Не пара для Его Светлейшества

Дарья Вознесенская, 2023

Краткая памятка для инквизиторов:1. Ведьм на порог замка не пускать. На мост лучше тоже. И даже в соседний город… Уже? Мы предупреждали.2. С ведьмами не разговаривать. Все, что вы скажете, будет использовано против вас… Впрочем, все, что вы промолчите – тоже.3. Ведьм не обижать. Потому что ведьмы не обижаются. Сильно не обижаются. Просто заносят ваше имя в маленькую черную книжечку.4. В ведьм не влюбляться. Любовь к ведьме – это благословение… то есть проклятие, хотели сказать!Но что делать ректору, если у него на пороге Академии Пресветлой Инквизиции по указу короля аж пять темных ведьм во главе с рыжеволосой зараз… Прияной?Попробовать выполнить хотя бы последний пункт памятки.А если не получится…Что ж, придется придумывать новую памятку.

Раз, два, три, четыре, пять — ведьма вышла вас искать

Я быстро вывожу мужчин на чистую воду! Уже через несколько дней общения со мной становится понятным, что это не"адекватный мужчина", а несдержанный и параноидально настроенный психопат!

Столица нашего необъятного королевства — Агра — выросла из небольшого городка по обе стороны полноводной реки, впадающей в необъятную морскую бухту. Сейчас реку называли Пресветлой Тан.

В столице проживало столько же народу, что и во всех городах вместе взятых, и со всех сторон город был защищен крепостными стенами. И холмами. И даже горной цепью — Светлой, естественно. В центральной части нашего королевства куда ведьме ни плюнь, во что-нибудь “светлое” да попадешь.

Тан вилась между холмами и горами, то пропадая в горной толще, то обрушиваясь водопадами. Чуть мутнела и разветвлялась там, где натоптали человеческие ноги и настроили зданий, и окончательно растворялась Она впадала в океан Арджун, что на древнем наречии означало “белый”. И на одном из холмов неподалеку от столицы стояла Академия пресветлой инквизиции, а у его подножья — несколько поселений. В основном, человеческих.

Оттуда, возможно, нам и доставили “подарочек”, который продолжал вопить у меня на руках.

Если только это не проделки учеников или преподавателей. Или еще кого… Ведьм никто не любит.

Но ведь и к дому нашему не подойдешь со злыми намерениями…

С другой стороны, весь ведьмовский опыт показывал, насколько хитры инквизиторы и сколько всего можно злого сотворить, прикрываясь благом.

— Вот откуда ты взялся, а? — спросила малыша, не надеясь на ответ. — И для чего тебя притащили?

Мальчишка заплакал еще горше и попытался выбить мне глаз маленьким кулачком.

— И ведь не допросишь. И не накажешь… — вздохнула я и прижала ребенка к себе, чтобы не брыкался. Тот, что странно, не только перестал молотить по воздуху пухлыми ручками и ножками, но и замолк. И голову положил мне на плечо. Я замерла и спросила нервно у ведьмочек, — Ч-чего это он? Сломался от близости магии? Мне не видно!

— Нет, вроде глазки открыты. И палец сосет, — так же нервно ответила ответила Нима. — Может он за маму тебя принял? Мамы ведь носят детей на руках, укачивают.

— Ужас какой, — действительно ужаснулась. — А что дальше с ним делать?

— Кормить и укладывать. Здесь говорится, что если ребенок плачет, сначала надо исключить обыденные причины — что он голодный, мокрый или сонный. Затем — болезни. Вроде жара или отравления. И только потом на магическое воздействие проверять…

Вимала, оказывается, уже успела сбегать в библиотеку и даже найти там что-то вроде лекарского справочника.

Мы быстренько переместились на кухню. И опытным путем установили, что кашу и молоко ребенок вполне ест и пьет. Но ложку держать не умеет, об этикете не знает и, судя по количеству съеденного, был голоден. И действительно хотел спать.

Потому что как только поел и намочил еще одну ночнушку — на этот раз у Латы — уснул.

