Приданое лохматой обезьяны

Дарья Донцова, 2010

Я, Виола Тараканова, никогда не проверяю карманы своего бойфренда Юры Шумакова, не залезаю в телефон и не интересуюсь прошлым любимого мужчины. Его бывшая герлфренд сама нарисовалась на пороге моего дома! Насмерть перепуганная Оля Коврова рассказала: шефа и бухгалтера фабрики мягких игрушек «Лохматая обезьяна», где она служит секретаршей, отравили, и теперь ее обвинят в убийстве, ведь чай подавала именно Оля! Пришлось нам с Юрой разбираться в этой истории. Отправившись домой к отравленной бухгалтерше, я узнала, что ее сын Никита тоже мертв. А вскоре была убита и девушка Никиты… Похоже, преступление вовсе не связано с плюшевыми зайцами, свиньями и лохматыми обезьянами!

Оглавление

Из серии: Виола Тараканова. В мире преступных страстей

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Приданое лохматой обезьяны предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 2

Предприятие размещалось в двух комнатушках в большом офисном здании. Не успела Оля расстроиться, что фабрика «Лохматая обезьяна» похожа на контору «Рога и копыта», как получила новый повод для печали.

— Все ставки уже заняты, — смущенно заявил директор, лысый толстяк, сильно смахивающий на медвежонка Винни-Пуха, — уж извините.

— Но я к вам ехала через весь город! — возмутилась Оля. — Увидела объявление в Интернете. Почему вы не удалили с сайта запись о вакансии?

Директор выпалила:

— Это моя вина! Замотался и не успел. Вы в другой раз предварительно созванивайтесь.

Коврова возмутилась.

— Я договаривалась о встрече!

— С кем? — удивился владелец конторы.

— С вашей секретаршей, — гордо подняв голову, произнесла Оля. — Та велела мне явиться в понедельник к полудню. Сказала: «Николай Ефимович будет на месте, с ним и поговорите».

— У меня нет помощницы, бюджет не позволяет ее нанять, — признался Усков. — Наверное, вы ошиблись номером. Над вами пошутили.

Ольге стало себя жаль. Вот до чего ее жизнь довела — даже в артель по пошиву плюшевых уродцев и то не берут! Она попыталась справиться с накатившим отчаянием. А Николай Ефимович участливо произнес:

— Не переживайте, вам еще повезет. Все будет хорошо.

Теплые слова неожиданно подействовали хуже ругани, Оля всхлипнула и зарыдала.

Усков переполошился, предложил посетительнице воду из графина, вытащил из недр стола побелевшие от старости конфеты и окаменевшее печенье, включил чайник. Но Ольга никак не могла успокоиться. В конце концов директор, вспотевший и красный, вдруг сказал:

— Все-таки, пожалуй, я могу взять секретаршу. Оклад будет невелик, но я оплачиваю бюллетень, отпуск и даю премию по итогам года. Коллектив у нас душевный, мы тут как одна семья.

Ольге внезапно стало смешно.

— Предлагаете мне место секретаря?

— Да, — храбро ответил Николай Ефимович. — Можете приниматься за работу. Только сначала нужно съездить в магазин и купить вам стул и стол. Моментик…

Усков порылся в карманах, достал портмоне, отсчитал купюры и протянул их Ковровой со словами:

— Прямо сейчас отправляйтесь. И поторопитесь, попросите, чтобы мебель доставили к вечеру.

— Дайте лист бумаги, — потребовала Оля.

— Зачем? — удивился Усков.

— Напишу расписку на выданную сумму, — пояснила она.

Николай Ефимович замахал руками:

— Ангел мой, я вам верю! Промокните глаза и действуйте.

Самое смешное было в том, что в шарашкиной конторе, где шили косорылых кошечек и прочих зверушек, Ковровой удалось целиком и полностью удовлетворить свои амбиции. Через месяц Николай Ефимович и шагу не мог ступить без новой помощницы.

Оле сразу стало ясно: Усков только внешне похож на Винни-Пуха, у него нет ни грамма хитрости, присущих этому персонажу. Усков по характеру скорее поросенок Пятачок, наивный и по-детски восторженный. Сказать кому-нибудь «нет» Николай Ефимович был неспособен, поэтому сотрудницы вертели им, как хотели, а магазины, куда глава фирмы сдавал продукцию, забирали кроликов-ежиков-обезьян по демпинговым ценам.

