Тень Буревестника. Часть 3

Джонни Рэйвэн

Позади осталась бо́льшая часть дороги. А вместе с ней: битва с бандой головорезов, похищение, скитания по Долине Вечности, и на сладкое – сражение с лесным чудищем гианом. Неплохо, верно? Можно считать себя «счастливчиком»! Так и считает вор по имени Лео, который отправился в это путешествие, ведомый лишь одним желание – выжить. А помешать этому может загадочный магический артефакт, способный уничтожить все на несколько лиг в округе, если вор не избавится от него в самое ближайшее время…

Глава 4. Как приручить тролля

«На островах Красного Дракона бытует одна древняя легенда о маленьком пастушке, любившем наблюдать за редкой бабочкой, которую называют Хранительницей Мира. Та бабочка была очень красива — её большие изящные крылья цветом могли соперничать с лазурными водами морей. Она рождалась в день летнего солнцестояния и ненадолго прилетала на зелёный луг, куда мальчишка-пастушок раз в году приходил выпасать скот. Бабочка позволяла любоваться собою лишь короткое время, после чего улетала в далёкие края, где ноги смертного никогда не ступало.

Так, по легенде, одним летом этот пастушок, измученный долгим ожиданием самого особенного дня в году, уже готовился к дальнему походу, когда к нему обратился старший брат. Юноша был искусным воином и видел красоту лишь в крепкой броне и остром мече, и ему стало любопытно, зачем младший брат раз в году уводит отару так далеко от дома. Пастушок предложил брату отправиться вместе посмотреть на чудо животворящей природы. Когда они пришли на далёкий луг, где увидели лазурную бабочку, брат рассмеялся и сказал, что это — просто букашка, и нет в ней ничего особенного. Пастушок ответил: «Её волшебство заключено в красоте, что зарождается в уродливом коконе и преодолевает долгий путь, прежде чем появится на свет прекрасным созданием». Мальчик пытался поделиться с братом теми чувствами, которые он испытывал: как он целый год жил ожиданием особенного дня, взращивая его в себе так же терпеливо и старательно, как растёт бабочка в коконе. Но брат лишь улыбнулся и сказал: «Чудо должно быть несокрушимым, крепким, едва посильным — таким, которое трудно сотворить!» Как, например, его меч: ведь некогда он находился в земле и был безжизненным камнем, но благодаря кропотливой работе кузнеца превратился в закалённую сталь, способную как спасти жизнь, так и отнять её. И чтобы доказать свою правоту, старший брат извлёк меч из ножен и быстрым ударом разрубил бабочку на две части. «Вот видишь? — произнёс он, самодовольно ухмыляясь. — Чудо невозможно уничтожить так просто: ты не сможешь сломать мой меч голыми руками, даже будь ты силён, как десять воинов! Однако я спокойно прихлопну твою бабочку ладонью».

Не знал только юноша, что красотою бабочки привык любоваться не только его младший брат, но и высокородный князь, который правил в тех землях. Князь этот был человеком вспыльчивым, властолюбивым и не терпел, когда ему в чём-то отказывали. Раз в год, в день летнего солнцестояния, князь выходил на балкон своего сказочного дворца и ожидал чудесную бабочку, что ненадолго залетела в его владения на пути в далёкие края. Только она могла успокоить и притушить пылающий в душе князя огонь.

В тот день князь просидел от ранней зари до позднего вечера, но так и не дождался лазурную бабочку, а потому настроение его испортилось и стало дурным. Следующим утром князь получил долгожданный ответ от соседнего правителя, на чьей дочери он хотел жениться. Правитель отказал. В обычный день успокоенный красотою бабочки князь пожал бы плечами и обратил свой взор на других девушек, однако на этот раз бушующее внутри пламя разгорелось с ужасающей силой. Он не принял отказ, собрал войско и двинулся на правителя, одержимый мыслью забрать желаемое любой ценой. Так на островах Красного Дракона началась долгая и кровавая война, унёсшая тысячи жизней, включая жизнь старшего брата мальчишки-пастушка.

