Игра

Даниэль Дэльвиг

Казалось бы, обычная девушка, обычный парень, классическое общение, моменты, проведённые вместе, череда следующих друг за другом дней, крепкая дружба… Но точно ли всё так банально?

VI

Сегодня специально встала пораньше, чтобы помыть перед школой голову. Люди делятся на два типа, первый из которых предпочитает делать это утром, а второй, соответственно, вечером; и я с полной уверенностью отношу себя к первому. Плюс — из влажных волос гораздо проще создать какую-нибудь интересную причёску, укладка которой за ночь бы канула в Лету; но есть и весьма очевидный минус — приходится просыпаться минут на сорок раньше обычного. Но сегодня я смогла себя заставить это сделать, так как завтра наконец первый на моей первой учебной неделе выходной! С мыслями вроде: «Ну завтра суббота — высплюсь как раз…» я поднялась с кровати. Уже через двадцать пять минут вышла из душа. После этого мне всегда очень нравится по нескольку минут стоять перед зеркалом, подбирая и создавая по вкусу причёску, ну и, что неудивительно, любуясь… собой. Но в такие моменты я немного завидую людям, родившимся со вьющимися волосами: во-первых, если речь идёт о женщине, то ей ни разу в жизни не придётся пользоваться плойкой; а во-вторых, как по мне, даже распущенными вьющиеся волосы кажутся красивее прямых. Хотя по мнению парней, почти любая девушка с распущенными будет казаться привлекательной, ха! Но всё же мне несколько повезло: у меня волосы волнистые — что-то среднее между кудрями и прямой формой, и я обычно не сильно заморачиваюсь касательно вида причёски, оставляя волосы распущенными либо заплетая в пучок или косы. Наверное, за исключением праздников: тогда уже хочется чего-то более оригинального: как-нибудь поиграть с прядями, постараться, возможно, скомбинировать несколько видов укладок, посмотреть, как они будут вместе сочетаться и так далее.

Но сегодня я решила немного заморочиться и после заплетения классической косы сделала небольшую косичку на уровне лба справа, выступающую как локон, в которую вплела два маленьких металлических колечка. Я недавно увидела похожую причёску у своей подруги, и мне показалось интересным экспериментом попробовать её повторить. Причём получилось довольно неплохо; как мне кажется, очень мило со стороны смотрится, когда я со лба сдуваю косичку в сторону уха.

Без двадцати девять провернула в замочной скважине ключ. М-да, сегодня немного задержалась, но это было предсказуемо. Иногда, когда, бывает, хочется на что-нибудь позлиться — злюсь, почему мне приходится так рано вставать в школу; но вспоминая, что по будням моим родителям приходится подниматься на час, а то и полтора раньше меня, уже не столь сильно кажется, что я пробуждаюсь вот прям так… рано. Но, думаю, не одна я изредка самой себе жалуюсь на то, что не успеваю выспаться. Ворчу по утрам, как моргенмуффель¹, хе-хе!

* * *

— Когда мы пойдём в лабораторию? — мне кажется, в каждом классе находятся люди, перебивающие учителей на полуслове. Вот только-только начался урок химии, мы открыли тетради, бегло повторяя материал, готовясь к возможному устному опросу или вызову к доске (начало года всё же; никто, кроме самих учителей, не знает, как ими будет проводиться проверка знаний); химик успел сказать: «Здравс…» — а кто-то уже выкрикнул свой вопрос.

— А что, вы так хотите лабораторную работу? Ведь после неё будет тест: необходимо будет написать уравнения протекающих во время работы реакций, для некоторых из них требуется применение метода электронного баланса, который почему-то вы очень не любите…

— Лабораторную хотим, а тесты как-нибудь напишем. Вы обещали нам показать реакцию горения магния.

— Ну хорошо, если на следующем уроке лаборатория будет свободна, проведём работу. Вот только свойства металлов будут по программе гораздо позже, так что с магнием придётся повременить.

Хах, как же люди бывают любопытны! Мне тоже, конечно, хотелось побывать в лаборатории и при возможности даже (понятное дело, под руководством учителя) поставить опыт, но я на месте моего одноклассника могла бы и потерпеть.

— Выйдешь к доске? Дама с третьей парты?

Я сперва даже не расслышала слов учителя. Ну то есть я их слышала (за третьей, не последней как-никак, партой сижу), но в сознании не воспринимала. Не стоит надолго погружаться в свои мысли, особенно прилюдно, иначе совсем отдаляешься от реальности до тех пор, пока кто-нибудь далеко не в самый подходящий момент тебя в реальность «вернёт».

