Квартира в строящемся доме

Джерри Джерри, 2020

Свобода смеяться – это то, с чем мы рождаемся. Ее нельзя удалить хирургическим путем, отбить в драке, отсудить или украсть. Свободой смеяться можно пользоваться всегда и везде. И если вдруг кажется, что сейчас это неуместно, ведь вокруг такое творится – значит, самое время. «Квартира в строящемся доме» – это сборник рассказов. Книга публикуется в авторской орфографии и пунктуации

Дискриминация

В этот раз я решила не переплачивать за приоритетную посадку в самолете, и поэтому, когда пробралась к своему месту, увидела на сидении рядом сумку. Дорогую кожаную сумку с высокими ручками. В аккурат такую, чтобы сложить самые нужные вещи и рвануть на выходные в какую-то приятную европейскую столицу с вечерними ярко освещенными верандами и высокими шпилями готических соборов. Симпатичная сумка, словом. Но почему она на сидении?

— Могли бы и на полку положить, − машинально подумала я, пролезая к окну. Знаете, бывают мелочи, которые внезапно страшно раздражают. Хотя я вполне допускаю, что просто не выспалась и из-за этого не в духе. Села. Стащила с себя кофту, выворачиваясь, будто в меня вселился цирковой акробат. Пристегнулась. Достала книжку; люблю бумажные. Покосилась снова на сумку — та, конечно, молчала с самым невинным видом, не выдавая ни себя, ни своего хозяина.

— Ладно, − решила я про себя. — А вдруг хозяин — какой-то молодой красавчик-миллионер, притом преступно неженатый? Многообещающий полет.

Но вот уже задраены все люки, и стюардесса с невозмутимым лицом инструктирует пассажиров, а хозяина сумки все нет. Мы уже взлетели — а хозяин так и не пришел.

— Девушка, − подозвала я стюардессу. — Тут какая-то подозрительная сумка. Может, ее террористы подбросили?

— Все в порядке, − улыбнулась та. — Билет пассажира отвечает занятому месту.

— Да ладно, − удивилась я. — Разве сумка может лететь без хозяина? Разве ее не надо сдавать в багаж или пересылать как-то по-другому?

— Милочка, − заскрипел противный голос рядом. — А вы почему одна и без сопровождающего мужчины летите?

Я стала вертеть головой, стараясь определить источник звука. Стюардесса указала глазами на сумку.

— Я вас спрашиваю, дорогуша, почему молодая девушка позволяет себе лететь без мужчины рядом? С каких это пор женщинам такое разрешено? В свое время так поступали лишь профурсетки, — скрипучий голос действительно принадлежал сумке.

— Извините, это вы? — на всякий случай осторожно переспросила я.

— Еще и как я! — продолжала возмущаться сумка. — Почему если ты − сумка, то с тобой даже никто всерьез разговаривать не будет? Тебя все норовят сдать в багаж и возмущаются, что ты без хозяина. Вопиющая дискриминация!

— Мы просто привыкли к тому, что сумки обычно чьи-то, − примирительно сказала я.

— Нелепая вещистская культура, − надулась сумка. — А я, может, уже на пенсии и решил посмотреть наконец на Эйфелеву башню?

— Я же не против, − оправдывалась я. — Просто для меня это очень необычно…

— Еще бы, − бухтела сумка. — Вы привыкли набивать нас чем попало, ставить на грязный пол, царапать или, что еще хуже, приземлять на нас свои ягодицы. Сумка — и без хозяина? Быть такого не может! Верно? А что, если я Шопенгауэра и Ницше всего читал, а? Кого из вас вообще заботит, что за кожаной отделкой у нас скрывается богатый внутренний мир?

Я еле успела отвернуться к окошку, чтобы не прыснуть со смеху и не задеть чувства старой кошелки.