И пускай эта легенда стара и в чём-то наивна, мораль её остаётся ценной и по сей день: даже смерть маленькой бабочки может принести совершенно непредсказуемый исход. И к жизни каждого живого существа следует относиться с должным почтением, не забывая, что все мы — простые смертные. А значит, видеть будущее и наперёд знать последствия своих поступков нам не дано.»

Алрог Манд, профессор Философии Миротаунской Академии Наук

«Войны в нашем мире прекратятся в тот день, когда все люди поймут простую истину: отнимая чужую жизнь, мы уничтожаем целый мир. А значит, ещё очень и очень нескоро.»

Маршал Колоносс

Тролля они увидели ещё издалека: массивное серое существо, словно одинокая гора посреди густого леса, возвышалось над полем саженцев. На винограднике он появился из ниоткуда прямо во время сбора урожая, распугав всех работников. К тому времени, когда подоспел граф со свитой, вокруг незваного гостя уже возвели баррикады из фургонов и мантлетов — тяжёлых деревянных щитов на колёсах, которые обычно использовались для защиты от вражеских стрел во время осад. Несколько десятков солдат, вооружившись длинными копьями и арбалетами, взяли тролля в кольцо. Впрочем, предосторожности казались лишними: тролль преспокойно сидел среди поломанных саженцев, с аппетитом поглощал виноград и не обращал никакого внимания на столпившихся вокруг людей.

— Это ещё как называется? — всплеснул руками граф, увидев причинённый ущерб. — Да он ведь мне всю ягоду извёл!

— Разве? — хмыкнул Лео, окидывая взглядом уходящие вдаль ряды винограда. — А как по мне, так лишь крошки попробовал…

— Тихо ты, — буркнул Юргант, — хочешь, чтобы нас без лошадей оставили?

— Молчу-молчу.

К ним резвой походкой приблизился усатый командир гарнизона и отчитался графу: людей тролль не тронул, бежать не пытался, лишь проложил борозду через поле, где и уселся пировать. Львёнок приблизился к баррикадам и, выглянув из-за щитка, с любопытством рассмотрел диковинное существо.

Тролль, даже сидя, возвышался над землёй на добрых девять, а то и десять футов — макушка его была на уровне крыши одноэтажного дома, а это ведь ещё не весь рост. Широкий рот, полный большущих и жёлтых кривоватых пеньков, безостановочно работал, из-за чего по угловатой челюсти стекал сладкий сок. Глаза тролля скрывались под чёрными, как уголь, космами, ниспадающими на квадратные плечи; за волосами виднелся лишь большой крючковатый нос, а ближе к затылку торчали кончики острых ушей. Массивное тело и огромные ручищи местами покрывали бугристые, похожие на камни наросты; сама кожа тролля была тёмно-серого, как мокрый булыжник, оттенка. Не считая ожерелья на шее из длинных и загнутых не то клыков, не то рогов, тролль был абсолютно гол.

— Большой, — раздался бас над ухом. Повернувшись, Лео увидел варвара. Тот смотрел на существо сквозь прищуренные веки, будто уже примерялся к новому противнику.

— И тяжёлый, — кивнул вор. — Не хотелось бы попасть такому под руку.

— Да. Сильный враг, убивать с первый удар. Надо быть ловкий. Я мочь попробовать.

— Тихо ты, — шикнул на него Лео, — «мочь» он попробовать! Это не наша битва, Завалушка. К чему махать кулаками, коли не тебе нос расквасили?

— Эта битва быть славный для конца, — спокойно ответил островитянин. — Я очиститься в глазах Неназываемый, если проиграть.

— Успеешь ещё. Пускай сегодня другие «очищаются».

Завалон смерил Львёнка мрачным взглядом, после чего отошёл к графу и свите. Вор ещё немного постоял, затем последовал за варваром. Когда он вернулся к отряду, там уже разгорелся нешуточный спор.

