Восемь артефактов для некромантки

Екатерина Дереча, 2021

Эйлис Риган – одна из немногих, наделённых тёмным даром. Никто не любит некромантов: их сторонятся, боятся, но уважают – а кто ещё разберётся с восставшим кладбищем или пробуждённым личем? Предрассудки войны двухтысячелетней давности до сих пор не изжиты – кто-то очень желает, чтобы тёмных магов не осталось совсем. Эйлис хотела избежать навязанного брака, но случайно активировала проклятье одного странного артефакта. Ну а дальше всё закрутилось и завертелось.

Глава 5

После того как Мерти выплатил задаток за четыре артефакта, и согласился выставить оставшиеся в лавке, денег хватило на то, чтобы отправить вексель родителям. А после получения компенсации и оплаты практики жизнь вообще показалась сказкой. Наконец-то купить хорошие сапоги и брюки из мягкой кожи! И можно купить не меньше трёх рубашек на смену! Вместо того, чтобы поехать домой, Эйлис вернулась в общежитие. Она как раз собиралась отправиться на рынок, когда её перехватил дежурный.

— Ну надо же! Поцелованная, — сэр Мюргис ухватил девушку за плечо и присмотрелся к волосам. — Вот ведь как! Неужто некроманты возродятся, а?

— И вам доброго дня, — ответила Эйлис, осторожно высвободив руку.

— Вот, значится, как оно… давненько в Академии не появлялись Поцелованные, — пробормотал сэр Мюргис, часто моргая. — Вот, помнится, в моё время что ни некромант, то мэтр, что ни выпускник — Поцелованный… м-да… всего-то век прошёл, а будто целая тысяча.

— Простите, сэр Мюргис, я спешу, — осмелев, перебила его девушка.

— Иди-иди, седовласка. Вот же как оно, а, — старик прислонился к стене и покачал головой.

— С вами всё в порядке? — Эйлис ни разу не видела дежурного в таком смятении, он всегда казался спокойным.

— Неужто дождался? Самому-то мне не хватило дара, зато уж братья мои до краёв были полны, — Мюргис прикрыл глаза и провёл дрожащей рукой по макушке, приглаживая клочковатые волосы. — Если б только я тогда мог. Если б не Зов…

Эйлис немного постояла рядом со стариком и всё же ушла, оставив его наедине с воспоминаниями. Просто поняла, что она лишняя, а утешить его уже никто не сможет. Мюргис потерял братьев, видел их гибель и не смог помочь — такую боль не стереть, не заглушить словами сочувствия. Если уж время не сгладило потерю, то и Эйлис не сможет.

За воротами Академии царило оживление, присущее последним неделям летних каникул: зазывалы приглашали студентов за покупками, нахваливая товары и лавки; бледные первокурсники теребили карты столицы, прорываясь к тем из торговцев, у кого можно купить подешевле. Эйлис и сама всегда стояла часами в очереди, чтобы купить перья, чернила и тетради с листами из коричнево-серой бумаги, за которую цеплялся даже грифель углевых карандашей.

Сегодня Эйлис прошла мимо толстой краснощёкой торговки, утирающей капли пота с мясистого лба цветастым платком. Прошла она и мимо лавки с блеклой, будто поношенной и заново покрашенной формой для всех факультетов. Остановилась напротив витрины с выставленными образцами дорогих гардеробов, завистливо вздохнула над плащом, зачарованным от холода, жары и повреждений, и шагнула к соседней лавке с готовой одеждой — не самой дорогой, но добротной и качественной.

К концу дня ноги гудели, но Эйлис счастливо прижимала к груди свёртки с покупками. Денег хватило на полный комплект для тренировок, удобные сапожки и зачарованные перчатки из кожи василиска. Хотелось прикупить ещё и белье, но Эйлис решила, что особой нужды в нём нет — его все равно никто не видит. Оставшиеся средства девушка убрала обратно в сумку, в очередной раз погладив вышитый саркодовыми узорами мешочек.

