Воин перехожий

Дмитрий Морн, 2023

Истощённый бесконечными войнами Ардал возвращается, чтобы сдержать давнее обещание и обрести долгожданный мир и покой. Но в родном мире прошло слишком много лет, а некогда мирные земли страдают от смертельных болезней и нашествий расплодившихся монстров. В воздухе зреет ощущение надвигающейся войны.

Глава 1

Первым, что он ощутил после перехода, было дуновение прохладного ночного воздуха. Оно боязливо, почти невесомо коснулось разгорячённой от буйства магии кожи. Мышцы горели от боли, и онемевшее тело было пока что неподвластно ему. Он замер окаменевшим гигантом, со взглядом устремлённым вниз, будто преклонивший колено рыцарь. Только вот на нём не было ни верных доспехов, ни дорогих одежд, да и вместо мраморного пола какого-нибудь тронного зала под ним была оплавленная чёрная земля.

Прошло, наверное, с полминуты — внутренние часы пока не привыкли к этому миру, — прежде чем он смог распрямиться. Обнажённое мощное тело разогнулось нехотя, как древний вековой дуб под порывами ветра. Из горла вырвалось недовольное рычание. Давно он не чувствовал себя настолько слабым.

Повёл плечами, раскрывая грудь, прочувствовал постепенно уходящее напряжение, и его взгляд устремился вверх, в ночное небо. Небо, вид которого он почти забыл за долгие годы.

Звёзды сияли ярко, пробиваясь через густые серые облака. Пара особенно ярких точек моргнула на тёмном полотне, но Ардал лишь хмыкнул. Эти войны больше не имели к нему отношения. На миг окунулся в воспоминания, но резкий порыв ветра разметал гриву чёрных волос, а глухой лес вокруг протяжно взвыл. Вдалеке сухо, как хлыстом, ударила молния, напоминая и подгоняя.

Взгляд Ардала сосредоточился, и он за пару мгновений определил своё примерное местоположение. Земля под босыми ногами зашелестела, стоило сделать шаг.

Мышцы продолжали ныть, но уже слушались. Контроль над телом возвращался постепенно, оставалось привыкнуть к изменившейся «силе тяжести», как её называли головастые слуги Риллиана. Ему даже чуточку будет не хватать этих всезнающих безумцев.

В два шага он оказался рядом со стволами деревьев, между их густых зелёных крон своё мягкое свечение скрывала луна. Ардал обвёл взглядом лес и направился на запад. Ноги с каждым разом всё увереннее ступали по мягкой подстилке леса из травы и мха.

Через полчаса ходьбы он услышал журчание воды. В ночном лесу небольшой ручей звучал, как полноводная бурная река. Ардал прибавил шаг, пусть до рассвета оставалось довольно много времени, но ему нужно было поторапливаться.

Ручей оказался не таким уж и маленьким: почти полметра в ширину и сантиметров десять глубиной. Этого едва хватило, чтобы он смог зачерпнуть воды, не касаясь дна. Вода оказалась чистой и приятно холодной. Сделал пару глотков, а потом черпнул снова, чтобы умыться. Сырыми руками прошёлся по длинным волосам, заправляя их назад. После он двинулся дальше, уже не сверяясь со звёздами. В памяти постепенно восстанавливалась карта всего континента. А куда направиться он знал. Знал, пожалуй, слишком хорошо.

***

Когда за спиной небо начало окрашиваться разгорающейся зарёй, деревья вокруг расступились, открыв перед ним вид на небольшую долину. Она, словно большая поляна, находилась в окружении деревьев, по левую руку от него почти вплотную к лесу стояли несколько строений. Очевидно, какой-то чересчур отважный фермер решил развести хозяйство прямо в глубине векового леса.