— Я писал дипломную работу по классификации троллей! — шипел Фарел, пульсируя синей жилкой на лбу. — И точно могу сказать, что у горных троллей цвет кожи — бурый, а волосяной покров на теле полностью отсутствует!

— Это у вас в голове, коллега, что-то отсутствует! — фыркал в ответ Стефан. — Ну, а бурый цвет кожи присущ исключительно пещерным троллям. И это они как раз-таки безволосые, в то время как горные тролли обладают жёстким волосом и серым пигментом. Этот тролль — горный.

— Давайте, давайте, ещё скажите, что он лесной! А может быть, по-вашему, это вообще не тролль, а огр?

— Ну, если вы не способны отличить тролля от огра, то я сочувствую вашим ученикам. Хотя о чём это я? Учителями назначают лишь тех, кто сам чему-то научился.

— Вы, коллега, шут и хам, а не чародей.

— Зато служу в Башне столицы. А вы, напомните, чем здесь занимаетесь?

— О, Стрелы Дарона, какой же вы низкий! Ума не приложу, кто принимал у вас выпускной экзамен, но он явно был слепцом.

— Ума не приложу, кто выдал вам синюю мантию. С вашими знаниями — только конюшни чистить.

Лицо Фарела перекосило, но — надо отдать ему должное — старший чародей первым набрался ума и решительно отвернулся, тем самым прекратив спор.

Львёнок, оттащив Стефана в сторону, поинтересовался:

— Что происходит?

— Что, что… Этот кретин хочет уничтожить тролля. Я пытаюсь ему помешать.

— Ясно. А какая разница, горный он или пещерный?

— Львёнок, не сейчас. Мне надо придумать, как спасти тролля от этого придворного недоучки.

— Ладно, ладно. Тебе вообще какое до него дело?

Стефан пристально посмотрел на Львёнка, а затем тихо ответил:

— Каждый заслуживает место под солнцем. До тех пор, пока не лишает этого места других.

— Тебя Юргант часом не заманил в свою секту? — хмыкнул вор. — Ладно, шучу, прибереги этот взгляд для Фарела. Как считаешь, почему он так жаждет убить тролля?

— Да причин может быть тысяча! — всплеснул руками Стефан. — Начиная с того, что Фарел просто любит убивать, и заканчивая тем, что кости пещерного тролля являются редким компонентом для подготовки сложных чар, а потому стоят огромных денег. Выбирай ту, которая больше нравится.

— Если в убийстве могут быть замешаны деньги, именно они обычно и являются поводом. Однако ты ведь, вроде, с пеной у рта доказывал, что тролль — горный. Если так и есть, его ведь можно просто прогнать. Или я чего-то не понимаю?

— Тише ты, — шикнул Стефан, понижая голос. — Я пытался убедить придворного чародея, что он ошибается, и этот «обычный горный тролль» интереса не представляет. Но, к сожалению, этот болван Фарел ещё что-то помнит со времён школьной скамьи. Тролль действительно пещерный.

— Теперь ясно. Надо бы что-нибудь придумать?

— У меня лично уже нет идей, кроме как дать Фарелу в челюсть, и будь что будет. Правда, в таком случае граф вряд ли останется к нам добр, и вся работа Юрганта пойдёт насмарку.

— Какая ещё работа?

— Потом, Лео. Все разговоры — потом.

Львёнок и Стефан оглянулись на громко чавкающего великана. Тот продолжал с упоением поглощать виноград вместе с листьями, ветками кустов и даже корнями и выглядел при этом совершенно безобидным — это поняла даже пара желтогрудых синиц: усевшись троллю на голову, птицы принялись оглашать округу звонким чириканьем.

— А магия-то ваша хвалёная его возьмёт?

— У троллей, как и у большинства существ хаотического происхождения, конечно, имеется иммунитет, но не такой сильный, как у того же гиана. Крепкие чары убьют его на месте, чего не скажешь о копьях и стрелах. Железо для кожи тролля не страшнее комариного укуса.