— Прятаться с ним в доме будете по-очереди, — сказала я после того, как мальчик снова был уложен в корзину и укутан одеялом, — Завтра у вас с утра лекции, потому одна больной скажется…

— Ведьмы же не болеют, — удивилась Вимала.

— Инквизиторы же не знают, — усмехнулась я. — Сами выбирайте, кто первый. Можете кости кинуть. А я попробую разобраться в происходящем.

Я вернулась в кровать, но сон не шел. Только мысли одна за одной.

Откуда вообще мог взяться детеныш?

Не в прямом,конечно, смысле — процесс деторождения был мне известен. И сама роды принимала. Но на территории инквизиторской Академии — откуда? Там, куда с трудом по приглашениям-то попадают? Да еще и не новорожденный? И человеческий? Все-таки сложно от поселений сюда добраться, а уж пробраться внутрь…

Если дело не в инквизиторах, которые могли его не только пронести, но и к ведьмам подложить — хотя эту версию я вовсе не отвергаю — то в ком?

Ученики все были сплошь мужчинами, как и большинство слуг.

Преподавательницы? Таких здесь несколько… И все — магички, мог ли у них родиться кто без магии?

Кухарки и прачки? Этих тоже было немного, вот они как раз и чувствовались человечками…

С них и начну, пожалуй.

***

— Ай, не донесла!

Выглянувшая из кухни на мой громкий возглас служанка застала замечательную картину “ведьма злится, стоя над разбитыми черенками”.

Злиться ведьмы умели прекрасно. Женщины, все-таки.

С пояснениями, что они сделают с каменщиками, у которых такой пол неровный, и с горшечниками, у которых такая глина хрупкая.

Голова дородной служанки в чепчике скрылась, чтобы появиться вновь — уже с двумя другими. Место для представления-то я выбрала правильное. В боковом коридоре, примыкающем к столовой, возле самой кухни. Здесь только слуги и ходили…Ну и ведьмы, решившие стащить после завтрака маленький кувшинчик вершков.

“Кыш” послышалось возле двери, и та распахнулась, обдавая меня разнообразными запахами и даже паром.

— Чего это вы вопите? — на меня, подбоченясь, уставилась статная женщина с выбившимися из-под чепца седеющими волосами, крупными руками и подозрительно прищуренными глазами. Не иначе, как главная кухарка.

— Сливки упустила, — одновременно с досадой и достоинством кивнула на лужицу на полу.

— А чего это вы тащите их из столовой, да еще и не через главный вход? — еще более подозрительно прищурилась кухарка.

— Ха, будет женщина секреты магии красоты всем показывать, — пожала плечами.

За спиной хозяйки кухни возбужденно загомонили, да и на лице у той мелькнул нешуточный интерес. Но она сумела сдержаться.

Ну-ну.

— Ведьма? — уточнила главная. Сомнительно, что не узнала меня — вряд ли те, кто обслуживал академию, не знали о нашем появлении. Цену себе набивала.

— Ведьма, — задрала немного нос.

— Гордитесь этим? — хмыкнула собеседница.

— Пользуюсь, — послала в ответ такую же усмешку.

Она открыла рот, но так и не решилась пригласить. А я преувеличенно вздохнула и пошла прочь, бормоча, что крем теперь не получится. И придется ждать следующего утра, ведь всем известно — чем свежее сливки, тем нежнее кожа и…

— Погодите… У нас в хладнике может что и осталось еще.

Подавила довольную улыбку и обернулась с самым независимым видом.

— Отдадите? — спросила, склонив голову.

— Зайдете? — так же внимательно посмотрела на меня.

Мы поняли друг друга.

Уже спустя минуту я сидела за чисто выскобленным столом в окружении нескольких девиц и раскладывала травки и порошки, которые “случайно” оказались со мной в сумке.