Мерти отказался только от одного артефакта, который даже в перчатках не стал брать в руки. Он объяснил это тем, что только тёмный маг может прикасаться к предметам такого рода. Торговец уверил, что артефакт действует как амулет правды, но дополнительные свойства Мерти не видел. Было что-то, но конкретнее никто не скажет.

А вот Эйлис, едва увидев простенький браслет, буквально поедала его глазами. Пальцы так и тянулись коснуться, погладить бусинки, потеребить плетение и примерить на запястье дивную побрякушку. Вроде и понятно, что не следует трогать артефакты с неизвестными свойствами, но даже саркодовая руда нисколько не уменьшала желание подержать в руках манящий браслет.

— Эйлис? — Бьерн обхватил девушку за талию, разворачивая к себе. — А я тебя везде ищу.

— Зачем? — некромантка отступила назад, чуть не сбив молоденькую адептку.

— Куда ты исчезла из лечебницы? Мне сказали, что тебя привёл какой-то мужчина, — парень посмотрел на тугую косу седых волос и прищурился. — Ты сдержала слово.

— О чём ты? — Эйлис оглянулась на шумную толпу и пошла к выходу с рынка.

— Помнишь, ты сказала, что лучше умрёшь, чем выйдешь за меня? Не ожидал, что ты действительно предпочтёшь смерть браку со мной, — Бьерн пристроился рядом, заложив руки за спину, бросил резкий взгляд на бывшую невесту и отвернулся. — Чем я тебе не угодил?

— Тем, что вёл себя так, будто я твоя собственность, тем, что ни разу не захотел даже выслушать меня, не говоря уже о том, чтобы нормально поговорить, — пришлось чуть сдвинуть покупки, чтобы посмотреть в лицо Бьерна.

— Я говорил. Говорил, что ты мне нравишься, что наши дети будут сильными магами. Говорил, что закрою глаза на твой дар и бедность рода, — его губы скривились в злой усмешке. — Чего тебе не хватало? Я молод, богат и хорош собой. Ещё ни одна девица не жаловалась.

— Так и женился бы на тех, кто всем доволен. Я тебе ничего не должна, и ты никогда мне не нравился, — они уже почти дошли до Академии — впереди показались кованые ворота с квадратной вывеской, на которой витыми буквами был отлит девиз — «Мир узок для тех, кто бредёт в темноте».

— Думаешь так легко от меня избавиться? Твой отец и половину выкупа не вернул. Если в течение трёх месяцев не расплатитесь, я пойду в суд, — Бьерн остановился и сжал кулаки. — Ваш род будет опозорен, ты навсегда станешь изгоем в высшем обществе, как и твоя маленькая сестрёнка. А брат унаследует только бесчестье и долги.

— Ты отвратителен, — Эйлис зажмурилась, сдерживая эмоции.

— Три месяца, Эйлис Биндарн Риган, — Бьерн ухватил девушку за подбородок и заставил посмотреть на себя. — Или деньги, или свадьба.

В комнате Эйлис сложила свёртки с новыми вещами на банкетку и сжала ладонями виски. Как же это унизительно — зависеть от лояльности таких людей, как Бьерн Муррей. Даже если Мерти успеет распродать все артефакты к дню Зимнего Солнцестояния, этих денег вряд ли хватит на откуп. Сколько же отец должен Мурреям? И ведь родители до сих пор не прислали ответ ни на одно из писем.

В размышлениях о том, где найти сумму, покрывающую долг перед семьёй Бьерна, Эйлис не заметила, как в руках снова оказался мешочек с артефактом. Гладкие бусины так легко легли в руку, их было приятно перебирать и перекатывать между пальцами. Только нацепив браслет на запястье, Эйлис поняла, что натворила — каким-то образом она прикоснулась к артефакту с невыясненными свойствами. Раньше девушка не замечала за собой такой рассеянности, но теперь жалеть было поздно.