— И, если вас это интересует, − продолжал сумка, − я 30 лет служил у одного профессора медицины. И уж поверьте: образование мое — почище вашего будет! Разве я не могу на старости лет, когда мой… хм-хм… патрон меня выбро…. хм-хм… дал мне небольшой отпуск… разве не могу я съездить за границу и побывать в местах, о которых столько написано и прочитано?

— Я не сомневаюсь ни в вашем образовании, ни в ваши заслугах, − я старалась быть очень вежливой. — Просто мне не до конца понятно, как вы самостоятельно сюда добрались.

— Ну милочка, не все такие узколобые, как вы, − покровительственным тоном заскрипела сумка. — Мир не без добрых людей. И не без подставок с колесиками.

— А в салон самолета как вы попали? — любопытствовала я.

— После досмотра на паспортном контроле я потребовал, чтобы меня сопровождал сотрудник аэропорта, − объяснила сумка. — Я обещал подать на них в суд, если они приклеят ко мне хоть одну свою яркую наклейку. Эти остолопы меня трижды чуть не отправили в багаж. К запыленным пролетариям, − добавил с брезгливостью.

— Так у вас тоже есть классовая принадлежность? — изумилась я.

— «Тоже»??? — вспыхнул мой собеседник.

— Простите, − я благоразумно решила заткнуться и уставилась в окошко. За ним проплывали величественные замки из облаков. Мой сосед немного покряхтел, побурчал что-то в адрес моей сообразительности и вскоре заскучал.

— Милочка, а не будете ли вы столь любезны взять меня на колени, чтобы я мог лично лицезреть пейзаж за окном? — снова заговорил сумка. — Я, знаете ли, обычно летал в пространстве без окон и не мог видеть такую красоту. А с моего места решительно ничего не видно.

Желая выслужиться и тем самым исправить мнение сумки о роде человеческом, я схватила соседа и усадила себе на колени. Внутренне замерла: интересно, ЧЕМ сумки смотрят?

Сперва сумка смирно сидел на коленях, но затем стал чуть ерзать.

— А у вас симпатичные коленки, − заметил сумка. — Только бедра чуть полноваты, как по мне.

— Ах ты дрянь! — воскликнула я, отшвырнув старого охальника на соседнее место. — Как тебе не стыдно?

— Ай брось эту мнимую стыдливость, − мне показалось, что сумка скорчил брезгливую рожу. — Все вы женщины одинаковы. Только и думаете, что об удачном замужестве.

— Чтоб тебя, − надулась я. — Ручки протерлись, а туда же! Серьезную персону из себя корчит! Сексист старый!

— Вещистка! — громко возмутился сумка.

Дальше летели молча.

— Послушай, деточка, − примирительно заговорил он, когда мы пошли на посадку. — Взлет я пропустил, беседуя с тобой. Не обессудь, помоги старику — возьми меня на ручки, чтобы я увидел, как мы будем приземляться. Мне страсть как интересно!

— Сиди где сидишь, казанова из кожзама! — я мстительная.

— Ах ты стерва, − вздохнул сумка. — Ну ничего, будешь вылезать после посадки — знай, с моего места отлично видны твои ослепительные ляжки под юбкой.

— Девушка, − позвала я стюардессу. — А можно вас попросить спрятать эту сумку на верхнюю полку?

— Сожалею, но у этого пассажира есть билет и мы не можем отправить его к багажу, − вздохнула стюардесса. — Засудит, сами знаете — в вопросах дискриминации суды бывают очень необъективны. Нас уже в прошлом месяце засудила одна сумка на колесиках, не хочется повторений.

— Он ко мне приставал! И за коленки меня хватал! — выложила козырь я.

— Мерзавец, − ахнула стюардесса и не без брезгливости взглянула на старого распутника. — А на вид такая приличная кожаная сумка! Стыдитесь, изделие!

И, не взирая на протесты моего кожаного соседа, его подхватили за ручки и изолировали в туалете — до прибытия в аэропорт, где им должны были заняться правоохранители. Я напоследок показала сумке язык.

Потому что сумкам место в багажном отделении! Sic!