Птичий язык. Стиходелии 2002–2019

Дмитрий Гольденберг

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, гласит некая мудрость. Однако, в поток сознания (или бессознательного) входить можно раз за разом, и тащить из этой мутной водицы рыбку своим дырявым неводом. А результаты, вот они! Эта книга содержит «Птичий язык» и «Мир наизнанку», фактически две книги, следующие за «Иероглифом» и «Антипоэзией», изданными ранее единой книгой «Антипоэзия». Книга содержит нецензурную брань.

Сатир

[1]

Я по́днял чёрный вихорь слов

Из тех, к которым не готов.

Я гнал по небу стаи птиц.

Я гнал сквозь спальню группы лиц.

Я гнал волну — на острова.

Я стриг овец и жёг дрова,

Вплетал шитьё кобыле в хвост,

Залёгши в хворосте, прохвост.

Кому настурций, горных трав,

Кому-то — дым, проволхвовав.

Весь — вестник труб и тамбуринов,

Что твой Брюс Ли, гардемаринов.

Я верил в меру и в клавир,

Сатрап Приапии, сатир.

Я поднял чёрный вихорь букв.

Я, Нэт Кинг Коул. Я, Ванька Жуков.

…

Как чёрных слов идёт на нас волна…

Я — глух и нем, намёком слуха полн.

Мне весел час, яснее песнь сна

Затем, что ранним утром утл чёлн.

[2]

зима узлов в сетях причин,

треух истца и рог олений.

неизмеримость величин

остекленелых сочленений

затем стремим стрелу затей,

что нет уж сил в поту стрематься

остервенеет грамотей

в порыве страстных сублимаций

и ты б сорвал аплодисмент,

как зрелый персик преступлений

вылепливая промискуитет

окаменелых сочленений

обескуражив клан вахтёрш

и взбаламутив бандерш лигу

французу — масло, финну — нож

оставив, другу-греку — фигу

заматерелый истукан

в саду из царственных камелий

весь околдован, изыскав

одревенелых сочленений

ты, спорадически дробя

себя на части, ерипенясь,

сопротивленье истребя,

дал миру стих и толстый пенис!