Птичий язык. Стиходелии 2002–2019

Дмитрий Гольденберг

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, гласит некая мудрость. Однако, в поток сознания (или бессознательного) входить можно раз за разом, и тащить из этой мутной водицы рыбку своим дырявым неводом. А результаты, вот они! Эта книга содержит «Птичий язык» и «Мир наизнанку», фактически две книги, следующие за «Иероглифом» и «Антипоэзией», изданными ранее единой книгой «Антипоэзия». Книга содержит нецензурную брань.

Театр Мажестик

Звёздочка, под ней — стишок. Под стишком — звёздочка.

Ёлочка, под ней — мешок. А в мешке — ошейник, плёточка.

А в ошейнике — шейка, тонкая, кожи перламутр.

Чёрная помада, бритая головка, сонм моих бессонных утр.

Истины игла запрятана в хрустальное яйцо.

Хара Кириленко, ремешком за спиной свяжу тебе я руки.

Золотым дождём тебя омою, разбивая бег струи о твоё лицо.

А вкусивши игр, мы с тобою зачитаемся Харуки.

Палочка, над ней — точка, ёлы. Вилы по воде — аква-письменность.

Свечечка едва-едва теплится. Нолик обрамляет крестик.

Окнами на южную сторону взирает дом в окрестную лиственность.

Он среди своих именуется «Театр Мажестик».

Пестик в колоколе, в яблоке Адамовом — червячок-с.

С парадигмой движется по фазе в танце — новый парадокс.

Как верёвочке ни виться, знай, мотай на ус.

Заинтересуется полиция штрипками твоих рейтуз.

Чёрточка, под ней — штришок. Под штришком — точка.

«Фишка» трудится, землю носом роя, чтобы стать синонимом термина «примочка».

Отражает зеркало беспристрастно красоту твою, омытую золотым дождём.

Мы с мумификацией твоей сегодня малость подождём.

Веточка, на ней — почка.

Корешок, вершок, крапива — к семени.

Тычинка и к ней, как водится, пестик.

На дворе — бессонная ночка.

И, Титаником, тонет в океане времени

Мой Мажестик.