Над ней не разверзлись небеса, не убило никакое проклятье и даже самочувствие не изменилось. Успокоив себя тем, что ничего страшного не произошло, Эйлис распаковала покупки, погладила рубашку из мягкой ткани, не такую грубую, как та, что на ней сейчас, и улыбнулась. Она обязательно что-нибудь придумает. В конце концов, дневники магистра остались у неё, а сколько ещё неисследованных курганов только и дожидаются, пока кто-нибудь придёт и заберёт их сокровища.

Оставшиеся до начала занятий недели пролетели в приготовлениях к учёбе и регулярных телепортах в Ултан, где заботливый Мерти подкидывал работу для некромантки. После Поцелуя Смерти Эйлис стала сильнее, но всё ещё оставалась необученным магом, потому и задания были простыми — развоплотить надоедливого духа или упокоить зомби и умертвий на многочисленных погостах Матэмхейна. Мерти был так добр, что позаботился о том, чтобы каждый бродяга в Ултане знал, что не стоит трогать леди некроманта.

Эйлис не стала спрашивать откуда у простого торговца редкостями такие обширные связи, просто приняла как данность, что теперь ей никто не станет угрожать или чинить препятствия. Если зарекомендовать себя как опытного специалиста, заказы могут стать сложнее и дороже, на что втайне и надеялась девушка. Сейчас она уже могла себе позволить купить тот самый плащ, что казался ей непомерно дорогим неделю-другую назад, но понимала, что нужно экономить.

Занятия начались как-то внезапно — утром прозвучал магический колокол, призывающий адептов на общее собрание. Ничего нового ректор не сказал, поздравил с началом нового учебного года и представил нового декана некромантов. Эйлис не сразу узнала в мужчине Нэйтона Олсандэйра: он коротко постриг волосы, отрастил неприятную бороду, сильно его старившую, а вместо модного сюртука накинул зачарованный тёмно-серый плащ, который выглядел так, будто был куплен в самой дешёвой лавке.

Декан не показал вида, что знаком с Эйлис, и на первой лекции нудно зачитал правила использования хирургических наборов для вскрытия, пообещал вернуться к этой теме на следующем занятии и попросил тепло принять прибывших с ним студентов из Ноиринской Академии.

— Так это правда! Ты действительно погибла на практике! — воскликнул Джерард после лекции, слишком эмоционально взмахнув рукой и сбив с парты учебники.

— Успокойся, всё же в порядке, — нервно улыбнулась Эйлис, в очередной раз отводя взгляд от магистра. В Шайерском кургане он выглядел лет на тридцать-тридцать пять, а сейчас меньше сорока ему никто бы не дал.

— Я слышал, ты разорвала помолвку с Мурреем? — Коилин оттеснил Джерарда и разбил парочку ноиринских некромантов. — Разве твоя семья не должна им денег? Мне казалось, ты не захочешь скандала.

— Коилин, ты что?! Эйлис не обязана выходить замуж ради того, чтобы прикрыть долги родителей, — Джерард покраснел, улыбнулся Эйлис и спешно собрал рассыпавшиеся учебники в сумку.

— Конечно же обязана. Ты простолюдин и не понимаешь, как устроены отношения в благородных семействах, — на губах Коилина появилась усмешка, которую раньше никто не видел. — Следует изучить основы, если хочешь выбиться в люди.

— Коилин! Что ты такое говоришь? — Эйлис схватила парня за руку и оттащила к окну. — Я никогда не слышала от тебя подобных речей. Что на тебя нашло?

— Графине Риган не пристало задавать настолько глупые вопросы, — в глазах виконта Руэри проявилось высокомерие, не свойственное обычно шутливому и приветливому парню. — Разве ты не понимаешь? Мы, аристократы, должны держаться друг друга.

— Вот уж не думала, что человек, которого я три года считала другом, окажется таким снобом, — некромантка отшатнулась и сделала глубокий вдох. Она никогда не забывала, что одногруппник — виконт и племянник королевы, но Коилин никогда раньше не вёл таких речей и не кичился статусом.

