Восемь артефактов для некромантки

Екатерина Дереча, 2021

Эйлис Риган – одна из немногих, наделённых тёмным даром. Никто не любит некромантов: их сторонятся, боятся, но уважают – а кто ещё разберётся с восставшим кладбищем или пробуждённым личем? Предрассудки войны двухтысячелетней давности до сих пор не изжиты – кто-то очень желает, чтобы тёмных магов не осталось совсем. Эйлис хотела избежать навязанного брака, но случайно активировала проклятье одного странного артефакта. Ну а дальше всё закрутилось и завертелось.

Глава 8

День не задался с самого утра, с того момента, как Эйлис открыла глаза в своей постели. После появления некромантки на пороге отчего дома два дня назад в дорожном костюме, щедро забрызганном кровью, маменька каждую свободную минуту пыталась образумить непутёвую дочь. Отповеди чередовались с нравоучениями, а амулет истины добавлял особой выразительности в речи родительницы. Вот и сегодня вместе с горничной будить Эйлис пришла матушка, одетая по всем правилам этикета в утренний туалет сливочно-бежевого оттенка.

— Эйлис Биндарн Риган! — леди Лиада заглянула за ширму и увидела в руках дочери брюки для тренировок. — Не смей надевать эти ужасные штаны, пока находишься в моём доме!

— Да, маменька, — послушно произнесла Эйлис, откладывая старые штаны в сторону и натягивая другие кожаные брюки под платье.

— Бьерн Муррей был единственным, кто согласился на брак с такой, как ты! — заставить Поцелованного некроманта сделать то, чего он не желает, невозможно. Но всегда есть шанс его уговорить или переубедить. Ещё две недели каникул под непрерывные тирады леди Лиады и Эйлис побежит под венец, чтобы больше никогда не слышать этих речей. — И ты дважды отвергла его.

— Да, маменька, — ещё послушнее согласилась Эйлис, засовывая в высокий сапог кинжал. Спорить с матерью было бессмысленно — она принимала только полное безоговорочное согласие. Впрочем, разве Эйлис спорила? Она ведь действительно дважды отвергла Бьерна.

— Я так страдала от того, что моя дочь получила силу могильщиков! Кто возьмёт в жёны девушку, которая развлекается тем, что возится с трупами?! — Эйлис натянула платье и повернулась к горничной спиной. Пока служанка ловко застёгивала бесконечные крючки, Эйлис раздумывала над тем, заметит ли мать сапоги под платьем. — Жена должна быть покорной и тихой, исполнять волю мужа и нянчить детей, а не бегать по кладбищам!

— Да, маменька, — привычно равнодушно отозвалась Эйлис и показалась на глаза матери.

Леди Лиада осталась довольна увиденным и не заметила предательски выглядывающие из-под подола сапоги по той простой причине, что цветом они почти сливались с тканью. Бежевый муслин платья, вышедшего из моды четыре года назад, обтягивал грудь слишком туго — всё же в некоторых местах девушки округляются до совершеннолетия, зато в талии платье было свободным. Мода — странная штука: в этом сезоне носили утягивающие корсеты и высоко поднятые драпировки, расположенные сзади на юбке, а во времена юношества Эйлис верхом утончённости являлась завышенная талия.

Разницу в гардеробе заметил бы даже слепой, но маменька и бровью не повела, заглянув в зеркало поверх плеча дочери. Эйлис улыбнулась Киаре, выглядевшей в новом платье как взрослая, и перевела взгляд на пустующее место во главе стола. Отец будто избегал Эйлис, хотя раньше всегда хорошо относился к старшей дочери. За два дня она лишь мельком видела папеньку, спешащим к экипажу. Поговорить с ним очень хотелось, как и узнать, отчего он прячется.

Позавтракав и поблагодарив прислугу, девушка сбежала из столовой и направилась в кабинет отца. Стукнув в дверь и дождавшись ответа, Эйлис вошла в комнату и встала напротив стола. Лорд Конол отложил в сторону исписанные листы, сложил руки на столешнице и внимательно посмотрел на дочь. Скользнул взглядом по седым волосам, убранным в простой узел на затылке, нелепому платью и покраснел.

— Эйлис… — отец прикрыл глаза и покачал головой.

— Здравствуй, отец. Ты не рад меня видеть? — Эйлис разглядывала лицо родителя, отмечая, как тот постарел: морщины на лбу и вокруг глаз стали глубже, в волосах белели седые прядки.

— Что? Нет! Как ты могла такое подумать? — лорд Конол привстал, неловко прокашлялся и опустился в кресло. — Я всегда рад тебе, доченька.