Ардал не увидел никаких признаков пробуждения обитателей этого жилища, а его внимание привлекли развешенные на верёвках вещи, выстиранные добросовестной хозяйкой. Упускать такой шанс было бы кощунством, поэтому Ардал недолго думая снова скрылся в лесу на десяток минут, а когда вернулся, то в его руке была зажата шея крупного оленя, туша которого тихонько волочилась по земле следом. Почти два центнера мяса для него, казалось, были не тяжелее корзинки с грибами для какой-нибудь молодой крестьянки.

Приблизившись к ферме, расслышал тихое всхрапывание лошадей из конюшни и тяжёлое дыхание коров в хлеву. Хозяева спали. Собак он не заметил, но они должны были быть, поэтому шёл он к ферме с подветренной стороны, а туша уже покоилась на плечах. Несмотря на размеры и рост в сажень с лишним, двигался он совершенно бесшумно, что стоило жизни не одному противнику.

Он подкрался к натянутым в два ряда верёвкам. Судя по одежде, в доме жили как минимум пять человек: отец, мать, два сына и маленькая дочь. Примерившись к развешанным вещам, Ардал решил, что подойдут ему только штаны дородного хозяина, пусть и налезут до середины голени. К рубахам же и примериваться не нужно. При его размерах будет удивительно, если хотя бы предплечье влезет в рукав одежды простого человека, пусть и не морящего себя голодом.

Тушу оленя он положил в метре от стены дома. Подумалось, что за время его отсутствия законы королевства не изменились слишком уж сильно, и за «добытого на охоте» зверя не должны были наказывать, тем более что в лесах этих охотиться не воспрещалось. Так что он со спокойной душой стянул холщовые штаны с верёвки.

Жёсткая ткань плотно обтянула бёдра и, как он и думал, хватило её только до середины голеней. Казалось, штаны порвутся от неосторожного движения, хотя в районе талии осталось ещё много свободной ткани. Ардал хмыкнул — с одеждой у него всегда возникали проблемы. Именно поэтому его народ обходился самым минимумом — поди-ка напасись ткани и кожи на сотни верзил. И теперь снова придётся вернуться во времена юности. Хотя бы штаны, а не набедренная повязка. Пока сойдёт.

Напоследок Ардал позаимствовал кусок верёвки, который он аккуратно оторвал от мотка на стене конюшни. Две чахлые кобылы спросонья безразлично следили за тем, как он подпоясывается. Удостоверившись, что штаны не спадут в самый неудачный момент, он бесшумной тенью, выскользнул обратно во двор. В доме раздалось шевеление. Семья просыпалась. И он не теряя времени крадущимся шагом заскользил над землёй. Через минуту массивный силуэт растворился за стеной деревьев.

***

Часа через два довольно быстрой ходьбы, когда солнце поднялось достаточно высоко, он вышел к просёлочной дороге. Следы говорили, что ещё день-два назад движение было довольно оживлённым, а сейчас на километры вокруг не слышалось ни скрипа повозок, ни ржания лошадей, про голоса людей и говорить не стоило. Хотя, казалось бы, чем ещё заняться в дороге, чем не обсуждением последних новостей?

Он решил пока что двигаться вдоль дороги, в тени деревьев, чтобы не привлекать лишнего внимания. И это возымело свой эффект. Повозку он услышал минут за пять до того, как та показалась в поле зрения. Две скрипучие оси с колёсами, обитыми ржавым железом, борта повозки зияли дырами, а грузом служило сено и как попало сложенные дрова. На козлах сидел щуплого вида старик в одежде, сплошь покрытой заплатами, и погонял хилую лошадёнку, та выглядела так, что не сегодня-завтра ей предстоит визит к коновалу.

Ардал нахмурился. Не понравилось ему, как старик оглядывался по сторонам, как пристально и с затаённым страхом всматривался в стены леса по бокам от дороги. Что-то неладное творилось в окрестностях.

Повозка обогнала Ардала, застывшего в тени, и со скрипом скрылась за поворотом дороги.

Дальше он двигался осторожнее. Через примерно час лес начал редеть, а дорога расширяться. В сотне метров впереди выступили деревянные стены.

