Пособник

Дмитрий Ардшин

Город оккупируют пришельцы. Одни горожане (и таких большинство) смиряются под ударом судьбы и пытаются к нему приспособиться. Другие считают, что свобода лучше, чем несвобода и надо оказать сопротивление космическим захватчикам. А вам что нужно: смирения или мужества? Думайте сами, решайте сами. Каждому своё.

18

— Мальчишка. — Вадим Витальевич вздохнул и зашагал по комнате, заложив руки за спину, глядя в пол.

От скрежета и грохота раздраженно задбребезжали оконные стекла. Поморщившись, Вадим Витальевич замер и прислушался. «Касабланку» замело белой рябью. Протяжно заревело и стихло.

— Да что же это? — Наталья Алексеевна с шумовкой застыла в дверном проеме.

— Ничего хорошего.

— Так он был на этом чертовом митинге?

— А черт его знает.

— А тогда о чем вы говорили?

— Стыдил меня. Возмущался. — Калганов криво усмехнулся.

— Вот говнюк. Неужели так трудно понять, что пришельцы — это всерьез и надолго. Надо приспосабливаться. Стерпеться.

— Он еще слишком молодой и горячий. В романтическом угаре. Со временем успокоиться. Перестанет биться головой о стену. Никуда не денеться. Принюхается.

— А если заметут вместе с этой экстремисткой? И прозвище-то у нее расстрельное: АКА

— Как автомат Калашникова?

— Ведь до беды доведет Анастасия Константиновна Астахова. Вскружила парню голову и вертит им. А он же ни черта не понимает. Или не хочет.

— Не кипятись. Он парень не промах. Котелок у него варит.

Махнув шумовкой, жена ушла дожаривать картошку с котлетами.