— Ты не отвечал на письма, избегал меня после приезда, — девушке стало обидно — раньше только любовь и забота отца примиряли её с властным характером матери. Он всегда успевал вмешаться до того, как они окончательно разругаются. — Да и сейчас отводишь взгляд.

— У меня много работы, — отец не лгал. Не смог бы солгать под проклятьем, но чувствовалось, что он не договаривает.

Когда Эйлис была маленькой, папенька отличался вспыльчивостью и тяжёлым нравом, но постепенно смягчился и изредка даже баловал дочь запрещёнными сладостями. Сейчас лорд Конол походил на исключительно спокойного человека, который держит свои эмоции в узде. Если бы ещё он не прятал глаза и не пытался так отчаянно сделать вид, что минутная отправка магического вестника занимает слишком много сил и времени.

— Сколько тебе заплатил Муррей? — прямо спросила Эйлис, глянув на новые полки для книг из тиссового дерева и бархатные шторы.

— Он… кхм… пять тысяч флоринов, — отец дёрнул шейный платок и сглотнул.

— Сколько стоили мебель и ремонт особняка? — Эйлис заметила попытку лорда Конола обмануть, но знала, что он не сможет не ответить на прямой вопрос.

— Кхм… восемь… восемь тысяч, — мужчина нервно поправил волосы и скосил глаза на сейф.

— А гардероб матушки и Киары? Гувернант Финиана и новый экипаж? — в некромантке боролись противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось заткнуть уши и убежать, чтобы не слышать, как оправдывается глава рода Риган, с другой — она должна была узнать правду. Услышать от отца то, что и так очевидно.

— Всё это обошлось мне в двенадцать тысяч, — лорд Конол наконец справился с волнением и выпрямил спину. — Что за вопросы? Ты применяешь магию к отцу?

— Нет, папенька. Ты читал мои письма и знаешь, что я проклята. Откуда у тебя деньги? Почему я вынуждена нищенствовать, пока вы шьёте гардероб у лучшей портнихи в городе? — обида чуть не сорвалась с ресниц горькими слезами, но Эйлис сдержалась. Сжала кулаки и тряхнула головой, отбрасывая эмоции в сторону.

— Все эти годы я вкладывался в проект по внедрению железнодорожных путей. Теперь он приносит плоды, — отец горделиво приосанился и в который раз поправил шейный платок из дорогого шёлка. — Моя контора разработала двигатель на основе тепловых камней. Дилижансы и почтовые кареты скоро исчезнут. По всей Риэлии строятся железные дороги, конструируются вагоны и генераторы. Король уже подписал патент.

— А я? Про меня ты забыл или я больше не твоя семья? — Эйлис дрожала от унижения и понимания того, что все эти месяцы она могла спокойно учиться, не искать деньги, не пытаться найти редкие артефакты. Если бы отец написал, сказал, что всё изменилось, она бы не отправилась в тот курган, не умерла и не оказалась проклята.

— Ты выйдешь за Бьерна Муррея, я дам за тебя хорошее приданое, — лицо лорда Конола застыло в той равнодушной маске, которую каждый дворянин надевает в обществе. — Это решённый вопрос.

— То есть моё мнение ничего не значит? — девушка прикрыла глаза в ожидании ответа. Ответа, от которого будет зависеть, осталась ли ещё у Эйлис семья.

— Ты, как послушная дочь, примешь мою волю и согласишься, — жёстко ответил отец.

— Я некромант. Поцелованный Смертью некромант, папа, — уже спокойным, таким же равнодушным, как выражение отца, голосом проговорила Эйлис. — Меня не заставить, не принудить и не продать.

— Станешь замужней женщиной, родишь детей и твоё желание бегать по кладбищам само пройдёт, — фыркнул лорд Риган и выпрямился в кресле.

— Мне нравится бегать по кладбищам, — Эйлис смотрела в серые глаза отца, такие же, как и у неё самой, и не могла понять, в какой момент всё пошло не так. — Да и сила, если её не применять, выжжет меня, убьёт за пару лет.

— Излишки магии неплохо впитываются защитными контурами. Не мне тебе рассказывать, как это делается. Впрочем, это уже будет решать твой муж.

— Почему? Ты можешь мне объяснить, почему так хочешь, чтобы я вышла замуж?

— Я… кхм… — отец закашлялся, сдавил горло руками и с раскрасневшимся лицом попытался совладать с собственным языком, но проклятье артефакта не позволило ему смолчать. — Твой прадед, Арик Биндарн Риган, был некромантом. Он составил завещание, по которому истинным наследником станет некромант, Поцелованный Смертью. Я могу только распоряжаться имуществом, не владея им.