Сначала Оля приуныла, решив, что скоро контора лопнет и ей придется искать другую работу. Потом ей неожиданно стало жаль шефа. Николай Ефимович очень расстраивался из-за бизнеса, постоянно глотал валидол и спрашивал:

— Ну почему у меня так плохо идут дела?

Коврова, давшая себе слово молчать и ни во что не вмешиваться, держала язык за зубами, повторяя про себя, словно мантру: «Мое дело получать жалкие копейки и искать хорошее место работы. Фабрика для меня лишь временный аэродром».

Через месяц запас буддистского оптимизма иссяк, и она спросила Ускова:

— Неужели вы не видите, что вас обворовывают и в грош не ставят?

— Кто? — опешил Николай Ефимович.

— Все! — жестко заявила Оля. — Тетки-швеи, жабы в торговом центре и распрекрасный бухгалтер Виктор.

— Это невозможно! — замахал руками Усков. — С Витюшей мы с детства соседи по даче. Разве он станет близкому человеку вредить? Мотористок я сам нанимал, с каждой побеседовал. Хорошие женщины, семейные, с детьми. Ни пьяниц, ни, упаси боже, наркоманок среди них нет. Что касаемо закупщиков, то я с ними не первый год работаю, как-то неудобно заявить старым знакомым: «Теперь берите партию лохматых обезьян на десять процентов дороже». Согласись, это не по-товарищески.

Коврова с жалостью посмотрела на Николая Ефимовича. За время скитаний по модным журналам она усвоила простую истину: дружба дружбой, а прибыль врозь. Трудно отыскать человека, менее подходящего на роль хозяина фабрики, пусть даже такой крохотной, как мастерская по пошиву зверей, чем Николай Ефимович. Странно, что, пережив перестройку, лихие девяностые и разбойничьи нулевые годы, Усков сохранил веру в людей и доброту.

— Что-то вы плохо выглядите… — пробормотала Оля, растерявшись от такой наивности, — весь бледный, прямо синий.

— Язва шалит, — пояснил Николай Ефимович. И вдруг потерял сознание.

Коврова отвезла директора в больницу, пообещала ему приглядеть за производством и развила бурную деятельность.

Через две недели Николай Ефимович вернулся на предприятие и был сконфужен переменами. Во-первых, Оля уволила его дачного соседа Виктора. Вместо него теперь работала Антонина Михайловна Кириллова.

— Боже мой, — залепетал Усков, оттягивая узел галстука, — но как же… Витя… он… Как я ему в глаза посмотрю?

— Это ему вам на глаза нельзя показываться! — отрезала Антонина Михайловна, шлепая перед Усковым на стол гору папок. — Сейчас объясню механику мошенничества вашего приятеля…

Не успел Николай Ефимович осознать, что милый соседушка нагло запускал руку в его карман и имел от этого неплохой барыш, как позвонила еще одна его знакомая, хозяйка детского магазина «Зайка», и заворковала:

— Коля, я согласна. Теперь берем ассортимент за номером сто пятьдесят по триста рублей. Надеюсь, ты на нас зла не держишь. О’кей?

— О’кей, — в полуобморочном состоянии прошептал Усков, который до сих пор получал от «Зайки» по восемьдесят целковых за набор «Семья мишек», проходивший под номером «150».

Проглотив сообщение директрисы, Усков удивленно посмотрел на Олю. А та зявила:

— Сволочь она, эта «зайкина» владелица. Я не поленилась к ней в торговый зал наведаться. «Семью мишек» отпускают покупателям по 700 рублей. Это как?

— Уф… — выдохнул Николай Ефимович. — Не может быть! Ты не ошиблась? Катенька постоянно твердила: «Мишутки плохо идут, приходится их удешевлять, сейчас выставила набор за девяносто рубликов. Моего навара мизер».

Бухгалтер Кириллова подняла на лоб очки:

— Последнее дело верить людям на слово. Все лгут! Пересмотрите свои жизненные позиции.

Николай Ефимович растерялся, сказать на это ему было нечего. И следующую новость о том, что все швеи уволены, а на их место взяли студенток, желающих подработать, перенес стоически.

Когда Антонина Михайловна, новый бухгалтер, удалилась, Николай Ефимович сказал Оле:

— Наверное, она права, мне следует измениться. Но, боюсь, у меня это не получится!

— Ничего, — утешила шефа Оля, — я не дам вас в обиду.