— Ты тоже сноб, Эйлис. Разве не потому ты отвергла барона Муррея? И не потому бросала жаркие взгляды на нового декана? — гадливая ухмылка, похожая на усмешки Бьерна, заставила Эйлис покачать головой и отвернуться. — Захотелось стать маркизой, а в перспективе и герцогиней?

Что ещё хотел сказать виконт Руэри так и осталось загадкой — впервые за несколько лет обучения между некромантами завязалась драка. Джерард ударил бывшего друга в челюсть, после чего началось что-то невообразимое. Парни колотили друг друга, таскали за грудки по полу и шипели, как хайолэйрские кобры. Эйлис безучастно смотрела на творящееся безобразие, перекатывая между пальцами бусины на браслете.

Если бы не вмешались пятикурсники, Джерард и Коилин поубивали бы друг друга. А ведь раньше они дружили — всегда ходили вместе, жили в соседних комнатах. Эйлис направилась в сторону полигона, обошла споривших целителей, обогнула стихийницу с пятого курса и свернула в нужный коридор.

Сокурсники дышали в затылок, строили предположения, упоминали поседевшие волосы, новую одежду и даже Бьерна, который мог наложить проклятье на строптивую невесту. Эйлис сжала губы, ускорила шаг и первой достигла выхода на задний двор, где располагались полигоны для студентов.

Магистр Партлэн и раньше не отличался приятным характером, но сегодня его будто кто-то покусал: он назначил дополнительные пять кругов по полигону, кричал больше обычного и, казалось, с трудом сдерживал себя от того, чтобы бросить в спину адептов молнию для ускорения. Эйлис проклинала этот день, ныряя под свисающие на толстых канатах мешки с землёй. После она проклинала самого магистра, распластавшись в жидкой грязи, чтобы увернуться от раскачивающегося бревна. К концу занятия девушка едва дышала, заканчивая последний круг.

— Если бы вы старались лучше, не погибли бы так нелепо на практике, — практически прорычал магистр в лицо Эйлис после занятия. — Свалиться в ущелье и свернуть себе шею! Я учил вас приземляться без травм, учил замедлять падения. В конце концов, я учил вас думать головой перед тем, как нырять в туман, не зная, что ждёт впереди.

— Простите, магистр Партлэн, больше такого не повторится, — ответила Эйлис, подумав о том, что действительно больше не сунется на Шайерские кладбища.

— Конечно не повторится! Потому что к выпуску из Академии я сделаю вас достойными звания адептов, — Эйлис перестала слушать, что он там кричал дальше, залюбовавшись тем, как красиво отражаются послеполуденные лучи от лысой макушки магистра. — Риган!

— Да, магистр? — она перевела взгляд на серые глаза Партлэна, в которых бесновались молнии.

— До сих пор я жалел вас, но больше не стану. Я научу вас бороться с любыми страхами, — голос магистра зловеще повис в тишине полигона — все студенты замерли, прислушиваясь к разговору. — Чего вы боитесь больше всего, адептка?

— Паутины. Она такая мерзкая, — Эйлис покачнулась и сглотнула комок в горле. — Тягучая, сухая, липнет к одежде, цепляется за волосы. Бр-р. А вы?

— Что я? — нахмурился магистр, растерявшись.

— Ну, чего вы сами боитесь? — некромантка переступила с ноги на ногу и устало вздохнула. — Не может же у вас не быть страхов.

— Танцев я боюсь. Как представлю, что надо считать шаги, кружиться, будто петух вокруг курицы, — Партлэн буквально содрогнулся, даже на лбу выступили капли пота. — Да ещё и партнёршу надо держать так, чтобы не придушить — не слишком сильно, но и не слабо, а то свалится посреди танца.

— Да, непросто вам приходится. Мне-то паутина только в склепах встречается, ну, может, ещё в пещерах, — девушка сострадательно оглядела гору мускул, являющуюся боевиком-воздушником, задержала взгляд на широкой груди и плечах и представила магистра во фраке. — А вам каждый сезон приходится при дворе танцевать — титул обязывает.