— Значит всё это — ваша холодность, желание выдать меня за Муррея и… только из-за денег? — пальцы девушки сжались в кулак, до боли впиваясь в ладонь. Они не просто хотели продать её, выдав замуж, — они избавлялись от наследницы, опасаясь, что ей перейдёт вся собственность рода. Потому и настаивали. — Ты не отвечал на письма, не прислал даже сотни флоринов.

— Тебе не понять. Это больше, чем деньги! Я не собираюсь отдавать труды всей жизни только потому, что ты унаследовала дар! — с желчью выпалил отец и скривился. — Столько сил и времени. Титул, поместье, земли и дом в столице. Всё, что у меня есть… ты перейдёшь в другой род, и это не обсуждается.

— Не знала, что у нас есть дом в столице, — в голове Эйлис наконец сложилась картина происходящего. Всё, что казалось непонятным и странным, обрело ясность.

— Если тебе так нравится могильный холод, посидишь в склепе, подумаешь и примешь верное решение, — добил её отец и лично отволок дочь к семейному склепу. Киара — любимая сестрёнка — молча несла саквояж Эйлис, опустив взгляд в землю.

Эйлис не сопротивлялась — не видела смысла. Отец уже всё решил, а её мнение не имеет значения. Скользнувший за хозяйкой зомби прижался к ногам девушки и зарычал. Массивные двери с лязганьем захлопнулись за спиной, а скрип несмазанного замка подтвердил, что некромантку заперли. От отчаянья хотелось кричать и плакать. От обиды и разочарования горело в груди. Эйлис вытерла злые слёзы и села на каменную скамейку. Сколько её здесь продержат? День, два?

Взгляд остановился на девизе рода Риган. Ремис аваро мэгрим. Табличка с надписью подозрительно светилась. Прищурившись, Эйлис присмотрелась к магическому фону и бросилась к саквояжу. Штаны и сменные рубахи полетели в сторону, когда девушка добралась до походной сумки. Некромантка повесила её на плечо и вытащила специальную линзу.

Уроки по видению не прошли напрасно — через полчаса Эйлис разглядела под табличкой иллюзорную надпись. В Академии изучали это заклинание в прошлом году, так что Эйлис пришлось вспоминать конспекты. Иллюзорные письмена выглядят как незнакомый язык, прочитать их может только тот, для кого они предназначены. Всем остальным они кажутся непонятными.

Девушка присмотрелась внимательнее и неожиданно легко прочитала послание: «Истинному наследнику крови сии письмена откроются. Вкусивший Поцелуй Смерти и отринувший Зов окропит своей кровью буквы. Да проявится артефакт Рода и укажет истинного наследника крови и магии. Ремис аваро мэгрим».

Некромантка достала из сапога кинжал, уколола палец и, повторив девиз рода, приложила окровавленный палец к письменам. Кровь мгновенно впиталась в буквы, плита с девизом засветилась и сдвинулась в сторону, обнажив нишу с ларцом из вингелиума. Саркодовые узоры на стенках шкатулки складывались в древние селетинские руны. Эйлис нахмурилась, вспоминая, где видела такие же, но услышала чужой голос и отскочила от стены.

— Родная кровь, — прошелестел невесть откуда взявшийся призрак. — Наконец-то появился наследник моего дара. Назовись, внучка.

— Меня зовут Эйлис. А ты Арик? — на картинах в семейной галерее висел портрет старика, но посмертие меняет лица. Призраки редко похожи на тех, кем когда-то были.

— Так и есть, Поцелованная, — предок облетел склеп и завис над рычащим зомби. — И чего ждёшь? Открывай и вступай в наследство.

Эйлис прикоснулась к ларцу, и тот сразу же распахнулся. На бархатной подушке лежал медальон-артефакт в виде капли, нанизанной на витой шнурок. Зов, слышанный девушкой в дилижансе, повторился, на этот раз со стороны медальона. Руки сами потянулись к артефакту, магический фон которого был подозрительно похож на тот, что был у амулета истины до того, как Эйлис впитала проклятье.

— Давай же, возьми его, — парящий за плечом некромантки предок ехидно посмеивался и потирал бесплотные ладони в нетерпении.

— К-хр! Кха-р! К-р-х! — зомби марозийского львёнка зарычал и клацнул челюстью рядом с хозяйкой.

— Бери, не бойся, — прошептал призрак. — Он не причинит вреда некроманту, Поцелованному Смертью.

— К-х-гр-а! Кра-х — к! — захрипел львёнок, пытаясь отговорить хозяйку от необдуманного поступка. Эйлис зажмурилась, отгоняя Зов, но, словно в забытьи, протянула руку к медальону. Вспышка портала на миг ослепила девушку, унося её в неизвестность.