Рарас. Рыба из песка

Евгений Гиен, 2021

После смерти отца, главный герой намеревается узнать свою историю, которую от него скрывали. Ведь он точно знает, что эта пустыня не его дом, а жители пустыни не его народ. Направление выбрано, это – страна «рыб». По крайней мере так её называет простой люд. Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Хиеккум

2641 год после переселения народов

— Отец! — всхлипнул мальчик, проливая слёзы.

— Сын, не плачь, я рад, что прожил хотя бы столько. Я также рад, что эта болезнь не пожрала и тебя, моего любимого и единственного сына. Ты растёшь умным мальчиком. Живи, ищи силы выбраться из той ямы, откуда я не смог нас вытащить, и ещё: поклоняйся богине Тлесав. Она поможет. И… прости меня.

— Я не в обиде, ты мне подарил хорошее детство.

— Спасибо, сынок… — сказал мужчина, остановив свой взгляд.

— Отец… — тихо произнёс мальчик двенадцати лет.

Спустя месяц после похорон

Мальчика из деревни, где он жил, привезли в скрытый лагерь рабов.

— Ну что, пацан, будешь жить здесь. — Отвратительно захрипев и сплюнув бледно-зелёную жижу, мужчина продолжил: — Твой папаша не нажил себе на дом, так что… У нас ты будешь пахать, дабы заработать на хлеб.

— Как мне вас называть?

— Ах да, тебя же детский дом мне продал, а ты и не знаешь моё имя. Багор меня звать, а тебя вроде Ке'саль? — неуверенно назвал имя мальчика Багор. — Странное имя, у нас ты будешь просто Кесалем. Зачем твой рыбий дед вас перевёз с островов? Да и ладно, сегодня до сна ознакомься с округой и другими рабами, а вот завтра ты начнёшь пахать. Твоё место на первое время — конюшня. Спать будешь с остальными в том сарае.

— Хорошо, — понимая, что его ждёт, ответил Ке'саль.

— Я отойду пока. Иди, увидишь мелких ублюдков — они тебе расскажут, что и где. Сбегать не вздумай, найдём и притащим обратно. Вот только после этого ты подохнешь.

Неуверенно идя к конюшне, мальчик осматривал постройки. Первая оказалась домом — большим, одноэтажным, с недавно побеленными стенами. Слева, гораздо дальше, размещался сарай — сначала для купленных детей, а затем — для скота. Территория была ограждена каменным забором, метра в три высотой, но не везде. Были участки, особенно возле места проживания и работы детей, где забор состоял из сколоченных меж собой досок, который и малыши перелезли бы.

— Хорошо, что отец не видит меня, а если и видит, то ничего не может сделать, и корит себя. Отец, я выберусь из этого и стану жить, как те торговцы, только жирным не хочу быть! У меня будет всё, чего можно захотеть. Не кори себя, ты старался и много работал. Мне так не хватает тебя уже сейчас, мне так… — мальчик рухнул на колени и, закрыв лицо ладонями, беззвучно зарыдал, стараясь не шуметь.

Спустя пару минут…

— Эй, сопляк, чего расселся? Сюда иди быстро! — прокричал не совсем взрослый голос из первого сарая.

— Заткнись, Мечо, не цепляйся, пусть отойдёт ещё; я слышал, он отца потерял, — повелительным тоном ответил второй голос.

— Да чего «заткнись-то», Гард, мы с тобой тут лет семь уже! — попытался возразить Мечо.

— Сказал, утихни. Эй, парень, подойди. Завтра будет хреново, ну а сегодня расслабься, — посоветовал Гард, после чего спросил: — Ты же из расы кардр'ир?

— О, «рыбёшек» у нас ещё не было, — послышался ещё один голос, ранее не говоривший.

— Ладно тебе, Гард, попустить сардину¹ — это не так уж и плохо, я слышал, они сильные! — добавил Мечо.

Поднявшись и быстро утерев слёзы, мальчик потопал к голосам. В голове пробегали мысли, что не всё так плохо, и что среди мальчишек найдётся хоть один адекватный.

— Слышь, а ты что за чу́чка²! — спросил темнокожий парень лет пятнадцати, вышедший из тени здания.

— Не обращай внимания, они недоноски, тут только со мной нормально можно говорить, — со смехом сказал Гард — парень со светлыми волосами и серыми глазами, которому на первый взгляд можно было дать около двадцати лет.

— Ты не охренел ли часом? — повысил голос темнокожий, а за ним слегка зашумели и остальные.

— Тихо, черти, я с новеньким разговариваю! — гаркнул на ребят Гард, после чего спокойно добавил: — А ну вышли все, знакомить буду.

Первым появился рыжеволосый с именем Мечо, вторым подошёл темнокожий. Ещё двое начали лениво выходить из сарая, переделанного своими силами под жильё.

— Итак, сначала назови своё имя. Я слышал, как Багор тебя называл, когда предупреждал нас, но он говорит неправильно. Верно?

— Д-да…

— Ну давай, рожай, Гард тебе уважение выказывает, а ты медлишь! — слегка повысив тон, сказал черноволосый, что стоял позади Мечо.

— Ке'саль. Меня зовут… — мальчик хотел во второй раз своё имя произнести увереннее, но его перебили.

— Да, да, точно, у них почти всё с небольшой паузой произносится! — прервал его рыжий, мало заботясь о том, что он перебивает.

— Когда Багора не будет, буду звать тебя правильно, но, когда начнёт гонять, ты уж извини. Наказания никто не хочет.

— Спа-спасибо! — снова неуверенно произнёс новенький.

— Блин, Гард, ты впервые с новеньким так сюсюкаешься; остальных ты гонял, как Шроха коз.

