Архивы Дрездена: Ведьмин час

Джим Батчер, 2020

Его зовут Гарри Блэкстоун Копперфилд Дрезден. Можете колдовать с этим именем – за последствия он не отвечает. Когда дела принимают странный оборот, когда то, чему положено хорониться во мраке, выползает на свет, когда никто больше не может помочь вам, звоните… Кому? Ему, Гарри Дрездену. Имя его есть в «Желтых страницах»… Нет, это невероятно! Вроде бы все готовы мирно разрешить разногласия и подтвердить свое участие в Неписаном договоре – и старейшины Белого Совета, и Белая Коллегия вампиров, и свартальвы, и вурдалаки, и даже некоронованный подпольный король Чикаго «джентльмен» Джонни Марконе – и вдруг… В замок, где назначена встреча всех участников намеченной встречи, прибывает последняя из титанов, Этне, владелица самого сокрушительного оружия, которое есть на свете, и объявляет: «Если до ведьмина часа каждый из здесь присутствующих не сделает выбор: отринуть смертный мир или сгореть вместе с ним, – то мир смертных будет разрушен». Гарри Дрезден! Слышишь? Сделай хоть что-нибудь!

Глава 6

По пути к машине я, наверное, лучился самодовольством.

Но приходящая няня сидела с Мэгги с самого утра, и задержаться было бы весьма приятно, но, увы, невозможно, так что в скором времени мне предстояло войти в образ ответственного папаши.

Насвистывая, я уселся в «мюнстер-мобиль»^[18], повернул ключ зажигания, и двигатель с ревом ожил. Этот древний катафалк из сороковых годов прошлого века, раскрашенный всеми оттенками темно-синего и фиолетового, с языками пламени на капоте и передних крыльях, выглядит не очень-то скромно. Вернее сказать, он прямо-таки бросается в глаза. Но я тоже парень не из скромных и тоже бросаюсь в глаза, а посему такая машина подходит мне как нельзя лучше.

Вслушиваясь в рокот мотора, я положил руку на спинку переднего сиденья и обернулся, чтобы сдать назад с подъездной дорожки Кэррин, и тут со мной едва не приключился сердечный приступ.

На заднем сиденье расположились два монстра.

Я отдался во власть рефлексов: вздрогнул, изогнулся в поясе, вскинул левую руку — ту, на которой ношу самодельный защитный браслет, — и издал нечленораздельный возглас, когда моя воля соприкоснулась с медным обручем, испустившим облачко желто-зеленых искр. Между мной и опасностью появился защитный барьер. Пальцы правой руки я скрючил в подобие птичьей лапы, и в этой клетке возникла энергетическая сфера того же желто-зеленого цвета. Она шипела и плевалась злобным жаром.

Мерцающий свет дрожал и вспыхивал с маниакальной неравномерностью, но у меня появился шанс оценить угрозу.

Монстры не шевелились. И были прекрасны на вид.

Слева сидела женщина, сияющая девичьей красотой, достигшей умопомрачительного осеннего расцвета. Волосы чернее могилы гробовщика, в серебристо-серых глазах отражаются золотисто-зелеными искрами вспышки подготовленных мною чар; зубы белые и безупречно ровные, а улыбка такая лучезарная, что ослепнуть можно. Облаченная в белый брючный костюм, женщина сидела, царственно скрестив ноги и сложив руки на коленях.

— Новые цвета, — заметила она бархатно-гладким и безмятежным голосом. — Прежде щит был синим. Что изменилось?

— Он заключил союз с могущественным хранителем, — объяснил второй монстр. Женщина, сидевшая рядом с первой, была жилистой, как арматурный прут, только жестче и холоднее, а зеленые с молочным отливом глаза выглядели крупноватыми для чистокровного человека. Серебристо-белые волосы ниспадают на плечи, покрытые сегодня тонким шелковым платком, голос невозмутимый и очень отчетливый, а голубому как лед платью самое место на показе мод. — Это не мешает ему выполнять свои обязанности.

Я смотрел то на одну, то на другую. Сердцебиение возвращалось к привычному размеренному ритму, а до сознания начало доходить, что нападать на меня, по всей видимости, не собираются.

Хотя это не значит, что я в безопасности.

Я молча досчитал до пяти, сделал глубокий вдох и решил, что буду вести себя спокойно и осторожно. А еще вежливо.

— Лара Рейт, — обратился я к первому монстру, сопроводив эти слова легким кивком, после чего повернулся ко второму и кивнул чуть заметнее. — Королева Мэб.

— Как приятно снова видеть тебя, Гарри. — Лара заправила черный локон за ухо, и ее хищная улыбка сделалась еще шире. — Обожаю твою прическу. Ты невероятно похож на волка. С каких это пор?

— С той заварухи на острове, — ответил я. — Как дела у Королевы вампиров?

— Идут в гору. — Она широко раскрыла глаза, и в них промелькнула смешинка. — Иной раз кажется, что я прямо-таки взорвусь от невероятных возможностей, которые открываются изо дня в день.

