то стало другим. — Она внимательно осматривает меня и ахает: — Да ты влюбился!

— Геля, иди к черту, — усмехаюсь я. — Я просто научился готовить. И тебе бы это тоже не помешало.

— Мерзость, — кривится женщина. — Зачем это нужно?

— Чтобы радовать своего мужчину, конечно. Приятно, знаешь ли, встать к готовому сытному домашнему завтраку, выпить чашечку кофе…

— Я ее знаю? — прищуривается Ангелина. — Она из комитета?

— Упаси боже, — улыбаюсь я, а она с любопытством ждет подробностей. — Мне и тебя за глаза хватило. На всю жизнь. Чтобы я еще раз, да на те же грабли!..

— Власов, вообще-то это обидно.

— Добро пожаловать в Следственный комитет! — козыряю ей. — Надеюсь, вам понравится работать с нами, майор Власова.

— Благодарю, майор Власов. — Она поднимается. — Кстати, меня подключили к делу об убийстве Туманова. Поэтому хочешь не хочешь, а работаем мы теперь в одной связке. Я зайду минут через двадцать, надеюсь, к тому времени ты уже закончишь свою трапезу и сможешь ввести меня в курс дела.

Черт! Черт! Черт!

И хотя появление бывшей начисто отбивает аппетит и настроение, я приканчиваю сэндвич и вливаюсь в рабочий процесс. Снова и снова ищу нестыковки в протоколах опроса свидетелей, отмечаю спорные моменты, набрасываю план действий на сегодняшний день.

Нужно бы поехать переговорить с соседями Риткиных родителей, но неожиданно я погружаюсь в воспоминания.

Я только перевелся в этот город после развода, только заступил на службу в новый коллектив. Сколько прошло? Месяц, полтора? Ну, точно не больше двух, когда я принял это дело.

— Дело крайне деликатное, — сказал мне гражданин начальник. — Тормозной путь отсутствует, что говорит о неполадках системы или умышленном со стороны водителя нарушении. Ни то, ни другое, в зависимости от результатов проверки, не должно стать достоянием общественности. Это тесть и теща самого Туманова.

Как человек мало осведомленный о том, кто такой «сам Туманов», первый свой визит я нанес к нему в особняк. До официальной повестки для малолетней дочери погибших при странных обстоятельствах супругов Пелевиных я хотел посмотреть своими глазами на этот фрукт, которого крупнейший бизнесмен и меценат города взял в жены каких-то пару месяцев назад.

Впрочем, встреча с Риткой в тот день не состоялась. Я увидел ее лишь мельком, на лестнице. Она неважно себя чувствовала, это было понятно сразу. Аркадий Туманов быстро хлопнул дверью кабинета, закрывая обзор, и отрезал: «Моя супруга больна и не в силах выдержать беседу». Я задал несколько вопросов, он ответил на них… А на следующий день гражданин начальник, брызжа слюной и распаляясь от этого все больше, сказал, что Туманов попросил проявить деликатность и прислать для разговора с Маргаритой сотрудника женского пола. «Клоун, — решил тогда я. — Старик с раздутым эго, который отчаянно опасается, как бы молодая супруга не наставила ему рога».

Теперь все видится в другом свете. Если принять во внимание, что у Риты был сильный и затяжной токсикоз, становятся вполне понятны опасения Туманова. Он переживал за наследника. Но это никоим образом не отменяет вопрос, зачем кому-то утаивать информацию о беременности подозреваемой.

Я хочу вызвать к себе лейтенанта Дьяченко. Именно она опрашивала Ритку в первый и практически единственный раз. Аркадий закручивал гайки следствию все туже с каждым днем — очевидно, это было связано с его собственным ухудшающимся состоянием и непрекращающейся слабостью жены. В любом случае переговорить с Натальей Михайловной в очередной раз лишним не будет.

Именно это я и пытаюсь осуществить, когда Геля снова бесцеремонно вваливается в мой кабинет.

— Ну, Власов, рассказывай. Где Туманова?

Я устраиваюсь поудобнее, киваю ей в сторону кресла напротив, и она присаживается.

— Ну так что, Ярик? — вкрадчиво спрашивает Ангелина. — В жизни не поверю, что ты упустил подозреваемую.

