Ремесленники душ. Изгой

Дмитрий Распопов, 2021

Новости о смерти первого настоящего учителя и наставника застают Рэджинальда врасплох. Как? Когда? Почему он погиб? Что случилось с Анной? Никто не даёт и не собирается предоставлять ему информацию, ведь он находится под домашним арестом из-за участия в сверхсекретном проекте империи. Поэтому единственный способ её получить – это побег. Дворянский титул, статус исповедника, сбережения – всё ставится на кон ради исполнения данного когда-то слова. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Майор Сорес Рамфи, чертыхаясь и ругая дежурного, который разбудил его среди ночи, быстро ополоснул лицо над тазом из протянутого дворецким кувшина с водой и, одеваясь на ходу, вышел из дома. Внизу уже ждал парокар Сената вместе с незнакомым водителем.

— Доброй ночи, гражданин, — поприветствовал его тот, на что майор лишь кивнул.

Автомобиль тронулся с места, быстро набирая ход и выезжая на улицу Сент-Антуан, по которой до де Риволи и здания Сената можно было по ночному городу доехать за двадцать минут.

— Подробностей вам не сообщили? — поинтересовался он, смотря, как мелькают тусклые огни газовых фонарей, освещающих одну из центральных дорог города.

— Нет, майор, — водитель пожал плечами, — в гараж поступил приказ привезти вас, запрос от комиссии по контролю за душеприказчиками.

Рамфи покачал головой, не понимая, что такого срочного могло понадобиться среди ночи, ведь он только вчера сдал отчёт об устранении очередного имперского антианиманта.

Парокар, скрипнув тормозами, остановился возле гигантского здания Сената, в котором даже в эту ночную пору горело множество окон.

— Благодарю вас, гражданин, — попрощался он с водителем и зашагал вверх по мраморной лестнице с каменными изваяниями львов по бокам.

Когда-то давно это здание было дворцом короля, который скоропостижно скончался, не оставив после себя наследников. Разгорелась гражданская война, продлившаяся десяток лет, пока наконец уставшие от всего простые люди не вышли с оружием на баррикады, сметя всех, кто претендовал на власть. Полетело много голов аристократов, и кровь нации здорово обновилась за счет того, что на многие государственные посты пришли новые люди. Революционеры, поэты, шахтеры, даже пара артистов было поначалу у власти. Со временем это всё утряслось, и на высокие посты стали назначать специальные комиссии, которые анализировали каждую кандидатуру в отдельности и принимали решение в зависимости от того, чего достиг человек раньше. Это было закреплено в Конституции, но, к сожалению, и это майор знал по себе, сейчас многое решали связи. Связи и деньги — вот что сейчас было главным в республике, и идеи первых отцов-революционеров стали медленно, но верно размываться. Особенно если дело касалось душеприказчиков, стоявших на отдельном счету в государстве.

Мысли о текущем положении дел в стране промелькнули у него при взгляде на потемневших мраморных львов, которых не чистили и не мыли, похоже, с лета, и, бодро взбежав до самого верха, он показал пропуск дежурному патрулю у входа. Старший офицер знал его лично, но всё равно тщательно сверил номер пропуска с указанными в журнале, определяя, кому разрешён вход в Сенат. Кивнув, Рамфи сунул пропуск в карман кителя, вошёл внутрь и повернул в левый коридор, чтобы подняться на третий этаж, поскольку ему нужен был триста тридцатый кабинет.

— Доброй ночи, Эдвард, — открыв нужную дверь, он без удивления увидел человека, который, похоже, тут и жил. На своей памяти майор лишь два раза видел его на официальных мероприятиях вне этих стен, в остальных же девяноста процентах случаев все встречи проходили только в его кабинете.

— Доброй, Рамфи, — худощавый, затянутый в официальный мундир сенатского служащего, тот сверкнул половинками стёкол очков, — думаю, для тебя особо.

— М-м-м? Да? — майор особого карательного отряда республики устало упал на единственное кресло в кабинете, — что такого могло случиться, что ты поднял меня среди ночи?

— Прочитай, — глава комиссии протянул ему кусок телеграфной ленты.

Собеседник принял её и вчитался в краткие предложения.

— Наверно, очередная шутка, — вернул он телеграмму, пожав плечами, — сколько таких уже было.

— Согласен, поэтому я сделал повторный запрос, — хмыкнул Эдвард, протянув новый обрывок ленты.

Глаза майора стали расширяться, едва он дочитал его до конца. Остатки сна вылетели из головы, и он подскочил с места, бросив взгляд на календарь.

— Блять, как это не вовремя! Уже ведь четыре месяца прошло!

— Да, и вот именно поэтому, прежде чем посылать тебя туда, я и хотел поинтересоваться состоянием шлюхи Лютоглаза.