— Не напоминай и не сравнивай, он их драл, а потом его самого четвертовали и в овраг кинули, — зло бросил Гард. — Благо что у нас тут волки ночью проходили и подчистили, а то вонял бы до полного разложения. Так, ладно, имя этого рыжего ты, надеюсь, запомнил, а вот имени Шроха не запоминай.

— Хе-хе! — посмеялись про себя двое.

— Этот чёрный — это… — защёлкал пальцами, силясь вспомнить имя Гард.

— Галазор я! Ты не охерел случайно — имена забывать? — сорвался с криком темнокожий парень.

Гард резко встал и, схватив за грудки темнокожего, слегка приподнял того. Оказалось, что Гард выше Галазора на голову, и пока он сидел, новенький не разглядел физическую подготовку. Не крупный, но крепкий и высокий Гард тут же охладил пыл зарвавшегося.

— Понимай мои шутки, Гал, не то в следующий раз это так просто для тебя не закончится! — оказавшийся лидером этих парней Гард отпустил темнокожего и похлопал по плечу, при этом улыбнувшись, а затем сел обратно.

— Давай я по-быстрому познакомлю и жрать пойдём, — предложил выбежавший — невысокий, щуплый, бледный орк.

— Валяй, — спокойно разрешил Гард.

— Нас тут двенадцать, ты тринадцатый. Пробегусь по всем. Гард следит за нами, он доверенный раб Багора. Дальше — проще. Галазор — мясник, Мечо на коровниках, и вот эти двое, Фаса и Каду — они там же, на коровниках. Меня зовут Аст, готовлю и за курятниками смотрю. Остальные с полей скоро подойдут, потом познакомим. Теперь за стол, на вечер пшённая каша.

— И всё? — разочарованно поинтересовался Фаса.

— Из-за новенького разрешили две курицы сварить; завтра на обед наваристый суп, — проговорил Аст, скрывшись на кухне.

— Две старые полудохлые тушки подкинули, и на тринадцать, блять, человек! — буркнул Каду.

— Хотя бы не только каша, что поперёк горла ещё со вчерашнего обеда стоит, — заметил Мечо, садясь за стол.

— Как я всегда говорю… я не виноват, продукты хорошие не дают, — ответил Аст, накладывая порцию во вторую чашку.

— Мы тебя не виним, Аст, по крайней мере, я, — примирительно сказал Гард, после чего добавил: — Ешьте сначала кашу, как будет достаточно, закидывайте мясо.

— Спаси-ибо, мамочка, — протянул Мечо, после чего заржали все, кроме новенького и Гарда.

— Хорошо хоть улыбнулся. Ладно, давайте тихо поедим, слышал, Багор придёт, — настороженно прошептал Аст.

— Какого ему тут понадобилось? Нас он и днём задалбливает! — возмутился Фаса.

— Он должен был с поля остальных забрать. Кстати, новенький, будь готов, что они ещё более отбитые, чем эти, — быстро доедая кашу, предостерёг Гард Ке'саля.

— Из нашей группы только рыжий и Гал — конченые, и то не настолько, — снова буркнул Каду, бросая ложку в недоеденную кашу и отталкивая тарелку.

— Они ещё злы на то, что мы находимся здесь в тени, и дома, если можно так сказать, работаем.

— Ага, а не там, на полях под солнцем. Всё, тихо, я слышу шаги! — второпях бросил Мечо.

Мысли Ке'саля:

«К двери подошёл Багор — тот самый здоровый мужик с усами, а за ним — второй. В красном кожаном доспехе и такого же цвета обмотках на руках и лице. Полоски ткани закрывали нижнюю часть лица, доходя до переносицы. Слева на поясе висели ножны с саблей. Папа говорил, что такие люди — одновременно и наёмники, и бандиты, которым не стоит доверять. Стали слышны голоса подходящих, видимо, это были те самые…

Отец, я постараюсь быть тихим и попробую подружиться с Гардом. Этот парень кажется нормальным человеком, нужно держаться за ним. Мне нужно окрепнуть и как можно быстрее сбежать. Я ещё припомню тем, кто продаёт детей рабовладельцам и другим уродам!»

— Итак, мальцы, с новеньким познакомились? — поинтересовавшись для галочки, Багор продолжил: — В ближайшие пару месяцев никого не будет.

— О, жрачка, можно, мы пройдём, господин Багор? — начав громко, а после снизив тон, одногодка с Ке'салем пролез между взрослыми.

— Этот воин будет наблюдать за вами с месяц, так что давайте ему всё, что попросит. На этом всё, — проговорил, уже отходя, усатый. Наёмник последовал за ним.

Остальные пятеро прибывших, с шумом протиснувшись через дверной проём, потребовали еды.

— Давай, бледный, жрать накладывай! — требовательно обратился второй возвратившийся парень.

— Да, бля, пора бы запомнить, когда нас привозят! — возмутился лысый со шрамом на подбородке.

— Будьте попроще, он не ваш раб, — защитил орка Гард.

— В вашей компашке отсосов новенький, как я погляжу? — проигнорировав замечание, спросил самый старший из этой шестёрки с полей.

— По ходу рыба станет хорошим дополнением для них, а, Валис?

— Ага, Маку.

— Поешьте, потом поговорим, — попытался успокоить их Мечо.

— Чего ты там вякаешь? Гейзер прикрой, понял? — пригрозил кулаком Маку.

— Всё, пасти позакрывали и жрите, пока вас, сук, псам не отдали! — вдруг гаркнул появившийся в дверях наёмник, а после продолжил: — Вы здесь для того, чтобы выполнять работы; будут стычки — порешаю уёбков.

— Такого больше не повторится, прошу прощения, — извинился за всех Гард.