— Главное, чтобы это не случилось у меня в машине, — заметил я. — Здравствуйте, Мэб.

Второй монстр пару секунд молча смотрел на меня. Мэб — чрезвычайно уважаемая и совершенно безнравственная фэйри, Королева Воздуха и Тьмы, и у ее терпимости к свойственному мне разгильдяйству имеются свои пределы. Такие пределы, что на черепе у меня осталась маленькая шишка — с тех самых пор, как Мэб приложила меня башкой о внутреннюю поверхность лифта. Она посмотрела на меня тем взглядом, которым кошка смотрит на любое существо, в достаточной мере маленькое, чтобы сгодиться в пищу, и сказала:

— Вообще-то, это моя машина.

— Ах да, — согласился я. — Точно. Хотя… Это служебный автомобиль. Он принадлежит компании.

— А миз Рейт имеет полное право взорваться там, где сочтет нужным, — продолжила Мэб, словно не услышав моих слов. — Здесь или где-то еще.

— Гм, — сказал я. — Думаю, она выразилась метафоричес…

— В особенности при столь шокирующей демонстрации дурного тона, которую ты устроил нам в данный момент. — Она пристально взглянула мне на руки, а затем снова уставилась в глаза. — Скажи, мой Рыцарь, ты и впрямь намерен атаковать меня и мою гостью?

Я с дрожью вспомнил, что между нами по-прежнему мерцает и переливается мой щит, а в руке пульсирует сгусток света, готовый для атакующего удара. Я ослабил волю, и заклинания понемногу исчезли, оставив после себя мелкую морось искр неприкаянной энергии, сочившуюся из моего браслета отблесками походного костра.

— О, и правда, — сказал я. — Это… Прошу прощения.

— Как жаль, что у моего Рыцаря такие… неодолимые трудности с самообладанием, — повернулась к Ларе Мэб. — Надеюсь, что его выходка не омрачит нашу встречу.

— Напротив, — ответила Лара, — я нахожу его поведение весьма очаровательным.

— Такие речи ни в коей мере не усиливают благоприятного мнения, что сложилось у меня о вас, миз Рейт. — Лицо Мэб оставалось совершенно непроницаемым. — Мой Рыцарь не нуждается в потворстве.

— Эй! — возразил я.

В уголках глаз Лары появились морщинки.

— Представьте на моем месте кого-то, кто знакомится с совершенно новой едой. — Она взглянула на меня, и ее зрачки посветлели на несколько полутонов. — Невероятно редкой и очень питательной.

На мгновение Мэб задумалась. А затем улыбнулась. Своей страшной улыбкой. Точнее сказать, почти все поступки Мэб так или иначе страшноваты, но ее улыбка лишает меня присутствия духа.

— Главное, не забывайте, что мой Рыцарь — подданный моего дома. Не пытайтесь съесть мою овсянку, миз Рейт. Вы не узнаете, какова она на вкус, холодная она или горячая, поскольку — в отличие от Златовласки — вас сожрут медведи. Я понятно выражаюсь?

— Вполне, — вежливо кивнула ей Лара, но задержалась на мне взглядом. — Вы уверены, что моя просьба не причинит вам непомерных неудобств?

— Подобная служба — неотъемлемая часть его обязанностей, — ответила Мэб. — При условии, что вы считаете его кандидатуру приемлемой.

— Приемлемой? — Лара опять взглянула на меня. — О да!

Мне не слишком нравился ход беседы, поэтому я откашлялся:

— Дамы. Я сижу рядом с вами. И все слышу.

— В таком случае тебе не составит труда понять, что от тебя требуется, — сказала Мэб. — Зимний двор задолжал миз Рейт три желания.

— Три? — выпалил я. — Ради одного-единственного желания мне пришлось биться за свою жизнь в Арктис-Торе и выяснять отношения со старейшиной фобофагов!

Взгляд Мэб устремился на меня.

— И ты обрел соответствующую награду за свои деяния.

— Я получил пончик!

— Вряд ли меня должно заботить, что ты растратил желание самым легкомысленным образом, — отрезала Мэб.

— Какого черта? — нахмурился я. — Чем она заслужила целых три желания?

— Поработала головой, — объяснила Мэб. — В отличие от некоторых.

— Эй! — снова воскликнул я.

— Миз Рейт намерена востребовать то, что ей причитается, — продолжила Мэб. — Одно желание я уже согласилась исполнить, а ответственность за остальные два препоручаю тебе.

Я оторопело прищурился:

— Препоручаете… В каком смысле?

Мэб недовольно опустила и подняла веки. Мне показалось, что еще немного, и она закатит глаза.

— Два желания. Во время грядущих переговоров миз Рейт имеет право на две услуги. И ты сделаешь все, о чем она попросит, со всей душой, всем благоразумием, прилагая все усилия… которые ты способен приложить. В этом ты меня не подведешь.