— Вот если розмарин добавить, то никаких прыщиков не останется, — объясняла я свои действия, попутно намешивая в чашках мази и крема, — А от лепестков роз перетертых кожа гладкая становится, как у ребенка. А вот эти порошки — корни разные, лучше магии личико красивым делают… И вот эту траву можно заваривать, а потом умываться. А если есть какой животный жир, то я вам покажу, как сделать чудеснейшее средство для рук — будут что у благородных…

Кухарки охали, сравнивали свои натруженные руки с моими и с должным усердием слушали. Но и между собой общаться не забывали, а я не забывала разговоры эти куда надо направлять.

И дождалась таки.

— Ах, вот начну мазаться, и стану такой же красоткой, как Мириш… — сказала одна мечтательно.

— Тьфу на тебя. А ты не помнишь, как она закончила? И Дала тоже. Рожи смазливые у обеих были, а в голове пусто. Это ж надо, понести, а потом еще скрывать от всех! Сначала одна, потом вторая… Ладно Дале не впрок Миришина история была, ты то куда лезешь со своими мечтами дурными? — резко осадила главная кухарка.

— От Его Светлейшества не скроешь, — поддакнула худощавая, с тонкими губами, и сцапала сразу половину мази.

— А то! Тут же из академии вылетели, — подтвердила главная.

— И куда потопали? — это уже прочие заинтересовались.

— Да кто их знает? Домой может к мамкам вернулись.

— Глядишь и папочек осчастливили…

— А то они знали, кто отцы… Никто не знал. Да и не поймешь сейчас — год почти прошел. Кто-то говорил, что заезжие магистры обрюхатили, а может и старшекурсники. А по мне так с конюхами позажимались в углах, и все…

— Но магистресса Догра вряд ли с конюхами зажималась.

— А что, она тоже?!

— Кто ж знает, про нее вообще разное говорили… Жестокая была не в меру, что с учениками, что со слугами. И на ректора вроде вешалась.

— Так, хватит болтать. А то еще и Его Светлейшество приплели! — обрубила кухарка сплетни. — За работу давайте, а то все им на щеки помазать чего-то, обед сам себя не приготовит!

Кухарки разошлись, не позабыв своих порций, ну а я в задумчивости двинулась прочь.

И что дальше?

Могли ли эти девицы вернуться в академию уже с готовым ребенком и от… ну не знаю, от нечего делать подкинуть его на наше крыльцо? Они может какие тайные проходы знали или пустил их кто…Или с десяток других вариантов.

Я вздохнула.

Буду проверять все последовательно. Сейчас есть хотя бы за что взяться. Ведь при наличии ребенка и полного имени матери — а лучше еще и отца — ведьмы могли провести ритуал на поиск.

Только где сведения достать и о служанках, и о магистрессе, и о заезжих магистрах, и о конюхах?

Правильно, в учетной книге да личных делах, если речь о гостях и преподавателях.

А где это хранится?

Правильно. У ректора, скорее всего. В кабинете.

Ох, а вот следующую мысль правильной и не назовешь… Но что поделать.

Подумала уже.

Что надо идти туда. Только как ведьме попасть в кабинет ректора Академии пресветлой инквизиции?

Я вышла в сад и невидяще уставилась на подстриженные кусты.

Как правило, ведьмы шли, куда им надо, под покровом ночи. Если еще и Триединая в полной силе — так и вовсе прекрасно. Но конкретно эта ведьма что ночью, что днем смотрелась темным пятном на светлых стенах замка. Во всех смыслах. И рисковать даже не собой, а воспитанницами не хотела. Неизвестно, что ректор сделает, если застукает. Или охранка какая сработает.

Значит, надо открыто. Не сведения испрашивать, конечно, а зайти открыто. И когда я буду в кабинете — сделать так, чтобы его что-то отвлекло. И пока ректор будет бегать, разбираться — поискать книги и записи. И чем скорее, тем лучше: сейчас-то он в Академии должен быть, да и время вполне рабочее…

В целом, план выглядел достаточно коварным, а значит ведьме подходил. И отвлечь чем я знала. Не зря почти весь экстренный набор трав носила с собой.