— Какое состояние, Эдвард, ты смеёшься? — майор ругнулся снова. — Как только ты сказал, что операцию по поимке на живца мы схлопываем, я отдал её в комиссию по правде. Прошла неделя, как сам думаешь, что от неё там осталось целого?

Глава комиссии скривился.

— Но хотя бы состояние можно узнать?

Майор молча встал с места и подошёл к аппарату телеграфа. Настроив нужные цифры передатчика, он сделал короткий запрос.

— Можешь угостить меня чаем, это надолго, если они вообще не спят, — он вернулся на своё место.

Эдвард хмыкнул, но, выглянув в коридор, подозвал административного служащего, ответственного за обслуживание их этажа, и высказал просьбу. Тот, молча кивнув, сказал, что будет через пару минут, и правда, уже скоро, гремя столиком с разболтанными колёсиками, он появился в кабинете, оставив им чайник, две чашки и небольшую вазочку с печеньем.

Налив себе и военному крепкого чая, служащий вернулся на своё место и, запивая напитком вкусное печенье, они молча сидели, пока не заработал телеграф, выплёвывая из внутренностей ленту с пропечатанными на ней буквами.

Рамфи, отставив чашку, поднялся и подошёл к столу, оборвав ленту, вчитался в мелкий шрифт. Скривившись, он передал её Эдварду. Тот, ознакомившись, поднял на него взгляд.

— Если это окажется действительно он, тогда тебе придется его устранить.

— Не получится, — майор пожал плечами, — согласно директиве №5.6 Сената, если я могу захватить Жнеца живым, то обязан буду представить его комиссии по контролю за душами, а она, насколько я помню, выше вас по иерархии.

— Это если сможете, — недовольно нахмурился служащий.

— Эдвард, съездите за ним сами, — майор пожал плечами, — пристрелите там его хоть по пути назад, хоть на глазах у всех, только меня на это не подписывайте, я ещё жить хочу. Могу даже оружие вам дать.

Собеседник нахмурился и вернулся на своё место, сел за стол и обхватил голову.

— Может, тогда её убить? И концы в воду.

— Если его оставят в живых, а судя по тому, что происходит сейчас на фронтах, в этом нет никаких сомнений, он начнёт копать и наверняка сможет узнать, что она была ещё жива на момент его появления здесь. Дальше события будут развиваться по непредсказуемому сценарию.

— В том виде, что она сейчас, шлюха точно далека от того человека, каким он её знал, — возразил ему Эдвард, — хотя ты прав, второй вариант худший из возможных, о лояльности Жнеца можно будет забыть. А вот если представить так, что империя отказалась её выкупить, хотя мы предлагали, ситуация сразу становится интересной.

— Это ваши интриги, Эдвард, моё дело — доставить того, кто назвался Жнецом, — военный пожал плечами.

— Хорошо, я ещё обдумаю своё решение, а тебе пора в путь. Дирижабль уже на площадке, как и твои люди.

— Тогда до встречи, — Рамфи пожал протянутую руку и направился к выходу.

Далеко ходить не нужно было, недалеко от здания Сената была взлётная площадка, на которой и правда оказался небольшой курьерский сигарообразный дирижабль, возле которого, переминаясь с ноги на ногу от предрассветного холодного ветра, курили Холаф, Джон и Роберт.

— Привет, босс, — они обменялись рукопожатиями, и ему протянули сигарету. Он поблагодарил и, подкурив от протянутой зажигалки, сделал глубокую затяжку.

— Очередной самоубийца? — поинтересовался его заместитель. — Решивший выдать себя за Жнеца?

— Боюсь, что в этот раз сдался либо очень сильный антианимант, либо он сам, — майор, сделав пару глубоких затяжек, потушил о землю недокуренную сигарету и сложил окурок в специальную жестяную коробку, которую всегда носил с собой. Его подчинённые проделали то же самое, затем по одному забрались в открытый люк летательного аппарата. Дорога предстояла долгая, можно было доспать упущенное.

***

Идя по извилистым тоннелям окопов, майор Сорес внезапно поймал себя на мысли, что волнуется. Сердце заколотилось, ладони вспотели, а сам он принялся ловить взглядом любого, попадавшегося навстречу. Охота за Жнецом была долгая, кропотливая, и очень хотелось поставить галочку в списке имперских антианимантов, которых он поймал или устранил. Его встречал на входе в офицерский блиндаж заместитель командира полка. Который, радостно представившись, облегчённо тряс ему руку.

— Как хорошо, что вы прибыли, майор, — частил он, — забирайте его скорее от нас, пока все кругом тут медвежьей болезнью не заболели, и так на три дня сорвали сроки наступления.

— У вас все настолько трусливые? — хмыкнул Рафми, но капитан не попался на подначку, лишь отрицательно покачав головой.

Вместо того чтобы возмущаться или спорить, он, испуганно посмотрев в сторону блиндажа, прошептал.

