(Не)реальный

Джина Шэй, 2019

Влюбиться в мужчину по интернету? Какая наивность! Рвануть к нему "на отпуск" через полстраны? Глупость несусветная! Оказаться с ним в постели на первом же свидании? Как легкомысленно! Вот только когда у тебя только две недели с парнем, в которого ты уже год по уши влюблена – не до приличий. Аленке нечего терять. До тридцати совсем не много, и она не замужем. Из этих отношений ничего не выйдет – это точно. Такие, как Макс не влюбляются в серых мышей. Но на две недели… На две недели она позволит себе эту страстную сказку. С ним – с мужчиной, перед которым совершенно невозможно устоять… Содержит нецензурную брань. И немного связывания!

10. Что нам помешает?

Когда Макс вышел из душа, Аленка уже упаковала свою задницу в джинсы, спрятала грудь за обычной белой майкой-алкоголичкой и устроилась на постели, скрестив ноги и уставившись в планшет. Хорошенькая же. Может, она хотела выглядеть не женственной или не сексуальной, но тщетно. Даже мальчишеская майка с яркой надписью на груди отлично справлялась с демонстрацией всех… кхм, козырей третьего размера.

Ну, а джинсы на симпатичных ножках были, конечно, хуже чем юбки, но не столь уж многим, на самом деле. Если джинсы снять — там уже и пофиг станет, что было на девушке до этого.

— Ну как у нас дела? — фыркнул Макс, падая рядом.

Да, она сидела на «Писателе» — портале для авторов самиздата, который помогал быстрее найти коннект с читателями.

— Булдаков опять накатал на меня рецензию, — Аленка сморщила нос, — караулил, что ли, пока я в отпуск уеду и не смогу его нахрен послать.

— Вот ему неймется, — Макс аж глаза закатил, — ты его почему еще от своих текстов не забанила?

— Интересно же, — Аленка лукаво глянула на Макса, — что он там новое накатает. Вон какая фантазия, какой изощренный сарказм.

Антон Булдаков Аленку хейтил. Орал на всех углах, что, мол, нехрен женщине делать на поприще космофантастики, и тем более, что романтическая фантастика — это вообще выкидыш от «настоящей фантастики». Хейтил, орал — и читал всякую Аленкину историю. Общаться ему было не с кем. И завидовал он ужасно. Подписчиков у парниши было всего чуть больше сотни, за три года. А Аленка за полгода насобирала свои восемь сотен. У Санни была отличная фантазия и легкий, удивительно красочный язык. Макс с удивлением понял в какой-то момент, что читает женский любовный роман в фантастическом сеттинге, причем уже почти дошел до финала — и ему нравится. Действительно нравится. Это была победа вообще-то, потому что внутренний читатель Макса был на редкость зажравшимся мудаком.

После этого и написал Санни, после этого и она пришла в его фантастику — с приключениями и эпичностью, ну и с любовью, конечно, чего героев счастья в личной жизни-то лишать. И началась тогда история о том, как «кукушка хвалит петуха» — искренне хвалит, чтоб вы понимали.

Что было ценно — на поле литературы Макс и Аленка действительно могли доверять оценке друг дружки. Потому что они друг дружке в те еще времена были — ни мамы, ни папы, ни даже друзья — никто, лишь читатели. И только такой оценке, лишенной личной приязни, и можно было доверять. А то был у Макса опыт… Печальный. Вроде — поначалу читала, нравилось, а потом вот предъявила Максу, что, мол, девушки в его произведениях «не такие» — на «печальный опыт» совсем не похожие. И может, это Макс так налево лыжи вострит?

— Как с конкурсом дела? — мурлыкнул Макс, утыкаясь в Аленкино плечо. Она беспокойно завозилась. То ли от планшета не хотела отрываться, то ли не знала, не будет ли этот «отрыв» чересчур.

— Обзоры на работу хорошие. Но, хрен же знает, понимаешь, — Аленка прикусила губу, — жюри-то квалифицированнее. Они видят мои косяки.