Раньше это был невысокий забор, но в последние несколько лет его укрепили. Ардал изучал неумело воздвигнутое укрепление. Строителями точно были люди лишь отдалённо представляющие, что такое фортификация. Даже в юности он бы с десятком людей взял эти стены за пару минут, а через двадцать — всю деревню вместе с защитниками. Так что стены эти могли задержать какой-то разношёрстный сброд, но против опытного и уверенного отряда они бы продержались считанные минуты.

К тому же от леса до самых стен тянулись заросли кустарника. Видимо, ума у жителей, чтобы свалить деревья, хватило, а вот избавиться от укрытий, в которых мог спрятаться целый взвод пехоты — им в голову такая идея не пришла. Что ж, это сейчас было ему на руку.

Ардал опустился на корточки, упёрся пальцами рук в землю и легко, как ящерица, заскользил среди кустов. Иногда ему хотелось уметь становиться меньше, это было бы невероятно удобно во множестве ситуаций, но, в отличие от сотоварищей, боги обделили его магическими способностями. Но, может, оно и к лучшему. Он всё же жив, а вот они… Из размышлений выхватил тонкий треск ткани. Штаны грозили порваться в самом интересном месте.

Пришлось замедлиться, но стены были рядом. Секунд двадцать ушло, чтобы подобраться поближе к воротам и к четвёрке стражников, по их пониманию, несущих службу. Они и не заметили, как в кустах в паре метров от них замерла массивная тень, впившаяся в них оценивающим взглядом.

Пара боевых двоек. В каждой по мужчине средних лет и по юнцу лет пятнадцати — шестнадцати. В руках у них копья и деревянные щиты, обитые кожей. На головах — открытые шлемы, а на теле — кольчуги, правда, сменившие не одного хозяина: заплаты из новых железных колец не давали ошибиться. Значит, за последние годы всё стало только хуже, если даже в такой глуши у деревни приходится держать одоспешенную стражу. К чему тогда всё, через что им пришлось пройти?

Ардал аккуратно, чтобы не привлечь внимания, сместил вес тела, освободив одну руку, и теперь удерживал себя на пальцах другой руки, немного помогая ногами. Свободной рукой поднял небольшой камень и бросил к стене, чуть в сторону от стражников. Тот приземлился в центр густого куста с тихим, но отчётливым треском — сломал пару веточек, словно кто-то пробирался в зарослях.

Стражники помоложе повернулись резко, и в глазах их Ардал разглядел то же выражение, что и у старика на повозке, — затравленный страх. Старшие же мужчины бросили пару взглядов и, не заметив ничего опасного, продолжили стоять, опираясь на копья и с ухмылками глядя на младших. Хотя и в их позах сквозило постоянное напряжение, точно они сторожили не какую-то деревню, а военный лагерь в паре километров от передовой.

Этого было достаточно, чтобы понять, что верзиле в «три аршина два вершка» да ещё и в одних штанах здесь будут не рады. А втягиваться в проблемы ему совершенно не хотелось. Ардал, как и был, заскользил прочь, касаясь земли только пальцами рук и ног.

Оказавшись снова под сенью деревьев, он окинул поселение прощальным взглядом и направился в глубь леса. Только теперь Ардал решил поберечь единственный предмет гардероба и, закинув штаны на плечо, трусцой устремился сквозь ряды деревьев, продолжая свой путь на запад, где, по его памяти, был ближайший город.

***

Сквозь лес он бежал, стараясь быть бесшумным настолько, насколько возможно, но для таких скоростей тело всё ещё плохо слушалось, а непривычная слабость всё так же не желала отпускать его. Но с каждым новым часом сила медленно возвращалась, просачивалась странным пульсирующим биением, проходящим по всему телу, и в тот же миг воздух вокруг него будто уплотнялся, лип к коже тонкой плёнкой, а раз в пару часов на несколько секунд вокруг нарастало давление, словно сам мир пытался прижать его к земле, отнять силы, а лучше всего выдавить незваного пришельца прочь, туда, откуда он и явился.