— Это ты Гард? Если что, мне говори, собак нужно держать на привязи! — услышав голос, а после и увидев говорящего, сказал наёмник.

— Спасибо, Элинтай, поговорим потом, хорошо? — снова примирительно спросил Гард.

— Да, подходи после ужина! — ранее жёсткий голос наёмника приобрёл дружеские нотки.

Мысли Ке'саля:

«Ужин прошёл спокойней, чем ожидалось, осталось выбрать, как мне показывать себя. Быть тихоней, или вести себя, как тот парень с именем Каду? Я вижу, что он лишь показывает, будто он такой же, как они. Нет, я проморгал момент, и я теперь тихоня, что и слова спокойно вымолвить не может. О, богиня Тлесав, почему меня не забрали торговцы или иные богачи? Ладно, уже семь часов, что же дальше? Буду держаться около Гарда, но и за Каду стоит приглядывать. А вообще, лучше пока не лезть к нему в друзья! Окружающие поймут, что он прикидывался, если мы будем мило беседовать, а портить спокойную жизнь другого рараса³ я не намерен. Гард сейчас уходит, а меня могут и по окружающим поверхностям размазать… Так же полагается здесь? О, он смотрит на меня и сейчас что-то скажет!»

— Ке'саль, пойдём, прогуляемся, покажу округу.

— Х-хорошо, — стараясь говорить как можно тише, ответил Ке'саль.

Мысли Ке'саля:

«Каду всё понял: я видел его секундную слабую ухмылку. Не ухмылялся бы ты, глаз много! А эти придурки, хоть и конченые, но вот только дураки не все!

Я вот ещё думаю, пока идём по территории деревни рабов. Рабство представляется не так: где ошейники с цепями, где бьющие их хлыстами наёмники рабовладельцев? А, вот они где! Мы же считаемся детьми, и нас почему-то не гоняют, но пройдя дальше, я вижу огороженную высоким забором территорию, что похожа на нашу. Только тут шахта. Я понял: мы работаем, дабы кормить остальных. Коровы, куры и засеянные поля. Вижу десятка три рабочих, и конечно, это рабы».

— Не смотри туда, они уже не жильцы. Нас, а точнее вас, туда не отправят, — Гард обошёл мальчика, закрывая обзор на тяжело работающих рабов.

— А-а, тех с… полей?

Мысли Ке'саля:

«Я в чём-то прокололся? Он так посмотрел на меня и выждал паузу, после чего улыбнулся и ответил…»

— Ха, мне не будет их жаль. Ладно, мы пришли. Посиди на скамейке, а я зайду; если что, стучи в дверь.

— А что может быть?

— К нам из ближайших деревень приходят странные личности. В общем, они могут быть неадекватны. Чего-то серьёзнее, например, нападения, можно не ждать. Защита у нас есть. Ладно, жди здесь.

— Ага.

Спустя полчаса

Из двери вышли Гард и наёмник в красном.

— Всё, давай, будут проблемы с этими щенками, зови.

— Да они после того, как увидели дружескую связь между нами, сразу вжались в стулья.

— Хорошо… а это новенький? Рыбьи черты лица. Слышь, малец, а какого ты вида? Слышал я историю, что после переселения народов на эту планету аттры были как одно целое. То есть все виды животных, а ведь никто из них не мог обращаться в зверей на своей планете. Аттры разделились на сухопутных, летающих и водных животных. Первые остались на территории, называемой сейчас Аттракаст, а водные ушли на юг.

— Свой вид я не знаю, отец и дед хотели, чтобы я жил, как человек.

— Ясно…

— Чего это ты начал историю рассказывать? — спросил, подняв правую бровь, Гард.

— Да изучал немного, а поговорить было не с кем.

— То есть ты хочешь сказать, что Ке'саль — аттр?

— Да, если смотреть на давние времена…

— А почему тогда их народ не сбесился от болезни, как сухопутные и летающие?

— Не знаю, может, что-то изменилось. Тебя, получается, Ке'салем зовут?

— С-спасибо, что правильно сказали.

— Ага, вот как, я просто услышал, как Гард произнёс, и повторил. А бывает по-другому?

— Ты же знаешь, что Багору поебать, как там правильно, а этим — тем более.

— Ну ничего, будем знакомы, меня зовут…

— Элинтай, м-мне приятно знакомство с вами.

— О, ты смотри, привыкает и говорит гораздо больше, — слегка улыбнулся Гард.

— Хороший парнишка, не отдавай его этим уёбкам, сожрут и не подавятся. И мне, похоже, пора, на обход скоро, — вспомнил парень.

— Увидимся. Пошли, Ке'саль, — взяв мальчика за плечо, сказал Гард.

— А завтра будет тяжело?

— Багор тебя припугнул? — увидев слабое покачивание головой, Гард продолжил: — Да, тяжело в физическом плане. Дерьмо после коней убирать, корма добавлять, три дня в неделю всех в загон выгонять. Самих лошадей также нужно чистить. Если не любишь лошадей, сразу говори.

— Не волнуйся, я хорошо отношусь к животным.

— Ещё хочу сказать, что мы хоть и рабы, но нас не бьют, пока сильно не провинимся. Просто у некоторых сразу такие мысли появляются.