Прошло два года. Фабрика Ускова стала прибыльным предприятием и из дешевого офисного здания переехала в более приличное место. Количество швей увеличилось, но они теперь получали не фиксированный оклад, а работали на сдельной оплате.

Оля вертелась, как белка в колесе. Договорилась с производителем из города Шалово о поставке дешевой ткани. Фурнитуру для игрушек клепали инвалиды, которым лишняя копейка была в радость. Набивочный материал Оля разыскала в Псковской области, там синтепон отдавали по бросовой цене. Расходы на производство игрушек упали, а поставлять в магазин их стали дороже.

Дальше — больше. Оля договорилась с кинотеатрами. Она заранее узнавала, когда на экраны выйдет новый мультфильм, и в спешном порядке на фабрике изготавливалась партия игрушек в виде главных героев фильма и сдавалась администрации кинозалов. Расчет Ковровой был гениально прост. Любой ребенок, уходя домой, захочет получить игрушку, повторяющую персонажа только что просмотренной сказки. В плюсе оказывались все. Родители отстегивали не очень обременительную сумму, Ускову плыла прибыль, владельцы кинотеатров получали свой навар.

Год назад Николай Ефимович сделал Коврову совладелицей фабрики, и Олечка стала трудиться с утроенной энергией.

Это, так сказать, присказка. А вот и сказка.

Сегодня с утра день начался необычно. Едва Ольга пришла на работу, как в кабинет к Ускову, не поздоровавшись с секретарем, пробежала потная, растрепанная, в мятом платье бухгалтер Антонина Михайловна. Коврова удивилась.

У Кирилловой есть сын Никита, настоящее материнское горе. Юноша безобразничает, пару раз его задерживала милиция. Никита курит, пьет, не желает учиться в медицинском колледже и хамит матери. Кириллова отличный специалист, такого возьмут в любое место, но Антонина Михайловна устроилась к Ускову. Почему она выбрала скромное предприятие, имея возможность возглавить отдел в крупной фирме? Ответ прост: за большой оклад потребуют двадцать пять часов в сутки сидеть на службе — у владельцев финансово успешных предприятий свой отсчет времени. А еще руководители таковых полагают, что за пятницей следует понедельник, понедельник и снова понедельник. Суббота с воскресеньем в графике не предусмотрены.

До перехода на фабрику «Лохматая обезьяна» Кириллова работала как раз в таком месте. За сыном ей не удавалось приглядывать, и в конце концов Антонина сообразила: она потеряет парня, тот станет алкоголиком, не ровен час потянется к наркотикам, свяжется с дурной компанией. Бухгалтер перешла на фабрику игрушек и ровно в шесть, что бы ни случилось, убегает со службы. Живет Антонина в двух шагах от офиса, за Никитой она теперь глядит во все глаза. И надо признать: он стал потихоньку исправляться — учится и даже делает домашние задания. Но Кириллова не теряет бдительности.

Атонина тщательно следит за собой, до сегодняшнего дня Оля всегда видела ее аккуратно причесанной, в отглаженной одежде. А сейчас у дамы был такой вид, словно она спала в офисе. Кириллова просидела в кабинете шефа полчаса, потом выскочила и крикнула: «Ровно час, только час! Вернусь через час, и будь что будет!»

Оля еще больше удивилась. Что произошло со всегда тихой, спокойной Кирилловой? Может, ошибка в финансовых документах? Но долго размышлять ей на эту тему не пришлось, из кабинета выглянул Усков.

— Меня не беспокоить ни по каким вопросам! — приказал он. — У нас есть лимон?

— Нет, — ответила Оля.

— Сбегай купи, — велел начальник, — я жду посетителя. Надо будет чай заварить. Очень крепкий. Очень-очень! Принесешь лимон, ко мне не лезь. Сиди в приемной, а клиента, мужчину, впусти.

Ольге просьба про крепкий чай не показалась странной. Усков всегда пил с клиентами почти чифир, напиток, по цвету напоминающий нефть. А в одиночестве хлебал жиденькую заварку. Почему он так поступал, Оля не знала, да ее это и не особенно волновало. Некоторые любят селедку с вареньем, другие закусывают молоко соленым огурчиком. У Ускова имелась и другая причуда: на работу он всегда приезжал со спортивной сумкой, то есть носил здоровенную торбу, а не портфель. Что он там хранил, помощница не интересовалась.

