Птичье время

Дмитрий Болесов

Первоначально автору казалось, что описываемые события должны произойти летом 2041 года. Но мир так быстро меняется… Читатель, будь бдительным! Возможно, и тебе однажды встретится объявление: «Требуется пугатель птиц».

Поездка в банк

Добравшись до метро, Виктор внимательно огляделся. Многое поменялось с тех пор, как он перестал пользоваться подземкой. И датчики безопасности, которые обнюхивают пассажиров на предмет наркотиков или взрывчатки, и видеокамеры, направляющие изображения людей в суперкомпьютер, способный по мимике лица выявить потенциального правонарушителя, казались вполне оправданными. Вот только люди стали вести себя более скованно и практически не разговаривали друг с другом.

— Ах, да, — вспомнил он. — Теперь анализируется еще и интонация голоса. Не все хотят, чтобы их приняли за потенциальных террористов, вот и молчат.

Вдоволь налюбовавшись на окружающих, он благополучно добрался до банка и встретил прямо у входа своего соратника — уже немолодого компьютерщика с выкрашенными в серебристый цвет волосами. «Климет Тий!» — так любил представляться он новым знакомым, создавая интригу вокруг своей корейской внешности, оформленной рубашкой с невероятно яркой расцветкой и множеством татуировок по всему телу. Когда первое замешательство проходило, Климентий подмигивал раскосым глазом, и переходил на доверительный тон, предлагая тем самым себя в качестве лучшего друга.

Вот и сейчас, заметив Виктора, он подмигнул ему, широко улыбнулся и радостно произнес: «Ну наконец-то! Заждались». Естественно, он не ждал внезапного появления Виктора, но желание ему понравиться перевесило чувство удивления.

— А мы тут новые камеры настраиваем. Банк решил осуществлять дополнительную идентификацию клиентов еще и по походке. Понимаешь, столько проблем сейчас после широкого распространения пластической хирургии… А клиенты не любят, когда долго возятся с их документами. Говорят, что программа будет по изменению их привычного способа передвижения еще и настроение у них определять, и подсказывать менеджерам тактику общения. Но пойдем пить чай, расскажешь о цели визита и почему твои ботинки покрыты пылью.

Добравшись до офиса, они взяли по чашке чая из находившегося там автомата. Немного поколебавшись, Виктор решил озвучить свои размышления:

— Понимаешь, я вот заинтересовался проблемой человеческого разума…

— А в чем проблема-то, — выражение лица у Климентия все же выразило удивление.

— Человечество генерирует какое-то общее поле сознания, и получается, что мы все подстраиваемся под него. Вот я и начал размышлять, что поменялось бы у меня в голове, если бы я выпал из-под его влияния на некоторое время.

— Да на луну начал бы выть, — вернув привычную улыбчивость, сказал Климентий. — Из учебников известно, что человек — существо социальное. Уйдешь от людей и обязательно станешь дебилом.

— Ну а если у человека уже развито сознание и он обладает высокой самодисциплиной?

— И куда же ты собрался? Арендуешь себе маленький остров или уютную пещеру? Но без роботов, обеспечивающих тебе привычный микроклимат, ты уже не сможешь жить. А там, где техника, там и люди.

— Я пока не решил, что делать. Просто рассуждаю о свободе мышления. Ведь нельзя быть свободным, пока твое сознание находится под давлением со стороны других.

Климентий, пытаясь сохранить внешнюю беззаботность, все же напрягся. «Ну вот и этот тип перегрелся, — подумал он. — Попробую его настроить на позитивный лад».

— Понимаешь, свобода человека начинается в свободе его действий. Вот я, например, свободно распорядился своим телом, покрыв его тату. Я выложил фото каждого его сантиметра в сеть. И я мечтаю жить в стеклянном доме, чтоб все могли узнать обо мне, посмотрев на его прозрачную стену. Я даже хотел поставить видеокамеру у себя в спальне, но моя временная жена оказалась против. Временные жены — это тоже проявление свободы. Я полностью свободен в тех проявлениях, которые мне разрешены государством. Ты же зажат в своем весьма ограниченном наборе действий. Почти не выходишь из дома, благо там есть все необходимое для жизни. Ты ограничил свою свободу проявления, если не считать тех гениальных компьютерных программ, что ты пишешь. Лишившись возможности говорить с миром посредством совершения манипуляций над своим телом, ты предоставил своему уму всю возможную энергию для творчества. Это твой вариант свободы. Чего же ты еще хочешь?

— Да я толком и не знаю. Захотел сегодня добраться до банка не на такси, а на метро. Внимательно разглядывал там лица людей. Я не слышал их мыслей, но чувствовал ритм работы сознания: оно то выключалось, сталкиваясь с внутренним запретом, то вновь разгонялось, но не выходило за рамки решения обыденных задач… Но возможен и другой способ мышления. Вот я над этим и размышляю…

Для смены темы Климентий рассказал несколько свежих шуток, появившихся после того, как в законодательство внесли изменения: теперь семьей считался не союз мужчины и женщины, а договор двух граждан с государством. Чиновники предложили включить в это соглашение право государства менять генетику у будущего ребенка и выращивать его в искусственной матке. Последняя идея и породила анекдоты о том, что в продолжение этих реформ государство должно начать кормить детей своей грудью. Впрочем, это выглядело не как шутка, а предположение о дальнейшем развитии событий.

Разговор незаметно свелся к работе банка. Обсудив все изменения, произошедшие за последнее время, Виктор вызвал такси и отправился домой. Климентий пребывал в замешательстве — если и дальше этот парень начнет заморачиваться, то возможны проблемы: вдруг он решит перевести банковские деньги в какое-нибудь общество по защите розовых дельфинов, потому что их мозг генерирует особые волны. Разбирайся потом с этим…

Поразмышляв еще немного, он уверенной походкой направился к кабинету сотрудника министерства общественной безопасности, закрепленного за банком.