Птичье время

Дмитрий Болесов

Первоначально автору казалось, что описываемые события должны произойти летом 2041 года. Но мир так быстро меняется… Читатель, будь бдительным! Возможно, и тебе однажды встретится объявление: «Требуется пугатель птиц».

Сны

Гликерия, что с греческого языка переводится как «сладкая», проснулась и, не взглянув на часы, села посреди кровати, по-турецки подогнув ноги. В этой позе родители учили ее запоминать сны, пропитывая ими не только сознание, но и все тело. И от этого наступало ощущение сладости и легкости. Радость звенящей вибрацией наполняло окружающее девушку пространство, явно не умещаясь в ее телесной форме.

Жаль, что никому нельзя было рассказывать об этом. Родителям так и не удалось объяснить суть запрета — они внезапно пропали, оставив ей в пользование громадную квартиру, превращенную Гликерией в художественную студию. Впрочем, их исчезновение было не таким уж и внезапным. Они позаботились о том, чтобы обучить девушку навыкам самостоятельного проживания, на счет одной из юридических фирм была положена крупная сумма денег, из которой оплачивались все текущие расходы Гликерии. Мама намекала, что они с папой должны будут однажды уехать. Для девочки, рожденной в семье путешественников, такие разговоры были вполне нормальны. И когда ей позвонил известный юрист — друг отца, он сообщил об отъезде ее родителей в неизвестном направлении и о том, что по всем спорным вопросам она может обращаться непосредственно к нему, Гликерия особо не удивилась.

Она находилась в том возрасте, когда хочется проявить свою самостоятельность. С исчезновением родителей чувство безопасности не покинуло ее. Она постоянно чувствовала их присутствие. Конечно, ей хотелось, чтобы они были рядом, но, помня о необходимости становиться самодостаточной, она сдерживала подступавшие к сердцу волны печали.

Родители учили действовать ее исходя из своих истинных желаний, определяя в качестве критерия истинности готовность самому полностью добиваться их реализации. Именно поэтому в доме у нее не было роботов и вопросы приготовления еды и уборки помещения она решала сама. Вот и сейчас она внимательно прислушивалась к себе, определяя порядок действий. «Хочу и могу это, а потом то», — говорила она себе, выстраивая план дня.

И еще родители предупредили, что однажды ее сны станут другими. Не то чтобы уж совсем необычными. Просто она станет видеть в них людей различных времен и культур. Они будут приходить к ней и, возможно, многому ее научат.

Сначала появились люди в индийских одеждах. Они приглашали ее на танец. И танец этот давался легко. Не сказать, чтобы в этом танце она узнавала что-то новое, но определенно в ней стали происходить изменения. Вращения древних дервишей были восприняты ей тоже как должное, и хороводы славян стали вполне уместны в этих снах. А потом стали появляться мудрецы — так назвала она их по той силе и глубокому покою, что источали их глаза. Они ничего не говорили. Но от их присутствия все тревоги уходили и становилось понятней, как жить дальше.