— Детка, они видят, что ты отлично пишешь, — Макс чуть прикусил кожу на голом плечике, заставляя и девушку, и самого себя содрогнуться. Её — от неожиданности, себя — от того, что его снова ужасно вело. Ему снова хотелось Аленку завалить в постель, чтобы не упускать ни одной чертовой секундочки, потому что кто её знает, может, она уже завтра решит, что это все ей чересчур и сбежит. А он ею не насытится. Вот и приливало… А ведь собирался дать себе и ей хотя бы позавтракать, потом, может, вывести куда-нибудь погулять, благо в Москве всегда было куда погулять, с красивой архитектурой, фонтанами и выпендрежными граффити, например.

Месяц назад Макс убедил Аленку отправить работу на издательский конкурс космофантастики. Призом была гонорарная публикация. Ужасно много для начинающего писателя — знать, что его творчество достойно издания в бумаге. Аленка ужасно переживала, но уговаривать её долго не пришлось. То ли она восприняла предложение Макса как своеобразный глас судьбы, то ли очень доверяла его мнению — что самому Максу ужасно льстило. Потому что что у Санни было, так это талант. Она умела держать читателя в напряжении даже любовной историей. И мнение такого автора дорого стоило. Уж Макс-то знал, сколько надо было прочитать книг, чтобы непрофессионалу от литературы, обычной девушке-програмистке писать так проникновенно и продуманно, как писала Санни.

И Макс был прав — работа Санни упорно висела в тройке лидеров конкурса, упрямо бодаясь даже с топовыми старожилами и жанра, и сайта.

Губы категорически не хотелось отрывать от кожи Аленки. Её хотелось ласкать и ласкать, можно даже без секса — ну, по крайней мере, поначалу без него. Хотелось растопить в ней все, раскалить её до предела, чтобы снова просила её поиметь…

— Может, поедим сначала, — тихонько поинтересовалась Аленка, поворачивая к Максу лицо, касаясь губами мочки его уха.

— Поедим — да, сначала, — с сожалением возвращаясь к реальности — и к собственному бьющемуся в голодной истерике желудку, вздохнул Макс. Жаль гостиница не предполагает доставки еды в номер, чего взять с этого эконом-класса. Так-то — могли бы завтракать, не вылезая из постели и не отрываясь друг от дружки.

— А потом? — Аленка глянула на Макса с провокацией. — Калории будем тратить?

Нет, она была неисправима…

— А нам что-то помешает? — усмехнулся Макс.

Завтрак протекал мирно. Аленка, войдя в зал, пару секунд озиралась, видимо, опасалась встретиться с придурком, который приперся утром (хотя Максу надо будет сказать тому придурку спасибо, кляп очень даже приперчил сегодняшнее утро).

Яичница с горошком, порция овсянки, кофе и круассан с шоколадной начинкой. Сейчас — после такой насыщенной ночи Макс мог сожрать слона или вареный ботинок, посыпанный перцем. Решил не мелочиться и взял себе тупо два завтрака. Аленка — один, но попросила себе еще один круассан к кофе. Смотрела на него взглядом мученицы, одержимой дьяволом. Но не выдержала, сдалась, притянула к себе вилку с ножиком и начала медитативно пилить несчастное пирожное.

— Планы на день есть? — спросил Макс, наблюдая за расчленением круассана и в уме представляя, как написал бы по этой сцене стебный рассказик «типа-триллер».

— Эротические, — невозмутимо откликнулась Аленка, — эротических планов у меня даже больше, чем я потяну, наверное. Но… Пока ты тут, я с тебя не слезу.

— Многообещающе, — Макс усмехнулся, разглядывая яичницу. Кажется, она глядела на Макса с укоризной. В чем она его укоряла, а? В том, что он снова начинал отношения с секса? Ну здравствуйте, а год общения за предварительное сближение уже не считается? Дорогая совесть, не могла бы ты заткнуться и не видеть намеки судьбы даже в яичнице. Если ты прям такая тупая, и слова про двадцать первый век на дворе для тебя уже не обоснование. Тем более, еще не ясно — отношения ли это вообще? И может ли Макс рассчитывать на серьезное отношение со стороны Аленки?