Мысли Ке'саля:

В то, что ты раб, верится с трудом. Мозги пудри этим дикарям, что, наверно, с раннего детства в рабах или в детских домах. И с каких пор я так высокомерен? Отец пахал на складе и попутно ухаживал за конюшней в деревне. Он работал даже, когда болел. Деда не стало после двух лет после переезда. Болезнь отца — это гадость, что пожирала его лёгкие и сердце. Он всё чаще харкал кровью в последние месяцы. На это больно было смотреть. Отец, мы всё проебали, но я сбегу отсюда и начну свою настоящую жизнь! Первая цель — это найти часовню или храм в честь богини Тлесав. Проблемно всё, просто пиздец. Может, отец был фанатиком, и меня решил пустить по своему пути? Да нет, я видел деньги, что он получал, и я видел полный путь их следования. Три серебром в месяц. Полтора на нашу конуру, а остальные — на еду или эти лохмотья. Кадр'ир тут не жалуют, не знаю почему. Платили отцу раза в три-четыре меньше, чем темнолюдам. Паршивые людишки окружали нас, и окружают теперь только меня.

Этот наёмник, Элинтай. Мне кажется, он не совсем человек, или не человек вообще. Эльф? Полу? Ладно, мы пришли обратно, уже полдевятого».

— Давайте, вы, четверо, представьтесь новенькому. Двоих из шестерых он уже знает, — медленно произнёс Гард.

— Мне нет дела до…

— Хочешь в последний день недели работать?

— Какая же ты сука, Гард, знаешь, как надавить на одно-единственное больное место. Ладно… я Шихтхит.

— Дран.

— Сезай.

— Яфах.

— А это Ке'саль, не приставайте к нему, он тихий и добрый паренёк.

— Больно надо, — буркнул тот, что назвался Сезаем.

— До десяти, как обычно, отдыхайте и спать. А ты можешь возле яблонь посидеть. Там обычно никого нет, бо́льшая часть этих придурков любит пошуметь. Вижу, ты думаешь больше, чем говоришь, так что иди.

— С-спасибо, Гард, — прошептал Ке'саль.

Посидев на траве возле яблонь до без десяти десять, мальчик встал, отряхнулся и направился к сараю. Из двери вышел Гард и помахал, подзывая.

— Идём, твоё место покажу.

Мысли Ке'саля:

«Большой сарай, оказывается, при входе слева — стенка с небольшим окном. Наверно, мне дадут место, где солнце по утрам будет лучами мне глаза выжигать. Впереди небольшая кладовая и кухня, справа — один проход к спальным местам, а второй — к комнате со столом. Когда ужинали, я не особо рассматривал обстановку, а двери в спальню и кухню были закрыты».

— Вот твоё место, тут, ближе, Мечо спит, а там в углу — я, — показал рукой Гард.

— Ты, карась, будешь нас будить, а мы остальных распихаем, — садясь на подобие кровати, сказал Мечо.

— Ну всё, укладываемся, завтра как обычно, в пять подъём, — слегка повысил голос Гард.

— Ты этому утырку говори, а не нам! — послышался голос Валиса за перегородкой, что разделяла большую и единственную жилую комнату в сарае.

— Много не вякайте там, не то завтра опять убитые встанете. Багору не понравится.

— Да похер мне на твоего Багора, пусть сначала сам повъёбывает на поле! — разгорячился главный среди тех шестерых парней, Валис.

— Я этого не слышал, но всё же…

— Да ладно, ладно. Всем спать, завтра побазарим, — уже спокойней буркнул Валис.

Мысли Ке'саля:

«Разум взял верх всё-таки? Попробую расслабиться и подумать. Завтра меня ждёт работа на конюшне; я помогал отцу, так что немного знаю. Ещё не выходит из головы, что надо найти хотя бы небольшой алтарь. Ни у кого и не спросишь ведь. За мной, скорее всего, следят, да хоть тот же Гард. Попробую в сторону шаг сделать, он своему другу-наёмнику сообщит. Думаю, тех, кто пытается убежать, сразу к тем беднягам с шахты отправляют. Говорят, что наёмник тут месяц будет. Неужели из-за одного меня? Ладно, пора спать.

Прошло шесть часов пятьдесят минут

Да… Когда ждёшь чего-то, то реагировать резко уже неохота. Лучи утреннего светила проходят через окно и светят прямо в лицо. Надо будить…, они этого и ждут. Хотя Гард вряд ли спит, проверяет, похоже. Встаю…»

— Г-Гард, проснись, уже утро, — тихо произнёс Ке'саль.

— Да я не сплю. Ты иди — там слева от входа бочка с водой, умойся и жди, пока не позовём. Орк быстро чего-нибудь приготовит, и мы разойдёмся по местам, — Гард подтолкнул рукой Ке'саля в спину, а затем, выждав десять секунд, повысил голос: — А теперь все — подъём! Аст, иди жрать готовь, Каду, помогай. Остальные собирайтесь!

Спустя час

Мысли Ке'саля:

«Поели тыквенную кашу с рисом, запили сильно разведённым компотом. Ну, хоть слегка сладкий, и то хорошо. Уже подходим к конюшне, Гард поясняет, что, когда и как делается. Хм, рассказывает охрененно интересную историю про коня и сломанную грудную клетку. Парень с именем Момох неуклюже царапнул коня, а тот его прикончил. Не… я к коням привык, и таких ошибок не допущу, да и спокойней с ними. Вот этим чистить, а этим соскребать навоз. Не стану говорить, что знаю, как это делается — меньше груз ответственности будет. Лошадей тут тридцать четыре, даже больше, чем на отцовской работе. Там было восемнадцать.

Просит начать, дабы он посмотрел».

Спустя полчаса

— Вижу, ты хорошо работаешь, кони спокойны. Я зайду через час, за остальными надо смотреть.

— Х-хорошо, Гард.

Мысли Ке'саля:

«Ну, поработаю, окрепну. Пока слаб для побега. Ну что, лошадка, тебя зовут Вила? Попробую почистить тебя, только табуретку и перчатку захвачу. Ты только не бойся».

Вечер

— Идём, парень, — на входе появился Гард.

— Я уже закончил. А можно спросить?