Благо спохватилась я весьма быстро (ну если, конечно, считать, что слово «быстро» в данном случае вообще применимо) и встала из-за парты. Наверное, смешным покажется то, что я услышала, что обратились ко мне, но вот по какой причине — нет! И вот я стою и вопросительным взглядом протираю дыру в очках учителя.

— Выходи-выходи, не бойся, никого я обычно не заваливаю; а чтобы такое и случилось, человек должен ну очень этого заслужить! — и он сам посмеялся над собственной шуткой.

Я поддельно улыбнулась.

— Итак, — продолжил химик, — мы продолжаем изучение особенностей ионно-молекулярных уравнений реакций в растворах, — я сняла колпачок с маркера. — Пиши, пожалуйста: сульфат натрия плюс хлорид бария. Какие продукты реакции мы получим?

— Две порции каменной соли и сульфат бария — осадок.

С химией у меня проблем нет. Уверена, много тех, кто мне может позавидовать, но есть небольшой нюанс: у меня не было проблем с химией в восьмом классе. Как дела будут обстоять в этом году, я не знаю — не экстрасенс всё-таки. Но, бесспорно, буду стараться, как и по всем остальным школьным предметам. Прошлый год я закончила с отличием и, конечно же, очень этим горжусь и не хочу опускать планку.

— Отлично! Ниже напиши полное и краткое ионные уравнения… так… молодец! Теперь немного усложним задачу: карбонат лития плюс соляная кислота.

— Помимо хлорида лития, в продуктах реакции будет вода и выделится углекислый газ ввиду того, что образующаяся угольная кислота на воздухе неустойчива и мгновенно разлагается.

— Совершенно верно! Садись и… — он сделал паузу, — больше не отвлекайся.

…После звонка нас немного задержали, но это не помешало мне спокойно позавтракать.

Неожиданно, как это обычно и случается, в динамиках, посредством которых учителя могут делать внутришкольные голосовые оповещения, и которые на каждый урок и каждую перемену проигрывают нам мелодичные звонки, послышался шорох, а уже через мгновение раздался голос: «На втором уроке просьба всем классам подняться в актовый зал!».

— Как думаете, точно все классы смогут уместиться в одно время в актовом? — спросила я толпу девчонок, к разговору которых решила присоединиться.

— Ну в принципе, ранее с этим проблем не возникало. Давайте посчитаем, сколько примерно у нас в школе учеников? — и моя собеседница достала калькулятор. — Так… в этом здании собраны все параллели, начиная с пятой… всего семь параллелей. На каждой параллели по три класса, в каждом классе… будем считать, что двадцать пять человек. Итого… пятьсот двадцать пять человек, плюс учитываем, что процента три из них по какой-либо причине сегодня отсутствуют. Короче, все мы поместимся — вот заключение.

Мы поднялись на второй этаж и встали у двойных дверей, перед которыми уже столпились десятка два человек. Не люблю я такие столпотворения да и вообще людность как таковую, поэтому решила до начала урока сбегать к географу: узнать оценку за самостоятельную работу.

Отлично! Хах, иначе и быть не могло! Хотя на прошлом уроке он нам дал эту работу неожиданно, так что без подготовки я могла руководствоваться лишь имеющимися знаниями, но их, как оказалось, было достаточно.

С чувством собственного достоинства я вновь засеменила по лестнице. Мне иногда кажется, что архитекторы специально так проектируют школьные здания, чтобы между каждыми двумя уроками тебе приходилось преодолевать десятки лестничных ступеней и сотни метров общего пути, дабы попасть из кабинета в кабинет. Когда мальчишки спрашивают: «Почему на неделе всего два часа физкультуры?», так и хочется ответить: «А вам не кажется, что каждая перемена им равносильна?». Сейчас я, конечно, шучу, но ведь в каждой шутке есть доля правды…

Четыре минуты до начала урока (с учётом того, что школьные звонки опаздывают секунд на пятьдесят); зал заполнен уже на три четверти. Везде настолько шумно, что конкретного человека не услышишь, стоя и в метре от него.

Если говорить о планировке актового зала, то у нас в школе он представляет собой два широких ряда кресел с проходами вдоль окон и одним от дверей до самой сцены, завышенной над полом метра на полтора, окружённой кулисами, поднимающимися до самого потолка. За сценой есть подсобное помещение (там вроде как стоят штативы с микрофонами и лежат гитары), а за самыми кулисами располагается стереосистема.