— Кстати, ты почему тут, а? — с интересом поинтересовалась Аленка, бросая на Макса пытливый взгляд. — Вторник же. Рабочий день, вся фигня, или нет?

— Я вчера отгул взял, — Макс пожал плечами и неожиданно зевнул, — не хотел от тебя отрываться на всякие глупости типа работы.

Нет, все-таки спать ночью нужно было капельку больше. Ну ладно, одна такая ночь — это вполне ничего. В гробу если что, говорят, неплохо отсыпается.

— Отгул? — Аленка с еще большим любопытством уставилась на Макса. — То есть ты сразу хотел меня поиметь?

— Детка, я тебя поиметь хотел с того самого момента, как первый раз тебе об этом написал. И что должно было измениться? — насмешливо уточнил Макс.

На губах Аленки расцвела слегка самодовольная улыбка. Комплимент, конечно, был весьма своеобразен, но главное же, что объект доволен, так?

— Хочешь в кино? — мирно поинтересовался Макс, когда девушка занялась яичницей, а от первой порции завтрака Макса остался только кофе. В кинотеатрах шли два триллера, какая-то супергеройская хрень и пара романтических комедий. И Макс, в принципе, готов был пойти на жертвы и глянуть какую-нибудь комедию. Ради Санни — и не на такие жертвы. Ради неё можно было даже на супергеройский шлак сходить, хотя вот его-то Макс вообще на дух не переваривал.

— Что? — Макс аж в кофе фыркнул, потому что Аленка на него глянула такими круглыми глазами, что их хотелось сравнить не с каким-нибудь банальным пятаком, а, ну скажем, с античной монетой в двадцать статеров. Да, отличное сравнение.

— Ольховский, это так напоминает предложение сходить на свидание, что я себя будто снова семнадцатилетней ощутила.

— А что, тебе больше? — лукаво улыбнулся Макс.

— Ты бы хоть порепетировал, — прыснула Аленка, — ужасно неправдоподобно прозвучало.

— А может, я думал, что совращаю несовершеннолетнюю, — Макс аж залюбовался этой улыбкой на лице Аленки. Ох, как же глубоко он влип… Очнись, Ольховский, на сиськи смотри, на сиськи. На улыбки любуются влюбленные идиоты… А ты же еще не настолько безнадежен, да?

— Эй, это я тут тебя совращаю, — возмутилась Аленка.

— Не смеши, дорогая, — Макс самодовольно улыбнулся и, дразня, легонько щелкнул Аленку по носу, — ты вчера вообще думала в номер одна уйти.

— Я пыталась соблюсти приличия, — Аленка надула губы, — а то вдруг бы ты решил, что я не «не такая»?

Не «не такая» — звучало витиевато, и Макс пару секунд, вопреки своему богатому словарному запасу, втыкал, что это вообще значит.

— Ну, то есть дрочить мне в метро, — это нормально, — Макс насмешливо прищурился, — а в номер позвать — так сразу «я не такая»?

— Фу на тебя, Ольховский, — Аленка бросила в Макса смятой бумажной салфеткой, — я тебе шанс сбежать давала, между прочим.

— Нет, ну ты точно хочешь, чтобы я тебе устроил трепку, — фыркнул Макс, — какой нафиг «сбежать»? Ты меня за кого принимаешь? За девственника, который боится вида голой женщины?

На щеках Аленки проступил румянец. Кажется, Максу удалось её подловить.

— Я этого не говорила, — смущенно пробормотала она, опуская глазки. Смешная.

— И не говори, — улыбнулся Макс, — так что насчет кино?

Ответить Аленка не успела — в кармане у Макса завибрировал смартфон. Макс дернул телефон на свет и чудом не чертыхнулся. Звонила Валентина.

— Извини, я на минутку, — быстро сказал Макс и, встав из-за стола, быстрым шагом вышел из зала кафе.