Оставался вопрос: “Как зайти”.

В нашей академии к старшей я попадала поначалу за всякие проказы, а когда выросла и стала приличной ведьмочкой — с просьбами и вопросами. Но только представлю, что меня могут притащить к Его Светлейшеству как щенка нашкодившего за провинность… Или я его о чем-то попрошу…

Б-рр.

Нет уж, если к ректору — то со скандалом. С размахом. С руганью! Например, по поводу того, насколько гадко со мной поступили ученики…

Замечательная же идея!

Я радостно потерла руки и отправилась на лекцию. А потом в библиотеку. И в столовую. И просто по коридорам походила… Ну Триединая! Чего от меня все шарахаются, а?! Никто ни слова не сказал. Ни меч ни обнажил. Не сыпанул отравы… Даже не посмотрел косо!

Ну какие сволочи эти инквизиторы!

Почему именно сейчас притихли? Может что готовят нехорошее? Бдительность мою усыпляют, а потом ка-ак выдадут! Только вот пока они готовят, я сама засну…

Придется брать дело в свои хрупкие ведьминские пальчики.

Безмятежно улыбаясь, я подхватила из пустующей аудитории чернильницу. Забралась на каменный уступ, установила ее на одной из балок, что прочерчивали потолки в коридоре. Затем по двору прогулялась, якобы с интересом рассматривая тренирующихся инквизиторов. А то, что время от времени к кострам подходила…

Так ведьма и пламя — с точки зрения некоторых — чуть ли не сладкая парочка.

И снова вернулась в Академию.

Шла значит я, шла по широкому коридору, книжку себе спокойно читала. О будущем инквизиторов думала… пресветлом конечно! Как вдруг… На меня! Сверху! Явно заготовленная! Чернильница упала!

И тушь черная немедля растеклась по волосам и лицу, испачкала черное платье… ну ладно, не видно, но испачкала же! Чуть глаза не выела! Да что творится-то! Да как ректор позволяет такие издевательства над подвластной ему территории!

С такими словами я и ворвалась в кабинет ректора… точнее, в кабинет секретаря ректора.

У вскочившего из-за своего стола секретаря, который попытался то ли остановить меня, то ли сказать что-то, не было ни единого шанса.

Перед разъяренной ведьмой — даже если она эту ярость в себе воспитала самостоятельно — ни у кого не было шансов.

Нас и ловили-то исключительно потому, что загоняли толпой.

Дверь уже в ректорский кабинет я распахнула почти что ногой. И эффектно ворвалась к Его Светлейшеству. А тот, видимо, услышав крики, не менее эффектно появился… с противоположной стороны. В проеме другой комнаты, а может ванной — неужто и такие в кабинетах академий водятся? Растрепанный, босиком и в одних…

А-аа, так вот что в столице подразумевается под кальсонами!

Ох.

Получается, кальсоны — это тонкая мягкая ткань, плотно прилегающая ко всем… мышцам. И я хоть и ведьма, и инквизиторов знаю, как облупленных, но к таким подробностям ковен меня не готовил.

Только ведьмы взгляда не отводят! Разве что отводом взглядов балуются иногда…

Теперь я смотрю исключительно выше пояса. Изучаю плоский и твердый на вид мужской живот. Широкую грудь, почти без волос, но с застарелыми полосками шрамов и свежими синяками. Руки с буграми мышц, шею, на которой кадык дергается. Вверх-вниз. В одежде Его Светлейшество как-то не так мощно смотрелось. И не так свежо… Кожа влажная, после омовения, наверное. И капелька воды по груди стекает, сверкая…

А побриться не успел. На напряженно стиснутой челюсти — легкая щетина. И прилипшая к щеке прядь волос. Глаза, бешено сверкающие… Сверкающие бешенством, точнее.