— Конечно!

— Тут шесть мест свободно. А где остальные лошади?

— Три из них используются нашими владельцами, а три — для гостей. Послезавтра они прибудут для осмотра. Тебе нужно будет вычистить лошадей и накормить за час. Справишься, или помочь?

— С-справлюсь.

— Как сегодня день прошёл, как сам, не устал?

— Не очень, лошади очень хорошие.

— Это да. Ну всё, пойдём, я вижу, как ты устал, даже если говоришь, что всё нормально. Дам тебе ковш, помойся. Не терплю вони в доме, даже если это сарай. Зато внутри не отвратно находиться.

— Хорошо.

Мысли Ке'саля:

«Гард слегка сорвался, помешан на чистоте? Ладно, пойду, до завтра, лошадки!»

Прошла неделя

Вечер. У яблонь

— Эй, карась, я сяду?

— Садись, Каду, только другие поймут, что ты — не как они.

— Ке'саль, да?

— Ага.

— Ты давно понял, что я прикидываюсь?

— В тот день как меня привели.

— А ты глазастый.

— Ты тоже.

— Хм… ладно, на сегодня хватит, а то и правда поймут, — Каду встал и, специально повысив голос, начал отходить. — Скучный ты, чучка. Эй, Аст, а что на завтрак?

— Глухой что ли? Он уже говорил!

— Заткнись, Мечо, у рыжего забыл спросить.

— Какого хрена? Я тебе сейчас…

Два дня спустя

— Расскажи о себе.

— Если правда интересно, то я кадр'ир. Когда мне было года четыре, мы с дедом и отцом приехали в Ахдашар. Я и не помню, как выглядят наши земли. Отец не говорил, кто моя мать, и жива ли она.

— А ты знаешь название своей деревни или города в Кадр'ир'исе?

— Ант'сакр. Подслушал разговор отца и деда. Деда не стало через пару лет после переезда сюда, не знаю от чего. Отец говорил от старости. Сам он недавно умер от болезни. Про себя теперь расскажи.

— У меня всё проще. Мать утонула, а отец запил после её смерти, и сам подох от выпивки. Если про расу, то, как видно, я — человек, или светлоземец, по месту рождения. Жили в деревне, что и на карте нет, возле реки Жабий дом.

— А как попал сюда?

— Ну… я никому не говорил, но тебе доверяю. Мой отец продал наш дом у реки, а деньги спрятал, и начал уходить в долгие запои. Мне было девять тогда. Я перепрятал его мешок с монетами в такую глушь… В общем, сам отец меня и сдал сюда.

— Погоди, что? — Ке'саль был ошарашен.

— Ага, — невесело хмыкнул Каду.

— Ему дали семь серебряков, а я с тех пор живу и работаю здесь. Вот уже четыре года прошло.

— То есть отец погиб после… а, ну это очевидно.

— Хе-хе.

— Печальная история, — с улыбкой сказал Ке'саль.

— Твоя не лучше. Неужели здесь есть человек с чёрным юмором?

— Будет весело, до того времени…

— Сбежишь?

— Мысли читаешь?

— Если бы.

— Я сам думал об этом, но меня опередил один парень. В итоге его тело приволокли на показ. Мне правда будет жаль, если и у тебя не получится.

— Не отговоришь?

— Я за эти дни почувствовал дружескую нить между нами, так что могу лишь поддержать. Ты не идиот, и продумаешь побег.

— Меньше двух месяцев осталось, может, нам не стоит дружить, чтобы потом тяжело не было?

— Какая разница? Я за продолжение общения.

— Я тоже. А если отвлечься от побега — ты не знаешь, где тут алтарь богини Тлесав?

— Эм?

— Отец просил поклоняться ей, а он не был мудаком.

— Как мой?

Мальчики тихо засмеялись.

— Тут есть камни, посвящённые богам, ну и возле них лежат небольшие подношения. Но вот каким там богам поклоняются, я не знаю. Штук восемь таких алтарей в округе. Размером как полменя. Думаешь сходить?

— Хотя бы разок. Отец хотел этого. Последняя воля, так сказать, кроме того, чтобы я вылез из ямы бедности.

— У… ясно… У моего, наверно, последнее желание было таким: ещё выпить, или вернуть всё назад, года на три. Тогда мне было семь. Он же умер, когда я год уже здесь был. Ладно, мы заговорились, а лишние проблемы нам не нужны. Принимай кислую забитую мину, а я буду тебя пытаться задеть до того момента, пока Гард не заступится. Только не обижайся.

— Я не просто рыба, я — кадр'ир! — шутливо, но уверенно, чуть не смеясь, брякнул Ке'саль.

— Ха-ха, всё, заканчивай, идём. Хорошо, что они дома все сидят, а это место далеко находится.

Прошла неделя

— Г-Гард…

— Ке'саль, говори нормально, это представление, возможно, работает для других, но со мной говори, как с Каду. Я за вами наблюдал и видел, что вы спелись. Также я знаю, что Каду притворяется, у него другой характер. Ты же выбрал путь слабохарактерного нытика. Это даже хорошо, что вы работаете головой и подстраиваетесь к этой компашке недорубков. Итак, пока мы одни, как сейчас, не притворяйся, понял?

— Да, Гард.

— Я вот сейчас удовольствие получил от твоего уверенного ответа, а теперь говори, чего хотел.

— Мой отец хотел, чтобы я поклонялся богине Тлесав. Могу я сходить к неким камням, что где-то здесь находятся?

— Хм… на северо-восток идите, Каду с тобой отправлю. Убежите — смерть!

— Понял тебя.

— Возьми бочонок, там старик рядом живёт, он вино «Кровь медузы» нальёт. Сами не пейте, убью.