В эти моменты Ардала будто прошибало молнией. Мышцы сводило судорогой, как после самого перехода. Правда, длилось это всего мгновение, и дальше тело снова возвращалось под контроль. Оставалось надеяться, что со временем это пройдёт и мир признает в нём своего, пусть и решившего на долгие годы покинуть родные пределы.

Когда вокруг в очередной раз начала образовываться область повышенного давления, он быстро глянул вниз и нахмурился. В прошлый раз не показалось: трава и мох возле ног приминались от этой силы. Выглядело так, как будто около него появлялась невидимая граница, под силу которой попадало всё, что было внутри. Ни в одном другом мире ему не приходилось испытывать подобного. Боги всё же не врали, когда говорили, что его родина — мир особенный.

Несмотря на это контролировать скорость и силу бега у него получалось всё лучше, и он уже представлял собой что-то наподобие фантома, мчащегося сквозь лес. Со стороны фигуру его было не разобрать, и какой-нибудь незадачливый охотник мог решить, что ему навстречу попался то ли невиданный дикий зверь, то ли древний дух леса. Вот только изредка этот дух не мог совладать с контролем силы ног и за один шаг пролетал над землёй метров пять, зачастую врезаясь в возникающие на пути деревья, от чего те с жалостливым треском стонали, а самые незадачливые из них с протестующим хрустом ломались и оседали на землю, ветвями своими, словно руками, цепляясь за соседей, пытаясь удержаться.

После каждого такого случая Ардал чуть сбавлял скорость, чтобы взять тело под контроль, но потом снова наращивал бег, стремясь как можно скорее прийти в норму, заново адаптироваться к этому миру. Он усмехнулся — вернулся домой, а всё так изменилось.

Внезапно он услышал карканье вдалеке. Затормозил резко, и ноги пропахали в земле две траншеи, взрывая траву и мох. Остановился прислушиваясь, а затем чуть пригнувшись с силой распрямил ноги, взмыв в воздух метров на пять. Одной рукой придержал сложенные на плече штаны, а другой ухватился за мощную ветку. С силой рванул её вниз, чтобы самому устремиться ещё выше. Так он повторил ещё пару раз и в процессе сломал с десяток веток поменьше. В итоге дерево оказалось с одной стороны будто обрито, а Ардал замер у верхушки, рукой обхватив ствол и упёршись в него ногами с такой сноровкой, что позавидовали бы и обезьяны.

В спину били лучи закатного солнца, а в отдалении над лесом кружила крупная стая ворон, настоящая пернатая туча. Что-то привлекло этих птиц. И не нужно было долго думать, что именно. Смерть. Чья-то недавняя смерть.

Он спрыгнул вниз, разламывая ветки. Теперь и с другой стороны. Приземлился с глухим ударом — контроль подвёл, и обе ноги по голени вошли в мягкую землю. Но Ардал не обратил на это никакого внимания, даже не поморщился, будто бы и не спрыгнул он с высоты метров в двадцать. Дыхание не сбилось, а загорелая под сотнями солнц кожа была всё так же чиста и без единой царапины, только в волосах застряли несколько тонких веточек да пара листков.

Ардал тряхнул головой, пятернёй закинул назад волосы, и размеренно двинулся вперёд. До вороньего пира было с десяток километров, не больше.

***

Он вышел к дороге, раза в два шире, чем та деревенская. Эта была в намного лучшем состоянии, и по ней ещё недавно шло довольно оживлённое движение. А сейчас стояла тишина, и время будто остановилось. Лишь вороны не стеснялись нарушать спокойствие этого замершего пространства: они с громким клёкотом и карканьем налетали на разбросанные по ленте дороги тела, накидывались на окоченевшие трупы по обочинам. Заходящее солнце и трупы. Такая картина была ему хорошо знакома. Только вот он надеялся, что ему не придётся встречать подобное так рано.