Лучше не смотреть. Лучше на плотно поджатые губы или на вот эти широкие плечи и грудь смотреть…

Внезапно до меня доходит, что я делаю. Я! Потомственная ведьма самой черной крови! Рассматриваю! Полуголого инквизитора! Да его дед может за моей бабкой по лесу гонялся! Да его отец может обвинения моей матери зачитывал! А я на грудь его пялюсь?! Это что, какая-то особая инквизиторская магия? На которую они ловят глупых молоденьких ведьм?!

Сглатываю внезапно возникший комок в горле.

— И что это мы здесь делаем? — как в ответ на мои мысли шипят напротив насмешливо.

— Вы — переодеваетесь. Наверное, — говорю неожиданно осипшим голосом. — А я… скандалить пришла.

— И что ж не скандалите? — шипение и насмешка становятся более явными. Про повод для скандала и спрашивать не надо. Чернила все еще жгут кожу, на шее — мокро. Но вот на что он намекает, а? Что я польстилась на его инквизиторские прелести?!

— Просто вы такой кр…ивой, вот я удивилась и не сразу нашлась, что сказать! — реагирую, наконец, нормально. Как ведьма, а не непонятно кто. Выпад так себе, но все лучше, чем заявить, что он “крупный” или, не дай Триединая, “красивый”, как рвалось в начале. — Виден перекос на правую половину тела. А вот чуть вывернутый локоть… в старости будет на каждую погоду ныть, то есть скоро совсем. А одна рука меньше другой. Кстати, у нас в Хаоре есть костоправ замечательный, говорят и не таких исправляет…

— Хватит! — рявкает явно оскорбленный инквизитор.

А я ведь только начала.

— Хватит так хватит — может чего и неверно рассмотрела. Сами же понимаете — глаза чернилами залило! Я, конечно, черная ведьма, но совсем не хочу, чтобы это было заметно даже на другом конце коридора. Что ученики ваши творят? Неужто по вашим наветам? Или сами такую пакость придумали — скидывать чернильницы на спокойно идущих ведьмочек?! — окончательно прихожу в себя и изображаю расстройство. Местами истерику. А сама прислушиваюсь, что там на улице творится. Окна-то его кабинета во двор выходят — уж вражеские территории мы с ведьмочками сразу изучили. А значит, когда во дворе начнется что-нибудь, может исам услышать.

— Я р-разберусь… — рычит зло. Злость его непонятно на кого направлена — может на меня. Может на учеников. Впрочем, не важно: за полуоткрытыми рамами выкрики все громче, а звон мечей все явственней. Начинается, полагаю. Надо еще немного продержаться — и ректора точно позовут на помощь.

— Уж разберитесь, — топаю ногой гневно. Волосами встряхиваю. Несколько капель не застыли еще и летят в разные стороны. Черные пятна на белой стене… прелесть. И подбородок задираю, смело на него смотрю. — Хотя от вас традиция пошла, ведьм-то обижать. Так чего ожидать от тех, кто вам подчиняется?

Я ему на “встречу” намекаю, ага. Не забыла. Списочек-то ведьмин пополнился в тот день. Сразу на несколько фамилий.

— Всё сказали? — шагает ко мне вплотную.

Глаза чернее ночи от расширенных зрачков, а тронутая загаром кожа лица побелела от напряжения. Его Светлейшество гневаться изволит. Очень. В умении доводить мужиков до белого каления и переворачивать правду так, чтобы наотмашь била, ведьмам нет равных. Подозреваю, что преследовать нас когда-то начали именно за это, а не за магию… Но что поделаешь — натура у нас такая. И остановиться сейчас что сдаться.

— Не “всё”, — упираю руки в бока, — Перечень претензий ведьм к инквизиторам растет еще со сто тринадцатого года Смутного времени.

Ох, не знаю, до чего бы мы договорились. Вот так, стоя друг напротив друга. Он в этих своих белых кальсонах… И я, с черными потеками на лице и в волосах.