— Так, не морочьте мне голову, Риган! О чём я говорил? — мужчина ещё раз передёрнулся, отгоняя навеянные студенткой страхи, и закаменел. На его стремительно багровеющем лице вздулись вены, на щеках заходили желваки, а сам магистр вдруг как-то подобрался, окинул взглядом Эйлис, застывших у выхода с полигона адептов, и сузил глаза. — Склепы и пещеры, говорите? Будут вам склепы. А сейчас марш отсюда, и чтобы не смели умирать в этом году, а то лично придушу!

Эйлис посетила столовую, радуясь, что не всё вкусное разобрали, перекусила и отправилась на следующую лекцию. Мэтресса Морин была в ударе, сыпала язвительными шутками, придиралась к стихийницам за слишком откровенные наряды, которые, кстати, из года в год были одинаковыми: облегающие штаны, рубаха на завязках и удлинённый жилет с разрезами по бокам. А после занятий, когда этот кошмарный день, казалось, подошёл к концу, Эйлис вызвали в кабинет декана. Она даже обрадовалась, что магистр Олсандэйр наконец про неё вспомнил, но, увидев недовольное лицо секретаря, приготовилась к худшему. И не зря.

— О чём вы думали, адептка Риган? — распекал Эйлис спаситель и по совместительству декан некромантов Нэйтон Олсандэйр. — Брать в руки неизвестные артефакты опасно! Неужели собственная смерть не научила вас осторожности?

— Простите, лорд Олсандэйр, — Эйлис и сама была не рада неожиданным свойствам артефакта, но кто мог знать, что всё так обернётся? — Я думала это амулет правды.

— О, конечно, амулет правды, — мужчина побарабанил пальцами по столу из белого тисса и откинулся на спинку кресла, обитого светлой кожей василиска. Эйлис заплатила за перчатки целых два флорина, сколько же стоила обивка такого массивного кресла? — Вы слышали о Меоллане?

— Д-да, — шёпотом произнесла Эйлис уже догадываясь, что влипла по самые кончики ушей.

— Все созданные этим древним некромантом артефакты имеют дополнительные свойства, — продолжил декан, прикрыв глаза. Эйлис невольно подумала о том, зачем он отрастил эту нелепую бороду. Нет, стрижка Олсандэйру определенно шла, но неровная курчавая борода лопатой смотрелась нелепо. — На некоторые он наложил проклятье, чисто из вредности — чтобы потомки помучились.

— Проклятье? — спросила девушка, сжимая браслет. С виду — обычная безделушка, на любом рынке уйма таких: два переплетённых узелками шнурка с глянцевыми бусинками в серединке.

— Как только вы коснулись артефакта, в вашу ауру вплелось сложнейшее заклинание истины. Оно успело закрепиться и сегодня распространилось на всех, кто оказался рядом с вами, — мужчина встал и отошёл к окну, прикрытому некрасивыми коричневыми шторами. — Теперь вы не сможете солгать, и вам никто и никогда не скажет ни слова неправды.

— Что же в этом плохого? — Эйлис выдохнула с облегчением.

— Вам ещё придётся познать на себе всю горечь правды, адептка Риган. Но помните, это только ваша вина, — некромант нахмурился, глядя на девушку, явно не понимающую, чем ей грозит проклятье. Алант Меоллан был одним из сильнейших магов прошлого тысячелетия, но и характер у него был под стать.

— Наказания не будет? — уточнила Эйлис недоверчиво.

— Ваш артефакет заставил магистра Партлэна прилюдно признаться в страхе перед танцами, мэтра Лаогэра — в любовных чувствах к одной из учащихся, а мэтрессу Морин — в предвзятости при выставлении оценок. Наказание само найдёт вас, адептка Риган.

— Так я пойду? — еле слышно поинтересовалась девушка, боясь спугнуть неожиданную удачу.

— Да, конечно, можете вернуться в свою комнату.