— Хорошо, Гард.

Час пути. Северо-восток от деревни рабовладельца

— Эй, Ке'саль, я нашёл: здесь есть камень, посвящённый Тлесав. На всеобщем наречии выбито её имя, а чуть выше — неизвестные символы.

— Наверно, тоже её имя, но язык древний, — предположил подошедший Ке'саль.

— А ты хоть знаешь, как ей поклоняться? Или что вообще делать?

— Свеча ещё горит, и яблоки лежат, эм… Хорошо, что я взял хлеб с ужина, положу его на фрукты…

— Кто-то из деревни сюда ходит, или сам старик ухаживает за этими алтарями. Я даже не знаю, как их назвать-то правильно.

— Хорошо, что не напоролись на других. Я думаю, тут надо что-то рассказать с глазу на символ⁴.

— Да, я отойду, пожалуй, погляжу на другие.

Мысли Ке'саля:

«Богиня мёртвых существ Тлесав, если здесь нужно рассказать про свои беды и что-то попросить, то я начну. Мой отец погиб, я попал в рабство, хоть и облегчённое, но всё же уйти я отсюда не могу. Меня убьют; я, конечно, попытаюсь через некоторое время… В общем, я не знаю, как разговаривать с богами. Прошу лишь сделать так, чтобы я не умер. Мне нужно узнать, почему моя семья переехала, узнать про свою мать и дожить до старости. Последнее — как получится, конечно. Ладно, мне пора, надеюсь, отец… хотя ладно, он просто умер. До встречи, наверно, если не получится улизнуть, я надеюсь, что истории про души — не бред, и я встречусь с отцом, а может, и с матерью, если она погибла…»

— Эй, Каду, потопали!

— А? Чего? Да, идём, я тут задумался просто. Может, привиделось?

— Что такое?

— Ничего, подумаешь ещё, что я умом тронулся. Зайдём к старику и назад.

Через десять минут ходьбы мальчики остановились возле хижины из палок и навоза.

— Доброго дня, нас Гард послал! — постучал в дверь Ке'саль.

— Ну так и идите степью, я занят! — послышалось изнутри.

— Какого хрена, старик, вино гони! — закричал Каду.

— Такого, малец, шуруйте в закат, дураки!

— Пойдём, нас накажут, но не убьют же, скажем, что старик упёрся и ни в какую дверь не открывал, — буркнул Ке'саль.

Ребята начали отходить, но тут дверь открылась, и на солнечный свет вышел крупный мужчина под два метра ростом с длинными седыми волосами. Лицо его было испещрено морщинами, но с виду он был физически силён. Он начал говорить.

— Куда рванули, мальцы, а ну заходите в дом. Меня дедом Валидиром зовут, не стойте, заходите.

Каду и Ке'саль сильно удивились, но промолчали и зашли в хижину, пройдя мимо старика.

Внутри был абсолютный порядок, не видно было ни пылинки на деревянных полках, а ведь рядом, за дверью, находился только песок. Дед закрыл дверь и прошёл в подвал. Лестница опускала использующего её метров на пять под дом.

— Закройте створки на спуске вниз, тёплый воздух не должен сюда проходить. Как вас зовут–то, рабы?

Мальчикам вдруг стало жутко: они поняли, что идут в прохладный подвал к странному старику. Они ожидали увидеть скрученного жизнью деда, а тут перед ними стоял полный сил здоровяк, хоть и старый. Может, Гард их продал ему? Вряд ли, хотя он же не совсем раб. Может, его попросили? Но Ке'саль ведь сам попросился к этим камням. Совпало?

Такие мысли посещали обоих на протяжении всего спуска.

— Ну, спускайтесь быстрее, тут не так холодно, чтобы вы примёрзли к полу! Свой бочонок оставляйте, а я отдам полный.

Спустившись, они осмотрелись. Подвал оказался больше по площади, чем основной дом, раза в два. В конце помещения стояли две крупных бочки, чуть ближе — стол и стул. Возле стола стоял дед и вопросительно смотрел на молчавших всё время детей.

— Как зовут-то вас? И чего молчаливыми такими стали? За дверью поагрессивней были. Хотя и не настолько, как другие, приходившие раньше. Садитесь на подушки, рассказывайте.

Ребята посмотрели, куда указал старый мужчина и, переглянувшись, решили сесть. Две большие подушки лежали возле левой стены, метрах в четырёх от стола. Чуть ближе к лестнице горела оставленная Валидиром свеча.

— Меня Ке'салем зовут.

— А я Каду.

— Ты кадр'ир?

— Да.

— Чего вы тут забыли? Вам бы плавать около своих островов и наслаждаться жизнью.

— Похожий вопрос я уже слышал, — следующие слова Ке'саль произнёс с некоторой обидой и злостью. — Дед с отцом переехали, за каким-то хреном! В эту сраную пустыню, в которой и…

— Ты чего тут душу изливаешь? — спросил друга Каду.

— Не знаю. А вообще похрен.

— Ничего страшного, тебе бы узнать всё, да только ты — раб.

— Охренеть, весело тебе, старик? — зло буркнул Ке'саль.

— Ты на мне не срывайся, пацан. Скажите, вы были возле камней?

— Это ты там прибираешься и следишь за всем?

— Вечером и ночью не приходите туда; видел я каких-то уродов там. Не похожи они ни на одну из рас. Боюсь нападения. Да не смотри так, я, конечно, силён в свои девяносто два, но я рабочий, а не воин.

— Вы человек? — решил узнать Каду.

— Да, мой клан всегда отличался большой жизненной силой и долголетием, только из всех Нефарис я — последний выживший.

— Вы тоже раб?