— Скорее всего, ее вывезли из города во время пожара. — Я подаюсь в ее сторону. — Гель, там не дело, а чертово недоразумение. Пара клоунов пытались похитить Туманову, но у них из-под носа ее увел какой-то мужчина. После этого, по словам очевидцев, они скрылись на черном или темном автомобиле представительского класса в неизвестном направлении. Дороги перекрыли не сразу…

— Не думаю, что они успели проскочить, — цокает Ангелина. — Сколько у них было времени?

— Час с небольшим с момента начала пожара.

Власова резко отъезжает на стуле, подхватывает со стеллажа дорожную карту и раскладывает ее между нами.

— Дай карандаш, — задумчиво просит она, и я выполняю просьбу. — Смотри, Ярик. Допустим, подозреваемая и ее сообщник решили скрыться для начала в соседней области, так?

— Допустим, — не возражаю я.

— Значит, есть всего три подходящих направления: это, это и это. — Она чертит на карте три линии. — Эта дорога — наиболее перспективный вариант.

Она обводит кривоватым овалом ту самую дорогу, по которой я мчал в ночь пожара. С усмешкой киваю жене. Бывшей жене.

— Безусловно, Власова, ты права. Любой здравомыслящий человек выберет наиболее короткий путь к точке Б, но это…

— Вот и я говорю, Власов. В городе она. Или в ближайшем пригороде. Даже два с половиной часа — возьмем по минимуму, — чтобы пересечь границу области и успеть выехать, — это крайне рискованно.

— Я бы успел, — поддеваю ее с улыбкой. — Ты бы тоже.

— Так то мы, — отмахивается женщина и жует мой карандаш.

Я чуть хмурюсь, словно снова очутился в своем прошлом, в котором мы с Гелей, еще будучи женатыми, просиживали над очередной загадкой днями и ночами напролет. Обгрызенный карандаш, выбившаяся прядка волос, сколотый лак на ногтях — все в ее образе бьет по моим нервным окончаниям. Невольно я присматриваюсь к молодой ухоженной майорше, которая более десяти лет была моим светом, моим путеводителем, моим двигателем. В уголках глаз скопились едва заметные морщинки. Раньше она часто смеялась, а теперь? Есть ли в ее жизни человек, который скрашивает вечера тяжелых трудовых будней, с которым она проводит свои редкие выходные?

Она вытягивает губы в трубочку, втягивая карандаш глубже в рот, и замирает.

— Власов, я поняла! Поняла! — восклицает Ангелина, отбрасывая карандаш обратно ко мне. — Это кто-то из персонала Туманова!

— С чего ты взяла?

— Сам посуди! Максим Аверьяненко и Федор Звягинцев утверждают, что Туманова ломала комедию, цитирую, «словно знала, что она в безопасности». Так? Может, она действительно знала, что в безопасности, что сейчас ей на выручку придет ее сообщник.

— Зачем же устроила цирк? — Я закатываю глаза.

— Чтобы они могли сказать, что незнакомый субъект увел у них девочку из-под носа… Я чувствую, Власов, что правда вот тут, на поверхности… Туманова молодая девица, неужели ты думаешь, что она просто сидела со стариком-мужем? Я уверена, что она вполне могла завести интрижку с кем-то из охраны или прочего персонала, вступить с любовником в сговор и прикончить муженька.

— Логично, но вот тебе, Власова, нестыковка: Маргарита Туманова осталась ни с чем. В пожаре сгорело все добро, счета заморожены до результатов следствия.

— У нее могли остаться приличные накопления. Если из нескольких миллиардов взять несколько миллионов, заранее вывезти из особняка наиболее ценные цацки, подготовить документы и наличку, то их отсутствие потом можно списать на пожар… Возможно, по их преступному замыслу и сама Маргарита Викторовна должна была исчезнуть в том пожаре, но что-то пошло не так… Объявление это, опять же… словно мудрит кто-то. А какая цель? Если все потеряно в огне…

— И что ты предлагаешь, Ангелин? — прищуриваюсь я.

— Нужно пообщаться с подходящими по возрасту кандидатами, осмотреть их дома, дачи, квартиры, сараи, гаражи… Чувствую, в городе Туманова. — Власова смотрит мне прямо в глаза. — И мы ее найдем.