Птичий язык. Стиходелии 2002–2019

Дмитрий Гольденберг

Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, гласит некая мудрость. Однако, в поток сознания (или бессознательного) входить можно раз за разом, и тащить из этой мутной водицы рыбку своим дырявым неводом. А результаты, вот они! Эта книга содержит «Птичий язык» и «Мир наизнанку», фактически две книги, следующие за «Иероглифом» и «Антипоэзией», изданными ранее единой книгой «Антипоэзия». Книга содержит нецензурную брань.

Поэма о Поэме Поэм

Мне написать бы Поэму Поэм — шестьдесят две тысячи пятьсот

Шестнадцатистиший, миллион строк!

Но такую глыбу сдвинет не каждый себя уважающий рифмоплёт.

Экой же надо было бы выдоить из себя, чёрт подери, словесный брусок.

Мне — расписать бы Купол Неба картиной из жития олимпийских богов,

Занимающихся и не снившимся простым смертным развратом.

Мне… в санки запрячь бы стайку изголодавшихся тамбовских волков,

Помнящих победу хана Батыя над Евпатием Коловратом.

Вам — куролесить и бедокурить, кости и пепел сыпля в кувшинчик.

Нам — кровью овцы, принесённой в жертву, писать поэмы и фрески.

Вам — до боли в глазах наблюдать, как, с Ариадны снимая лифчик

(Медленно, миллиметр за миллиметром), рисуем мы ей на груди замысловатые арабески.

Мне — факелами разрывать черноту ночи посреди пляшущего племени.

Мне — с филологами разглядывать в лупу волосы бритых ног Керн Анны Петровны.

Мне на Поэму Поэм, скорее всего, просто не хватит времени.

Поэма Поэм — явно из тех вещей, что, по определенью, условны.

Мне написать бы Песнь Песней, да уж написано. Берусь двумя руками за

Айсберг ассоциации всех ассоциаций.

Я стекленею в пространстве и из правой ноздри моей вытекает золотая слеза,

Некогда избежавшая экспроприацию экспроприаций.