— Значит, надо думать быстрее. Тем более наш охотник на троллей, кажется, почти убедил графа.

Вор и маг вернулись к свите. Фарел, яростно жестикулируя, утверждал, что выход из ситуации только один — убить существо, пока оно не набедокурило. Стефан тут же вмешался в спор, но тут — так некстати — тролль дожрал весь виноград поблизости и поднялся на ноги.

Какой-то солдат не выдержал и со страху пальнул из арбалета; отскочивший от толстой кожи болт, не причинил существу никакого вреда. Тролль, уже в свой полный двенадцатифутовый рост, — ну точно домик на ножках — покачивая внушительным хозяйством, двинулся на солдат, желая добраться до сладкой ягоды за их спинами. Вояки, пускай и заметно струхнув, поддержали друг дружку яростными воплями и выставили ему навстречу лес копий. Тролль уткнулся в них грудью и животом, остановился, удивлённо хрюкнул, а затем продолжил идти как ни в чём не бывало. Жалостливо затрещали древки, захрустело дерево, и плотный строй солдат рассыпался, словно стайка цыплят под напором недовольного ребёнка. Кто-то закричал, кто-то завопил, граф и свита, следуя примеру солдат, бросились наутёк, и лишь придворный чародей смело шагнул навстречу чудищу, вскидывая руки, в которых пульсировала яркая сфера молний.

Поляну окатило голубой вспышкой, раздался громкий хлопок и оглушительный рёв. Тролль, закрыв голову руками, отступил. Недалеко от его головы прямо в воздухе расцвёл синий бутон чистой магической энергии, окружённый паутиной потрескивающих разрядов. Чары, провисев несколько секунд, обратились сверкающей голубой пыльцой. Тролль, открыв лицо, заворожённо уставился на опадающие искорки. Фарел, чью руку держал Стефан, наконец сообразил в чём дело и разразился отборной бранью. Красивые искорки быстро растворились. Тролль, скинув оцепенение, повернулся к обидчику, взревел пуще прежнего и двинулся на людей. Солдаты даже не пытались остановить непробиваемое существо — лишь мужественный Завалон преградил великану путь, но тролль, едва шевельнув рукой, отшвырнул его в сторону.

Все бросились врассыпную, и только придворный чародей остался на месте, с ужасом глядя на приближающуюся громадину. Когда тролль навис над ним, Фарел упал на спину и весь сжался, тихо подвывая от ужаса. Казалось бы, не избежать чародею жуткой участи быть раздавленным в лепёшку, но тут от затылка великана отскочил камень. Тролль удивлённо замычал, не понимая, откуда прилетел снаряд. В голову — опять же, без видимых повреждений — ударился ещё один камень. Великан, раздражённо хрюкая и порыкивая, обернулся.

«Прекрасная работа, Лео! Выше всяческих похвал. И что теперь ты будешь делать?»

Тролль двинулся на нового противника. Львёнок попятился, судорожно вспоминая наспех придуманный план. Увы, вспоминать было нечего, так как план заканчивался метанием камней. Лео развернулся и побежал, чувствуя, как трясётся земля под тяжёлой поступью. Тролль взревел, кто-то закричал. Львёнок, поскользнувшись на рыхлой земле, повалился навзничь перед виноградным кустом.

Когда тролль, утробно рыча, навис сверху и протянул к нему руку, вор не придумал ничего лучше, чем сорвать виноградную гроздь и, перевернувшись на спину, предложить её великану. Удивительно, но сработало. Существо, раззявив пасть, из которой свисала нитка густой слюны, задумчиво хрюкнул и двумя пальцами принял дар. Выпрямившись, он запрокинул голову, в два счета слопал угощение и радостно захохотал. Затем опять наклонился. Львёнок смог разглядеть грубое и бугристое, словно высеченное из камня лицо, растянутое в довольной улыбке.