Но в этот момент за окном раздались совсем уж громкие вопли, и в дверь, которую я еще заходя захлопнула перед носом ошеломленного секретаря, громко постучали:

— Ваше Светлейшество! Ваше Светлейшество! Там ведьмы с инквизиторами дерутся!

Первым делом я обрадовалась. И подумала, что ведьмочки — большие умницы. Так вовремя устроить всё, как должно!

Но затем до меня дошло.

Воспитанницы-то мои к моему же плану никакого отношения не имеют… Что значит “дерутся”?! Что значит с инквизиторами?! Они же в доме должны сидеть с малышом и ждать моего возвращения!

А я или имена принести, или версии новые, или подтверждение, что против ведьм никто ничего не замышлял. И ребенок отдан нам не в наказание, не ради того, чтобы уличить ведьмочек в каких-то гадостях и ритуалах!

В общем, к окну я бросилась раньше ректора. И высунулась едва ли не наполовину. И залюбовалась, если честно… Стоят три моих красы друг к другу спинами, с легкостью отражают нападение аж толпы будущих инквизиторов. Палаши так и сверкают на солнце! Косы толстые так и летают! А щеки девичьи горят!

Определенно, в ведьму когда и влюбляться, так это сейчас. В бою.

Хороши!

Ректор, судя по замысловатому ругательству, явно о чем-то другом подумал. Поспешно влез в штаны, на плечи тряпку белую накинул, на бегу уже сапоги натянул. И всё продолжал ругаться.

Вылетел из кабинета с рыком:

— За мной!

А я заколебалась.

Не в том смысле, что начала раздумывать, выполнять или нет ректорское указание. Чтобы ведьма и за инквизитором бежала? Ха! Всегда можно сделать вид, что это он секретарю. А я не услышала.

Меня больше волновало, надо ли воспитанницам помогать.

Родиола розовая, что я в пламя дворовых костров щедро насыпала, травка коварная… Вызывает неуемное возбуждение и желание помериться силой. Поквитаться с соперниками. Запах ее должен был задурить молодые инквизиторские головы достаточно, чтобы они всерьез принялись за бой друг с другом. И на увещевания своих же магистров не обращали внимание.

Беда в том, что порошок этот еще и возбуждение другого характера вызывал. И одно помножить на другое тако-ой эффект давало… Вот и накинулись на ведьмочек. С самыми противоречивыми желаниями.

Ну зачем только те пришли во двор?!

С другой стороны, они у меня умницы. Оружием замечательно владеют. Да и ректор уже побежал на подмогу, магистры тоже. Моя помощь вряд ли понадобится.

Приняв решение остаться в кабинете, я прикрыла быстренько дверь и прошептала поисковое заклинание, попутно поджигая кору розмарина для общей ясности…

Учетные книги заперты не были. Да и кому они нужны? Не сокровища. Только по традиции хранились в кабинете ректора, а не у казначея. У нас также было… Наверное лишь в одном ведьмы с инквизиторами и совпадают — в делах хозяйственных.

Что и как искать я знала. Не зря старшей с записями помогала. Потому понесших кухарок, которых отправили прочь, обнаружила быстро. Выписала их имена и даты, когда они покинули академию. И занялась личными делами преподавателей.

Здесь также сложностей не было.

Нашла я магистрессу. Правда, причины увольнения не обнаружила, только запись об окончательном расчете. И величина выплаченной суммы суммы меня удивила.

Это магистрам столько платят?!

Или ректор просто откупился?

А вот с заезжими гостями оказалось сложнее. Десятки фамилий и имен в тот период, когда, теоретически, могли зачать подкидыша. И часть из мужчин действительно селили в гостевой дом, как и нас… Кстати, последняя запись — про ведьмочек. То есть про нас. И с пометкой: “категория “очень опасны”.

Я возгордилась.

И обиделась немного.

Но больше возгордилась.

А потом поняла, что мое время истекает — за окном стало совсем тихо. И переписывать все эти имена совсем несподручно…

— Ладно, начнем с возможных мамаш… — пробормотала. Быстренько просмотрела еще несколько страниц, обратила внимание на пометки"доступ получен"и"доступ запрещен"и сложила все так, как было.

