Чужестранка, или Конец театральным действиям

Екатерина Владимировна Перепухова-Смыгина

Боль и страдания, перенесенные в детстве, делают из главной героини Чужестранку-изгоя для окружающих, друзей, семьи, любимых. Несмотря на неприятие миром ее обезображенной души, она идет к своей мечте, остается преданной своей сути.Повествование перенесено во внутренний мир героини, где ее основными спутниками становятся Страх, Честь, Совесть, Вина. Может ли Страх стать другом и любовником разбитой души? Захотят ли Честь и Совесть быть врачами-спасителями или разрушат Чужестранку до конца?

Глава 3. По дороге в ЗАГС — 1

До ЗАГСА не дошли, захотелось есть, зарулили в рестор.

Страх провальсировал сквозь происходящее и уселся за огромный овальный стол в центре зала.

— Ничего, что нас только двое? Может, выберем стол поскромнее? — засуетилась я.

— Нет, к чему нам скромность? — И Страх поправил полы желтой шубы, появившейся поверх рясы.

— Слушай, сейчас лето, на фига ты ее напялил? — продолжала я раздражаться.

— Детка, я вне сезонов. Я и есть сам себе сезон! — И с этими словами Страх развалился за столом в позе и образе:

— Я такой классный,

В шубе ананасной,

Будто в пидарасной,

В кедах цветастых

И с рожей фугасной.

Берите-хватайте, а то я сам себя съем! — Закончил и аккуратно разложил полы шубы вокруг себя.

Подошла официантка, такая вся усталая, выключенная… от «здесь и сейчас».

Пропела: «Ой, извините! — и зажглась дежурной улыбочкой: — Вам как всегда?» — обратилась к Страху и недовольно зыркнула в мою сторону — типа а ей?

— Да, дорогуша. Мяса, и побольше, и десерт. А этой… — И так меня взглядом сверху вниз вылизал. — Этой салатик дохлый какой-нибудь. Креветок, икорки, рыбки… и винца, — опять почему-то заржал Страх.

— Хорошо, — все так же отреченно произнесла официантка. Убрала записную книжку в карман, развернулась и ушла.

Страх вытащил из желтой шубки стопочку с налитой водочкой, предложил мне, но, не дожидаясь ответа, опрокинул вовнутрь.

— Сморите-ка, как чудесненько. А вот уже и еда наша, — расплылся в послеводочной улыбке Страх.

Взял салфетку, загнул уголочек за шубку и потянул ручонки за едой с подноса.

Не прошло и пяти минут, как Страх снова активизировался.

— А что вы все молчите? Уже почти все схомячила — и молчишь. Не вкусно, что ли? — поджевывая свое мясо поинтересовался Страх.

— Вкусно… Много просто, а оставить жаль.

И забрать странно, вот и засовываю, как хомяк, в щеки.

— Есть будете…? — Появилась из ниоткуда и протянула руку за моей тарелкой официантка.

Страх прикрыл потянувшуюся руку официантки своей ладонью… и так нежно, поигрывая ухоженными пальчиками по ее коже:

— Нет, есть не буду, но потеребонькаю… — и заржал.

Официантка из официантки превратилась в официанточку… сложила микроблендинговые брови домиком.

Осуждающее зыркнула на меня — типа че коня в стойле не держишь…

А я такая ей в ответ, но не бровями, а взглядом джедая — а он в свободном выгуле.

Брови пересложились из домиков в вопросительное «шта?», рука выдернудась из-под Страха… и официантка исчезла.

— Обиделась? — Посмотрела я на Страха.

— А ты что, не могла поделиться? Или право свое законное на меня продемонстрировать? — выбесился Страх.

— Ладно, ща… Девушка, можно вас? — Поддалась Страху.

Официантка подошла, поправила платьице, затянула руки за спину — типа не обманите, я готова ко всему.

— А вам это нравится? — Я окунула палец в ананасовое желе Страха и протянула официантке. — Вкусно? Попробуйте!

Та застыла окончательно.