Я решила занять левый ряд, так как он в большей мере пустовал, нежели правый. Хотя себя ведь не обманешь — совершенно не из-за этого мой выбор остановился именно на левом ряде, к тому же разница в числе свободных мест была весьма незначительная. Просто я заметила шевелюру прекрасно знакомого мне мальчика, сидящего на втором месте справа, скроллящего ленту новостей.

— Не против, я сяду рядом, Эдвин?

— Да, конечно, — он улыбнулся и окинул меня взглядом. — Зачётная причёска! — сказал, подмигнув мне.

Я просто просияла! Я получила комплимент от мальчика! Он всего-то сказал «зачётная», а на душе сразу стало так… легко? беззаботно? Когда ты чувствуешь, что старания не были напрасны, что на них обратили внимание, так ещё и дали об этом знать, — гордость так и начинает выпирать из тебя, и ты с уверенностью можешь сказать: «Мой день сделан!».

Эд смотрел на меня с какой-то еле заметной усмешкой. Я постаралась сделать максимально высокомерное выражение лица, но мои истинные эмоции явно проглядывались среди поднятых бровей и чуть прикрытых глаз; более того, моя благодарная улыбка сразу выдавала меня, как говорится, с поличным.

— Прошу внимания! — на сцену вышла директор, предварительно откашлявшись, явно готовившаяся к длинной речи, о чём также свидетельствовал прищуренный взор, направленный ею на клипборд.

— Какой урок у вас сейчас был? — Эдвин наклонил голову в мою сторону.

— Дорогие друзья! Вот и подошла к концу первая учебная неделя…

— Химия. Тебе она нравится?

–…будьте уверены — успешное начало положено! Бесспорно, в этом учебном году будет немало трудностей…

— Да, очень! Но знаешь, химия — это та наука, которую недостаточно просто понимать. Тебе всегда приходится держать в голове схемы реакций, формулы для решения задач, свойства соединений; и если что-то из этого перечня забыть, то рассчитывать можно только на свою интуицию… или знания соседа.

–…но стараясь, преодолевая возможные неудачи, ручаясь поддержкой друзей и взаимно оказывая им помощь…

— Хи-хи, согласна! М-м-м… а учитель тебе как?

–…каждому из вас будет гораздо проще стремиться к общей цели — успешно закончить этот год и сдать переводные экзамены…

— А что не так?

— Да нет, ничего… просто он мне показался немного спесивым.

Эдвин вопросительно посмотрел на меня.

— Кора, меня иногда поражает объём твоего словарного запаса… но что это значит?

— Ну он очень переоценивает себя как химика. Не в плане, что он плохой учитель, а в том смысле, что он имеет предвзятое мнение о своём предмете: считает его якобы важнее других, и поэтому очень негативно относится к людям, которые нечаянно… отвлеклись, например.

Мой собеседник с минуту думал над моими словами и потом выдал достаточно для меня неожиданный ответ:

— Тебе не кажется, что он просто любит свой предмет? Это обыкновенная человеческая привязанность к любимому занятию, постоянной деятельности. И, соответственно, химик расстраивается, когда видит, что нашёлся некто, его не слушающий.

— То есть ты защищаешь его?

— Нет, просто я постарался представить себя на его месте. Вероятно, у меня это не очень хорошо получилось сделать, но всё же, как мне кажется, тебе не стоит тратить свои моральные силы на то, чтобы понять человека, которого ты знаешь всего… час времени.

Вообще, я была согласна с Эдвином, так что промолчала. Ещё со времён Древней Греции фраза «Silentium videtur confessio»² установилась в нашем языке: молчание — в знак согласия; причём логично, что мы молчим в том случае, когда не знаем, что сказать. То есть это конкретно осознанное согласие, которое зачастую бывает неохота показывать наружностью. Не всегда получается это признать…

–…старания, старания и ещё раз старания! «Наука — это гранит, и его надо грызть молодыми зубами!» — говорил Лев Троцкий. Итак, удачных вам выходных, и приходите на следующей неделе с новыми силами, бодрые, здоровые… и красивые! — на этом моменте директриса (да, сейчас я непроизвольно употребила именно это слово: уж больно эта женщина наскучила своими заранее составленными нотациями — хоть бы от души говорила!) усмехнулась: видимо, понравилась ей ненароком соскочившая с уст рифма.

Примечания

1

Моргенмуффель — человек, который просыпается с плохим настроением и вечно ворчит по утрам.

2

Silentium videtur confessio (лат.) — молчание равносильно признанию.