И юркнула в дверь, из-за которой ректор поначалу вышел.

Там действительно обнаружилась небольшая ванная комната.

Я достала кусочек розового мыла — привести себя в порядок. И тонким ректорским полотном воспользовалась, чтобы вытереться… Так и вышла. С влажными волосами и чистым лицом. И замерла под ректорским взглядом. Как совсем недавно… Мы только местами поменялись. И я одетой была — приличная же ведьмочка.

— В-вы что здесь делаете? — кажется, мужчина растерялся окончательно.

— Умываюсь, — ответила очевидное.

— Это как так? Это когда там…

— Ну не могла же я выйти в том виде, на потеху публике, — пожала плечами.

— Но это же на ваших ведьм напали! — возмутился такому равнодушию Его Светлейшество.

— Вот именно! — возмутилась такому нападению я. — И кто с этим должен разбираться?!

Было видно, что меня слегка хотят убить. Чтобы не разбираться ни с чем. А еще подозревают. Очень. И непонятно пока в чем. Все таки ректор не стал бы ректором, если бы был глуп. Но и ведьм с рождения учат не оставлять следов.

Остатки порошка родиолы давно уже растворились в свежем воздухе, как и аромат розмарина в кабинете… Ну а если найдут в одном из коридоров перевернутую чернильницу — так это только докажет мои слова.

— Я разберусь, уж знайте, — сказал Джейдев Агрэ с угрозой. — Во всем.

— Это будет замечательно, — пропела я с милой улыбкой, — А пока я пойду… утешу своих воспитанниц.

— “Утешу”? Да не их утешать надо!

— Ну и кому следует задуматься о качестве обучения? — хмыкнула совсем не благодушно. И спокойно вышла прочь. А как отошла подальше от кабинета — подхватила юбки и побежала. Вдруг ректор решит ответочку выдать…

Ведьмочки нашлись все в том же дворе. Сидели на лавочке, чинно сложив руки на коленках и даже не глядя на суматоху вокруг. А при виде меня синхронно встали, и мы, нога в ногу, двинулись в сторону дома.

— Погодите! — нам дорогу заступил кто-то из магистров, — Мы же должны во всем разобраться!

— Вы должны — вы и разбирайтесь, — сказала я холодно. — А мне надо убедиться, что с моими воспитанницами все в порядке. И их девичьи сердца не разбиты от столь отвратительного отношения со стороны инквизиторов. Это же надо — сами пригласили нас и напали исподтишка! Я уведомлю ковен.

Что на это ответить, растерявшийся мужчина не знал.

Потому отступил.

А я с ведьмочками спокойно прошествовала сквозь здание в сад. И только когда мы оказались на значительном отдалении, спросила взволнованно:

— Как вы всех победили потом расскажете! Но, Триединая, зачем вы вообще в Академию пошли?!

— Нам срочно надо было сообщить тебе кое-что! Мы поняли, по каким причинам нам подкинули ребенка! — сказала не менее взволнованно Нима.

Хм. Не “кто” подкинул, а “почему”? Что ж, это тоже важно.

— И по каким? — уставилась на девиц.

— Родители или мать просто не знали что с ним делать! — Вимала, против обычного, выглядела ужасно нервной и даже руки заламывала.

— Что значит “не знали”? — нахмурилась. — Ладно мы… Но чтобы большие люди не знали, что делать с маленьким человечком?

— В том-то и дело, не человек он, — судорожно вздохнула Лата.

— А кто? Мы же были уверены… Я человека ночью в руках держала! — еще больше нахмурилась я.

— Оборотень, — сообщили воспитанницы хором.

— К-какой оборотень? — я редко терялась, но это был как раз подходящий случай. — Оборотней же не существуют! Это ведьмовские легенды!

— Час назад эта “легенда” обернулась в волчонка и укусила меня, — сообщила мрачно Нима и показала перебинтованный палец.