Оля сгоняла за лимоном и через пару минут после возвращения увидела посетителя — усатого, бородатого, с буйными кудрями мужчину в очках с затемненными стеклами. Ковровой стало смешно — дядька походил на пуделя. Он противным писклявым голосом произнес:

— Я к Ускову.

Затем распахнул первую дверь в кабинет директора, громко постучал по второй, пропищал:

— Здравствуйте… — и, судя по скрипу, открыл вторую створку.

— Заходите! — крикнул Усков, и стало тихо.

Еще через минуту Николай Ефимович вышел в приемную, взял у Ольги поднос с «чифирем» и исчез в кабинете. Спустя мгновение появилась Кириллова, которая так и не удосужилась причесаться. Антонина Михайловна молча юркнула к Ускову. В ту же секунду начальник позвонил секретарше с приказом: «Сбегай, краса ненаглядная, купи нам пиццу и сразу подавай в кабинет. Мы хотим перекусить».

Оля поспешила исполнить поручение. Ресторанчик, где обедали сотрудники, находится близко. Секретарша взяла «Маргариту», вернулась и, как было велено, вошла в кабинет.

Перед глазами предстало ужасное зрелище.

Антонина Михайловна лежала на полу, свернувшись клубочком. Ее глаза остекленели, из приоткрытого рта вытекла пена. Николай Ефимович полулежал в своем кресле, запрокинув голову, лицо исказила судорога. Даже абсолютно далекому от медицины человеку стало бы понятно: Усков и бухгалтер скончались. А посетитель, чье имя Ольге осталось неизвестным — тот самый усатый, бородатый, кудрявый «пудель», — исчез.

Коврова попятилась к двери. В первый момент ей захотелось заорать и убежать прочь. Но потом она сообразила: на столе одна полная и одна пустая чашка. Присутствующие отравились чаем. Почему Ольга заподозрила именно отравление? Внезапная кончина может иметь множество причин, обыватель скорей уж подумает про инфаркт с инсультом. Вот только какова вероятность, что сердечный или мозговой удар произойдет одновременно у двоих людей, выпивших чай?

Оля пришла в ужас. Кто заваривал чай? Кто отдал поднос в руки Ускова? Кто, в конце концов, гонял за лимоном? На все вопросы был один ответ: Коврова. И как поступят менты, увидев натюрморт с чайником? У Оли не возникло сомнений: ее арестуют, а затем посадят.

Одурев от страха, секретарша решила действовать. На трясущихся ногах она забегала по кабинету, собрала посуду, тщательно протерла столик, отнесла чашки на кухню, вымыла их и спрятала в шкаф. Потом взяла полотенце и тщательно протерла в кабинете Ускова все поверхности: столешницу, ручку двери, телефон, стену у входа…

— Зачем? — не выдержала я, прервав ее рассказ.

Оля захлопала длинными ресницами:

— Ты же пишешь детективы! Про отпечатки пальцев слышала? Я решила представить дело так: меня сегодня в офисе вообще не было!

Я попыталась вразумить Коврову:

— Очень глупый поступок. Криминалистов всегда настораживает отсутствие отпечатков.

Ольга искренне удивилась:

— Почему?

Я встала и включила кофемашину.

— Да потому что ты служишь на фирме, часто заходишь к начальнику, в его кабинете просто обязаны остаться твои «пальчики». Если следов нет, значит, их специально уничтожили. И кто, а?

— Убийца, — тихо сказала Оля. — Вошел, напоил всех отравой и скрылся. Я абсолютно ни при чем.

— А кто вымыл посуду? — напомнила я. — Следователь сразу поймет: дело нечисто.

— Уж не дура! — приосанилась Оля. — Я коньяк с бокалами оставила. Всем будет ясно — их убил алкоголь. Пусть так подумают! Вот.

Я не сдержала эмоций:

— Нет, ты точно дура. Вдруг они на самом деле умерли от коньяка? Почему ты решила, что яд в чае?

Коврова стукнула ладонью по подлокотнику кресла.

— Усков любит народ алкоголем угощать, и никогда проблем не было. И гостям наливал, и сотрудникам предлагал по чуть-чуть, граммов по сорок. Скажу ментам, что меня вообще сегодня на работе не было. Заболела и осталась дома!

— У фабрики свое здание? — спросила я.

Она вздохнула.

— Нет, столько денег мы еще не заработали, арендуем офисное помещение в большом бизнес-центре.

Я мрачно посмотрела на бывшую любовницу Шумакова.

— Там, наверное, есть охрана, камеры?

