Безупречный злодей для госпожи попаданки

Дарина Ромм (2025)

Я очутилась в другом мире, но вместо прекрасной жизни получила статус бесправной рабыни. Еще загадочное прошлое девушки, в чье тело попала. Не выдержав, я сбежала от жестокого хозяина и теперь на меня идет безжалостная охота. Смогу ли я спастись, ведь мою тайну знает самый ужасный дракон, Главный королевский Инквизитор?

2

Скырр… Скырр… Скырр… Монотонный скрип плохо смазанных колес. Мерное покачивание, и конское ржание. Я лежу на дощатом днище грязной повозки. Голова мотается по комкастой, пахнущей прелым подушке. Тело укрыто рваной дерюгой, под которой мне ужасно жарко. Хочется попросить воды и убрать с меня вонючую тряпку, но я не рискую — пусть думают, что я без сознания. Над телегой натянут кусок дырявой ткани, прикрывающий меня от безжалостного солнца — в этом мире знойное лето. Сквозь прорехи пробиваются солнечные лучи, в которых танцуют пылинки. Всхрапывают и цокают копытами запряженные в телегу кони.

Как хорошо быть живой… Даже если в теле болит каждый кусочек, все равно хорошо…

Все пространство повозки завалено разномастными тюками и мешками. Когда колеса подпрыгивают на кочках, они начинают ползти в мою сторону, грозя похоронить под собой. Так себе удовольствие кататься на таком транспорте, но это лучше, чем лежать на дне канавы в компании землюков.

Я перевожу взгляд к светлому полукругу выхода из повозки. В нем виден кусочек ярко-голубого неба, и, как на экране в кинотеатре, то появляется, то исчезает фигура едущего за телегой всадника на черной лошади. Темно-серый плащ с алой эмблемой на левом плече скрывает фигуру, но заметно, что он высокий и широкоплечий. Затянутые в перчатки руки спокойно держат поводья. На голове глухой капюшон с прорезями для глаз, скрывающий лицо до самого подбородка. Выглядит жутко, словно палач из фильмов про средневековье едет за повозкой, в которой везут на казнь жертву. Меня…

На передке повозки правят лошадьми и шепчутся Ганис и второй, с тонким голосом.

— Долго инквизитор будет за нами ехать? — бухтит Ганис. — До самого города собрался следить?

— С такого станется. Как он здесь оказался, а? Вынырнул, словно из воздуха. Едва не попались с этой девкой, — зло сплевывает второй.

— Видал знак у него на плече? Похоже, из самых высших. Не пойму только, чего ему от нас надо — отродясь инквизиторы в наше захолустье не заглядывали. Как думаешь?

— А я знаю?! Давай решать, что с девкой делать. Не будем же мы, и правда, лечить ее, монеты впустую тратить, — голос опускается до еле слышного шепота. — Сделаем вид, что в больницу поехали, а сами свернем к городскому рынку. Там сдадим девку Али Меченому. Он даже такую, как эта, сможет перепродать с выгодой. А кому и для чего она понадобится, не наше дело. Главное, монеты свои вернуть. Теперь и цену на нее можно накинуть после драконьего лечения.

— А если он за нами до больницы поедет?

— Если, если…! Хватит каркать! — все так же шепотом рявкает тонкий голос. — Вечно ты самое дрянное думаешь!

— Ага! Коли мы его приказ не выполним, отыщет нас инквизитор да отправит сам знаешь куда. Будет тебе тогда не самое дрянное! — хрипло шепчет Ганис. — Лучше послушай, что я придумал…

Голоса бубнят и бубнят, строя планы на мою судьбу. Я внимательно их слушаю, и с каждым новым словом все отчетливее понимаю, что у меня нет никаких шансов выжить…

Остаток пути до города я лежу с закрытыми глазами, все больше впадая в тупое оцепенение. Только один раз, когда телега останавливается у ворот больницы и надо мной склоняется лицо инквизитора, приподнимаю ресницы. Из узких прорезей капюшона на меня смотрят темные внимательные глаза. На несколько секунд мы переплетаемся взглядами, словно нам есть что сказать друг другу.

— Прощай, Федерика, — произносит он чуть слышно.

— Прощай, инквизитор, — я снова закрываю глаза — сейчас он уедет, и тогда меня убьют.

Слушаю затихающий цокот копыт и два облегченных выдоха с передка повозки:

— Уф-ф, убрался. Разворачивайся, едем на рынок.

Щелканье бича, повеселевший голос Ганиса, и я проваливаюсь в беспамятство…