— Да, краб-отшельник, ха-ха-ха! — громко и заразительно засмеялся старик, держась за живот.

Через минуту затяжного смеха Валидир сел на стул.

— Если вы — раб, то почему находитесь не в деревне рабов? Взрослые там на шахте работают. К тому же вы сильны.

— Верхушке по вкусу моё вино. Слышал, что кому-то вспомнились эмоции от первого поцелуя. Вот что водица-то творит. Так, а к кому же вы ходили из богов?

— К Тлесав.

— Чего не к светлым богам пошёл?

— Отец перед смертью просил.

— Ясно. Ну, вы заходите ко мне иногда, если захотите, конечно — в седьмой день недели вы ведь свободны. Я вас задерживаю, а там могут подумать, не дай Сествас⁵, что вы убежали.

— Спасибо вам, я точно зайду, если отпустят, — сказал Ке'саль.

— А я — за компанию.

— Ну всё, идите скорее и створки закройте, как выйдете.

Попрощавшись, мальчики вышли, сделав, как их попросили.

Наступил день побега. Ке'саль выбрал чёрного коня, а ночью, выйдя якобы отлить, двинулся к конюшням. Он надел седло, перекинул поводья. После чего открыл ворота и поскакал к забору, где его отрезок длиной в три метра лежал на песке. Проскакав дальше, Ке'саль был нацелен на деревню Ахдашар. Там рядом было побережье, вода, в которой он хотел стать самим собой и уплыть обратно в Кадр'ир'ис. До деревни было три дня, в карманах лежали запасённые лепёшки, а на седле был закреплён полный бурдюк воды.

Ке'саль нагонял лошадь, ибо ужасно боялся погони, но не убежать он не мог.

Спустя три дня

Мысли Ке’саля:

«Вот я стою два часа в воде по колено, и не знаю, что мне делать. Как я должен стать той самой рыбой, которой меня называют? Конь, ты устал? Как тебе вода, не слишком тёплая? Мне кажется… да, сзади я слышу голоса. Погоня, конечно же, была. Следы на песке никуда не делись, ветра не было, а песчаной бури — и подавно. Я всего лишь глупый ребёнок…»

Воспоминания, день до побега

— Ты уверен? — шёпотом спросил Каду.

— Извини, друг, я не готов тут долго находиться.

— Мне будет тебя не хватать.

— Прости.

Настоящее время

«Они заберут меня назад, вот неудача! Видимо, друг мой, мы ещё увидимся. Нет… слышу голоса и натяжение тетивы нескольких луков. Десять наёмников отправили за мелким пацаном двенадцати лет! Попадание стрелы в спину, второй, третьей… Девять попаданий, смех девяти глоток. Смех над промазавшим. Простите, отец, Каду. Смерть как освобождение…»

Три дня занял обратный путь у наёмников с головой Ке'саля. Все парни собрались у сарая. Каду первый заметил, что наёмники вернулись, и заранее всех позвал. Он понимал, что, либо его новый друг сбежал, либо он увидит его голову. Так и получилось. Голова Ке'саля была брошена под ноги Багору.

— Стоял на берегу моря около Ахдашара, по колено в воде.

— Вы свободны, — отпустил конницу Багор, а после продолжил: — есть ещё думающие, что смогут сбежать? Этот глупец дёшево обошёлся, но работал хорошо. Этим сбил с толку. Но больше такого фокуса я не допущу. Гард, отведи лошадь, завтра возьмёшь его работу на себя. И на будущее: не будь так мягкотел к рабам. Месяц поработаешь, а там найду пару новых. Всё, я пошёл. И голову вы знаете, куда деть.

— Каду, это твоё дело на вечер.

Когда все разошлись, Мечо подошёл к Гарду и спросил: — Слышь, а это не слишком жестоко? Они вроде как дружили по-тихому.

— Ты дурень, как и всегда, Мечо. Пусть паренёк попрощается.

Спустя десять минут возле оврага

Каду сел на ещё тёплый камень и стащил мешок с головы Ке'саля. Погружаясь в себя, он смотрел в лицо мёртвого друга. Мальчик старался сдерживать слёзы, но они скатывались, совсем не слушаясь владельца. Горло сжало с лёгким жжением. Он еле выдавил из себя четыре слова: — Нахрена ты сдох, друг? — и снова замолчал.

Новый дом

Месяц спустя. В убежище.

Склон горы Пепельный туман.

— Как думаешь, Елий, его тело готово удерживать свой дух?

— Готово ли оно родиться снова? Да, только передай ему энергию. Магия в его теле слаба. Его наградила Богиня — за то, что, даже не зная её, он начал общение.

— Нам предстоит ему помогать. Я отдал ему половину, хватит ли жизни на…

— Я уверен, Дирад, что он тебя тоже не будет понимать, так что доставай уже. Только обернись человеком — напугать его не является нашей целью.

Дирад сменил обличие колдуна Яха на человеческий. Расширяющаяся лягушачья шея, выпуклые глаза и мокрая кожа исчезли, и перед Елием предстал светлокожий человек с неестественно голубыми глазами, овальными, вертикально стоящими зрачками с заострением к концам, и длинными, связанными в хвост, русыми волосами.

— Про глаза забыл.

— Да, точно!

Зрачки изменили форму, став круглыми. Дирад прикоснулся к кругу в круге, находящемуся на каменной стене. Ещё раз пустил через вены магическую энергию. После того, как он отстранил пальцы от стены, через пустое пространство между выбитыми на стене символами заструилась тёмно-оранжевая энергия. Струя получала от колдуна всё больше силы. Она увеличивалась и билась, как быстрая река, о круги со знаками богини Тлесав. Реки энергии с указательного и среднего пальцев ударились ещё раз, и поток прекратился. Вся магия прошла через щели в камнях и впиталась. Слева от места касания раскрылись четыре квадратные каменные створки, открывшие вид на внутреннюю часть.

