Чужестранка, или Конец театральным действиям

Екатерина Владимировна Перепухова-Смыгина

Боль и страдания, перенесенные в детстве, делают из главной героини Чужестранку-изгоя для окружающих, друзей, семьи, любимых. Несмотря на неприятие миром ее обезображенной души, она идет к своей мечте, остается преданной своей сути.Повествование перенесено во внутренний мир героини, где ее основными спутниками становятся Страх, Честь, Совесть, Вина. Может ли Страх стать другом и любовником разбитой души? Захотят ли Честь и Совесть быть врачами-спасителями или разрушат Чужестранку до конца?

Вступление. Игры втроем. Знаки разума

Решила прогуляться, жирок боковой растрясти. Встала с дивана и направилась вон из комнаты. Только подумала о плотных своих наваристых бедрах, как получила дверью входной по ним же.

— Вы кто? И что, собственно, тут делаете? — обиженно процедила я в открываемую дверь в собственном коридоре.

— Я… Хм… Странно, мы не знакомы с вами, — услужливо процедила незнакомка.

— Да уж, странно… — Я внимательнее пригляделась к выходящей, а вернее, выскальзывающей из кабинета моей квартиры.

Дама полностью вылезла из проема, плотно закрыла дверь за спиной, словно что-то прятала там, поправила белый халатик и хлопнула себя по бокам. (Опять эти бока!) Откашлявшись, на выдохе произнесла:

— Имею честь представиться. Врач-психотерапевт-аналитик высшей категории.

— Я таких не заказывала! — Шагнула навстречу даме и еще внимательнее начала ее изучать.

— В списках доверенных вы не значитесь, в коммуналке бывшей прописаны не были. Таких должностей я не выдавала.

— А я… от Страха, — промямлила врач мне в ответ на ухо — и так немного приглушенно.

— Странно, он мне тоже вас не представлял, — недоверчиво произнесла я.

— Так испугался же, милая моя… — загромыхал своим басом Страх, появившись в коридоре…

— Я давно тебе хотел рассказать про нее… — бас растекался по коридору улыбкой. — Но… но вы были заняты! — Нежно скользил по квартире Страх в мою сторону.

— Страх, я давно отселила Вину, ты ее не сможешь призвать! — Сама порадовалась своему ответу-находке.

— Тогда я пошла? — Попыталась уйти бочком врач.

— Нет же. Коммуналка моя, Страх мой. Поэтому рассказывайте! — И я перегородила своими боками коридор Даме и Страху.

— А она лечит! Знаешь, милая, она действительно хорошо лечит. А ведь многие в коммуналке долго жили! — Страх попытался отодвинуть меня немного назад с их пути.

— А время летит, стареют… А врач… — С этими словами Страх подтолкнул психотерапевта вперед. — Она их осмотрит, разговор психотерапевтический проведет, с гипнозом поработает, пилюлю назначит — и всем хорошо.

— Так… — Начала понемногу догадываться я. Все еще с недоверием осматривая врача, сделала еще один шаг навстречу.

— Пилюлю… и будет хорошо? — И так впялилась психотерапевту в лицо, а точнее в глаза.

— Именно! — Врач сделала шаг назад, чуть приосанилась, поднабрала уверенности от слов Страха, повесила ладони на боковых карманах халата и задвигалась осторожненько вдоль по стеночке по коридору.

«Ясно тут все. Страх врача покрывает, это понятно.. Но что врач тут делает на самом деле и, что важнее, кого и от чего лечит?» — Я утвердилась в своем недоверии к обоим и, решив сразу же заняться поискам правды, окончательно перекрыла проход, встав руки в боки в коридоре, словно вратарь на воротах.

Врач же, осмелев окончательно то ли от моей суеты, то ли от слов Страха, подлезла между мной и стенкой коридора, просочилась, словно мишка мармеладный, сквозь мои руки и уже откуда-то со стороны кухни бойко выкрикнула:

— А вас я жду на прием ко мне, полежим, покумекаем, подружимся с вашими мыслями. Больно они у вас шустрые, я бы их успокоила.

На последних звуках монолога своего Дама влилась в кухню, загромыхала, наткнувшись на стулья, с размаху хлопнула дверью и выключила свет — типа ответ ваш меня не интересует, и если даже он и последует, то я его не увижу.