На земле было около двух десятков тел. По крайней мере тех, что более или менее уцелели. Больше половины было убито из засады стрелами и арбалетными болтами. Следы этого были особенно видны на двух развороченных повозках, которые защищающиеся смогли кое-как повернуть, создав что-то наподобие укрепления, но надолго этого не хватило. Дерево повозок было утыкано стрелами, а кое-где и пробито болтами насквозь.

На подходе он заметил, что тела пяти мужчин были изуродованы намеренно, значит, нападавшие не за одной только ценной добычей пришли. Видимо, тут лежали самые доблестные из охранников. Отрубленные руки и расколотые топорами головы. Поработали здесь знатные отморозки. Но ни обилие трупов, ни то, как они были обезображены, не вызвало внутри Ардала никаких эмоций, кроме небольшого разочарования: ему думалось, что, вернувшись в свой мир, он сможет обрести долгожданный покой, но, похоже, не суждено этому сбыться.

Он осматривался неспешно, не обращая внимания на недовольно голосящих ворон. Картина произошедшего окончательно сформировалась у него в голове, когда он остановился у начала того, что ещё меньше дня назад было торговым обозом из четырёх тяжёлых телег и нескольких десятков охранников и слуг.

Придержав штаны на плече, он сел, чтобы повнимательнее изучить сохранившиеся следы, те говорили, что перед обозом на пути возникла группа людей человек в десять. Все тяжело вооружённые и довольно массивные. Дорогу предварительно перегородили парой брёвен, что до сих пор валялись у обочины. Обозу пришлось встать. Видимо, с них потребовали плату за проезд. Остановившись охрана торговцев совершила смертельную ошибку. Потому что в засаде по обе стороны от дороги сидело по десятку человек с луками и арбалетами.

Ардал вернулся к центру остатков обоза, туда, где должен был быть его глава. В тех переговорах что-то пошло не так, обычно бандиты старались не вступать в бой с относительно хорошо вооружённым противником, а тут было как минимум полтора десятка воинов. Ардал остановился напротив трупа крупного мужчины. Всё его тело было располосовано и изрублено, только ошмётки богатой одежды говорили о том, что это и был сам купец. Ардал пригляделся. В коротких тёмных волосах мужчины едва начала пробиваться седина. Обезображенное лицо и одежда, исполосованная от ударов клинков. С тела сняли всё, что представляло ценность, об этом говорила и пара отрубленных пальцев. Видно, с драгоценными кольцами разбойники долго возиться не желали.

Он снова посмотрел в начало обоза в раздумьях. Дорога шла с северо-востока, а значит, вёз караван или ткани, или драгоценные камни. Но тогда, почему так мало охраны? По следам получалось, что всего в караване было человек тридцать пять вместе со слугами, и сопровождали они четыре тяжело гружёные подводы и две повозки полегче, в которых и ехал сам глава каравана вместе с наиболее ценным грузом. Слишком мало охраны.

В бытность свою наёмником, ему довелось участвовать в нескольких таких заданиях, и он бы непременно настоял, что размер охраны должен быть увеличен, либо груз следует разделить. Что-то заставило и купца, и его людей решиться на эту поездку. Теперь они лежат здесь, гниют под летним небом.

Разбойники каким-то образом поняли или знали, что перед ними пусть непростая, но чрезвычайно богатая добыча. Возможно, было и что-то ещё. Взгляд Ардала скользнул дальше к обочине, где почти у самого края леса лежал труп молодой и тонконогой серой кобылы. В боку её шеи торчало копьё. Это было изящное животное. Не для боя, не для мужчины.

В последний раз Ардал обвёл взглядом место нападения и двинулся по дороге в ту сторону, куда держал путь обоз и куда уходили следы разбойников.

Долго идти не пришлось. Уже в километре к лесу уходила свежая колея от телег. Было ей не больше дня.