— Тут такое дело… — начал я. — Я уже вроде как занят. И вам это известно. Я буду охранять делегацию Совета и обеспечивать связь между старейшинами и фэйри.

— Мои время и внимание несравнимо ценнее твоих, — возразила Мэб, — и теперь у тебя добавилось работы. Перестань ныть, воздержись от праздного времяпрепровождения и сделай что должен.

— Два желания, — заключил я.

— Не больше и не меньше, — подтвердила Мэб.

— И вы ожидаете, что я исполню… любую ее просьбу?

— Я ожидаю, что миз Рейт проявит уважение к Зимнему двору и доступным нам средствам, — сказала Мэб. — А еще я ожидаю, что она не станет требовать от тебя того, чего не потребовала бы от меня. В рамках этих ограничений — да, ты исполнишь любую ее просьбу.

Я фыркнул и спросил:

— Что, если она попросит что-нибудь украсть?

— Надеюсь, ты положишь эту вещь к ее ногам.

— Что, если попросит сжечь здание?

— Надеюсь, оно превратится в гору мельчайшего пепла.

— Что, если она велит кого-то убить?

— Надеюсь, что от бездыханного тела ты избавишься самым надлежащим образом. — Мэб подалась вперед и слегка прищурилась. — Оправдай эти надежды, или бросишь позорную тень на мое имя, трон и весь Зимний двор. — Она понизила голос до шепота: — Настоятельно рекомендую задуматься о последствиях.

Я не стал смотреть ей в глаза. Я видел, как Мэб обходится с теми, кто всего лишь прогневил ее, — не говоря уже о том, чтобы выставить королеву в дурном свете. Мой предшественник молил о смерти. Поступая на эту службу, он был монстром, но Мэб низвела его до уровня ничтожной клеточной массы, прежде чем позволила ему умереть.

То же самое будет и со мной. Королеве только повод дай.

Нет.

Со мной она обойдется хуже. Гораздо хуже.

Я покосился на Лару, чье лицо, в отличие от кошачьей физиономии Мэб, было почти человеческим, но оттого не менее непроницаемым. Действующая королева Белой Коллегии вампиров, Лара была записным монстром — хитрая, целеустремленная и опасная как сам черт. Ходили слухи, что она прикарманила американских политиков от одного побережья до другого и теперь ее амбиции простирались дальше прежнего. Она запросто может потребовать от меня чего-нибудь уму непостижимого и напрочь выходящего за пределы понятия «совесть».

Но вдобавок Лара чертовски умна. Она не может не знать, что у меня имеются свои принципы, не изменившиеся после заключения пакта с Мэб, и, если Лара потребует от меня чего-нибудь вопиюще бессовестного, я непременно скажу, куда она может засунуть это свое требование.

И разумеется, погибну. С гарантией. Окончательно и бесповоротно.

Я снова посмотрел на Мэб. Ее неподвижное лицо было высечено из гранита.

По Неписаному договору — своеобразной Женевской конвенции сверхъестественного мира — Лара является царственной особой. Если я отвечу отрицательно, что означало бы бросить вызов Мэб, да еще в присутствии Лары, то, вне всяких сомнений, я повторю участь Прометея. И это в лучшем случае. Но утвердительный ответ может повлечь за собой неприятности еще более серьезного свойства. Если говорить об услугах, оказываемых в рамках сделки с фэйри, одно можно сказать наверняка: простыми они не бывают. Вообще никогда.

Короче говоря, вариантов у меня было два, и оба паршивые. Эка невидаль.

— Ладно, — сказал я. — Как хотите.

— Великолепно, — отозвалась Мэб. — Миз Рейт?

— Приемлемо, — кивнула Лара.

Все это время взгляд ее больших ясных глаз был устремлен на мое лицо.

— Итак, наши дела завершены, — провозгласила Мэб. — До поры до времени.

Вдруг налетел порыв ледяного ветра, такой неуместный летним вечером, что окна машины покрылись мутной пленкой конденсата, а мне пришлось заслонить глаза рукой и проморгаться.

Когда вернулось зрение, Мэб и Лары на заднем сиденье уже не было, и я сидел в «мюнстер-мобиле» один-одинешенек.

— Истеричка, — пробормотал я и стал открывать окна.

Несколькими минутами позже лобовое стекло очистилось, и я отправился домой, по пути бурча проклятия в адрес королев фэйри, по природе своей не имеющих ни стыда ни совести.

В паре кварталов от места назначения я услышал звук сирен и, обуреваемый тревогой, наступил на педаль газа, стремясь как можно быстрее добраться к посольству свартальвов.

Когда я заметил в небе пелену дыма, тревога усилилась необычайно, а затем сменилась полноценной паникой, едва я увидел на территории посольства пожарные машины.

Здание было объято огнем, и языки пламени вырывались из него футов на сорок в вышину.

Посольство горело — и в нем находилась моя дочь.

Примечания

18

«Мюнстер-мобиль» — машина из американского ситкома «Мюнстеры» о семье монстров (1964–1966).