— У главного входа стоят парни в форме, — согласилась Оля. — Из-за них арендная плата выше.

У меня заболела голова.

— Милиция возьмет запись с камеры наблюдения и увидит, как ты явилась вовремя на службу, выбегала за лимоном, а потом унеслась. Возьмут на анализ коньяк, содержимое желудков умерших и установят: отрава находилась в чае. Почему ты уверена, что яд подсыпал незнакомец? Он ушел, значит, жив. Ольга, что ты скрываешь?

Коврова заревела. И в эту секунду из прихожей раздался голос Юры:

— У нас гости? Ау, Вилка!

Через полчаса, когда Ольга повторила свой рассказ, Юра возмутился:

— Ты идиотка, да?!

Коврова принялась шумно сморкаться в бумажную салфетку, но Юра не остановился.

— Зачем ты сюда пришла?!

Оля перестала терзать нос и заявила:

— Ты для меня близкий человек, Юрашечка! Как родственник!

Я неожиданно ощутила укол ревности. Конечно, я понимаю, что до нашей встречи Шумаков вел отнюдь не монашеский образ жизни, но, согласитесь, не очень приятно слышать от симпатичной шатенки, что твой мужчина ее бывший любовник.

Юра почесал подбородок.

— Не надо лгать. Мы с тобой общались меньше трех месяцев. Познакомились в начале июня, а в середине августа ты от меня ушла, сказав на прощание: «Води за нос другую бабу. Не хочешь жениться, я найду нового парня».

Оля уперла руки в боки.

— А-а-а, ты думал, что нашел себе дармовую прислугу? «Оля, сделай обед… Оля, постирай… Оля, сиди тихо, я занят… Оля, мы еще мало знакомы, я не готов к походу в загс…» Найми домработницу и понукай ею! Я тебе не раба!

Шумаков побагровел, и мне стало понятно: он разъярен до предела. Похоже, Олечка обладает уникальным талантом себе вредить. Примчалась просить помощи у бывшего кавалера и моментально его рассердила.

Но тут Юра неожиданно улыбнулся:

— Понял твою позицию. Вот только о каких наших родственных отношениях может идти речь? И у меня возникли вопросы. Если ты совладелец фирмы, почему подаешь чай в кабинет босса? Десять минут назад ты уверяла, что дела на фабрике после твоего активного вмешательства в процесс руководства пошли расчудесно. Неужели у вас нет денег на девчонку с подносом? Не можете выделить ей скромный оклад? Я не говорю про красавицу-блондинку, имеющую в активе корону «Мисс мира», но неужели вы не наскребли даже на пенсионерку, которая была бы счастлива получать мизерную зарплату? Нестыковочка получается. Либо ты совладелица и на равных рулишь производством плюшевых свиней и зайцев, либо секретарша.

Коврова зашлась в плаче.

— Единственный родной человек… никого нет… предал меня… свою любовь… — произносила она в промежутках между рыданиями. — Кто говорил: «Олечка, ты мое ясное солнышко, ты лучше всех на свете»?

Я постаралась не измениться в лице. Оказывается, Юра способен на романтические признания! Мне он ничего подобного не говорил.

— Ты сообщила в милицию? — наседал на зареванную Олю Шумаков.

— Думала, ты мне поможешь, — прошептала Коврова, — сам всем займешься, расследуешь, найдешь убийцу.

— Нельзя брать дело, если в нем замешаны знакомые, — отрубил Юра. — Мой тебе совет: немедленно набери ноль-два и сообщи о случившемся. Причем расскажи всю правду. Ну, что перепугалась и надурила.

— Лучше я спрячусь, пока все не выяснится, — продемонстрировала характер страуса Ольга. — Ты меня ненавидишь! Хочешь отомстить!

В дверь позвонили. Я посмотрела на часы — кто может заявиться в такое время в гости?

— Поздно! — отчеканил Шумаков. — За тобой уже пришли с ордером на арест. Сейчас Вилка тебе сухарей насушит.

Оля взвизгнула и съехала под стол. По дороге прихватила чайную ложку и, уже сидя на полу, пообещала:

— Если выдадите меня, зарежусь!

— При помощи ложки тебе лучше повеситься, — фыркнул Юра.

— Перестань паясничать, — попросила его я. — И открой дверь. Сам знаешь, никакой милиции там нет.

Оглавление

Из серии: Виола Тараканова. В мире преступных страстей

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Приданое лохматой обезьяны предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я