Стенки тоннеля напоминали внутренности живых существ, на которых лежал кокон под рост находящегося в нём. Тоннель стал сокращаться, втягиваться, уползая вдаль. Плита, на которой остался лежать кокон, начала выступать вперёд. Тяжело выходя из паза, она достигла двух метров в длину и остановилась. Кокон оказался из смеси металлов снаружи и органической ткани внутри. Щелчок, второй, третий. Две половинки его разомкнулись и отвалились по обе стороны, открывая вид на то, что находилось внутри.

— Елий, он получает чувство наполнения внутри лёгких?

— Видно же, что дышит. Я добавлю от себя часть энергии, и он очнётся.

Елий коснулся горла мальчика; красная магия как эссенция начала изливаться из кончиков пальцев. Она продолжила течение, начав закручиваться вокруг шеи ребёнка, пока не вошла в поры, разойдясь по венам и наливаясь в источник возле сердца. Сам источник расширился от вливаний Дирада.

Чуть больше двух часов спустя

«Я уже дух? Глупо, а если и так? Я же не мог выжить! Последнее, что помню — это черноволосый парень и океан. Нет, я… меня ведь… изрешетили?» — подумал пробудившийся.

— Дитя с нами.

— Я же не Избранный? — неожиданно громко для самого себя сказал мальчик двенадцати лет.

— Нет, ты тушка, что лежит здесь без сил, не в состоянии поднять даже голову.

— Ты чего, Елий, ты же так не говоришь?!

— Я как слуга и помощник, подстраиваюсь под своего госсс… — вдруг в голове Елия слово «господин» стало таким же отталкивающим, как и для Ке'саля. — Как мне его называть? То слово не подходит.

— Вы кто? — вдруг донеслось из раскрытого кокона. — И почему я жив?

— Мы — твои помощники, или наставники. Как удобно тебе, так и будешь нас называть.

— Это Дирад, а я Елий, его слушай поменьше, а то потеряешь смысл всего сущего. Ты же жив по причине… — явно стараясь придумать ответ, Елий задумался.

— Говорите прямо.

— Богиня Тлесав смилостивилась над тобой и дала возможность жить до тех пор, пока не достигнешь своих целей, намеченных наперёд.

— Разве существование богов — не бред?

— Клевалку захлопни, малец… Прости, по-другому хотел сказать, — извинился Елий.

— Это не бред, господин, — ответил за него Дирад.

— Говорите со мной на равных, пожалуйста. Даже побывав совсем недолго и в более лёгком рабстве… В общем, мне это неприятно.

— Соединись с ним, как я. Только попозже.

— Так, а что дальше, и как вы моё тело перетащили? Я совсем ничего не понимаю.

— Твоё тело в ускоренном темпе сгнило на кладбище в Ахдашаре. Кроме головы — её отнесли обратно после убийства. Последний, кто её держал, был парень с именем…

— Каду… Когда я смогу вернуться и забрать его, он должен знать, что я жив.

— Наконец-то веяние звука донесло мне слова о новом задании! Позволь мне отправиться за ним, прошу тебя.

— Что? Вы можете его привести сюда? А еда здесь есть, и где разместиться? Я, кстати, понял, кажется, почему слишком вслушиваться в слова Дирада не стоит.

— Место готово, но проси нас обо всём, что может пригодиться, если вдруг не найдёшь нужного. А теперь попроси Дирада со всеми подробностями.

— Дирад, если хотите пойти туда, то, пожалуйста, никого не убивайте; можете это делать только в случае нападения на вас. А Каду в любом случае не должен быть даже ранен. А вообще я сказал, не подумав — как вы сможете его привести? Эту деревню рабовладельцев прикрывают наёмники в красном.

— Не переживай, дух, обрётший дом снова, Елий донесёт до тебя силу наших возможностей. Растворись в расслаблении до моего прихода с твоим близким. Я могу донести до врагов, посмевших не свежо⁶ поступить с прошлой твоей плотью, всю боль.

— Приведите Каду — это всё, что я смею просить у незнакомцев, каким-то образом спасших мою жизнь.

Мужчина, развернувшись и смотря в даль пещеры, побежал в неизвестном Ке'салю направлении.

— Елий, а почему я двигаться не могу, и сердце жжёт?

— Это не сердце, а орган, называемый источником. До того, как мы его тебе насильно увеличили, он был крохотным и приплюснутым.

— Что это?!

— Там хранится сконцентрированная магическая энергия. Потом объясню, а пока восстанавливай силы и говори уже, что из еды тебе принести. Мы питаемся мясом ящериц и песчаных мышей, что тут расплодились. Вам определённо нужно нечто иное.

И вот ещё что: твой друг не меньше чем через шесть дней будет здесь.

Примечания

1

«Попустить сардину» — на такой лад говорят о представителях расы кадр’ир, что живут на юго-западе (в стране, или королевстве Кадр’ир’ис). В данном случае, это выказывание неуважительного отношения. Каждый из кадр’ир умеет оборачиваться морским или речным обитателем. Это раса антропоморфных и разумных, как и люди, обитателей континента.

2

Чу́чка — недотёпа, неряха, малоизвестный, чужак

3

Рарас — путешественник неопределённой расы (воин, всадник и т.д.). Если встречается группа незнакомцев, и в ней находятся представители разных рас, то говорят, что «идёт отряд рарас».

4

«С глазу на символ» — подразумевается разговор мальчика с алтарём наедине.

5

Сествас — бог здоровья

6

Дирад подразумевает, что враги по старинке отрезали голову мальчику.