— Как его увидите, сами всё поймёте.

Волнение стало нарастать, и в прикрытую дверь, которую охраняли два вооружённых бойца, с таким видом, словно их завтра расстреляют, он вошёл внутрь.

— Мистер Рэджинальд, заверяю вас, сопровождающий скоро прибудет, — услышал майор, едва вошёл в натопленное помещение, где находилось два ряда кроватей, большой штабной стол с закрытой картой, а также стол и четыре стула. На одном сидел лицом к нему пожилой майор, а на втором спиной неизвестный человек.

— Ну вот, я же говорил, — командир полка подскочил и радостно побежал встречать Рамфи.

«Что они стелются перед ним», — мелькнула в голове брезгливая мысль, которая, пискнув от страха, сразу же забилась в дальний уголок мозга, едва второй человек поднялся с места и повернулся к нему лицом.

Майор Сорес за свою жизнь видел много разных взглядов, да что уж говорить, он и сам был тем ещё живодёром, но вот то, как на него глянули стального цвета глаза, за секунду словно разрезав тело на слои, вынув душу и сложив всё обратно в произвольном порядке, произвело впечатление.

Молодой человек лет восемнадцати-двадцати, одетый в гражданское, с аккуратной прической, был бы ничем не примечательным, если бы не две вещи. Синие перчатки на руках, а также тот самый ужасающий взгляд вивисектора, которым он его окатил при встрече, но даже без этого у Рамфи, словно бешеное, заколотилось сердце. Это, безусловно, был Рэджинальд ван Дир собственной персоной. Анна Билофф его слишком хорошо описала в поезде, чтобы можно было ошибиться.

Ужасный, неповторимый имперский душегуб, именем которого вот уже несколько лет пугали детей родители, а республиканские газеты называли его чуть ли не антихристом и поднявшимся с глубин ада сатаной. Изобретатель дирижаблей-собирателей, которые кружили над любым полем боя и собирали души так быстро, что республиканским душеприказчикам ничего не оставалось, кроме как бессильно разводить руками перед своим начальством. Жнец самим фактом своего существования ставил под сомнение всю известную науку о душах, вызывая ожесточённые споры в научных кругах. Его боялись, им восхищались, его боготворили некоторые сектанты, которые ему поклонялись, и вот он наконец самолично предстал перед майором.

Пару раз глубоко вздохнув, чтобы успокоить пульс, он незаметно вытер руку о брюки и протянул её навстречу.

— Специальный агент майор Сорес, выделен вам для сопровождения к Сенатской комиссии.

Молодой человек при звуках его имени вздрогнул, и дёрнувшаяся было рука снова опала.

— Это ведь вы убили майора Немальда? — голос собеседника оказался на удивление молодым.

Рамфи нахмурился, не понимая, откуда тому стала известна секретная информация.

— Не беспокойтесь, эти господа тут ни при чём, — Жнец кивнул в сторону командира полка и его заместителя, — у меня свои источники информации.

Майор нахмурился, опустил руку, которую не пожали, и затем кивнул своим людям, чтобы принесли специальные кандалы для транспортировки антианимантов.

— Это излишне, — когда двое военных осторожно подошли к нему ближе, Жнец недовольно нахмурился, видя тяжёлые железки.

— Мы не можем привести вас в сердце республики, не убедившись, что вы не представляете угрозы. — Рамфи, как и его помощники, потянулся к оружию.

Молодой человек недоумённо на них посмотрел и внезапно рассмеялся. Это насторожило всех, а Джон и Роберт сделали шаг назад.

— Похоже, вы не до конца понимаете, господа, с кем имеете дело, — отсмеявшись, Жнец холодно улыбнулся, — давайте я вам продемонстрирую одно из своих умений, иначе, думаю, мы не найдем с вами дальнейшего взаимопонимания.

Военные резко выхватили оружие, направляя его на Жнеца, но мгновенная слабость во всём теле сделала их руки и ноги ватными. Рамфи с затуманенным взором рухнул на пол, рядом попадали все, кто был в блиндаже. Жнец обошёл неподвижно лежащие тела и собрал оружие, затем поманил его пальцем к выходу. Почувствовав небольшой прилив сил, словно его окатили из стакана водой, майор поднялся и вышел на улицу.

Жнец, опершись ногами на неподвижно лежащее на дне окопа тело Роберта, поднялся на вершину бруствера.

«Он что, сумасшедший к тому же? Его ведь свои убьют», — вяло шевельнулась в голове Рамфи мысль.

— Поднимайтесь, это безопасно, — на незаданный вопрос он внезапно получил чёткий ответ.

Майор, преодолевая слабость, с трудом поднялся следом, с этой вышины открылся хороший вид как на свои позиции, так и на траншеи противника, а вот то, что он везде увидел, заставило его сжать зубы так, что он едва не прокусил себе язык.