«Ох, Силикус милосердный, ну и рожа… словно у ребёнка, получившего долгожданную конфету. Проклятье, да он ведь и есть ребёнок!»

Лео сорвал ещё одну гроздь, протянул. Троллю, кажется, нравилось, что его кормят — он с удовольствием сожрал очередную подачку, после чего наклонился за новой. Львёнок, уже осмелев, поднялся на ноги, взял сразу две грозди, но на этот раз не отдал их сразу: когда великан потянулся за виноградом, вор отдёрнул руку и сел на корточки. Существо удивлённо уставилось на Лео. Пришлось повторить. С третьего раза тролль наконец сообразил, что от него хотят и опустился на землю. Получив награду, он радостно зачавкал угощением.

— Лео! — послышался крик Стефана. — Не двигайся… Мы сейчас тебя вытащим!

— Не надо! — ответил Львёнок, срывая новые гроздья и показывая их внимательно следящему существу. — Думаю, я нашёл ответ на древнейший вопрос, как приручить тролля…

Отряд катил по дороге на свежих лошадях, с полными дорожными сумками. Оранжевое солнце медленно клонилось к земле. Лёгкий ветерок приятно обдувал довольные лица.

— Ну, что, дружище, вот мы и снова в пути? — произнёс Лео, скармливая Соколу прихваченное из замка яблоко. — Признаться честно, я скучал по нашим поездкам.

Жеребец, проглотив угощение, ответил радостным ржанием.

— Не верится, что всё так закончилось, — в очередной раз за вечер повторил Юргант. — Ты ведь сильно рисковал! Как тебе вообще пришла в голову мысль, что тролля можно приручить?

— Как-то пришла, — пожал плечами вор. — Хотя, признаться честно, я не был до конца уверен, что всё получится. Просто, когда ему на голову сели птицы, я подумал: раз животные его не боятся, значит, скорее всего, не такой уж он и опасный.

— Как всегда, Лео, — скептично произнёс Стефан, — сплошная удача, и ни унции здравой логики.

— Отвечу первым правилом всех картёжников: пока прёт, надо играть.

— Нет, Лео, первое правило всех картёжников гласит: «Не испытывай удачу дважды». Смотри, как бы не пришлось потом расплачиваться с процентами.

— Проблемы надо решать по мере их поступления, — беззаботно отмахнулся вор. — Главное — тролль жив, придворному чародею утёрли нос, а графу очень даже приглянулась идея оставить себе ручного великана.

— Вы действительно верите, что такому дикому существу можно жить рядом с людьми? — спросил монашек. — Откуда он вообще взялся?

— Скорее всего, пришёл со стороны Пустолесья либо спустился с Чёрной Гряды. А может, даже выбрался из Долины Вечности, кто знает? — ответил Стефан. — К тому же не такие они и дикие. До людей, конечно, далеко, но у троллей имеются свой язык и культура, а живут они небольшими семьями. Так что — да, возможно, граф Награнский действительно прославится на всю Семирию как первый в своём роде дрессировщик троллей.

— А если тролль не подчинится укрощению и однажды нападёт на жителей Арангата? — не унимался церковник. — Об этом ты подумал, Лео?

— Подумал, — мрачно ответил вор. — Тогда на моей совести останется ещё одно бремя чужого горя. Но пока этого не произошло, было бы нечестно отнимать у тролля жизнь только за то, что он забрёл туда, куда не следовало. Согласен?

Монашек не ответил, и Лео решил сменить тему:

— Вы мне лучше расскажите, что сделал наш молодчага Юргант, отчего графа будто подменили?

— Неужели ты так и не понял? — хмыкнул Стефан, в то время как монашек густо залился краской.

— Нет.

— Думаю, этот вопрос можно опустить.

— Чёрта с два! Ты обещал рассказать!

— Ох, вечно ты со своими обещаниями, Львёнок… Ладно уж. Во время трапезы я заметил одну неброскую особенность, которая явно охарактеризовала графа и его определённые проблемы… со здоровьем. К тому же сразу было понятно, что лорд Награна в большой зависимости от мнения этого придворного недоучки Фарела. Разумеется, застрявший в глухой провинции чародей с порога невзлюбил столичного зазнайку в моём лице и всячески нашёптывал хозяину, что мы — хамы и дармоеды и никакой помощи не заслуживаем. Благодаря совокупности всех этих факторов я и пришёл к выводу: пока мы не разрешим графскую «проблему», с которой даже Фарел не в силах справиться, помощи нам не видать, как своих ушей.

— Какие у вас в Ордене, всё-таки, высокие отношения! — прыснул Львёнок. — Каждый раз диву даюсь.

— Что есть, то есть, — скривил лицо Стефан. — Короче говоря, я подумал, что графа и чародея следует разлучить, а затем попытаться избавить хозяина от недуга. Это я и сказал Юрганту, прежде чем ушёл за компонентами. Как выяснилось, моё предположение оказалось верным.

— Так что за недуг?

— А это уже не у меня спрашивай.

Львёнок повернулся к монашку. Тот поначалу упирался, но в итоге сдался и ответил:

— Его сиятельство испытывал некие возрастные проблемы… связанные с… кхм… близким общением с дамами. И я услужливо его исцелил.

Лео поначалу не понял, о каких проблемах шла речь. А сообразив, громко расхохотался.

— Шишка, что ли, у графа не работала?

— Зря я ответил, — буркнул ещё сильнее покрасневший Юргант.

— Лео, ну в самом деле, — упрекнул друга Стефан. — Упаси тебя боги испытать когда-нибудь подобные проблемы…

— Да ладно вам. Зато мы теперь все знаем, к кому, если что, за помощью обращаться!

Маг и церковник воровского веселия не оценили. Стефан выудил из притороченной к седлу сумки два запечатанных красным воском конверта и протянул один Юрганту, а второй — Львёнку.

— Это — сопроводительные письма графа, — пояснил маг. — Перед отъездом я выпросил три копии, по одной в каждые руки. Передадите их старейшинам в поселениях Серых Холмов. Надеюсь, они помогут наладить контакт с местным населением.

— Чего-то я недопонял, — пробормотал вор, убирая за пазуху полученный конверт. — А зачем три штуки?

— Я не хотел говорить раньше времени, — ответил чародей, понижая голос, чтобы не услышал едущий впереди варвар, — но у нас проблемы, Лео. Камень почти переполнен Энергиями. Они едва ли не бьют из него фонтаном.

— И что это значит?

— Что времени — в обрез. Мы не знаем, в какую именно деревню отправился чаровник, забыл? Если поспешим, завтра к полудню будем на границе с Холмами. Со слов графа выходит, что от развилки до каждой деревни ехать приблизительно полдня. Там мы разделимся и отправимся искать чаровника. Я поеду в Грим, вы с варваром — в Рейвиль, а Юргант — в Грасс. Кто обнаружит мастера Сарда, останется на месте. Остальные же к вечеру вернутся на развилку и утром поедут в нужное поселение.

— Хороший план, — одобрил монашек. — Всё просто и понятно.

— Мне не нравится, — буркнул Лео. — Не думаю, что разделяться — это хорошая идея. Неужели с Камнем всё настолько плохо?

— Лучше не спрашивай, — ответил чародей. — Неспроста я выпрашивал у Фарела крушину, конский каштан и камни чароита. Все эти компоненты понадобятся для ритуала, который на время успокоит энергии Камня. Его мы проведём утром, перед тем, как разделиться.

Львёнок хмуро кивнул и сжал покоящийся под рубашкой, как всегда, тёплый артефакт.

«Ну, что я, в самом деле? Ничего страшного не случилось, время ещё есть. Подумаешь, разъедемся ненадолго. И откуда только это дурное предчувствие? Наверное, накручиваю себя почём зря. Никто не любит перемен. Никто.»